Гоблины в России

— Да жалко, что ли! Эй, ты, как тебя там?

— Сеня, — отозвался слегка восстановивший прыть горлум. — Я Сеня, и у меня кое-что осталось именно для вас.

— Ну, так давай сюда, — невежливо бросил Даниил, которому страшно не хотелось покупать кота в мешке, точнее, нечто в спортивной сумке. — Сумку можешь оставить себе.

Извлеченная из пропахшего Кокой нутра старой спортивной сумки Парадная Челюсть воссияла в старой подворотне подобно утренней звезде. Да что там звезде! Подобно целому созвездию!

— Твои глазки, как алмазки! — только и смог сказать впечатлительный Василий, а практичный Даниил довольно хмыкнул и спрятал сокровище за пазуху, предварительно завернув в чистый носовой платок — хорошо, что таковой нашелся, а то неловко бы получилось.

Ну, бывай, дружок, — ласково попрощался Даниил с горлумом, сунул ему дежурную сотню и слегка подтолкнул, чтобы нацелить в нужном направлении. — Остерегайся дурной компании, и все будет в порядке!

Горлум почесал ушибленное место и потрусил по улочке в сторону бара "Голубой Павиан", где намеревался провести остаток дня в грусти и печали. На том месте, где у порядочных существ расположена душа, у него было погано. Словно некий нахальный гнум в кошелек помочился.

— В общем, так, — сказал Даниил, когда братья уселись в портовом кабачке и собрались перевести дух и выпить по кружечке пивка. — По-моему, нам пора домой. Что-то этот рай мне начинает понемногу надоедать. Сувенирчиками мы запаслись, так что делать нам здесь решительно нечего. Да и жены мои нас, небось, уже обыскались. Слышите, к обеду звонят!

И в самом деле. Со стороны города доносились недвусмысленные звуки боевых тамтамов и литавр Черных Карачунов.

— А как мы отсюда выберемся? — резонно спросил Василий.

— Хорошо бы еще знать, куда мы попали, — тоже резонно, хотя и с некоторым опозданием заметил Иван.

— Чего тут гадать, в прихожую Междуземья, ясное дело! Вестибюль мира, так сказать, — объяснил Василий. Ему, как человеку творческому это было совершенно понятно.

— Неважно куда мы попали и как, важно, как отсюда унести ноги и остальные части тела. Желательно в полном комплекте, — сказал Даниил. — Но вообще-то, я чувствую, что нынче день такой, что что-нибудь, да подвернется. В воздухе этакое что-то разлито... — Даниил пошевелил пальцами и дополнил:

— Особенное! В общем, сейчас нам повезет или поплывет, а может быть, даже полетит.

— Точно, прямо-таки, разлюли вы мои разлюли, — подтвердил Васка-гусляр.

— Как же! — скептически буркнул Иван и принялся смотреть на зеленовато-синюю океанскую даль, волшебно вздыхающую за пальмами.

Говорят, вдаль смотреть весьма полезно, и это — истинная правда, потому что скоро на горизонте появилась нестерпимо сверкающая белая точка, которая все росла и росла, пока не превратилась в самолет-амфибию Бе-220, совершивший лебединую посадку неподалеку от берега. Летающая лодка взревела моторами, гоня перед собой волну, двинулась к пляжу и выползла на него, явив взглядам ошеломленных путешественников черное разлапистое шасси. Наконец Бешка утвердилась на белоснежном коралловом песке, дверца пилотской кабины распахнулась, и оттуда вывалились Мальчиш. с Безяйчиком, одетые в шорты и татуировки. Ну и, естественно, в шлемофоны с темными очками.

Братаны крутили головами, привыкая к местному тропическому великолепию, а может быть, высматривая что-то. Или кого-то.

— Похоже, это за нами, — сказал Иван. — Пошли, парни, нечего рассиживаться.

Братцы продрались через заросли каких-то пахучих растений и, отряхивая с себя пыльцу, увязая в мелком горячем песке, зашагали по пляжу к самолету.

— Привет, — сказали Мальчиш с Безяйчиком. — как погуляли?

— Да ничего себе, — отозвались братья. — А вас сюда, каким ветром? И где это вы такой клёвый лайнер раздобыли?

— Нравится? — гордо спросил Мальчиш. — Нам тоже. Единственный экземпляр, уникальный, между прочим. Лебединая песня российского авиапрома. Прикупили по-случаю, тем более, что керосин у нас свой, сам понимаешь. Вот, обкатку делаем, а заодно и за вами залетели. Я же говорил, что все будет ништяк!

— Хэллоу! — радостно заорал кто-то, вываливаясь из моторного кожуха, и на пляже возник Бугивуг во всей своей чумазой гремлинской красе. — Здорово здесь, прямо Гавайи, только лучше!

— А на хозяйстве кто остался? — начал было Даниил, но гремлин только лапой махнул. Дескать, хозяйство хозяйством, а возможность полетать на таком самолете, упускать никак нельзя.

В это время грохот боевых литавр и тамтамов выплеснулся на пляж, словно противоестественное цунами, налетевшее со стороны суши. Вопящая и размахивающая копьеметалками толпа Черных Карачунов, одетых в боевые хулимы захлестнула пляж, подобно полчищу тараканов-гастарбайтеров, получивших халявное гражданство в метрополии.

— Кажется, вам пора, да и нам тоже, — озабоченно сказал Мальчиш, оценив сложившуюся ситуацию, и шустро полез в кабину. — Бугивуг, заводи!

Гремлин кивнул и нырнул в ближайшую турбину.

Компания дружно, но без паники погрузилась в самолет, турбины взвыли, амфибия задним ходом тяжело и неуклюже сползла в океан, развернулась и пошла на взлет, зачерпнув пожарным отсеком дюжину русалок легкого поведения, задремавший в полосе прибоя после трудовой ночи.

— Домой, — одновременно выдохнули братья и братва, — Ну их, эти чудеса, хватит! Картошки с огурцами хочется.

Хотя, по правде говоря, нельзя сказать чудесам "Ну вас!", это не только невежливо, но и неосмотрительно. Если кому-то так уж надоели чудеса, то пусть пошарит в карманах, выметет сусеки и выбросит за порог все, что ему кажется мусором. Но и тогда этот несчастный не застрахован от всяких штучек-дрючек. Разве что, душу выкинет за порог, тогда уж конечно — да, тогда никаких чудес. Но ведь скучно же, а братцы?

Конец второй части

Средисловие

Что такое "Средисловие" и зачем оно нужно? Если "Предисловие" и "Послесловие" вполне законные части канонического литературного произведения, то почему бы, не быть и "Средисловию"? Тем более что данный, с позволения сказать, опус, ни в коем случае не претендует на роль канонического литературного произведения, потому что в нем "все не так". Герои возникают невесть откуда, то со свалок каких-нибудь выскакивают, а то и вовсе из мирового эфира. И если некоторые соблюдают хоть какие-то приличия, то другие появляются совершенно сами по себе, как, например, неизвестный поэт Санёк, или тот же старик Вынько-Засунько. Вот и ищи им место, сочиняй, какую ни есть сюжетную линию. А Мальчиш с Безяйчиком? Вылезли из своей керосиновой лавки, и теперь без них, ясное дело, не обойдешься. На то и братки, чего уж тут говорить!

С другой стороны, жизнь сама по себе состоит из переплетения незаконченных историй, и в этом ее особая прелесть. Разве не замечательно, что провинциальный городок Растюпинск поддерживает тесные деловые контакты со сказочным Междуземьем? А шаманка, проживающая в Москве, разве это не реальный образ? Да, если хотите, наличие шаманки в столице факт более значительный, чем тусовочные похождения какого-нибудь занюханного телеведущего, только и умеющего, что морочить голову обывателям. У колдовства, знаете ли, здоровое начало, чего не скажешь о средствах массовой информации. Я бы сказал, что шаманство, ведовство и истинное кащейство имеют крепкие народные корни, а посему — непреходящи, в отличие от всяких модных штучек.

Впрочем, автор, наконец-то отправил главных героев в Россию, где и совершатся последние события этого повествования. При этом, автор, как заботливый папаша, считающий, что все дочери должны быть пристроены, более или менее удачно распорядился и с второстепенными персонажами. Поэта пристроил в оракулы, где ему самое и место, мелкого политика Парфена определил в идолы, а старому склочнику презентовал танк. Правда, немного грустно, что прекрасная незнакомка на "Бентли" укатила неведомо куда, да с сотрудниками НИИ тоже не все ясно, ну да ладно. Незнакомка сама собой отыщется в третьей части и примет самое непосредственное участие в происходящих событиях. Может быть, даже, дело кончится свадьбой, хотя автор не сторонник крайних мер. У нас все-таки не ужастик, а так, легкая пантагрюэлька.

Кстати. Чтобы читателю было понятно что к чему, поясняю:

Средиземье и Междуземье — это совсем не одно и то же. Остров в океане — нечто вроде тамбура-переходника между нашим миром и Междуземьем. Таких тамбуров существует несколько, кроме того, в Междуземье можно попасть через многочисленные прорехи в порядком-таки износившихся стенках пространственно-временного континуума, имейте это на всякий случай в виду, и если очутитесь однажды среди каких-нибудь странных существ, не говорите потом, что вас не предупреждали. Хотя и в этом случае не торопитесь с выводами. Можеть быть вас просто замели в милицию.

В общем, "Средисловие" это нечто вроде небольшой передышки посередине пути, возможности расслабиться и выпить рюмку-другую в придорожном кафе, пока водитель курит. И позади дорога, и впереди дорога, а посредине — маленький пятачок уюта и покоя. Вот как автор себе это представляет.

Вот, пожалуй, и все Средисловие.

Часть третья

Русский и гоблин — братья навек!

Глава 17

" Кружится штурман вокруг маяка,

Кружится штурман — земля далека,

И говорит командир молодой:

— Тра-та-та-та, полетели домой!"

Полигонный фольклор

"Мне мил дракон за самобытность

И неиспорченность души!"

Из дневника одной девицы

Примерно через три месяца после того, как летающая лодка вспенила своим белоснежным брюхом темные, уже почти осенние воды речки Половойки, что протекала через Растюпинск, и подрулила к мосткам, у которых болтались полузатопленные ботники и пара стареньких "Казанок", в окрестностях городка появился дракон Огнехвост.

Насчет летающей лодки доподлинно известно, что все ее пассажиры и экипаж благополучно попали домой и занялись своими делами и делишками, о которых автор поведает в свое время. Что же касается доставленных в пожарном отсеке междуземских тропических русалок, то они, проявив свойственную женщинам сообразительность, а именно — начав громко визжать — сумели-таки выбраться на волю, после чего разбрелись по квартирам состоятельных растюпинцев, отчего в городе резко возрос спрос на джакузи.

Гоблины, однако же, несмотря на уникальные скоростные качества дракона, а вернее, именно благодаря им, изрядно задержались в пути, чего, кстати, поначалу совершенно не заметили. Все дело было в том, что Огнехвост по дороге в Россию решил проверить свои новые возможности, да и старые, заодно, тоже. И, пользуясь тем, что пассажиры задремали, вышел сначала в стратосферу, потом на околоземную орбиту, ну а там и вовсе провалился в подпространство, после чего вынырнул в открытом космосе где-то в районе Крабовидной Туманности.

Спохватившись и ругая себя за легкомыслие, гибридный аэрокосмический дракон развернулся, поплутал немного среди звезд, потом нащупал-таки природным чутьем обратный курс и вскоре оказался на Земле-матушке, на которой, благодаря известным, но считающимся в определенных кругах сомнительными законам релятивистской механики, прошло аж целых три месяца или даже немного больше.

— Ну что ж, пожалуй, пора будить пассажиров, — решил дракон, когда под крылом о чем-то запело теоретически зеленое, а сейчас щедро припудренное белым снегом, море тайги. — Ох, некрасиво получилось, но, авось, обойдется!

— Что, уже прилетели? — спросил хоббит, разбуженный популярной песенкой про штурмана, который все кружился и кружился вокруг маяка. — Быстро, однако. Я бы, честно говоря, еще поспал.

Остальные члены экспедиции тоже продрали глаза и теперь кряхтя и потягиваясь крутили головами, словно никак не могли сообразить, где это они очутились. Впрочем, так ведут себя большинство невыспавшихся пассажиров. И человеческих, и не очень.

Огнехвост из пижонства, а, отчасти стремясь развеселить гоблинов и оттянуть момент, когда придется как-то объяснять опоздание, решил обставить свое появление на исторической родине своего хвоста с эпическим размахом. На подлете к первопрестольной, ему зачем-то приспичило проверить боеготовность войск противовоздушной обороны, для чего он долго и старательно утюжил район Целковского шоссе, в котором, как известно, расположены дачи и коттеджи столичной элиты. Элита, надо сказать, реагировала неадекватно. Дело происходило вечером, поэтому из различных клубов и казино время от времени выходили отдельные ее представители. Охолонуться на морозце после жарких объятий светской жизни. Некоторые, наиболее продвинутые из них, даже смотрели на небо. Увидев летящего на бреющем полете Огнехвоста, они конечно же решили, что в Подмосковье снимается первая серия отечественного фильма-блокбастера в жанре "фэнтэзи" "Властелин — малец" и, решив, что "в Голливуде-то компьютерные эффекты пошибче будут", напрочь потеряли к дракону интерес.

— Мама моя огнедышащая! — расстроено пробормотал Огнехвост. — Это что же, у них ни одной ракеты не осталось, типа "земля-воздух"? Их же голыми руками брать можно!

— А может быть они, того.... Всех победили? — предположил оптимистичный Дробила. _ Победили и все свое оружие разломали и повыбрасывали. Перековали на оралы. В знак доброй воли, так сказать.

— Непохоже, — засомневался дракон. — Я когда летел — вниз посматривал. И вот что я скажу: Никак не похожа эта страна на победительницу, скорее наоборот.

— Ну, тогда, наверное, их победили, — логично предположил Ватерпас.

— А чего это они тогда празднуют? — резонно спросил молчавший до сих пор Старший Дознатец. — Чувствуете, чем здесь пахнет?

— Капустой! Баблом и его опилками! Деньгами! — пискнул из свого угла Сенечка-горлум. — Я большие деньги даже через драконью шкуру чую. — А здесь не просто деньгами не просто пахнет, а прямо-таки разит, как дерьмом в драконьем логове!

— Ну ты, полегче! — обиделся Огнехвост. — Драконы существа знаешь какие чистоплотные!

— Отец, слышишь, пилит, а я отвожу, — процитировал хоббит.

— Знаете что, братья-гоблины, — примирительно сказал Василий. — Это, наверное, все-таки победители празднуют.

— Судя по всему, ты прав, — грустно согласился Огнехвост. — Победители празднуют, а остальные, которые побежденные, в темноте сидят. Во-он, на горизонте, почитай, редкий огонек светится, а тут прямо какой-то Ородруин. Гляньте, как пылает. Да кто же они такие, эти победители? Ведь какая страна была, я же задним умом крепок, все помню!

— Может быть гнумы? — предположил Василий.

При этом боевой гном Дробила стиснул рукоять трофейной дубинки, набычился и побагровел, но, однако, промолчал.

А и что он мог возразить? Гнумы, это вам не благородные гномы, хотя, происхождение у них общее. Впрочем, гнумы родятся и среди эльфов, и среди хоббитов и, как это ни прискорбно, среди людей. Причем, среди людей родятся самые гнумные гнумы. Каким гнилым ветром их наносит — не знает никто. Но и среди людей и среди честных гоблинов они подобны ржавчине, разъедающей любую цивилизацию. Наиболее полно гнумы описаны в фундаментальном исследовании Панзутия Замурашкина "Плесень обитаемых миров", изданном в Междуземье ограниченным тиражом, к которому автор и отсылает любознательного читателя.