Татарка хихикнула:
— Вот оно мясо в фольге.
Гришка даже зевнул:
— Мясо, то мясо, но потухшее!
Тяжеловесы Фокке-Вульф так и не появились, что возьмешь с если зайчье сердце имеют ястребы. Вот и многие из них умастили землю. Последние два истребителя пытались смяться, но у одного двигатель взорвался из-за чрезмерной дозы водометанолона, а другой уже почти выскочив, сорвался в штопор. Видимо сказались повреждения полученные от пулеметного огня.
Вот и закончилась маленькая разборка в атмосфере.
Татарочка с облегчением выкрикнула:
— Вот она перемалывание фарша. Пусть даже и человеческого!
Гришка погладил остывающее дуло пулемета, и раздраженно потер обожженную щеку. Ух еще останется ожог, что куда хуже шрама.
Мальчишка заявил:
— Котлету делают из того кто не может смесить в фарш своих врагов! А фарш замесить может лишь тот, у кого мозг не котлета!
Все воители и воительницы дружно поглядели на север, куда с победой ушли свои лихие самолеты.
Максимка даже зевнул, демонстрируя розовую пасть:
— Говорят, царь Спарты велел сломать катапульту, чтобы она не разлагала воинов облегчением движения к цели!
Девушка-татарка фыркнула:
— Может и нам поджечь свои самолеты. И так горит.
Из-за ветвистых деревьев поднимались четыре отдельных мобильных, пляшущих столба непроницаемого нефтяного дыма. И это марево казалась живым. А немецкая земля продолжала стонать и вздрагивать, можно подумать от ран, но это были уже отголоски ожесточенной канонады за рекой. И похоже советские реактивные установки применяли особые снаряды. Не такие громкие и ревучие как прежние, но зато пробивающие на большие глубины, крушащие и бункера и дзоты.
А запах гари, оказался по-особому горьким.
Снова приблизившееся, вернее припихнувшая бегом дева-капитан присела демонстрируя сильны ноги на корточки рядом с крутым Максимом. Погладила мальчишку по почерневшей от копоти шее. Затем занялась обернувшимся к ней юным старшим сержантом, хихикнула: "мол ты такой большой, а маленький мальчик тебя побил!". И неожиданно ткнула его кулаком под большой синий глаз. Тот охнули и отступил:
— Да ты чего?
— Видал, синячка захотел, а?
Сержант растеряно буркнул:
— Да, конечно же, нет!
Дева-капитан рассмеялась:
— Синяк под глазом не добавит освещения в комнате, но способен дать свет в мраке упрямой тупизны!
Максимка с улыбочкой заметил:
— Наши молодцы. Вот так крепко этим извергам дали. Черт, еще бы хотя пару раз по столько...
Капитан рассмеялась и воительница сбила пальцами ножек погасший окурок, строго произнеся:
— Не дымите братаны! Не дымите!
Максимка и тут не переименуй, пронесся думочкой:
— Когда говорят, давай, закурим товарищ, от выражения давай повесимся — есть только одно отличие — способ самоубийства куда мучительнее и опаснее для окружающих!
Девушка-офицер размашисто отмахнулась:
— Это не столь существенно! Полезут они своими свиными рылами на холм, как ты думаешь?
— Пусть только попробуют! Больше танков, больше трупов! — Вскричал мальчишка. В асфальт закопаем — он с непонятным выражением в глазах кинул орлиным взором по сторонам.
Сержант с сомнением неожиданным для такого не по годам мощного детины пробормотал в полголоса:
— Хотелось бы, но....Может, и нет...
Максимка гаркнул:
— Солдат, роющий глубокий окоп, заставить мелко плавить желающих его закопать!
— Ты какой год воюешь, Степнов? — Внезапно спросила сержанта девушка-капитан, даже не слушая, болтливого мальчишку.
Тот не смущаясь, ответил:
— Второй. И пока не герой!
Девчонка-офицер хихикнула:
— Да не герой... Мне вот пришлось воевать еще с Смоленского сражения... пусть даже помощницей медсестры. Попала в плен. Сбежала, по дороге. Партизанила, затем снова попала на фронт и опять во время боев за Смоленск. Странные такие вот совпадения. Но чего не бывает. А вот Максим сколько воюет?
— И я вот на фронте второй, если не считать работы и у партизан — мальчик мелко хмыкнул, не торопясь, задрав подбородок повыше, поворочав головой. — А так считай с Брестской крепости, мы воюем. Там мы еще октябрятами приехали на экскурсию и началось...
Девушка-капитан нетерпеливо тряхнула ладонью. Знак говорил, что её не интересуют подробности, может и интересных, но наверняка тяжелых похождений мальчишки. Вместо этого она произнесла:
-Значит, так, я отослала посыльного к переправе с цидулкой, написала, что мы тут корпим...
Максимка без церемоний ляпнул:
— Можно отсидеть срок до свободы, но нельзя отсидеться за свободу!
Воительница с рыжими волосами сделал вид, что не заметила подобной бестактности и продолжила:
— Ничего больше существеннее нельзя тут сделать — хотя, может, и успели бы добегать, до второго пришествия Люцифера...
Тут перебил уже Сержант:
... Но ни хренка с маслицем на бутерброде, лучше уж здесь, чем в воде.
Максимка хихикнул:
— В вине еще бы лучше. Получилось знатно. Я думаю, если немцы не дураки, то переправу они пронимать не будут, поэтому попрут прямиком к ней. Так, даже смешно!
Девчонка логично возразила:
— Не бодайся рожками! Мы чуть в сторонке от адовой трассы, так что первая волна на нас не пойдет, а вот если к ночи будут тылы зачищать, то тут нас и убедят подвести черту, под финишной лентой житухи. — Капитан-воительница нежданно-негаданно обратилась как Максимке, словно к равному. — Так ты думаешь стервенец?
Мальчик, пожевывая от голода траву, лишь кивнул:
— Угу, и гугу!
Разговор прервало появление пресловутой "Рамы". Такой вот легенький трехмоторный самолетик в виде катамарана. Машина могла подобно вертолету зависать в воздухе, обладала отличной маневренностью, и снабжена сильной оптикой, радиосвязью и фотографическим оборудованием.
Максима взял данную машину на прицел. Мальчишка зло, и большая высота его не смущает. Сержант не стал мешать, но все же не верил в шанс и шепнул девушке-капитану:
— Как смеркнется, попробуем к северо-западу податься — Юноша даже выпятил грудь, что он, мол, такой выдумщик. Быть может, проскочим волком из капкана каким-то загибочном маневром.
Девчонка-офицер нахмурилась:
— А звучит достаточно логично. Вряд ли нас будут ждать таким малым числом в атаке мощных железобетонных сооружений. — Капитан еще раз огляделась, добавила. — И целенаправленно выковыривать отсюда, слишком много здесь нас таких...
Максимка открыл огонь из пулемета, стараясь при этом не целиться, а увидеть пространство затылком. Но оружие увело в сторону, и пацан прекратил стрельбу и поставил свой смертоносный драндулет на место.
Сержант с сочувствием посмотрел на мальчишку и заметил:
— Я ни единого человека с той стороны не лицезрел, с тех пор как мы тут засели.
— Может, еще в роще, или ограгах, кто отсиживается... — Капитан-воительница снова коротко свистнула, и к ней подбежала крепко сбитая самка-боец в не по сезону теплой, хоть рваной телогрейке, из которой серо-желтыми клочьями выступала грязная вата.
Максимка недовольно поморщился. Еще бы даме, да так выглядеть. Он даже выдал:
— В дрянном сосуде не хранят хорошего вина, а в грязном теле не бывает разумных мыслей!
— Кузнецова, слушай мой приказ, — Воительница-капитан наклонила голову ратоборца женского к себе, ухватив её за нечистую, но зато бычью шею ладонью. — Если меня прикончат, Максимка Краснознаменный за старшего, а ты проследишь, чтобы его слушались. Поняла, чего говорю?
Старший сержант возразил:
— Тут одни бабы или пара мальчишек. Только я могу их держать в руках!
Боец-самка молча кивнула:
— Степнов сильный мальчик. Я могу подчиняться, и ему или кому вы укажете!
Капитан продолжила изложение мыслей:
— Попробуем в густой темноте вывести людей к западу, проскочить без дороги. Если крюк отмахать, то можно найти на берегу еще безлюдное место, тихо переправиться.
Максимка скептически скривил мордашку:
— Думаешь, до реки уже все?
Капитан быстро ответила:
— Да нет, конечно. Не дура. — Понизив голос, воительница продолжила. — Но к завтрашнему дню все, кто не успеют перебраться, здесь и останутся. Расхлебывать уже следующие будут, не мы. Так что надо сматывать под ночку безлунную.
Сержант с надеждой спросил:
— Наш грозный танк ИС-2 успел выскочить?
Максимка хмыкнул:
— А разве это не обуза?
— Кто знает, может и ты лишь под ногами путаешься — Дева-капитан махнула рукой, внезапно поморщившись. — Если поспел, то конечно ж даст о себе знать.
. ГЛАВА ? 13
Сталин-Путин продолжал писать космическое и фантастическое произведение.
-Нам не привыкать к казарме. Дерзко ответил профессор-мальчик. — Но так просто мы не уйдем.
Вождь вызверился:
-Это почему?
Карен с пафосом ответил:
-Нужно спасать Родину, в этой войне погибнет тридцать миллионов россиян, и наш долг предотвратить их напрасное уничтожение. Немцы дойдут до Москвы и Поволжья, принесут горя и страшные зверства, а вы Сталин можете все это предотвратить одним своим жестом.
Взгляд Сталина стал злобным, казалось, что тигр проснулся и бросает жгучие взоры в поисках добычи.
-Я сразу понял, что вы просто маленькие провокаторы, которых беспринципные взрослые заставили плясать под свою дудку. Вас немедленно арестуют, а потом вы расскажете, кто послал вас ко мне.
Сталин резким движением нажал на кнопку.
Таша произнесла с придыханием.
-Теперь держись воитель у нас только один выход.
Мальчик-профессор спросил:
-Кокой?
Девочка ответила:
-Взять его с собой, чтобы великий вождь увидел все собственными глазами.
В помещения ввались крупные накаченные телохранители. Ребята подпрыгнули и нанесли точный удар ногами в оскаленные подбородки. Затем провели прием "Двойной винт". Еще четверо рослых охранников завалилось в нокаут. Остальные потянулись к оружию, но генетически улучшенные дети, оказались быстрее. Проворный Карен поднырнул под пистолет-пулемет, врезал ладонью по горлу, затем ткнул, другого громилу пальцем в висок. Таша врезала коленом в пах, потом разогнула ногу, долбанув в солнечное сплетение. После чего в прыжке врезала локтем в лоб. Мальчик и девочка перемещались с быстротой теней. Снова удары, в уязвимые точки, главное, о чем беспокоились дети — это не убить своих же. Последовала пара выстрелов, произведенных вслепую, затем они захлебнулись, стрелявшие потеряли сознание. Поэтому они выбирали те точки, что были заранее отсканированы в их мозгу, а затем прочно вбиты в головы во время спаррингов и кибернетических учений.
Здесь, правда, они впервые били реальных живых людей. Однако в момент сражения все это воспринимается на уровне автомата, ты не задумываешься, а лишь выполняешь программу, заложенную с младенчества годами тренировок. Нырок, подсечка, удар в одну из восьми сотен уязвимых точек на теле человеческого организма.
Телохранителей непосредственного прикрытия Сталина было не много, всего двадцать пять человек и все они лежали вперемешку, тяжело дыша и содрогаясь от конвульсий. Дети проворно вскочили и подбежали к Сталину. Тот успел достать два револьвера, но выстрелить ему не дали. Оружие было выбито, а вождя подхватили под руки. Товарищ Сталин решил, что наступил его смертный час.
-Что же слуги капитала, вы победили и теперь мне доведется испить смертную чашу. Но дело социализма не погибло. Вы можете меня убить, но придет второй Сталин и он довершит начатое мною.
Крутая Таша прервала оратора.
-Помолчи, мы не для того прилетели сюда, чтобы тебя убивать. Наоборот мы спасем тебя и твой народ. Раз ты не веришь, нам то изволь посмотреть на все своими глазами.
-Вы мне покажете кино? — Скептически произнес упрямый вождь.
-Да! Ты полетишь с нами и увидишь начало войны. Девочка взяла мальчика Карена за руки и приподняла Сталина.
-Теперь мы отправился в 22 июня этого года, чтобы ты во всем убедился лично.
Карен положил руку на плечо Сталину и потер браслет. Мальчишка-профессор произнес:
-Хочу попасть в первый день начала Великой Отечественной Войны.
Поднялся вихрь, и их закружило во временном шторме, казалось, что вокруг клокочет пламя. На сей раз, перемещение было куда быстрее, и они оказались днем, площади неизвестного города. Было примерно двенадцать часов дня. Светило жаркое солнце, пахло липовым медом. Был воскресный день, поэтому народу довольно много, царило радостное оживление.
Таша злорадно произнесла:
-Вот прислушайся упрямец. Сейчас будет важное правительственное сообщение.
Сталин все еще был в растерянности, еще бы пережить на себя подобие покушения и быть похищенным детьми. Вождь чувствовал себя униженным, но страха не было. Сталин вообще не привык бояться, его отличала осторожность и вместе с тем личная храбрость.
-Говорит Москва! Слышится узнаваемый голос.
-Сегодня в три часа ночи без объявления войны и выдвижения претензий Германия напала на СССР. Далее следует знакомый голос Молотова, он явно читает по бумажке, это не тот человек, что способен вдохновить массы к сопротивлению. Он его не уважает, типичная шестерка, лизоблюд, который заранее предугадывает все желания Сталина. Какие все-таки ничтожества его окружают.
-Казенный язык, мертвый и деревянный. — Сталин сдвигает брови, и всматривается в лица. Люди слушают напряженно и на него с детьми не обращают внимания. Даже обидно, вот он вождь перед ними, а стоят, хлопают ртами.
Когда Мотов кончил, толпа зашумела, послышались тревожные голоса.
-Вот горе то привалило. — Вздыхали женщины, опять мужья и сыновья уйдут на фронт.
Более молодые ребята настроены по-боевому.
-Да мы в две недели растопчем этих немцев, а фюрера повесим в Берлине.
-Да так ли! Возразил старик. — Ведь у Гитлера такой потенциал вся Европа под ним ходит.
-Так она буржуазная эта Европа, а у нас советская власть. Да ты видел, какие у нас танки!
-Как ни видеть. С финнами тоже обещали в три дня управиться, а дрались три с половиной месяца и сколько наших положили.
В ответ сердитые выкрики:
-Да ты дед просто провокатор.
-Да он кулак бывший. — Подал голос молоденький босоногий белобрысый хлопчик.
-Понятно контра ишь панику навивает. В НКВД его.
-В НКВД, а я не боюсь, я правду говорю, суровая нам предстоит битва не на живот, а на смерть и многие хлопцы домой не вернуться.
Несколько человек зашумело, и дедка подхватили за руки, и повели в участок. Мальчишка-профессор вмешался.
— Не трогайте старика. Он правду говорит.
-А это еще что за сопле выскочило. Может внук.
Проворный Карен подпрыгнул высоко на два метра вверх.
-Я сталинский физкультурник. И учился в разведшколе и знаю, что нас прет страшная мощь, только вместе сплотившись, мы, можем одолеть врага. Или вы думаете, что страны Европы добровольно легли по фашистский топор?
-Верно, он говорит, на третий рейх вся Европа работает. Произнес похожий на студента юноша. — Считай ударные силы мирового империализма, брошены против нас.
