Иллория: спасти королевство (общий файл)

— То есть как, запер?

— А вот так. Отвел наверх, да закрыл дверь. Будет сидеть теперь, бедняжка, до самой свадьбы.

— Ее выдадут замуж насильно?

— Обычное дело для принцесс, — пожал плечами Вильт. — Мы судьбу не выбираем. Родилась принцессой, так получи красивые наряды, богатые комнаты да сытную еду на золотых блюдах. Только изволь долг выполнить. Ее долг — подчиняться отцу в государственных интересах.

— Да уж, — Раймир вздохнул и сделал вид, что эта тема его больше не интересует.

— А что прием? Как вчера послов встретили?

— Его величество, говорят, был на высоте, но принцесса устроила настоящий скандал. Потому ее в башне и заперли. А чего Кусуса-Вкусуса к королю вызвали?

— Не знаю, — солгал Раймир. — Наверное, что-то пересолил.

Вильт кивнул и подозрительно посмотрел на молодого человека, но он выяснил все, что хотел, и отправился домой. Ему предстояло выслушать нотации отца, которому, если все действительно серьезно, Ольгест обязательно расскажет о его связи с Лияной, и что-то решить с башней. Девушку нужно спасать, а пока кое-что приготовить.

Теперь, когда разговор с отцом остался позади, и Раймир оказался заперт в собственной комнате, молодой человек понял, что у него только один выход: похитить Лияну и сбежать из страны. К счастью, все, что могло ему для этого понадобиться, находилось сздесь же, в маленькой комнате в скромном домике недалеко от замка.

Запоры были самыми простыми — Раймир справился с ними за полминуты, но прежде чем выйти, собрал вещи: запасную одежду, деньги, веревку, нож и все, что лежало в тайнике — под третьей половицей справа от кровати. Записку отцу писать не стал. Кусус-Вкусус догадается, куда исчез его сын и поймет, что у Раймира не было другого выбора.

Молодой человек перебросил вещевой мешок через плечо и вышел на улицу.

Башня, в которой заперли Лияну, можно увидеть из любой точки города, потому что она была самым высоким строением. В идеале, нужно добраться до главных ворот, пройти через парк, миновать ворота и потихоньку проскользнуть во дворец через один из входов для прислуги, однако в осуществлении этого плана Раймир сомневался. Еще вчера он был сыном главного королевского повара, для которого открывались все двери, а сейчас его персона числилась среди "нежелательных", и если он появится рядом с королевским замком, его не просто прогонят, но схватят, причем схватят "свои" — те, с кем он еще вчера вел ни к чему не обязывающие беседы. Максимум, на что он мог рассчитывать — тайно перебраться через высоченную стену, окружающую королевский сад и приблизиться к башне, чтобы посмотреть, не сможет ли он забраться на нее по стене.

Детство Раймир провел на улице и прекрасно лазил не только по деревьям, но и мог перебраться через упомянутую стену, потому что в королевском саду росли чудесные вишни и яблоки, а для простого человеческого ребенка нет ничего вкуснее запретного плода. И хотя ему не обязательно было перелезать через стену, ведь сына главного королевского повара пропускали и через ворота, он все же пользовался этим "ходом". Из-за друзей — соседских детей, которые видели в маленьком человечке слабака. И раз за разом Раймир доказывал, что он не слабак — при помощи одной веревки и силы собственных рук поднимался на стену высотой в три человеческих роста.

Теперь Раймиру предстояло вспомнить старую науку — через ворота его никто не пустит.

Молодой человек подобрал увесистый камень, привязал его к концу веревки и подошел к забору там, где перелазил через него в далеком детстве. По ту сторону каменной стены в три человеческих роста рос старый платан. Одна из толстых веток росла очень удачно. Раймир раскрутил камень и бросил его в сторону ветки. Веревка обмоталась вокруг ветки, образовав достаточную опору, чтобы выдержать вес человека.

Сумку пришлось оставить, Раймир взял с собой лишь второй кусок веревки — перевесил его через плечо — и нож. Больше ему ничего не понадобится.

Молодой человек дернул веревку, проверяя прочность крепления, и с ловкостью мальчишки вскарабкался на самый верх.

Осмотрелся.

Пусто, если не считать горластых павлинов у пруда.

Спрыгнул.

Снова осмотрелся и, крадучись, направился к башне.

Королевский замок строили на совесть и взобраться по стене, сложенной из крупных каменных блоков мог бы разве что паук, но не простой сын повара. Единственное окно, за которым находилась комната, где король Ольгест запер Лияну, находилось на приличной высоте, Раймир прикинул, что даже если свяжет две веревки вместе, этого едва хватит.

— Лияна! — громким шепотом позвал Раймир. — Лияна!

Девушка не слышала — в саду кричали павлины, шелестела листва, над головой летали крикливые чайки, да и ветер не улучшал слышимости.

Молодой человек побродил рядом с башней в поисках камня, которым мог бы запустить в окно ее высочества, но ничего не нашел, зато нашел другое — довольно большой осколок синего стекла, из какого мастера делают витражи. Наверное, во дворце разбилось одно из окон, и мастера не слишком усердно собрали мусор.

Раймир подобрал его и повертел в руках, пытаясь отразить стеклом солнечный луч. Ничего не получалось — стекло совсем не отражало света, оно пропускало его сквозь себя, окрашивая ладонь молодого человека в голубой цвет.

— Лияна! — снова позвал Раймир.

Отступил подальше, примерился и швырнул осколок как можно выше, с таким расчетом, чтобы тот, ударившись о каменную стену в конце своего полета, разбился и привлек внимание принцессы.

Так и получилось.

Лияна выглянула в окно и обрадовано ахнула, но тут же прижала палец к губам и распахнула окно.

Раймир показал ее высочеству веревку и жестами спросил, сможет ли девушка найти еще один кусок.

Лияна отрицательно качнула головой. У нее не было веревки. Молодой человек понял, что ему придется уйти и вернуться позже, но он не мог сдвинуться с места, не насмотревшись на лицо любимой девушки. На миг ему показалось, что он видит его в последний раз, и этот раз во что бы то ни стало следовало продлить, чтобы навсегда запомнить светящиеся, словно лунный свет, волосы, красивый овал лица, бледно-голубые, словно весенний лед, глаза, удивленно приоткрытые губы...

— Беги! — неожиданно крикнула принцесса.

Раймир обернулся, но понял, что не успеет — в двух шагах за его спиной из-за кустов выросли два высоких худых стражника в красной форме с алебардами наперевес.

— Ты арестован, — произнес тот, что повыше. — Следуй за нами.

— И не пытайся бежать, — предупредил второй. — Нам разрешено применение оружия.

Лезвия алебард хищно сверкнули на солнце.

Раймир поднял голову, чтобы еще раз увидеть девушку.

— Мы все равно будем вместе! — крикнул он, хотя больше в это не верил.

* * *

Вчетвером идти было гораздо веселее. Бьорн не ожидал, что ему так понравятся его новые спутники, а особенно Ирия. Он шел, ведя под уздцы черного, словно уголь, коня, которого они с Вереей купили для путешествия, и тайно любовался профилем немой девушки. В ней ему нравилось буквально все: невысокий рост, яркие серые глаза, нежная кожа, розовые губы, маленький подбородок, то, как она двигалась, как легким движением плеча отбрасывала за спину длинные светлые волосы, растрепавшиеся от ветра. Даже мешковатые штаны не делали ее некрасивой или смешной.

Она не говорила, но участвовала в общем разговоре — Ивор понимал ее с полувзгляда, полужеста и переводил, и Бьорну казалось, что он и сам начинает понимать все, что пытается сказать девушка. Он буквально не сводил с нее взгляда, но очень старался, чтобы этого не заметили ни Ирия, ни Верея, ни Ивор. Он не хотел, чтобы над его чувствами смеялись, и не хотел мешать чувствам Ивора, потому что видел — тот очень любит Ирию, и она отвечает ему взаимностью. В их отношении друг к другу было столько нежности и тепла, что Бьорну становилось мучительно больно, и он отворачивался каждый раз, когда Ивор дотрагивался до руки спутницы или заботливо помогал ей перебраться через лужу.

Они шли по дороге, ведущей на север третий день. Ночевали прямо в лесу, по очереди дежурили, прислушиваясь к ночным звукам, стараясь угадать, догоняют ли их разбойники, или решили оставить их в покое, потом завтракали тем, что взяли с собой, и шли дальше.

— Похоже, от нас отстали, — сказал Ивор после очередной ночи, прошедшей без происшествий.

— Хотелось бы верить, — вздохнула Верея и внимательно посмотрела на Бьорна, словно спрашивая, что он думает.

Сын разбойника понял это взгляд. Тогда, три дня назад на них напали не просто разбойники, а Лытка и Парша. Последний никогда не любил Бьорна, а первый, вероятно, понял, кто ранил его в плечо, бросив из-за дерева нож, и лишив законной добычи. Теперь, когда Лытка и Бьорн встали по разные стороны, разбойник наверняка рассказал Взметеню о том, что видел его сына в лесу, и теперь за ними наверняка устроят настоящую погоню. Между тем, молодой человек до сих пор не рассказал Ивору и Ирии, кто он такой, но и врать не стал, сказал полуправду:

— Я сирота. Мою мать убили разбойники, а я сбежал.

Ирия понимающе и в то же время ободряюще на него посмотрела.

— Спасибо, — ответил Бьорн. — Мне приятно твое сочувствие.

Девушка улыбнулась и сделала какой-то сложный жест.

— Мы тоже сироты, — перевел Ивор. — Бежали из монастыря святого Палтуса. Слышал о таком?

— Нет.

— А я слышала. Говорят, там каждый год происходят чудеса: больные выздоравливают, хромые начинают ходить...

— Глупости, — буркнул Ивор. — Никаких чудес там нет, сплошной обман. Мы с Ирией и сами участвовали в нем до поры до времени, поэтому прямо скажу: чудес не бывает. Ничего сверхъестественного случиться не может.

— Может, — парировал Бьорн. — О лесных духах слышал? Вон, Верея подтвердит, что чудеса очень даже возможны.

— Возможны, — подтвердила травница и выразительно посмотрела на Бьорна. — И порой чудеса происходят с близкими тебе людьми. Вдруг оказывается, что они не те, кем казались.

Сын разбойника покраснел, но с удивлением заметил, что цвет лица Ивора тоже изменился.

— Тебе есть, что скрывать? — поинтересовался Бьорн.

За Ивора ответила Ирия. Она начала объяснять что-то жестами, что-то очень длинное и сложное, и изо всей "речи" молодой человек понял лишь то, что Ивор очень богат. Однако сам Ивор не перевел ни слова, будто и не видел, что его спутница пытается раскрыть его секрет.

Бьорн пожал плечами.

— Ну, расскажешь, когда придет время. Мы ведь тоже не все вам рассказали. Нет, не подумайте, будто мы что-то скрываем, просто дело очень деликатное.

Ивор кивнул и тут же получил от Ирии кулаком в бок.

— Вы прямо как муж и жена, — горько пошутил Бьорн.

— Скорее, как брат и сестра, — ответил Ивор и потрепал Ирию по светлым волосам, за что незамедлительно получил еще один удар. — Я очень люблю ее. Как сестру. Мы ведь вместе выросли в монастыре, и я с самого детства заботился о ней. А она обо мне. Без поддержки друг друга нам пришлось бы тяжко.

Ирия улыбнулась, подошла к Ивору и обняла его, положив голову ему на плечо. Еще пару минут назад от этой картины Бьорну стало бы тошно, но теперь он посмотрел на Ивора совсем другими глазами.

— Я всегда мечтал иметь брата, — признался он. — Любимую девушку, ту, с которой мне захочется провести всю жизнь, я еще найду, — он запнулся, — а вот брата у меня уже никогда не будет.

— Мы все братья и сестры, — улыбнулся Ивор. — Так говорил отец Богун, когда пытался заставить меня убирать в храме. Я делал вид, что верю, а сам выливал ведро воды, разбрызгивал там и сям, и убегал на озеро.

— Я думала, в монастырях более строгие порядки, — произнесла Верея.

Ивор смутился.

— Просто ко мне всегда относились не так, как к другим. Я думал, это потому, что только у меня хватает смелости перечить отцу Богуну, а оказалось, что я просто... за меня хорошо платили.

— Как это? — не понял Бьорн.

"Он сын богатого и влиятельного человека" — показала Ирия, и эту фразу Бьорн отлично понял. Ивор тоже понял немую девушку, но пояснять не стал.

Сын разбойника понимающе кивнул.

— Можешь не говорить. В конце концов, мы ведь ненадолго вместе, правда? Развилка уже скоро, как нам с Вереей объяснили, идти до нее как раз около трех дней, а с нашим темпом мы дойдем до нее к обеду.

— И куда отправитесь потом? — поинтересовался Ивор.

— Не знаю. Это зависит от того, попадется ли нам на пути кто-нибудь, кто бы мог дать ответ на важный вопрос. Если никого не встретим, пойдем в ближайшую деревню, а там нам наверняка скажут, куда отправляться дальше.

— А что за вопрос? — перевел Ивор Ирию.

— Мы ищем бродячих артистов, — ответила Верея.

— Хотите вступить в труппу?

— Они кое-что у кое-кого забрали, и нам поручено это вернуть.

— Сплошные тайны, — улыбнулся Ивор. — А у нас все просто. Посмотрим, что за деревня и попробуем найти там жилье и работу.

Обсуждая планы, четверо молодых людей дошли до развилки к обеду.

— Отсюда совсем недалеко до деревни, — сказала Верея.

— А я предлагаю отдохнуть и перекусить, — парировал Ивор. — Ирия устала.

— Пусть сядет на коня.

— Коню тоже нужно отдохнуть и напиться, а здесь и ручей рядом.

— Ну ладно, — Верея вздохнула. — Вы пока доставайте, что у нас там осталось, а я за хворостом.

— Я с тобой, — вызвался Ивор. — Помогу. Надо побольше веток найти и хорошенько согреться. Сегодня слишком уж морозит.

— Идите, — кивнул Бьорн.

Он был рад остаться с Ирией наедине, так он, по крайней мере, мог, не скрываясь, любоваться девушкой, но любоваться не пришлось. Ирия знаками попросила сына разбойника отвернуться и десять минут чем-то шелестела. Зато когда девушка разрешила Бьорну смотреть, он был поражен. Молодой человек еще не видел Ирию в платье, а теперь она переоделась и выглядела как лесная нимфа. Бьорн никогда не встречал лесных нимф, но мать рассказывала, что они очень красивые, такие, что даже не верится, что подобная красота может существовать. Тогда молодой человек не слишком поверил в рассказы о лесных нимфах, а теперь был склонен считать, что необыкновенно красивые девушки все же встречаются.

"Закрой рот" — засмеялась Ирия.

Бьорн опомнился и принялся вытаскивать из своей сумки и сумки Ивора остатки еды.

Верея и Ивор принесли достаточно хвороста, и костер получился достаточно большим и жарким. Молодые люди прикатили к костру большой ствол упавшего дерева, постелили на него куртки, и сели, тесно прижавшись друг к другу.

— Можно и я к вам? — неожиданно раздался за их спинами дребезжащий голос.

Бьорн вскочил, готовый броситься на разбойника, но это был не разбойник, а всего лишь бедно одетый старик с седыми волосами и редкой седой бороденкой.

— Садитесь, — Верея подвинулась. — Погрейтесь. Только вот угостить нам вас нечем.

— Ну да ничего. Авось в моей котомке чего найдется.

Старик кашлянул, развязал тесемку пыльной дорожной сумки, сшитой из цветных лоскутков, и достал оттуда большое зеленое яблоко и маленький перочинный нож.