Гедимин молча кивнул. Думать о Маккензи ему не хотелось. Перед глазами стояло дерево, поливаемое сверху расплавленной сталью. Оно было толстым, по форме похожим на вытянутый бочонок, покрытый глубокими продольными складками. Сталь стекала по ним, и кора, дымясь, отслаивалась тонкими пластами. Гедимин попытался вообразить ветки и какую-нибудь листву или хвою, — ничего не приходило в голову. Длинная складчатая бочка так и стояла посреди голой каменной равнины, покрытой остывающими ручьями металла. "М-да. Это даже не венерианские плавунцы. Там и они бы сдохли. Особенно в минус сто..." — Гедимин тяжело вздохнул. Бредовые картинки, как выжженные, впечатались в мозг, и выкинуть их из головы никак не удавалось. "А я бы съездил туда, на Равнину. Даже без станций. Любопытное, должно быть, место."
21 мая 16 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
Ещё один выстрел — и неровная глыба, торчащая из свода забоя, треснула, и отколовшиеся выступы градом посыпались на пол. Длиннохвостые мерцающие силуэты, покинув разрушенное укрытие, заметались под потолком — и ринулись в открытый для них коридор. Один из радиофагов вильнул в сторону; Гедимин выстрелил — аккуратно, крошечной плазменной "пулькой", разорвавшейся в полуметре от существа. Этого хватило — стая вихрем вырвалась из забоя и скрылась в темноте.
— Уходят! — крикнул в передатчик Вепуат, поднимая над головой дрон-разведчик. В наушниках затрещало.
— Дочистить своды! — скомандовал Скегги, невидимый в темноте. — Инфразвук на полную!
Гедимин привычным движением прикрыл наушники, но инфразвуковые волны передавались и по скале, заставляя пальцы неприятно дрожать.
— Семнадцать особей на месте! — раздался в коммутаторе взволнованный голос Вепуата. — Первая колония в гнезде, вторая отста... Одна, две, восемь... одиннадцать особей на месте!
"Три десятка радиофагов," — Гедимин, перевесив остывающий сфалт на плечо, разглядывал потемневший забой — столько, сколько удавалось увидеть в свете наручного фонаря. "Маккензи говорил, что жилы почти исчерпаны. А поди ж ты — хватает ещё и зверькам..."
— Что в материнской пещере? — послышалось в наушниках. — Близко не подходить!
— Понял, — отозвался Вепуат. — От входа видно семь гнездовий. В ближайшем триста особей, дальше...
Гедимин изумлённо мигнул.
— Отставить подсчёты! — скомандовал Скегги. — Колония активна?
— Почти успокоилась, — ответил Вепуат. — Ближнее гнездовье тревожится. Сюда доходит инфразвук...
— Ближний забой, отключить установку! — приказал Скегги. — Что в дальнем? Чисто?
— Да чтоб вас с вашей беготнёй... — пробормотал оператор инфразвуковой пушки, возясь с агрегатом. Гедимин придвинулся ближе — установка была тяжёлой для обычного сармата, и ремонтник обычно помогал её перетаскивать.
"Семь гнёзд по триста особей," — повторил он про себя, пошевелив пальцем ноги мелкие камешки на полу. "Такая стая должна бы выгрызть уран до последнего атома. Держатся здесь, не улетают, — видимо, пищи достаточно..."
Он покосился на дозиметр. Колония Клоа — основной источник омикрон-радиации в этих шахтах — давно покинула забой, но прибор до сих пор что-то чувствовал. "Слабый ровный фон," — Гедимин, наклонившись, подобрал горсть камешков. "Надо бы проверить эту породу..."
— Отключить инфразвук! — донеслось из шахты. — Уходим! Повторяю — уходим!
"На базе проверю," — Гедимин ссыпал камешки в "карман" скафандра и взвалил на себя массивный звуковой генератор. В темноте коридора уже мелькали жёлтые пятна фонарей — сарматы выбирались к подъёмникам.
— Надо бы и основное гнездовье вычистить, — раздался в наушниках чей-то голос. — Опять полезут в забои...
— Сам вычищай две тысячи тварей, — угрюмо ответил ему Вепуат. — Тут ядерной бомбы не хватит...
"На чём они, всё-таки, расплодились в "пустой" шахте?" — Гедимин озадаченно хмыкнул в респиратор. "Что-то не то Маккензи плёл про иссякшие жилы..."
...Гедимин взял камешек из поддона, бессмысленно покатал по ладони и снова сомкнул на нём "щупы" анализатора. На вид ничего особенного в обломке не было — тёмная, почти чёрная порода с поблескивающими вкраплениями слюды. "Только это не слюда," — Гедимин ковырнул тонким щупом светлое пятнышко, и на ладонь упало несколько песчинок. "Слои изнутри рвёт кристаллами сингита. Замещение алюминия..."
Он высыпал руду в контейнер для радиоактивного сырья и окунул ладони в тёмно-красный вязкий раствор. "Замещение алюминия... раньше такого не было," — мысли так и крутились вокруг бесцветных крупинок, неразличимых без микросканера, но очень даже заметных дозиметру. "Новый процесс... Интересно, геологи Маккензи его зафиксировали? Глаза и приборы у них есть, должны были заметить. А вот к чему он... Надо бы посмотреть карту рудных тел — только кто её мне покажет?!"
01 июня 16 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
"И никаких новостей от Маккензи," — Гедимин, досадливо щурясь, выключил передатчик, сделал ещё пару шагов по тонкому надломанному гребню стены и, подтянувшись, перемахнул на верхнюю площадку. Отсюда в просветы между кривыми балками просматривался штаб — и чей-то силуэт в чёрной броне, скучающий у входа. Ликвидатор смотрел в сторону Гедимина, подняв руку в одобрительном жесте. Сармат еле слышно хмыкнул и скатился по наклонной стене на нижний ярус. Оттуда выбираться пришлось ползком — препятствия нарочно расставили так, чтобы даже филку на четвереньках было тесно. Наружу Гедимин выполз уже далеко от штаба, в переулок, за которым начинался ровный строй бараков. Если правильно встать, в просветы между крышами можно было разглядеть мачты энергопередачи. В тёмное время года они просматривались лучше — красные огни, зависшие над строениями гетто...
Охранники на проходной сделали вид, что ничего не замечают. Гедимин уже не удивлялся — к нему давно не цеплялись, верно, Гварза дал такое указание... во время очередного приступа "миролюбия" или после нареканий от "Тория" — Гедимин не выяснял. Так или иначе, на станцию его пускали — и он без помех добирался до технологических ходов в недрах энергоблока и заходил в машинный зал, не тревожа сигнализацию.
Тепло накатывало волнами — будто горячий ветер касался кожи, дуя одновременно с двух сторон, — Гедимин проходил между накопительными сборками, стараясь не попасть под сфокусированный луч. Уплотнённые до видимости, ярко светящиеся потоки упирались в кольца накопителя, и казалось, что рука, положенная сверху, не провалится, а обопрётся на луч. Звуковой сигнал дозиметра был отключен, из тревожных огней горел самый тусклый, — прибор был настроен на другую интенсивность излучения, здесь, по меркам Гедимина, было безопасно.
Коридоры оттока можно было открывать — ничего опасного, как сармат уже знал, в этом не было, рассеянное, не собранное линзой излучение "упиралось" в сборку так же, как сфокусированный луч, и распределялось между кольцами накопителя. Но Гедимин по привычке протискивался под приподнятыми пластинами, цепляясь пальцами за выступы в полу, и внутри, уже опустив перегородку до упора, не сразу поднимался на ноги.
Тонкие сияющие "колонны" твэлов практически нависали над ним; отсюда просматривался каждый стержень, и Гедимин разглядывал их, пытаясь уловить изменения спектра. С первой попытки "частичного глушения" сармат провёл ещё три, уже без нежелательных свидетелей и отсидок в карцере; выходило, что видимого вреда от них нет — и "приходит в себя" реактор куда быстрее, чем после сброса аварийных стержней или, тем более, распыления ипрона. Что делает такое распыление с активной зоной, Гедимин вообще старался не думать — даже сейчас, когда мог протянуть руку и потрогать хоть распылитель, хоть твэл...
"Может, есть какой-то долговременный эффект," — думал сармат, выискивая среди стержней те, что подверглись "глушащему" облучению в прошлый раз, — "но пока ничего не видно. Совершенно безвредная штука — и чем она Гварзе не понравилась?!"
Пластины с висков он убирал ещё на подходах к энергостанции; тепло, то ровное, то пульсирующее, ощущалось далеко за проходной, в машинном зале оно переходило в жар, но привычные волокнистые "щупальца" прилипали к коже только в активной зоне реактора — и очень редко в коридоре оттока. Связано это было с физическими размерами или с границей территории "хранителя", Гедимин не знал — но отмечал это явление раз за разом, как очередной "квант" информации. Её вообще было немного.
— К тебе заходит кто-нибудь, когда меня нет? — спросил он, глядя на светящиеся колонны. — Гварза?
Волокна раскалились, заставив сармата стиснуть зубы от боли — и моментально остыли, "отодвинувшись" от кожи, "повиснув" на самых кончиках, как будто существо уловило реакцию и само испугалось. "А ведь распознаёт," — Гедимин криво ухмыльнулся. "Не слова, так образы. Не первый раз уже такая вспышка..."
— Что он тебе сделал? — спросил он, слабо рассчитывая на внятный ответ. — Я ставлю опыты, наверное, это бывает неприятно — но на меня ты не кидаешься...
Волокна дрожали, переплетаясь, переползали с места на место от затылка к нижним рёбрам, но никакую информацию из их перемещений выловить не удавалось.
— Ты знаешь других... таких, как ты? — Гедимин попытался представить "хранителя", оплетающего реактор. — На других станциях? Ты общаешься с ними?
Поняло существо что-то из этих вопросов, пыталось ли оно на них ответить, — так и осталось невыясненным. Волокна шевелились, иногда замирая, потом остановились и "отклеились", и Гедимин не чувствовал ничего, кроме тепла. Он осторожно тронул пальцем ближайшие твэлы, покосился на часы — пора было выбираться.
"Странное дело," — думал он, снова протискиваясь под тёмно-синими плитами реакторного накопителя. "Здесь так... безопасно. И спокойно. А ведь сними броню — и сдохнешь на месте. Видимо, "сигма" совсем выжгла мозги."
Заметив на проходной серебристые силуэты, Гедимин замедлил шаг, но было уже поздно — Маккензи, кивнув собеседникам, развернулся к нему с широкой улыбкой.
— Как я и говорил. По Джеду можно сверять часы. Ну что, осмотр закончен? У Кена нет оснований волноваться за свои альнкиты?
Гедимин досадливо сощурился. "То сверлит мозги конспирацией, то сам тащит сюда чужаков... Чего им тут надо? Вон тот — командир "Сатханги"... и сидел бы на своей "Сатханге"!"
— Радуйся, Джед, — улыбка Маккензи стала ещё шире. — У нас есть немного твоей любимой работы. Реакторы "Сатханги" ждут тебя! Оск, введи Джеда в курс дела.
— Я? — чужак смерил Кенена озадаченным взглядом. — Ты уже начал, Маккензи. Можешь продолжать.
Он подозрительно щурился на Гедимина, а тот вспоминал, где слышал имя "Оск" — и вспомнил-таки, хоть и с некоторым запозданием. "А. Это он испугался взрыва в ангаре. Как ему теперь живётся с ИЭС посреди гетто? Она, конечно, не взрывается — так и мой ангар, считай, чуть-чуть покачнулся..."
— Идём-идём, — уже поторапливал всех Кенен, поглядывая на закрытые ворота. — Выдашь техзадание на месте. Операторы готовы?.. Зря ты назначил такое дело на утро — как бы не заметили, что мощность просела...
— Что они могут заметить? — недовольно отозвался Оск. — Передатчики включатся в полночь. Запросят резерв — получат. Что на станции — не их дело.
Кенен еле слышно хмыкнул, забираясь на сидение пассажирского глайдера. Глайдер был без крыши, необычно широкий в бортах, с высокими сидениями — даже Гедимин устроился в нём без особых усилий. "Машина для сарматов," — удивлённо отметил он про себя. "По заказу, что ли, сделана? Или Маккензи уже выбил разрешение на личный траспорт? С него станется..."
Едва глайдер выскользнул на шоссе, кресла прикрыло защитное поле, и машина плавно пошла вверх, на третий уровень, оставив далеко внизу тяжёлые грузовики. Солнце уже поднялось над высотками и светило в "крышу", заставляя Гедимина щуриться. Мимо проносились яркие мозаичные узоры, полосы зеркального стекла, прикрывающие балконы, и пустые проёмы, отмеченные красными линиями, — ниши высотных стоянок. Сверху, не спускаясь на транспортные полосы, пролетали миниглайды — полупрозрачные шары защитного поля с пёстрым силуэтом внутри и гроздьями контейнеров, выпирающих из-под оболочки. Иногда удавалось заглянуть на крышу — из-за ограждений высовывались зелёные ветки, что-то цвело, и мелкие фигурки в яркой одежде толпились на обзорных площадках.
— Что, Джед, любуешься городом? — ухмыльнулся Кенен, развернувшись к сармату. — Ураниум сильно похорошел за эти годы. Цветёт, как яблоня весной! Отсюда, изнутри, и не скажешь, что вокруг — мёрзлая тайга и стаи мутантов. За что я люблю наших друзей-приматов — они умеют жить. А мы, Джед, всё выживаем и выживаем... К слову — ты спишь на подушке? С одеялом? Если у тебя нет, я могу прислать.
Гедимин поморщился — болтовня Кенена отвлекала от мыслей и будила внутри что-то неприятное.
— Всё есть, — буркнул он и сделал вид, что разглядывает вывески. На одной из них был нарисован Скхаа — сильно стилизованный, но узнаваемый, с гигантской разинутой пастью и куцыми розовыми крылышками.
Едва ряды высоток расступились, глайдер нырнул на нижнюю полосу, и Гедимин разочарованно вздохнул — он надеялся взглянуть с высоты на энергостанцию "Сатханги" и, если повезёт, увидеть недалеко стоящий "Лоривег". Оск, просидевший всю дорогу неподвижно, зашевелился, потянулся за передатчиком.
— Готовы? Да, здесь. Через двадцать минут. Да, оба. Подтверждаю.
Гедимин едва заметно поморщился — неприятно кольнуло в груди. Отсюда, с проезда, энергоблоки были не видны, но мачты-передатчики торчали над крышами, и сармат нашёл их взглядом и долго щурился на них, высматривая тревожные признаки.
— Почему я? — спросил он, когда вокруг не осталось посторонних — только стены промышленных кварталов и редкие роботы-уборщики. Оск и Кенен, вздрогнув, одновременно развернулись к нему, остановившись посреди переулка.
— Ты о чём, Джед? — Маккензи на всякий случай растянул губы в улыбке.
— Почему некому настроить излучатель, кроме меня? — спросил сармат. — Тут же были какие-то курсы для персонала ИЭС. И Айзек, и Гварза...
Кенен поморщился.
— Джед, тебя не узнать. То рвался к станциям, проламывая стены, теперь зовут — а ты не идёшь... Подумать не мог, что ты — ты! — откажешься настроить излучатель.
Оск озадаченно мигнул.
— Погоди. То есть, этот ремонтник... он только сейчас узнал, что будет делать?
Кенен замотал головой, поднимая обе руки в успокаивающем жесте.
— Всё хорошо, парни, не надо нервничать! Джед, ну сам посуди — у кого здесь больше всего опыта?
— В работе с альнкитами? У Куэннов, — отозвался Гедимин. Из этого переулка не просматривались даже мачты, и это почему-то тревожило. Он сам не знал точно, чего хочет от Маккензи, но на грудь давили холодные обручи, и сармат не видел способа их убрать.
— Ну да, да, — Кенен досадливо сощурился. — Но ведь и ты облазил не один альнкит. Мы ведь не можем проверить, правильно ли настроен излучатель? И ещё двадцать лет не сможем? В чём мы можем быть уверены все эти двадцать лет? Только в твоём опыте, Джед. Больше ни в чём.