Тем временем сестрёнка пересказывала мне сюжет замечательного фильма 'Двое: я и моя тень'. Там родителей, кажется, заперли на яхте, одних. А яхту, кажется, для верности сняли с якоря и вытолкали в бескрайнее синее море? Не помню уже подробностей. Потом она вспомнила очень кстати другой замечательный фильм. Там дети заперли родителей в погребе, и отказались выпускать, пока те не помирятся.
— Не хочу показаться занудой, но это, вообще-то, уголовная статья, — заметил я.
— Прекрасно! Я-то ещё не подлежу уголовной ответственности, за меня родители отвечают! Вот, путь бы их и посадили за меня в тюрьму, в одну камеру! — заявила сестрёнка.
— Ну, ты даёшь! — ужаснулся я.
— Ладно, шучу! Ещё можно было бы их в космос вдвоём запустить!
— Как?
— А вот как ты рассказывал: на стратостате! Испытательный полёт! И пусть потом им приземляться в тайгу придётся! Совместное преодоление трудностей сплачивает!
— Нет пока ни одного стратостата у отца.
— Сошьём!
— Это тебе не платок носовой!
— Тогда давай их в том бункере запрём! Про который ты рассказывал! Ну, где датацентр!
— Ох, сестрёнка!
— Ну, придумай уже что-нибудь! Что я одна стараюсь?!
И тут у меня зазвонил телефон! На экране высветился номер подозрительного профессора! Я быстро сунул трубку Дашке, и попросил:
— Скажи, что ошиблись номером! Ты не писала никаких СМС!
— Алло? — спросила Дашка, кидая на меня подозрительные и настороженные взгляды. — Нет, я Вам не звонила, Вы ошиблись! Что Вы, конечно же я Вам не писала СМС! Алексей? — Дашка покосилась на меня, а я сделал страшные глаза, и провёл ребром ладони по горлу. — Нет, я не знаю никого по имени Алексей. У меня в телефоне только имена девочек!
Я выхватил у Дашки трубку, и нажал отбой.
— Спасибо, сестрёнка!
— А это что сейчас было?
— Да так, мелкое хулиганство телефонное, — отмахнулся я.
— Значит, сделаем так, — подумав, я стал излагать сестрёнке свой план: — Мне нужно вернуться в город, к отцу.
— Ты... уже? — Дашка расстроилась: — Что, я и в самом деле тебя болтовнёй своей достала?
— Дело не в этом, — успокоил я её. — Но если меня не будет рядом с отцом, то как мы их сведём вместе? Мне надо контролировать ситуацию с той стороны.
— А! -Дашка тут же обрадовалась. — Тогда, конечно, ладно! Но у тебя уже есть план, как их свести?
— Пока нет, но я что-нибудь обязательно придумаю! — заверил я сестрёнку. — Будем на связи!
Сестрёнку Дашку я в школу проводил, теперь нужно было заскочить к маме — попрощаться, пообещать наведаться в гости, всё такое. А потом мне нужно в город — шпионов ловить! Пора расставить точки над 'ё'!
Однако, 'попрощаться и всё такое' затянулось часа на полтора. Мама меня покормила, с собой собрала вкусного в дорогу, проверила, что её старый телефон, который она мне отдала, работает, и ещё чего-то делала, спрашивала, наказывала.
Я тем временем отправил профессору ещё одну СМС: 'Прошлый раз в метро у Алексея была опасная штука. Не знаете, куда оно делось? А я знаю! Встретимся'
А где же встречу назначить? Я задумался. СМС-ка улетела.
Ответ от профессора пришёл, когда я уже ехал в автобусе.
'Где и когда?' — интересовался профессор.
А я уже придумал, где и когда!
'Приходите в школу на третьей перемене' — отправил я СМС, и выключил сотовый — а то вдруг они телефон могут отследить!
В школе будет много народа, и все — школьники. Все бегают, орут. Взрослый человек будет легко выделяться из толпы. А мне в той толпе будет легко затеряться. Но я не стану! Я туда вообще не пойду — Конфуций пойдёт за меня. Но шпионский профессор пусть думает, что я где-то в толпе школьников!
Через полтора часа мы с котом сидели на скамеечке во дворе дома напротив школы.
— Вон там — школа. Там вход внутрь. Дверь, — втолковывал я Конфуцию. — Враг уже должен быть внутри. Возможно, враги устроили там засаду на меня. Будь осторожен. Сейчас я врага оттуда выманю и тебе покажу. Вот тут и начнётся твоя работа — работа для великого следопыта и охотника! Нужно выследить этого человека! Найти, где его логово! Понимаешь меня?
Кот гордо отвернулся, и снисходительно кивнул, дескать, — 'Не дурак! Было бы тут чего понимать!'.
— Конфуций, друг! Этого человека надо выследить! Мне очень нужна твоя помощь! Ты же прирождённый следопыт и охотник! Ты поможешь мне?
— Мяау!
— Я буду ждать тебя дома. У нас дома. Приготовлю для тебя вкусный, сочный кусочек говядины!
Дальше было просто: я включил сотовый, и отправил профессору такое сообщение: — 'Прошу простить, но сегодня не получится. Завтра сообщу новое время и место!'
И снова выключил свой телефон. Через минуту в дверях школы появился тот самый профессор.
— Это он! Фас! — срывающимся шёпотом прохрипел я коту. Кот глянул на меня и покачал головой. Наверное, ему слово 'фас' не понравилось. Я состроил виноватое лицо и пожал плечами. И Конфуций припустил через дорогу, задрав хвост трубой. А я затаил дыхание: а ну как сейчас хитрый профессор сядет в автомобиль — и лови ветер в поле! Но профессор пока что двинулся вниз по улочке, а Конфуций трусил прямо за ним.
Тогда я тоже поспешил убраться подальше — что бы ненароком не попасться на глаза каким-нибудь агентам, которые, может быть, профессора караулят. Лучше мне пойти домой. Теперь мне остаётся только ждать, переживать, нервничать, сгрызть ногти до мяса. Ах, да — и приготовить сочный кусочек говядины для одного замечательного супергероя.
А потом, вспомнив, я позвонил своей маме, что бы сказать, что у меня всё в порядке, я добрался, куда собирался, благополучно. Добавил, что связь тут у меня будет регулярно пропадать. Пообещал на следующих выходных приехать в гости. И снова выключил телефон.
Когда я уже шёл по нашему двору, с улицы въехало такси, подкатило к нашему подъезду, и оттуда вышла... малышка Рози!
— Алёша! — закричала малышка, и бросилась бежать ко мне, и в глазах её блестели слёзы.
Заколдованные кочерыжки, сегодня же суббота! Рози приехала на выходные! Но почему она такая взволнованная? Почему она плачет? Что-то случилось?
Я присел, и едва не упал, подхватив влетевшую в меня малышку.
— Что стряслось, Рози? — спросил я напряженным голосом.
— Я так за тебя боялась!
— За меня? Рози, я же боевой маг! Бояться надо за моих врагов, переживать, что бы я их не сильно перекалечил! — отшутился я, нарочито бодро улыбаясь.
А малышка на меня ТАК посмотрела! И я вдруг разглядел в её глазах отражение образа доблестного рыцаря. На целую долгую секунду я почувствовал себя крутым рыцарем в сияющих доспехах! Не могу сказать, что мне это ощущение не понравилось, но какой я рыцарь, если честно? Эх!
— Пойдём, попьём чай с бубликами и с малиновым вареньем вприкуску! — предложил я. — И ты мне расскажешь, как у тебя дела в школе.
Рози радостно согласилась, и мы пошли домой. Но всё оказалось не так просто. Папа был дома. И папа был очень сердит. Но, к счастью, не настолько 'очень', что бы не сдержаться при малышке Рози. Я тут же принялся суетиться вокруг неё, заварил нам всем чай, взялся пожарить гренки — Рози их очень любит с мёдом и молоком. Гремя посудой, я засыпал малышку вопросами об её успехах в школе. Ответы мне очень не понравились!
Рози рассказывала про планеты Солнечной системы, про спутники Юпитера, про вулкан Олимп на Марсе, про кометы с газово-пылевыми хвостами. Она явно злоупотребляла ментальным комплексом, или как там эта штука правильно называется. А я опасался, что подобные злоупотребления ментальной магией могут быть опасными для нежных детских мозгов и психики. Но не мог же я при отце выговаривать малышке!
Отец восхищался тем, как много книг успела проглотить бедная Рози, и тем, как хорошо она всё прочитанное помнит. Я же старался перевести разговор на обсуждение учителей и одноклассников. Расспрашивал малышку про её новых знакомых. По ходу разговора папа оттаивал, хмурился при взгляде на меня всё меньше, улыбался малышке Рози всё чаще. Наконец девочка наелась, и её сморил сон. Рози ведь рассказывала мне, что её магический симбиот потребовал много сна в обмен на способность закачивать книги сразу в память.
Наконец, я проводил сонную малышку в её комнату, а сам с тяжёлым сердцем вернулся на кухню к отцу. Что я буду ему рассказывать, я не знал. Опять нужно что-то врать! Не могу же я сказать: — 'Извините, Ваш сын пошёл на встречу со шпионским профессором, и сгинул бесследно, а я — его двойник из другого мира!'
Однако оправдываться и врать мне, к счастью, на этот раз не пришлось.
— Я знаю, где ты был! — заявил отец прямо.
— Прости, — просто попросил я.
— Мне позвонила тётя Мария, — сказал отец, и заметно помрачнел, — обзывала меня, обвиняла, что я ребёнка от матери скрываю, а мать от ребёнка, понимаешь, прячу! Какого чёрта, сын?! Почему, ну почему, ты обращаешься к каким-то совершенно чужим тётям, да ещё таким вредным тётям, вместо того, что бы сначала спросить у меня? Я что, когда-то тебе лгал? Я тебя тираню?
— Нет, пап, что ты! Вовсе нет! — пытался я оправдаться. — Я просто не подумал...
— Но ведь разыскать эту тётю Мотю... Марию... не важно, но ты додумался! Спроси ты у меня, я бы сам тебе адрес матери сообщил! — отец продолжал сердиться.
— П...правда? — я удивился.
— Что, она думает, что хорошо от меня спряталась, да? — неожиданно он ухмыльнулся.
— Как ты её разыскал? — опять удивился я. — Я-то, даже зная координаты GPS их дом еле отыскал!
— Координаты GPS? Тётя Мария настолько прогрессировала, что знает такое умное слово? — удивился отец, и хмыкнул.
— Нет. Мне сестрёнка сообщила. Дашка.
— Сестрёнка? — тут отец помрачнел, глаза его потухли, уголки губ опустились, и весь он как-то осунулся, и даже постарел вмиг.
— А давай пригласим её к нам в гости? Дашку, — предложил я. — Вот увидишь, она хорошая!
— Она не приедет! — перебил меня отец. — Мать не отпустит.
— Да с чего ты взял?! — возмутился я.
— Она меня ненавидит, — выдавил отец хрипло, отвёл глаза, и досадливо поморщился.
— Вовсе нет! — заявил я, но тут же стушевался под пристальным взглядом отца. — То есть, мне так не показалось. Мама очень спокойная, и... и очень милая! Она просто не умеет ненавидеть! — горячо закончил я. Но отец на это только улыбнулся печально-печально, и сказал:
— Но она умеет любить. А значит — умеет и ненавидеть. Это же две стороны одной монеты. От любви до ненависти — один шаг.
Мы помолчали. Я был ошарашен, и не знал, что сказать. Наконец, отец грустно вздохнул, и поинтересовался:
— Когда ты к маме собираешься?
— Пока не знаю, — пожал я плечами. — Я тут три учебных дня прогулял, думаешь, мне это с рук сойдёт? Там наверняка какие-то контрольные были — придётся пересдавать.
— Я рад, что ты это осознаёшь! — отец тепло улыбнулся мне.
— Ладно, пап, пойду я, мне ещё уроки за три дня делать! — я вздохнул, и замялся.
— Ладно, только пообещай, что больше никаких тайных побегов, сын!
— Обещаю, отец, — а что мне оставалось?
И я ушёл в свою комнату. Знал, что никакие уроки мне сейчас, конечно же, в голову не пойдут. До самого заката я всё выглядывал в окно во двор, но моего кота всё не было. Ожидание делалось всё тягостнее, пока не стало совершенно невыносимо!
Уже вечерело. Я взял телескоп, и отправился на чердак..., нет — вернулся с полдороги. Взял ещё планшетник, пару бутербродов... подумал, и взял ещё бутылку минеральной воды, горсть конфет,... ах да — и плед — на всякий случай.
Со всем этим скарбом я ухитрился всё же забраться на крышу. Оттуда я намеривался высматривать в телескоп своего Конфуция, и вражеских шпионов. Ни того ни других не было видно слишком долго, и мне слишком надоело нервничать. Я решил немного помедитировать, что бы немного успокоиться. Уселся, закутался в плед, привалился спиной к кирпичам.
'Найдите в себе центр мирового пофигизма', — вспоминал я слова сенсея нашего, боевого мага по прозвищу Железный Дровосек: — 'Осознайте, что любые волнения и переживания — лишь пустая суета. Переживания ничего не изменят, они только отвлекают. Они то склоняют вас пугаться и отступать, то толкают лезть на рожон. Найдите в себе ту точку, в которой всегда сохраняется равновесие. Наплюйте вообще на всё. Расслабьтесь — от кончиков пальцев на ногах, через поясницу — до шеи, затем каждое мышечное волоконце в руках, теперь шею и лицо. Вам всё пофиг..., всё пофиг..., всё...'
Первое светопреставление
[суббота]
Меня отвлёк натужный гул, и далёкие раскаты грома. Какое-то время я ещё убеждал себя, что мне пофиг. Но гром всё нарастал, раздавалась далёкая, но гулкая такая трескотня, словно кто-то стальной горох по стальному же барабану рассыпал.
Я открыл глаза. Время было вечернее, низкие тучи нависли над городом, и было бы уже темно. Было бы, но низкие тучи над городом полыхали яркими отсветами пожарищ. Где-то в городе завыли сирены гражданской обороны.
Поднявшись на ноги, я обернулся: дальние окраины города пылали. Над пожарами кружились непонятные чёрные крестики в лучах прожекторов, с глухими 'бум!' расцветали фейерверком частые взрывы в низких тучах, а над далёкими крышами подымались фонтаны огня. Звонко и зло лаяли крупнокалиберные пулемёты, перечёркивая небо нитями трассеров, рвали низкие тучи скорострельные зенитные пушки, чертили дымные полосы ракеты. Крестики то и дело вспыхивали, словно спички, а лучи прожекторов гасли, один за другим. Но вот крестиков меньше не становилось. Сквозь грохот канонады нарастал жуткий, утробный вой. И весь этот ад быстро накатывался на мой город.
Не верю... не верю. Не верю! Что за бред? Бред же...
С оглушительным рёвом надо мной пронеслось звено сверхзвуковых истребителей. За ним — ещё звено. С другой стороны в небо поднялись чёрной стаей боевые машины вертолётного полка. На улице выли сирены. Электрический свет мигнул, и погас.
Бред, бред же!
Я схватил телескоп, и попытался разглядеть, что там происходит. Телескоп показывал мне как фанерные бипланы с чёрными крестами на крыльях, бомбят мой город.
Что за бред?! Фанерные бипланы начала прошлого века?!
Их были тысячи! Десятки тысяч! Они роились тучами! Они трещали пулемётами, и сбрасывали бомбы!
Крыша под моими ногами возмущённо качалась, и я чувствовал своими подошвами, как под каменными стенами, под фундаментом, сердито вздрагивает земля.
Какая возмутительно дурацкая галлюцинация! Видимо, я своей электрической магией что-то себе в мозгах пожёг. Но это же надо было так по-идиотски с ума сойти! Нет бы, что бы как все нормальные сумасшедшие, ну, возомнил бы себя... я даже не знаю... тихим инопланетным туристом с какой-нибудь планеты 'Ка-пец'. Ну, или пусть бы мерещились какие-нибудь чебурашки. Но это?!
Моя галлюцинация прогрессировала. По улице внизу лязгали гусеницами танки. А бипланы с крестами на несущих плоскостях уверенно и зло накатывали на город волна за волной. Обтекая очаги сопротивления, просачиваясь в бреющем полёте по ущельям улиц. Их сбивали сотнями, но, похоже, на этих 'этажерках' летели убеждённые 'камикадзе'.
