А также оказался прихватизирован ещё одним местным олигархом типа олигофрена. Всё скуплено на корню. И к дачному посёлку подбирались... чурки. А работали на них китайцы.
— 12 -
"Если вы ломитесь в закрытую дверь,
а за дверью гудит, значит, гудят без вас,
либо вы ломитесь в трансформаторную будку!"
(пособие для начинающего электрика)
— Второй! Второй! Приём, как слышно? Говорит первый! — принял вызов Копылов.
— Слышу тебя, первый! — вышел он на связь с Животиным.
У босса дрожал голос. Никто иной на слух вряд ли бы определил, но Копылов слишком давно работал с ним, как помощник, и знал все тонкости, а интонацию с нюансами голоса начальника. Тот был сам не свой.
— Я понял тя, босс! Что-то стряслось?
— Есть такое дело, — озадачил начальник, — улов сошёл с крючка...
— Как так?!
— Сам пытаюсь понять. Пропал один из людей третьего — четвёртого нигде не удаётся найти. Похоже, что он у того, а у кого — сам догадался уже!
Неожиданное известие поразило Копылова. Его бойцы во главе с майором уставились на него. Они катили в направлении какого-то там дачного кооператива в дикую глухомань, а тут странное и необычное сообщение, к тому же тревожное.
Копылов переменился внешне, побледнел в лице, соответствуя легенде разработанной под него, напоминал ожившего мертвеца.
— Командир... — окликнул его майор.
А следом и голос Животина донёсся до него:
— Всё остаётся в силе! Ликвидацию осуществить в любом случае, но если что...
— Что, босс?
В эфире возникла пауза и затянулась, Животин размышлял над сложившейся ситуацией.
— Концы в воду! Надеюсь, ты понял меня?
— Так точно! Будет сделано всенепременно — камень на шею и на дно...
— Вот и хорошо... — отключился Животин.
Он продолжал хаотично рыться в памяти, возвращая события минувшего времени, выискивая прокол — где, как и когда мог совершить его? А чего-то явно не учёл?
— Ну точно — Шилов! Засада! Подстава! Хрен он сдох! Разыграл меня, как я Мешкова с Копыловым!
Набрал номер адъютанта конкурента.
— Узнал? Это я, штабная ты крыса! Разговор есть и довольно серьёзный!
— Да-да... — засуетился на словах "крот". — Говорите — слушаю!
— Это я — тебя! Ты лично удостоверился в смерти Шило?
— Разумеется...
— Пульс на шее проверял — не пульсирует ли кровь по сонной артерии или на запястье?
— Нет, но...
— Идиот! Он провёл нас!
— Не мог! Это нереально! Я сам видел, как у него снесло полбашки при выстреле, и по стене стекали его мозги!
— Свои проверь — и на месте ли! А то я те при встрече лично организую лоботомию аналогичным образом, но через задницу! И гланды рвать стану! Выясни всё толком — где Шило? А в мешке не утаишь, даже если в "целлофан" укатали и в морг отправили! Найди его тело и... Звякни, когда будешь уверен на все 100%: он труп и перед тобой! Исполнять! Это приказ!..
Адъютант зашевелился, впервые проявив рвение по службе, вызывая всех, кто должен был быть в курсе происшествия с шефом. В итоге побеспокоил сотрудников одного структурного медицинского подразделения, затем иное и... наконец-то пробил адрес того места, куда увезли Шилова.
Едва подошёл конец его рабочей смены, он прямиком направился туда.
— Командир, — раздался голос одного из сотрудников отдела Шилова. — Кажись, конкуренты засуетились!
— Давно пора было проверить им: жив я или труп... — усмехнулся он в трубку. — Я надеюсь, всё готово к продолжению спектакля?
— Как учил — по Станиславскому, а в лучших традициях православия будет. Уверует что ты — жмурик! Или сами станут такими!
На том и расстались. Следовало поторапливаться. Шилов заторопился, понимая: последняя стадия разработанной им операции подходит к логическому завершению. Два года он ждал этого мига, а готовил его, прорабатывая все детали и прочие нюансы — ничего вроде бы не упустил, предвидя то развитие событий, которые и устроил конкурентам. Но и они не сидели без дела — также могли просчитать его. Животин готовился к дуэли с ним. И кто кого — ещё не факт. До сих пор сохранялся паритет сил в разыгранной ими меж собой партии, но настал черёд главной — последней в их жизни — и кому-то одному из них не поздоровиться, а то и обоим. Для Шилова было самым главным вывести из игры конкурента, а там готов уйти в отставку, даже посмертно, лишь бы его дело всей жизни выгорело.
— Мех, приём! Это Шило! Как слышно?
— Да, ком! Пом слушает...
— Мы раскрыты...
— Угу, и чё?
— Просто будь в курсе, а сам постоянно держи меня, что к чему...
— Понял, ком, сделаю, и как надо — даже не беспокойся. Со мной те, кто делом доказал: не подведут!
— Ох, и не знаю я, — озадачил шеф. — Чую беду какую-то, а какую и откуда исходит, пока что не пойму до конца! Будь начеку! Держи глаз востро! И сделай одолжение — не зажмурься!
— Постараюсь, ком, но ничего обещать не стану...
Мешков лишний раз сверился с картой. До места назначения им было ещё пилить и пилить, а ехали не по главной дороге страны, а такой, которую вообще не поворачивался язык обозвать даже дорожным полотном. Асфальт заменял гравий, а местами и вовсе песок. И дорога петляла по весям и сёлам, словно тут в доисторические времена проехал нетрезвый председатель колхоза или дорогу торили ещё татары, блуждая по Древней Руси в поисках поселений, разбросанных среди лесной и заболоченной местности. Едва появлялось какое-нибудь название населённого пункта на придорожном знаке, Михаил отмечал место на карте.
* * *
Добравшись до искомого места, адъютант покинул свою "красавицу" на автостоянке предназначенной для сотрудников медицинского учреждения, на территории которого располагался морг. Туда, не обращая внимания на охрану, и направился он, продемонстрировав свои документы, когда один из ВОХРа заинтересовался, кто таков залётный гость и что здесь забыл.
Охранник тут же сообщил кое-кому куда следует и...
Адъютанта ждал сюрприз. Его встретили там, куда ему не следовало заходить, а переходить черту вседозволенности.
Морг по своему обыкновению являлся любимым местом тёмных личностей, что порой скрывались от правосудия и не только, а от собственных конкурентов по криминалу. Один такой авторитет и ошивался там.
Пред его ясные очи и предстал адъютант с пробитой головой. На лице залётного гостя запеклась кровь. И это ещё не самое страшное, что ждало его впереди.
Кто он такой, авторитет не стал спрашивать. Его люди вывернули карманы у адъютанта Шилова, и тот по ним выяснил: тот принадлежит к "конторе", а точнее "фирме" полковника.
— Чего забыл? А по чью душу явился? — отбился голос в затуманенном подсознании адъютанта, прорезавшись жгучей и нестерпимой болью в воспалённом мозгу.
Открыв глаза и подняв на того, кто говорил с ним, залётный гость едва не лишился дара речи, а вдобавок сознания. Отключиться от внешнего мира не позволили люди авторитетной личности. Тряхнули и подняли на ноги.
— В твоёй ситуации тебе лучше говорить, чем молчать, — продолжал отбиваться назойливо-надоедливый голос неведомого ему лица, а наконец-то зафиксировал его образ перед собой, уставившись в одну точку на физиономии оппонента. — Ты в курсе: кто я?
Адъютант отрицательно закачал тем, пока было чем, и его не лишили люди говорившей с ним авторитетной личности.
— Шах...
И мат, последовавший в исполнении авторитета.
— Как ты вычислил меня — в вашей "конторе"? И что надо этому надоедливо-неугомонному "полкану" от меня?
Авторитет живо уяснил: к нему подослали сявку.
— Мне ничего не стоит раздавить тебя — закатать в "целлофан" или разрубить по кускам и накормить ими собак из местной охраны!
Адъютант ничего не соображал. Откуда вдруг взялся этот авторитет известный в криминальных кругах не меньше чем Азиат, Араб или Циклоп? А был ещё Череп — тот вовсе держал Урал с Сибирью. Но также был не прочь залезть в столичный регион. Столица манила всех, в том числе и криминалитет. Он-то явился по душу Шилова. О чём и заявил.
— Нет, вы слышали, парни? — заржал дико Шах. — В натуре, блин, забавно!
И резко переменился:
— Издеваешься, сучёнок? Отвечаешь за базар? А мне за всё...
— Я вообще-то при исполнении служебных обязанностей...
— Мы типа тоже, а по жизни! — озадачил Шах.
Пришлось авторитету немного остудить пыл адъютанта Шилова и убрать в морозильный шкаф. Его люди продержали там гостя где-то минут пять и снова вытащили. Тот посинел от холода и трясся, а заодно страха.
— Чё терь скажешь, жмурик? — пригрозил Шах оставить адъютанта навечно в "зоне вечной мерзлоты". — Так и быть уступлю свою камеру, а числится за мной в пожизненном владении...
Его юмор оценили собственные боевики.
— Режь правду-матку, жмурик, пока мои архаровцы тебе кое-что не отрезали...
Адъютант стоял на своём, и не думая врать. Его речь звучала убедительно.
— Хм... — призадумался Шах, как ему поступить с ним. Всё-таки видел, где он схоронился.
— Да хавало ему залепить наглухо и...
— Глохни, Шар... — прикрикнул Шах на боевика с лысой головой, подобного на бильярдный аналог.
Залётный гость чего-то не договаривал, вот Шах и решил немного попытать его на предмет того, что тот ещё может ему сообщить.
— Жить хочешь? — поинтересовался он у адъютанта.
Гость поспешно закивал.
— А выйти отсюда в более или менее пристойном виде — целым и невредимым?
Снова жест одобрения.
— Тогда начинай, сказочник, травить свои небылицы — я весь во внимании! И лучше бы те поведать мне былины — что было, а происходило в отделе у Шило? В мешке не утаишь...
Адъютант рассказал всё, как видел ситуацию со своей колокольни, присовокупив: является человеком Животина — его подставное лицо в "фирме" конкурента.
— Животное! — подскочил Шах. — Вот скотство!
Он прятался как раз именно от него, а Шилов вроде бы дал крышу — и тут такой облом!
Это и уловил адъютант, да слишком поздно.
— Кончайте с ним! — запаниковал Шах, понимая: самое время сниматься с якоря — тихая гавань провалена, если его отыскал тот, кому подчинялся "универсал". А жди беды — сам тут останется и навечно. — Шило мне будет ещё должен за него по гроб жизни!
— Не-а-ат... — закричал адъютант.
— Да... — настоял Шах.
И Шар занялся делом... кровавым.
* * *
Прошло какое-то время, а "крот" не выходил на связь с Животиным. Тот сам решил побеспокоить его. В ответ противный женский голос, сообщающий: "Абонент находится вне зоны доступа!"
Или сети...
— Убью гада! — едва не разбил мобильник Животин.
Ситуация окончательно вышла из-под контроля. Операция разваливалась прямо на глазах, и это на конечной стадии завершения. Когда казалось: достаточно ликвидировать универсала и...
Начались первые, а главные проблемы в жизни карьериста.
— Ну, Шило... — заорал он. — Я вставлю его те в то самое место, а загоню по самые гланды-ы-ы...
Всё-таки не сдержался и разломал, но не мобильник, а кое-что что подвернулось ему под ногу — стул, на котором сидел. Пнул ногой, а затем подлетел, схватил и принялся им бить о стену.
Животин находился в номере гостиницы, а точнее в местном клоповнике. Так что лучше бы "коридорной" к нему не заглядывать от греха подальше.
Явку сам провалил. Оставаться дольше в номере было не с руки. Требовалось действовать и самому.
— Ну ни на кого нельзя положиться!..
* * *
Вечерело. Гости на даче занялись выкладыванием прихваченных с собой вещей. Старики не отличались большим умом или сообразительностью, их обычный запас провизии состоял из консервных банок тушёнки, запаянного в плёнку хлеба и напитки в пластиковой таре. Ну и разумеется по одному сменному комплекту нижнего белья. Да и сумки им заменяли рюкзаки, благо не военного образца. Но по смыслу содержания — несомненно. Как и расцветка гражданского обихода. А в остальном всё то, к чему они привыкли за долгую военную жизнь.
Старухи немногим отличались от них, но вот тряпок прихватили в разы больше, чем еды. Поскольку продукты всегда были тяжелее и занимали много места. У них в отличие от стариков баулы. И волок их на себе Даниил. Когда всё разобрали и комнаты на даче, снова собрались в гостиной.
Дарья забавлялась с Кексом и ни на что не обращала внимания. Кто-то из взрослых решил затопить камин. А без дров никуда.
— Да где их взять? — озадаченно произнёс Даниил.
— Калитка... — напомнил морской волк.
Сухопутный отставник поддержал его:
— Материал, что надо! Разгорится аки порох! Только стоит чиркнуть спичкой и...
— Ну, слышал? Сметнись... — присовокупила мать-старушка.
— Ага, будь так любезен, зятёк, — добавила Алевтина.
— Слышал, что мамы сказали, дорогуша? — прибавила жена.
— Я с тобой, па! Кексу надо прогуляться до ветра... — пожелала Дарья присоединиться к нему.
— Пошли, доча...
— Далеко не уходите, а надолго не пропадайте... — предупредила мама.
И старики уверили: ужин почти готов — стоит им только воспользоваться армейскими клинками. Разом вогнали, соревнуясь меж собой в армейской выправке — и кто чего ещё стоит, а способен ли родину защитить случись какой вооружённый конфликт. До сих пор надеялись на призыв на случай Третьей Мировой...
— Допились, а окончательно выжили из ума... — выдала в их адрес Анфиса.
Алевтина согласилась со сватьей и подругой по жизни.
Склоки остались позади, Дарья тянулась к приёмному отцу, да и он сам души в ней не чаял. Щенок также не отставал, семеня рядом.
— Под руку не лезь, родная, а и собаку свою ко мне не подпускай — ещё покусает, волкодав... — пошутил папа.
Какое там — Кекс, соответствуя кличке, заинтересовался какой-то живностью обитающей в траве, залаял громко и подался следом, а Дарья за ним.
— Помни, что говорила мама, — напомнил папа. — Далеко не уходи — чревато!
И чем, мог не говорить, а знал бы на самом деле — ужаснулся, заблуждаясь на счёт грозящих неприятностей. То, что могла им устроить Мила — детский лепет в сравнении с тем, чего те, кто остановился на развилке у знака, где объявился какой-то бойкий пацан с корнями восточного происхождения, и таким же акцентом.
Он впервые видел неотложку и людей в тёмном облачении вместо белых халатов. Хотя как сказать: откуда родом был сам, таких там хватало. Он тотчас признал людей, обычно прячущих лица в масках.
Тот, кто выглянул из уехавшей в сторону двери сбоку неотложки, поманил его к себе указующим перстом.
— Да не боись — не укушу...
— Моя твоя не понимать... — залепил пацан.
— Твою... — еле сдержался майор.
Ему пришлось выйти из машины и подойти к неробкому мальчугану.
— Чем торгуешь, правоверный? Мусульманин?
— Моя твоя не понимать!
— А как же ты тут торгуешь тогда?
— Твоя деньга давать, моя — товар! Что не понять?
— А так... — выудил из кармана банкноту майор.
— Твоя брать моя товар?
Майор глянул, что там было в лотке у малолетней чурки. Обычные садовые овощи и фрукты. Да и не только — удивился он восточным сладостям.
