Ковчег Полдня

— Один-ноль в вашу пользу. Знаете, наверное, мне следует извиниться. Мы немного не в тех условиях, чтобы пикироваться и иными способами действовать друг другу на нервы. Давайте перекусим и спать.

— Вы мне настолько доверяете, что собираетесь спать со мной в одном помещении?

— Ну, бежать вам, как я понимаю, действительно некуда, так что...

— Вы это знаете только с моих слов.

— Два-ноль в вашу пользу. Я собирался поставить датчик движения, который... мне его прислали, чтобы от страусов обороняться. Я его настроил так, что когда я ворочаюсь, он не срабатывает, зато...

— А если я ворочаюсь сильнее вас?

— Тогда мы не выспимся.

Они поужинали растворимой лапшой, а потом Олег достал плитку шоколада. Рудольф хотел было поехидничать на тему того, что сманивают местных женщин колготками и шоколадом, но все-таки удержался. Вместо этого он спросил:

— А вы же оцеплению у вертолета не только шоколад, но и ананасы обещали?

— Ананас завтра будет. В легких посылках перегрузки слишком большие, он подавится. А так его пенополиэтиленом обольют, и он нормально долетит. Свежий, прямо с Альфы. У нас в Новосибирске таких нет, его пока с Гаваев довезут, их надо зелеными срезать, они уже в дороге дозревают... А здесь он только вчера срезан. Вообще, почему вы высадились не в тропиках? Три-четыре урожая в год, фрукты, а вы тут сидите и одной картошкой питаетесь...

— Там тайфуны... Вы их не видели, сейчас не сезон... Они, кстати, и Пандору цепляют немного, но уже на излете.

— Мнда. Но ведь тайфуны, как я понимаю, идут с восточного побережья на запад... Что вам мешало поселиться на западном побережье?

— А вы карту нашу помните? Там же континент сужается и плоскогорье посередине, сам тайфун до западного берега не доходит, но наводнение...

— Ну и не селились бы в долинах рек... На той же Альфе тайфуны бывают весьма нехилые, и ничего, живут как-то... Впрочем, не знаю, со стороны, конечно, сложно советовать... Кстати, если установим контакт, есть валлгальские какао-бобы, их вполне можно в средних широтах выращивать, главное куст на зиму чем-нибудь закрыть, они такие вигвамы из жердей и пленки над ними строят...

— Куст? Я почему-то считал, что какао растет на деревьях...

— Нормальное какао на деревьях, а валгалльское на кустах...

— Так это какое-то валгалльское растение?

— Нет, почему... земное какао, только... насколько я понимаю, там больше селекции, чем генетической модификации, но... в общем, оно достаточно устойчивое к холоду. У вас ведь здесь зимы не очень холодные?

— Не очень по сравнению с чем? С Новосибирском? Там же у вас, насколько я помню, холодно? У нас ниже минус пяти по цельсию редко бывает, но снег лежит... Правда, сейчас у нас климатический оптимум, зима приходится на периастр, она поэтому короткая и теплая, а лето зато...

— Длинное и нежаркое. Ага, я заметил. Я правильно понимаю, что это как раз когда... как вы его назвали? Выбегалло в апоастре?

— Ну да. Он почти не вносит вклада в тепловой баланс... хотя нет, в периастре он все-таки подогревает, причем как раз зимними ночами... но орбиты планет при прохождении периастра он, конечно, ощутимо сдвигает. Но все планеты с ним в резонансе, поэтому, когда он уходит, все восстанавливается как было.

— То есть, когда он в периастре, у вас климат становится более резким, правильно?

— В общем, да. Но я это только по записям знаю, последнее прохождение периастра было сто двадцать наших лет назад...

— А почему Выбегалло? Потому что орбита сильно вытянутая?

— Наверное. Это колонисты первого поколения называли, у них, во всяком случае, у некоторых, было своеобразное чувство юмора.

— Мнда. Мне бы никогда не пришло в голову так назвать звезду... даже инфракрасный карлик... Хотя... луны Бальберг и Бромберг тоже... А кстати, только сейчас в голову пришло, у вас ведь военное противостояние с Посадкой происходило более-менее во время прохождения Выбегаллой периастра, правильно? Это как-то связано?

— Интересный вопрос. Понимаете в чем беда, у нас, с одной стороны, очень жесткая система документооборота, шагу без записи в базу данных ступить нельзя. А с другой... Все предварительные обсуждения перед записью в базу в самой базе не фиксируются. Поэтому даже у меня есть полный доступ к архивам, но точного ответа, почему мы воевали... Мне кажется, его нет не только у меня, его нет и в самих архивах. Есть решение о прекращении репликации архива с Посадкой от 246 года, решения о строительстве военной техники, о создании армии, но зачем, почему...

— Понятно. Интересно, вот на Альфе на полном серьезе рассказывают, что когда Альфа Б проходит периастр, у народа начинается массовое сумасшествие. По крайней мере, статистика обострений хронических психических заболеваний... в том числе и ранее недиагностированных... Ну что, наверное, все-таки надо спать.

Олег с Катей расстелили расстегнутый спальный мешок в хвостовой части десантного отсека, ногами вниз по уклону пола. Уже засыпая, Рудольф слышал в том направлении возню и невнятные переговоры шепотом, закончившиеся довольно-таки разборчивой репликой Олега — "Сигнализация сработает, и вообще... по-моему, это будет жестоко по отношению к Рудольфу".

Рудольф проснулся от холода. Перед сном Олег предлагал ему одолжить шинель, но Рудольф вспомнил, каким образом эта шинель попала к Олегу, и отказался. За бортом вертолета уже совсем рассвело, но солнце еще не взошло. Металлические детали были покрыты каплями росы. Рудольф приподнял голову и огляделся. Олег с Катей лежали в своем углу, накрытые шинелью и уютно обнявшиеся. Над ними, на привинченном к борту крюке, висел целый арсенал разнородного оружия — автомат, две портупеи с пистолетными кобурами (одна из них раньше принадлежала Рудольфу), нож в самодельных кожаных ножнах, другой нож (у этого ножны были фабричного изготовления из какого-то полимерного материала), штык-нож от автомата и арбалет, из которого Катя его вчера так удачно подстрелила. Рудольф некоторое время разглядывал арбалет. У него был лук с тонкими, по форме похожими на лыжи, плечами и со сложной системой эксцентрических блоков. Тетива проходила через ложе четыре раза, и сейчас, в спущенном состоянии, Рудольф даже не мог понять, за какое место ее следует натягивать.

Лежать было неудобно, болел бок, к тому же Рудольфу хотелось в туалет. Он, стиснув зубы, приподнялся на левой руке. Заорала сигнализация. Олег подскочил, выдернул из-под спального мешка пистолет и щелкнул предохранителем. Некоторое время они с Рудольфом остолбенело смотрели друг на друга, потом Олег поднял пистолет к потолку, поставил на предохранитель, помотал головой и мрачно сказал:

— Доброе утро.

Сигнализация продолжала завывать, так что Олегу пришлось вылезти из-под шинели и выключить ее. Катя поворочалась, сказала "на работу еще рано", свернулась калачиком и накрылась шинелью с головой. Олег хотел было ее растолкать, но махнул рукой.

— Рудольф! — сказал он более дружелюбным тоном. — Вы сами встанете, или вам помочь?

— Наверное, лучше помочь. — Признался Рудольф.

— А как лучше, за руку или под плечи?

Рудольф прислушался к своим ощущениям:

— Наверное, лучше под плечи.

— Угу.

Олег быстро и ловко намотал портянки (Рудольф с удивлением заметил, что он использует в качестве портянок посудные полотенца с цветочками и чайными чашечками, очевидно купленные в хозяйственном магазине), надел сапоги, поднял Рудольфа на ноги и они подошли к открытой двери десантного отсека. За бортом было заросшее невысоким кустарником торфяное болото, а буквально в двадцати метрах стеной стоял лес. Вертолет лежал брюхом на кустах, левое колесо не касалось земли. Рудольф начал было расстегивать ширинку, но Олег его остановил:

— Если все пойдет по плану, нам здесь придется сидеть минимум до обеда, а скорее всего до завтрашнего утра. Пока придет посылка, пока разберем шмотки и переставим пулемет... Поэтому потребности лучше справлять где-нибудь подальше...

— А если там мины?

— Какие могут быть мины в болоте?

— Да запросто...

— Это свежие да запросто, а за сто лет они должны довольно глубоко утонуть. И если бы тут были мины, при моей посадке значительная часть из них должна была сработать, так что... кстати, может быть, лучше открыть другой люк, там должно быть пониже...

С правой стороны действительно было пониже. Правое колесо не только касалось земли, но и ушло в нее глубже, чем по ступицу. Олег попробовал ногой ближайшую кочку, встал на нее и подал Рудольфу руку. Они отошли метров на десять — Олег шел первым, пробовал кочки перед тем, как наступить на них и оглядывался на Рудольфа. Тому было больно прыгать, но переступать с одной кочки на другую он вполне мог. Мин не было, либо они действительно утонули за прошедшие годы. Они избавились от излишков жидкости и Рудольф почувствовал, что это действие в каком-то смысле сблизило их. Это его расстроило — ему неприятно было думать, что его отношение к людям регулируется столь низменными пережитками животных инстинктов.

Когда они уже почти вернулись к вертолету, Олег повернулся к нему и спросил:

— Ну и что вы решили?

— Я по-прежнему сомневаюсь, что могу быть полезен в качестве боевой единицы, но, по крайней мере, могу вам твердо обещать, что сторожить меня вам не придется.

— Насколько твердо?

— Слово офицера КОМКОНа вас устроит?

По выражению лица Олега Рудольф понял, что тот перебирает в уме какие-то колкости или грубости, но довольно быстро он ответил:

— Да, устроит.

— Хорошо. Только... знаете, я все-таки хотел бы попросить вас... в смысле, даже, наверное, не только вас, а и Землю... помочь мне в одном мероприятии.

— Какого рода?

— Ну, придется тоже все по порядку. Когда я пытался организовать с вами радиоконтакт, я срочно вызвал специалистов... экспертов по старорусскому и староанглийскому. У них проблемы с допуском, но я своей властью им поднял уровень допуска до седьмого... понимаете, в чем проблема, если уровень секретности операции не будет в разумные сроки понижен, это, фактически, означает для них смертный приговор.

— И чем же мы можем им помочь? — в голосе Олега зазвучал скептицизм. — Взять приступом штаб-квартиру КОМКОНа?

— Нет, конечно же. Один из вариантов — это установление открытого контакта в соответствии с вашими требованиями. Тогда, разумеется, уровень секретности будет снижен, во всяком случае уровень секретности самого факта существования землян... в смысле, гиперпривода. И я не обманывал вчера Катю, когда говорил, что нам необходим контакт.

— Как я понимаю, среди вашего... э... правительства далеко не все с этим согласны. И за пределами правительства, как я понимаю, существуют влиятельные группировки, которые контакта активно не хотят.

— Это верно.

— И как же мы можем поучаствовать в вашей... э... борьбе бульдогов под ковром?

— Я не член Совета, но я... В общем, я говорил с больше чем половиной Совета. Многие согласились, что если КОМКОН предъявит Совету землянина...

— Это звучит слишком похоже на... э... приглашение в мышеловку. Я сразу хотел бы вас предупредить, что использовать меня в качестве заложника... Собственно, вы нас предупреждали насчет Пандоры, но сами подумайте, чем с нашей точки зрения ваш Совет отличается от Совета Пандоры?

— Да, я догадывался, что вас сложно будет убедить. Поэтому если у вас будут какие-то другие предложения по тому, как достать этих людей... Например, если удастся их забрать на Землю... Это вообще возможно?

— Вообще возможно, а в частности... Я поговорю с нашими.

— Спасибо хотя бы на этом.

Катя все еще спала. Олег подключил компьютер к коммуникатору и вышел на связь. На Альфе ответил мужской голос, обладателя которого Олег представил как Поля — впрочем, обращался он к нему то как к Полю, то как к Пашке. Говорил Поль на современном средиземском языке, грамматически правильно, но с сильным акцентом. Он сказал, что от Ани новостей нет, ночь у нее прошла спокойно. Что турель похожа на альфийскую, поэтому мы поставили на борьку крепление и пришлем инструменты, а вот как быть с патронами... наверное, мы пришлем полметра ленты от ГШГ альфийского производства, ты ее отстреляешь, и посмотрим, что получится. В крайнем случае, если пулемет заклинит, у тебя есть второй. Кенкатлон из олегова автодока помог, часовой уже в сознании. Олег рассказал ему про решение Рудольфа и про его просьбу. Поль ответил, что это лучше обсудить текстом. Олег сел к борту, так, чтобы экран компьютера не был виден из салона, и застучал по клавишам. По его лицу и по удивленным взглядам, которые он бросал на Рудольфа, было ясно, что с Альфы ему сообщают что-то неожиданное, но что именно...

Когда Олег закончил сеанс и закрыл крышку компьютера, Рудольф прокашлялся и сказал:

— Олег, вам нельзя работать шпионом и играть в покер. У вас слишком выразительное лицо.

— Так я и не работаю шпионом. В общем, мы решили, что на Альфе подумают, что делать с вашими специалистами... И заодно я бы хотел также вытащить Фаню. Но все-таки спасение землянина для нас более приоритетная задача. Ну и... в общем, мы решили еще посмотреть на ваше поведение.

— Понятно.

— Посылка уже входит в атмосферу, надо будить Катю и завтракать.

У Олега в рюкзаке были несколько пластиковых бутылок с водопроводной водой. Олег пожаловался, что по дороге к мосту был родник, там вода гораздо вкуснее, но времени остановиться и набрать ее никак не было. Они умылись, потратив на это две бутылки, и еще одну Олег разлил по саморазогревающимся стаканчикам с лапшой. На вопрос, как эти стаканчики устроены, Олег сказал, что у нас есть такие приборы, но мы вам о них не расскажем... в общем, что-то каталитическое и он сам не очень хорошо понимает. Заправка у лапши отличалась от той, которая была вечером, та пахла глутаматом и перцем, а эта была сладковатая и, вроде бы, даже молочная.

Рудольф наконец-то смог более или менее нормально разглядеть Катю. Она была одного роста с Олегом, то есть на полголовы выше Рудольфа, и выглядела примерно лет на 19, ровесницей Олегу (земляне передавали, что ему 23 земных года... ну да, примерно так и выходит). Волосы у нее были светло-русые и, надо признать, не очень-то густые; она заплела их в короткую "французскую" косичку, после сна изрядно разлохматившуюся. У нее были узкие плечи, маленькая грудь, почти невидимая под курткой, но широкие бедра. Даже под мешковатыми штанами было видно, что ноги у нее мускулистые. Она не стала надевать ботинки и ходила по десантному отсеку босиком. Ступни у нее были большие... впрочем, пропорциональные росту, сорок первый размер. Она ходила, осторожно ступая сначала пальцами, а потом переносила весь на всю ступню. Это напоминало кошачью походку, и Рудольф несколько раз невольно засматривался.

Рудольф плохо понимал, как ему следует себя вести, и это его раздражало. Катя с Олегом явно воспринимали себя как моногамную пару (Олег точно, да и Катя ему по мере сил подыгрывала); в старых фильмах можно было увидеть, как ведут себя моногамные пары, но как должны вести себя по отношению к ним окружающие, показывалось не очень внятно... С одной стороны, Катя была самым приятным зрелищем в радиусе километров сто пятьдесят, а с другой стороны, нарываться на конфликт с Олегом вовсе не хотелось.