Первый встречный

— Гм, спасибо, я просто поступила так, как посчитала нужным, — не знала, как ещё реагировать на подобное.

— Это-то и радует, — довольно отметил он. — У нас для вас есть ещё одна новость, только на этот раз счастливая, — заявил муж, сияя, как драгоценный камень на солнышке.

Хотя мы так и не пришли к единственному мнению, когда лучше сообщить о скором увеличении нашего семейства, супруг видимо решил сделать это сейчас. Смысла возражать нет, всё равно в скором времени пришлось бы сообщить — огромный живот даже объёмными вещами не спрячешь.

В полной мере насладившись недоумением родителей и их ожиданием продолжения, Мишка выдал:

— Поздравляю, через четыре месяца вы станете бабушкой и дедушкой.

Изумление, которое разлилось в комнате было нарушено осторожным:

— А почему сразу через четыре? Вроде как на такое осознание даётся девять месяцев? — осторожно спросила Ирина.

— А у нас ускоренная программа, — не растерялся любимый, — так сказать, чтобы меньше нервничали.

После такой новости конечно настроение у всех изменилось, такое чувство, что слова о нашем малыше освещают всё вокруг, превращая негатив в положительные эмоции. После искренних поздравлений мы плавно перешли к воспоминаниям о том, каким был маленький Мишка и особенным байкам, которые есть в каждой семье. Уезжали мы из этого дома в хорошем расположении духа, оставляя улыбающихся родителей свыкаться с новой для них ролью.

Встреча со следователем прошла спокойно, этот суровый мужчина снова получил мои показания, теперь уже в ходе личной беседы, а не через экран компьютера. Запротоколировав сказанное мною, отдал листы на ознакомление и подпись. Только когда с этим было покончено, он согласился побеседовать с адвокатом Баринова и рассказать, как обстоят дела. По его словам, выходило, что доказательства собраны неопровержимые, найдены какие-то свидетели, да и его бывшие партнёры согласились пойти на сделку со следствием, чем только глубже закапывали главного подозреваемого. Эти слова, конечно, внушали надежду, но до суда все равно нельзя быть уверенной, что все действительно так радужно. Все же Разин скользкой тип и денег на лучшего адвоката у него хватит. Нам остаётся лишь ждать суда, назначенного через две недели.

Арест этого человека произвёл большую шумиху в прессе, каждое издание считало своим долгом сделать хотя бы небольшую заметку о предстоящем слушании. Все с нетерпением ждали дня суда, но репортёров ожидало разочарование — Разин с помощью своего адвоката добился того, чтобы заседание проходило закрытым.

Судьёй в этом деле назначили одну женщину старой закалки, которая славилась своей неподкупностью. Ещё бы, среди подельников этого человека находились сотрудники правоохранительных органов и остальным было не выгодно, если ещё и приговор ставился бы под сомнение. Так что не знаю кто конкретно, но сделали так, чтобы к процессу не было никаких нареканий.

В этот день меня слегка потряхивало с самого утра, не то чтобы мне так уж страшно было снова встретиться с этим человеком, но приятного мало в который раз видеть убийцу своих родителей, пускай он и не был исполнителем. Надела серое платье, которое не скрывало мой животик и придавало мне некоторую строгость во внешнем виде, все-таки в суд иду, а не на прогулку. Минимальный макияж и волосы, уложенные на затылке ракушкой, довершили мой сегодняшний образ. Мишка все утро ходит за мной хвостиком переживая как на нас может сказаться такой стресс. Отмахиваться от него бесполезно, проще смириться с такой тенью за своей спиной, тем более, что, если что-то действительно произойдёт, он молниеносно отреагирует.

Начало было назначено на одиннадцать часов утра и ровно в это время в зал вошла женщина в безразмерной черной мантии. Первые минут пятнадцать судья зачитывала обвинения быстрым речитативом, но очень чётко. Мне даже подумалось, сколько же нужно учиться, чтобы вот так, с каменным лицом и сухим голосом читать такие отрывки ни разу не сбиваясь и не прерываясь. После того, как её речь подошла к концу, начался этап опроса свидетелей. Я была права, когда думала, что Разин наймет хорошего адвоката — этот гад выбрал лучшего, с репутацией акулы в своём деле, который славился способностью вытягивать самые безнадёжные дела. Раз за разом он доводил сторону обвинения до скрипа зубов, задавая свои вопросы каждому, кто был вызван для дачи показаний. Мне тоже досталось:

— Я правильно понимаю, что вам было всего четырнадцать, когда произошло это ужасное событие? — приступил он к моему опросу, имея в виду гибель родителей.

— Да, это так, — спокойно посмотрела в его глаза, хотя это было непросто, своим взглядом защитник мысленно препарировал отвечающих.

— И нападавшие были в непроницаемых масках чёрного цвета?

— Все верно, — подтвердила то, что уже было сказано.

— И даже при этом вы уверены, что среди тех людей не было моего подзащитного? — последовал следующий вопрос.

-Не слышала этого голоса, манеры речи и не видела подобной фигуры среди нападавших, — ответила я, так как была уверена, этого человека тогда и близко не было рядом с нашим домом.

— Значит вы не можете утверждать, что мой подзащитный имеет какое-либо отношение к событиям ночи девятилетней давности? — довольно произнёс он.

— Почему не могу? Он мне сам лично признался, что был заказчиком того преступления, — возмутилась в ответ.

— Но у вас нет никаких доказательств: ни видео, ни аудиозаписи?

— Нет, — признала я. — Даже если бы додумалась до того, чтобы записать наш разговор, мне бы не дали этого сделать.

— Это всего лишь ваши домыслы, — отмахнулся он. — Как мы могли услышать из слов свидетеля, нет никаких оснований заявлять, что мой подзащитный был каким-то образом причастен к убийству родителей госпожи Бариновой и покушению на её жизнь. Нет никаких свидетелей того, как, по её словам, она была похищена средь бела дня подчинёнными господина Разина, а после её вынудили покинуть страну, — обратился этот человек ко всем присутствующим. — Поэтому считаю, что обвинение по этому делу моего подзащитного просто фикция и прошу Суд вынести оправдательное решение.

— К свидетелю ещё вопросы имеются? — спросила судья. Обе стороны отрицательно показали головами. — Свидетель, вы можете быть свободны, — отпустила она меня.

С места допроса я спускалась в тихом бешенстве: с одной стороны, этот адвокат, конечно мастер своего дела и отрабатывает полученные деньги, но с другой... Никогда не пойму, как можно согласиться защищать людей подобных Разину, а ведь я уверена, что он в курсе на сколько виновен его подзащитный, но и делать это с таким рвением — для меня это неприемлемо.

Мне, как свидетелю запрещено находиться в зале суда лишь до своего выступления, после же было предложено остаться, либо покинуть это место, конечно же я выбрала первый вариант. К тому же, опрос Разина и предыдущих свидетелей мне не удалось послушать.

— У сторон ещё есть свидетели? — обратилась судья к присутствующим.

— Есть, Ваша честь, — высказался прокурор, в отличие от промолчавшего адвоката, которого кстати, насторожил данный факт.

Ну да, я же вроде в коридоре последней оставалась, кого ещё они могут предоставить в этом качестве непонятно.

— Мы просим вызвать сюда для допроса родного брата обвиняемого, Разина Сергея Иннокентьевича.

— Суд даёт свое разрешение на допрос, пригласите свидетеля в зал суда.

Неожиданно, что уж сказать, даже не могла представить, что у этого гада помимо дочери есть какие-то родственники, и тем более, такие. А эта птичка в клетке-то напряглась, стоило ему услышать кого мы сейчас будем слушать. И, хотя, почти сразу на его лицо снова вернулась маска невозмутимости, мне удалось уловить проблеск недовольства, потому что в отличие от остальных, я прожигала взглядом дырку именно в этом человеке. Значит есть что-то, что может ему навредить.

Вошедшего мужчину я бы никогда не связала с тем, кто сейчас сидел за железными прутьями. Не только из-за того, что они были непохожи внешне, но и по самому поведению и подаче самого себя. Новый персонаж в этом зале был одет довольно просто, выглядел в противоположность своему брату скорее деревенским жителем нежели городским хлыщом. Обменявшись отнюдь не ласковым взглядом с родственником, против которого вообще имел право не давать показаний, он прошёл к месту допроса. И рассказал свою историю.

Оказалось, что он является младшим братом нашего преступника, росли они в неблагополучной семье, отец любил выпить и частенько колотил свою жену и детей, пока не забил супругу до смерти. За это его посадили, а детей забрали органы опеки, потому что остальные родственники были не лучше упомянутого отца. Старшенький ещё в детдоме сколотил свою банду, с которой развлекался время от времени, промышляя мелким хулиганством. Когда приют остался позади он не бросил своего занятия, наоборот, нашёл какую-то группировку и присоединился, сильнее увязая в преступном мире. Сергей Иннокентьевич точно не мог сказать, чем занимался его брат три года, которые он ещё находился на попечении государства, но, как только ему исполнилось восемнадцать, братец объявился, хотя до этого от силы пару раз навещал его, и забрал к себе. Вот только младший Разин не сильно порадовался такому решению, ведь его пытались так же склонить к участию в банде, против чего он выступал. В младшем, не смотря на кажущуюся мягкотелость оказался несгибаемый внутренний стержень, в итоге, не получив того чего хотел, молодой Аркадий выгнал нерадивого родственника с наказом не попадаться на глаза и множественными ушибами по всему телу.

Правда, даже при таких обстоятельствах Сергей Аркадьевич был рад, что так легко отделался. С того момента он начал свою жизнь, которая шла абсолютно параллельно жизни брата, вычеркнув того раз и навсегда из своей памяти. Судьба завела его на Север, когда он решил поехать на заработки, где и познакомился со своей будущей супругой. И жили они душа в душу долгие двенадцать лет, пока жене не понадобилась срочная и дорогостоящая операция на сердце. Что делать он просто не представлял, занял у всех, у кого только мог, но не собрал и трети необходимой суммы. В приступе какого-то забвения он вспомнил, что когда-то у него был брат, и, может быть он сможет помочь. Разыскать родственника не составило большого труда — старые знакомые из родного городка подсказали, где стоит искать этого человека. У Аркадия Иннокентьевича действительно были возможности найти недостающие деньги, но просто одолжить, даже под процент, он отказался. Словно мстя за что-то, предложил заработать необходимое, поработать на него. За время их разговора Сергей осознал, что старший Разин абсолютно изменился, и не в лучшую сторону. Он предположил, что работа может быть грязной, но в то, что ему будет предложено убрать одно семейство не сразу смог поверить. Он был готов на многое для своей любимой, но убийство... На такое Сергей не мог решиться. И жена первая бросила бы в него камень, если бы ради её спасения он погубил бы взамен другие жизни. В ужасе он сбежал от того, кого только нашёл и больше не слышал о брате до того дня, как его не нашли сотрудники следственного органа.

— А ваш брат называл того, кого предлагал убить за деньги? — продолжал задавать вопросы прокурор.

— Да, он не скрывал этого от меня, — утвердительно кивнул Сергей.

— И Вы можете вспомнить, кто являлся целью?

— Мне и вспоминать не нужно, их имена навсегда врезались в мою память, и я всю оставшуюся жизнь буду жалеть, что тогда ничего не предпринял для их спасения, — на этих словах он нашёл взглядом меня и произнёс последнее предложение глядя в мои глаза, словно посылая мысленные извинения.

А я даже не знала, как относиться к тому, что кто-то был в курсе планов этого урода, но не пошевелил и пальцем ради того, чтобы помочь. Я не обольщаюсь, не факт, что это бы спасло моих родителей, но кто знает...

— Тогда назовите, об участии в убийстве какой семьи шла речь? — попросил представитель стороны обвинения.

— Грибоедовы, фамилия той семьи Грибоедовы: Григорий, его жена Софья и дочь Виктория.

'Да, когда-то это было моей фамилией', — кольнуло в сердце.

— Хорошо, а в каком городе проживало это семейство? — новый уточняющий, что речь идёт о нас, вопрос.

— Там, где в то время и проворачивал свои дела Аркадий, в Сочи.

— В то время в Сочи проживала лишь одна семья с такой фамилией и именами из трёх человек, прошу суд приобщить эту выписку, как улику в доказательство слов свидетеля, — передал прокурор листы бумаги судье.

— Суд ознакомился с предоставленными материалами и приобщает их к делу, — прочитав полученное, определила судья.

— У стороны защиты есть вопросы к свидетелю? — взглянув поверх очков на закаменевшего адвоката, спросила она.

— Нет, Ваша честь, вопросов нет.

— Свидетель, вы можете занять место в зале, — отпустила она мужчину. — Ещё какие-то свидетели, либо улики сторонами предоставлены будут?

— Нет, Ваша честь, — было ей ответом.

— В таком случае, обвиняемому предоставляется последнее слово в свою защиту, прежде чем суд удалится для вынесения приговора.

Ну кто бы сомневался, что Разин будет до последнего настаивать на полной невиновности и просить освободить его из-под стражи? Лично я — нет. Непробиваемый дядька.

— Суд выслушал все стороны и удаляется для вынесения приговора, — закончив судья встала и скрылась за дверью, в которую посторонним доступ запрещён.

Пока мы сидели в ожидании, ко мне обратился Сергей, который сел рядом со мной:

— Виктория, здравствуйте, — негромко произнёс он, — я хотел бы лично принести свои искренние извинения и попросить прощение за то, что когда-то не смог заставить себя помочь вашим родным.

— Если честно, я не знаю как реагировать на то, что услышала сегодня, — не стала лукавить. — То, о чём вы просите, боюсь не смогу дать ответ, которого вы ждёте.

— Понимаю, на вас столько всего свалилось, а тут ещё и я решил испытать ваше терпение, но, если бы не попытался, то в моей памяти осталось бы ещё одно дело, которое мог сделать, но струсил и не сделал.

— Если вы такой трус, как о себе говорите, то как же вообще решились на то, чтобы противостоять влиянию своего брата и приехали сегодня? — задала ему провокационный вопрос, с искренним интересом ожидая, что он ответит.

— О, в юности у меня были идеалы, смешно звучит для человека, выросшего в детдоме, — отметил Сергей, хотя я здесь ничего смешного не видела, только не я. — Хотел вырваться из той ямы, в которой оказался по милости родителей и боялся, что брат лишь утащит ещё глубже, поэтому и смог от него сбежать. Но жизнь не сахар, и мне не раз пришлось поступиться своими убеждениями. Когда второй раз мне удалось уйти от брата — порадовался, что остался цел в свете его предложения. Если говорить начистоту, то в то время меня мало заботили проблемы других людей, потому что мой мир был сосредоточен только на одном человеке — моей жене, я думал только о том, как спасти её.

— И как, хотя бы её вам удалось спасти? — горько усмехнувшись поворотам судьбы, спросила этого человека.