— Они поджимают, найдете обувь более удобную. Если долго ходит эта натрет.
Женщина резонно возразила:
— А зачем тебе долго ходить?
Лея капризно ответило:
— Пока мою эвакуацию организуют может пройти несколько дней. Я не хочу сидеть взаперти, как пленница.
Мальчишка поддержал "принцессу":
— Может ей еще придется пройтись пешечком... Давай ей подарим американские туфли для тенниса. В них и в жару удобно, и ногам совсем комфортно.
Женщина покачала головой:
— Это редкая импортная вещь, такую можно достать только по блату?
Валерка заметил:
— А неужели ты думаешь, принцесса нас оставить без награды. Да у нее один перстень стоит как тысяча таких туфель, а может и две.
Таможенница тяжело вздохнула:
— Ладно, принеси ей, чучело ты мое босоногое.
Тенистные туфли смахивали на обычные современные кроссовки. Они чуть-чуть великоваты, но мягки удобны. Совсем новые, даже этикетка не сорвана. Валерка объяснил:
— Подарок отличникам учебы. Я хотел одеть, только в школу первого сентября, а до этого берег, от износа. А после того как вошли немцы, чем беднее ты выглядишь, тем меньше на тебя подозрений. Ведь эти нацисты стервятники, и я удивляюсь, как их до си пор еще не добили. И когда, наконец, выступит Сталина.
Женщина подтвердила:
— Через час выступит... Сегодня третье июля нас предупредили. — Таможенница бросила на взгляд на ноги Леи. — Слишком уж эти туфли заметны и смотрятся красиво, в ним опасно будет хоть рядом с мародерами.
Лея возразила:
— А я буду начеку и близко подходить к фашистам не буду. А так вам спасибо. Два перстня по вашему выбору, заберите себе. А потому еще и от короля получите ордена в награду!
Мальчишка сбежал в соседнюю комнату, затем протянул принцессе тоненькую пачку синеньких купюр:
— Это тебе на случай форс-мажора!
Еда, несмотря на отсутствие экзотики, была вкусна, борщ со сметаной и мясом, на второе рыба с гарниром, на третье клубничный морс, сама клубника, варенье их инжира. По советским временам, хорошая пайка, щедрая.
Лея после сытного обеда отяжелела и уже не слушала пафосную речь вождя. Он просто уснула, и женщина вместе с Валеркой отнесла "принцессу" на диван.
А сон у девочки тревожный. Ей снилось, что она входит большущий тронный зал роскошного дворца Британских королей. Там на престоле сидит важный, толстый с завитыми усиками король Георг.
Лею идет к нему по ковру, вся алмазах, в своей роскошной одежде царицы. По обе её руки почетный караул.
Король смотрит на Лею и, хмуря чело, спрашивает:
— А что это такая за краля?
— Это ваша родная дочь принцесса Лея ваше величество! — Дружно гаркает почетная охрана.
Король срывает с украшенного изображением львят трона и вопит:
— Это не моя дочь! Это гнусная самозванка! На дыбу её, на плаху!
И вот Лею хватают за руки, срывают драгоценности и платья. И он нагая висит на дыбе, палачи до красная раскалили клещи, а под босыми ногами девочки, пылает хищное, жгучее пламя пяточного костра!
Лея вскрикивает от ужа и просыпается.... Сон жутко реалистичен, а боль совсем настоящая, даже сейчас суставы плеч зудят словно вывернутые, а пятки печет.
Девочка присела и начала крутить головой. Тут Лея сообразила, что если её и в самом деле переправят в Москву, то будет конец. Обвинят в самозванстве и шпионаже, что значит, скорее всего тихая ликвидация. А может еще пытки, чтобы выдала сообщников, тоже ничем не лучше дыбы. Током например могут пытать... Так, что она конкретно влипла своей ложью, но ведь и правда сказать нельзя...
Вечный вопрос что делать?
— Бежать! И бежать пока не поздно!
Лея подняла, поглядела на себя в зеркало: обыкновенная на вид местная девочка, пухлая, упитанная, небедная, но и не броская. Вернее можно лицо назвать и симпатичным. Волосы крашенные, но не настолько ярко, чтобы смотреться неестественно. Завивку можно принять за природную.
Лея посмотрела с сомнением наподобие кроссовок, нетипичных для страны советов, но все же решила идти в них. Босиком ей не выдержать долгого пути, слишком уж она изнежена комфортом. Впрочем, мысль от том, что долгий путь не по силам и обутой Лея отогнала: " новая версия в голову не приходит, а оставаться самозваной принцессой в стране советов слишком уж опасно". Лучше стать обычной девочкой и раствориться, найдя себя более менее сносное местечко.
Да и деньжат у нее четыре тысячи, плюс утаенное платиновое колечко с алмазом размеров с горошинку, дюжиной мелких рубинов по краям.
Лея прихватила также сумку, но еду набирать не стала — нести будет тяжело, лучше купить на ходу. Что же не отравится она от общепита, нужно привыкать к трудностям.
Квартира была пуста, но выйти оказалось затруднительно, первые два замка открывались простым поворотом, а один был врезным...
Лея впрочем, не растерялась, а принялась лихорадочно искать ключ, ориентируясь на фильмы-детективы. Под ковер, шкафчик, ниши... Нашла в цветочном горшке, тоже не новая идея. Впрочем, в сливном бачке было бы еще хуже и противнее.
После чего девочка спустилась по лестнице оглянулась... Во дворе резвилась малышня, но сверстников не видно. Сам дворик оборудован неплохо, есть бревна, перекладины, турники и даже пара футбольных ворот.
Чтобы не вызвать подозрение Лея заставила себя идти спокойным шагом. Потом ускорила шаги, но на бег не переходила.
Главного выбрать из города...
Уже вечерело, так что областной центр Гродно казался залитым багровым цветом заката. Толь еще гитлеровцы не успели ввести комендантский час, толи вводили его, то с наступление полной темноты. Сам город был с большим количеством старинных зданий, между которыми лишь изредка встречались совсем свеженькие современные для сороковых годов застройки. Советская власть пришла сюда менее двух лет назад и еще не успела, укрепиться. Насколько новых пятиэтажек, не достроены.
При Польше жили не очень жирно, так что с советской властью связывали радужные надежды. И что же, начали наконец-то строить дома людям, хотя одновременно пришел страх перед НКВД. Многим было непонятно, почему, они, не скрываясь, рассказали анекдоты о Беке, Полиспудском, прочих правителей Польши, а теперь за безобидную шутку о Сталине и советской власти следовал арест, а далее в лучшем случае десятка лагерного срока. В деревнях также началось раскулачивание, что привело к расколу: беднота радовалась, крепкие хозяева бурчали от злости.
Немецкие часовые на Лею не обращали внимания, она казалась им слишком юной, чтобы представляться опасность или стать желанной целью поживы. Еще не было массового партизанского движения, подполья, диверсий, а значит и придирок — строгого соблюдения комендантского часа.
Вот пошли уже деревянные одноэтажки... Лея подумала: вот она Сталинская эпоха, о которой многие вспоминают с ностальгией. А что в ней особенного, на улице, если есть техника, только немецкая, военная и даже начальство живет скромненько. Вот у них в двадцать первом веке лучше, а через тысячу лет на Земле и вовсе станет чудесно. Будет настоящая бескрайняя космическая империя.
А вот зачем вообще нужны религии? Ведь на обмане нельзя построить серьезную мораль... Вернее сделать общество нравственным! Как, например люди тонко чувствуют обман, не веря священникам, которые и сами себе не верят. Вот пример она видит золотой купол церкви... Но ведь понимает, что реально билет в рай поп не может продать, даже если бы Библии было словом Божьим. Вернее по строгому ортодоксальному понимаю Священного Писания, за деньги спасение души никак не купишь, как впрочем, без всякой пользы посредничество святых. Ибо один у нас Бог один и посредник между Богом и людьми Христос!
Одноэтажные дома тоже кончились, и Лея уже шла по обочине асфальтированной дороги. Уже совсем стемнело, но девочке не было страшно, так как она не одна шла восток. Многие люди даже, не очень лояльные прежде советской власти спеши из зоны немецкой оккупации. Вот двигалась небольшая группка ходоков, женщины, дети — человек восемь. Они видно тоже предпочитали идти ночью, когда не так жарко и пожалуй безопаснее, от настырных фрицев.
Лея пристала к ним, все-таки в темноте шагать одной неуютно, да и кто его знает, вдруг тут волки водятся. В Белоруссии лесов много, а времена куда более дикие.
По пути разговорились. Впрочем, Лея много спрашивала, а сама ловко уходила от вопросов. Легенду она себе придумала простую, было помощницей кухарки при барине, при советской власти пошла в школу, поэтому много о новых порядках не знает. Сейчас беженка и боится немцев. Разговор был прост и не интересен. Поэтому Лея переключилась на старшего из мальчишек, решив, что со сверстниками скорее найдет общую тему.
Мальчику уже было четырнадцать, и он собирался осенью вступить в комсомол. Довольно эрудированный попался, стал рассуждать о перспективах войны:
— Мы, конечно же, должны победить, пускай у противника пока больше танков и самолетов. На врага трудятся рабочие Франции, Польши, Голландии, Норвегии, Бельгии, Чехословакии и иных стран. Поэтому у противника по есть фора в технике, и он может наступать. Но затем, когда наступит осенняя распутица и посыплет снег, их техника превратиться груду ржавых обломков.
Ну, а русский солдат всегда был лучше немецкого.
Лея подколола мальчишку:
— А если они Москву возьмут, то и конец войне?
Пацан без обидняков ответил:
— Бонапарт тоже брал нашу столицу и был все равно бит. Так что и это Гитлеру не поможет. Не говоря о том, что если немцы продвинутся далеко вглубь, то наши партизаны перережут им коммуникации.
Лея ехидно осведомилась:
— А почему ты тогда сам идешь на восток, а не партизанишь в тылу.
Мальчишка без обидняков ответил:
— Мы из семьи комиссара, и нас иначе ждет смерть. Найдутся подонки, что заложат. Поэтому переход в безопасное место делаем.
Девочка вдруг всплакнула:
— У меня ноженьки болят, а больше идти не могу!
Подросток-пионер посадил её себе на плеч и пообещал. Скоро будет привал. Потерпи.
Прочие мальчишки не жалуются, меряют каменистую обочину черными пятками, женщины тоже молодые и крепкие. А вот у Леи уже мучительно ноют ноги, непривычна она к долгим переходам. Хорошо еще в кроссовках не чувствуешь мелких камней обочины, что было бы если она их оставила для безопасности? И как это мальчишки голыми подошвами камешки терпят. Вообще Лея пока почти и не видела обутыми пацанов не старше четырнадцати, девочки по-разному, босоногих вроде бы даже меньшинство, а мальчики, словно у них мода такая. Мужество в себе воспитывают что ли?
Лее было унизительно жаловаться и она, стиснув зубы, терпела боль и усталость.
Заночевали он на расцвете в большом стоге сена. Поели перед сном скромно, а Лее достался лишь черствый хлебец. Девочка пожалела, что не взяла с собой еды, хотя тогда нести было слишком уж тяжко.
Так она и уснула в одежде и в сене. Натуральная бродяжка.
А следующий день снова дорога. Пару раз их обгоняли колонны доставляющие фрицам подкрепления. После обеда вошли в село, Лея хотела купить еды за деньги, но глядя на синие советские купюры жители деревни только отрицательно мотали головой.
Один правда предложил в обмен на теннисные туфли большой кусок сала, но Лея гордо отказалась. Правда спутницы кое-какую милостыню выпросили и опять очень скромно накормили.
Не будь Лея, так вымотана дорогой, от которой просто сводило от боли ноги, когда себя чувствуешь как русалка из сказки Андерсена— так что ходила по раскаленным кинжалам, то она был, возмутилась, такой скудной пайкой. Но так боль в ногах, затмевала чувство голода. А усталость настолько сильна, что ты не замечаешь ни красоты летней белорусской природы, и новых селений на пути. Да и на разговоры с попутчиками не тянет. Правда старший неутомимый мальчишка, не обращал внимания на то, что Лея идет, через силу, шатаясь от невыносимой усталости, молол языком. Своего это рода были монологи, о политике, армии, и спорте, где мальчик имел первые разряды по футболу и гонке на велосипедах. Может поэтому он такой спортивный и энергичный, видно будь один, то пер бы вперед куда быстрее, а так вынужден подстраивать свой шаг под других.
Пацан много говорил о велосипедах, стараясь просветить Лею, о том кто был первым изобретателем, о разновидностях сей конструкции, и даже анекдоты рассказывал, на спортивные темы. Лея его почти не слушала, и сталась продержаться до привала и не упасть и берегла так не хватающее её дыхание.
Однако когда миновало восемь дней с начала "ходки", произошел перелом. Юный организм, наконец, адаптировался к пускай не очень интенсивной, но длительной по продолжительности нагрузке, и адская боль почти во всем теле притупилась. Да вынужденная диета наряду с большим расходом калорий привела к существенной потере веса. Раз меньше вес — меньше нагрузка и усталость.
Лея ожила, и вновь получила возможность любоваться природой и разговаривать...
— Скоро ли Минск? — Спросила она.
Мальчишка надул щеки и пожал плечами:
— Трудно сказать определенно. Мы не совсем в Минск идем...
Лея не слишком удивилась:
— А куда мы премся?
Пионер ответил:
— Поначалу мы должны были идти именно в Минск, так там к моменту, когда мы доползли, появились бы наши танки. Но последние новости говорят, что фрицы уже за Днепром. То есть нам дали указание повернуть южнее и двигаться в леса Полесья. Так будут созданы партизанские зоны. Вот могла, был и стать нашей разведчицей!
Лея отрицательно мотнула головой:
— Нет, как это меня не прельщает, я хочу за линию фронта, я хочу в Москву!
Мальчишка указал пальцем на восток:
— Можешь идти одна. Ты уже похудела, окрепла, научилась довольствовать малым — сама дойдешь!
Лея не ответила ему. Перспектива бродить в одиночку была слишком уж пугающей. Тем более, что ей за линией фронта делать. Судя по фильмам, в сталинском СССР детей во время войны заставляли трудится по пятнадцать-шестнадцать часов в сутки, при пайке в триста грамм хлеба в день. Может лучше и в самом деле в партизаны Полесья. Стать разведчицей и связной, может орден получить...
Следующие несколько дней ожившая Лея была занята обдумыванием способа, как добыть себе голодной еды? Только один раз ей за "синение" продали в два литра банку огурцов и хлеба. Причем когда Руслан( так звали старшего мальчишку в их группе узнал сколько она за это заплатила ответил:
— Да за подобное мошенничество их надо отдавать под суд! Вот спекулянты!
. ГЛАВА ? 17.
Сталин бодро, словно юноша выскочил из бассейна, лег на кушетку, а две девушки принялись делать ему массаж. Генералиссимус сказал Василевскому:
— Ну, давай излагай далее ошибки Гитлера.
Маршал уверено перемалывал колоски словесности:
— На тактическом уровне у немцев было также немало ошибок. Тот же "Фердинанд" не снабдили пулеметом, что привело к большим потерям от храброй пехоты. Сами немцы с опозданием придумали способ защиты от кумулятивных бомб Ил-2, хотя это способ и прост, обычная рыбацкая сеть. Примени его раньше, было нам похуже в ходе столь тяжкой битвы. Точно также как и внедрение автомата Мн-43 замедлилось из-за личной неприязни Гитлера к данному виду оружия, да у производств фаустпатронов, недорогих, но эффективных можно было наладить пораньше, что замедлило бы темп советского наступления.
