— Песий хвост! Не порти мне рассказ, Мергам! Белый Песок это страшная вещь. Живой песок, пожирающий путников. Он передвигается, перетекает, скитаясь по дюнам вечность, ища жертву, а когда находит, то затягивает ее как болото и сжирает, оставляя только кости.

— Занятно, — сказал Саарурок, но таким тоном, чтобы было понятно, что ему совсем не занятно, а вовсе даже скучно.

— Но не все в пустыне такое пугающее, — заметил Боргин. — Есть одна легенда, вот уж этого мы с Мергамом точно воочию не видели, но слышали рассказы. Про то что, если в пустыне кто-то заблудился, то на последний день, когда у него заканчивается вода, и он падает без сил, вдруг налетает беззвучный вихрь, закручивая песок. А потом, в клубах пыли проступает фигура всадника скачущего на белоснежном скакуне. На всаднике серебряные доспехи, а за плечами развивается длинный пурпурный плащ. Усталый путник слышит прекрасный глас, который зовет его за собой. Когда путник отправляется вслед за всадником в клубы пыли, то через некоторое время обнаруживает что пришел в оазис, или нашел путь, дойдя до конца пустыни и обетованных земель.

— О да, добрый всадник на белом коне выводящий путников, ха-ха. Ну и сказки. Он человек или волшебный дух пустыни? — спросил Саарурок.

— Никто не знает, что это за всадник и откуда он берется, многие уверены, что это действительно добрый дух пустыни.

Боргин рассказал еще несколько баек, пугая членов экспедиции и изрядно веселя Саарурока, а потом все стали расходиться спать. Наемники отправились на палубу дежурить по очереди. А Властелин, которому сон не требовался, взял у Вилли одну из древних книг, в которой рассказывалось о Большой Пустыне Ангон, и удалился в свой кабинет, изучать предмет подробнее.

Когда время уже приближалось к середине ночи, а Саарурок плотно погрузился в чтение, перейдя к тайне всадника в пурпурном плаще, корабль вдруг сотряс страшный удар. Саарурок с криком упал на пол вместе со столом, а с полок посыпались предметы.

— Какого дохлого дракона, что еще стряслось?! — проорал он, выхватывая меч и кинувшись к выходу на палубу.

Выскочить в дверь удалось не сразу, потому что корабль резко наклонился. Но вот, наконец, Властелин появился на палубе и остолбенел. Открывшаяся сцена превзошла все ожидания: сбоку от корабля болталась уродливая голова какой-то гигантской черной гусеницы, она истошно вопила, а потом ударила корабль лбом, так что тот опять покачнулся.

— Лопни задница дракона, — выдохнул Саарурок.

Впереди корабля он разглядел Боргина и Мергама, которые, как ни странно, уже заканчивали связывать вторую такую же черную гусеницу.

— Что здесь происходит, треклятье? — выпалил Властелин.

Боргин, сидящий верхом на гусенице и заканчивающий бантик, проворчал:

— Да все тут в пределах нормы, командир, мы почти держим ситуацию под контролем. Сейчас и вторую спеленаем.

— Проклятые боги и демоны, эта тварь пытается перевернуть наш корабль! Ну сейчас она у меня узнает, где драконы подлунного мира добывают икру сверкающих рыб!

С этими словами он начал взлетать в воздух и поднимать руку, чтобы поразить гусеницу чем-нибудь мощным и смертельным. Вдруг что-то большое и черное ударило его в живот, и он как подбитая муха шлепнулся на палубу.

— Осторожней командир, не мельтешите тут, их хвосты страшная вещь, быстрые и сильные, — крикнул Боргин.

— Треклятье, — сказал Саарурок доскам палубы, в которые упирался лицом.

Он поднялся, источая ненависть.

— Ну все, сейчас вы познаете гнев Темного Властелина! — заревел Саарурок взлетая в воздух, превращаясь на ходу в большого черного дракона. Раскинув огромные крылья над немного озадачившейся тварью и наемниками, раскрывшими рты, он дыхнул в гусеницу струей огня.

Но тварь лишь поморщилась, если так можно выразиться о ее насекомьей морде, на которой даже было не понятно были ли глаза.

— Осторожнее, командир! Вы подожгли нашу веревку своим пламенем! — заорал, вдруг, Мергам. — К тому же, это пустынные твари, огонь их не пугает, — добавил он, как бы между прочим.

Саарурок покосился на них и обнаружил, что действительно задел веревки, связная наемниками гусеница уже разорвала загоревшиеся путы и вырвалась. А в следующую секунду он не понял, что произошло. Просто обе гусеницы вдруг прыгнули на него и связали кольцами, как удавы мышь. Вместе с ними Саарурок бухнулся на палубу.

— Треклятье, расплодили тут всяких тварей, — пропыхтел Саарурок.

Вдруг послышался голос Анженики откуда-то сзади:

— Опять спать не дают, какого бутона, что вы тут устроили? Эй вы, придурки в доспехах, что у нас на палубе делает целый клубок каких-то монстров, и хм... чем они там занимаются?!

Не имея возможности повернуть голову и даже шевельнуться, Властелин лежал, сжимаемый чешуйчатыми кольцами.

Крякнув, он выдохнул:

— У нас тут небольшая заминка с местной живностью, но поводов для паники нет, уф...

— Что? Что это? Почему эта непонятная тварюга с крыльями, которую жрут какие-то чешуйчатые штуковины разговаривает голосом рогатого?

— А это он и есть, наш хренов Властелин, — сообщил Боргин, откуда-то спереди. — Превратился в дракона, и давай тут огнем палить. Хотя толку от этого никакого. Высвобождайся, как-нибудь, командир, мы тебе ничем сейчас помочь не можем.

Голос Анженики воскликнул:

— Огнем палить? Рогалик, почему ты свой мозг включаешь только в последнюю очередь? Видишь, тут хитрость надо применять.

Саарурок, наконец, поднапрягся и одним движением раскидал, гусениц в стороны, взмыв в воздух. Там он снова обернулся Темным Властелином и проговорил:

— Пока я лежал, я как раз неторопливо поразмышлял над ситуацией. Стоит признать, треклятая фея опять права. Пустынные твари и огня не бояться, да? А как на счет этого?

Тут в его руках появился огромный водяной пистолет, с большими цистернами сверху. Весело хохоча, Саарурок сбил обеих гусениц мощной струей воды.

Это возымело эффект превосходящий ожидания. Визжа, обе гусеницы бросились прочь от корабля, фыркая и отряхиваясь. Через минуту они уже скрылись на горизонте.

— Вот так-то, — сказал, Саарурок приземляясь на палубу, рядом с наемниками и феей.

— Ты смотри-ка, наш командир на что-то бывает годен, — хмыкнул Боргин.

— Помолчи, толстяк, ты у меня договоришься! — ответил Саарурок.

— Ага, бывает годен, когда ему напомнят, что головой надо пользоваться. Ах, рогалик, что бы ты без меня делал? — улыбнулась Анженика.

— Так, кто ее сюда пустил, а? У нас тут бой, а не театр. Тащи сюда своих подруг, Анженика, надо прибраться. Проклятые богами и демонами, гусеницы все здесь обгадили.

Эпизод 28. Высохшее море.

На следующий день, корабль несся по плоской безжизненной поверхности. Дюны кончились еще несколько километров назад, и судно развило умопомрачительную скорость. Вилли рассказывал, что все вокруг — это дно высохшего моря, некогда плескавшегося здесь.

Палящее солнце висело высоко в ярко-синем небе, Саарурок лежал в шезлонге на палубе, нацепив черные очки. Конечно, вряд ли можно было надеяться, что его черные доспехи могут загореть, да и в очках не было никакого смысла, но ему хотелось создать пляжную обстановку. Правда Боргин, Мергам и Дубина не разделили идею позагорать под этим солнцем, спрятавшись в трюм и играя там кости. Феи же хоть переносили жару лучше, согласны были находиться под палящими лучами только вместе с большим количеством воды. Они поставили на палубу бадью воды, и довольно шумно там резвились.

И еще Вилли, вроде как, не обращал никакого внимания на убийственное солнце, торча около Саарурока, поглядывая по сторонам и что-то зарисовывая на свитке пергамента.

Анжелис лежал с другой стороны, в шезлонге поменьше, накрыв голову картой, позаимствованной из кабинета. Саарурок не интересовался, как первый советник переносит жару, потому что его святая обязанность, всегда находится подле властелина. Но судя по всему, он еще не умер, да и вообще был существом специально подготовленным для чего угодно, так что просто спал.

Хоть небо и было чистым, подняться в воздух не удалось. Наемники не врали, когда говорили, что над пустыней невозможно летать. Когда не было бурь, там от каких-то восходящих и нисходящих потоков образовывалась дикая турбулентность. Струились сильные потоки ветра, от которых любое летающее судно будет сносить и расшатывать, или вообще шарахнет вниз.

— Знаете, Ваше Величество, а ведь это довольно загадочно, откуда здесь море, — заговорил вдруг Вилли, оторвавшись от зарисовок.

— А? Что ты там булькаешь, воробей? Властелин отдыхает, не видишь, что ли? Какое море? У тебя галлюцинации, оно высохло.

— Вот именно. Мы видим высохшее море, которое здесь находилось, судя по всему не так уж давно, несколько сотен лет назад, но в наших исторических источниках нет ни слова об этом море.

— В ваших источниках, как я убедился ночью, вообще ничего нет про то, что здесь было до пустыни, одни домыслы, да и про саму пустыню, ее фауну и природу, не так много написано, — проговорил Саарурок. — Сюда вообще кто-то путешествовал?

— Воробьи никогда не были глубоко в пустыне. Иногда в эти бесплодные ходят люди. Они куда более отчаянный народ, чем мы. Торговцы, искатели сокровищ, или те, кому понадобилось посетить Ледяные горы Высоких магов.

— А вы сами как к ним ездите? Вы как-то с ними контачили, помниться. Отовариваетесь минотаврами периодически...

— Когда магам было нужно, они просто появлялись у нас, или связывались с нами через посланников. Несколько раз мы сами отправлялись к ним, но не через пустыню, а по морю, в обход через дальние земли. Для воробьев не мыслимо путешествовать через эти опасные, населенные монстрами пустоши. А людская раса, не так пуглива, к тому же их поселений много близ барьера, поэтому им привычнее.

— Людская раса не так пуглива, тем не менее, заправляли тут всем воробьи, а люди им служили. Что за мир? — проворчал Саарурок.

Вилли хитро взглянул на Саарурока, а потом пожал плечами:

— Может быть, это потому, что воробьи существа более хм... созидательные. Спокойные, осторожные, полагающиеся на ум, а не на силу.

— Да... это верно. Жадность правда вас сгубила. Наемникам мало платили, данью обложили окрестные племена, и вот появился я и с легкостью вас свергнул. Делайте выводы.

— Я с вами немного не согласен, Ваше Величество. Наемники — да, тут вы правы, но с другими народами мы всегда были дружелюбны, предпочитая торговлю. Мы и войн-то не вели!

— Ага, правильно. Зачем разорять войной окрестные народы, когда можно подсадить их на свои товары, сделать так что они без них не могут, и продавать им их в тридорого. Удобно, целая куча рабов, которая вас обрабатывает, чтобы иметь эти блага.

— Какая интересная мысль, я не рассматривал это в таком ключе.

— Вот-вот, самое смешное, что многие из тех, кто это делают, даже не в курсе, что они такое строят, и не задумываются, что из этого может выйти.

— А что может выйти? — поинтересовался воробей.

— Ну... Представь, ваше богатство и благосостояние целиком зависит от постоянного роста продаваемых товаров. У вас все на этом завязано. Если роста не будет, то все. А тут, бац, рабы перестали покупать товары. Ну там, из-за какой-нибудь ерунды. Наводнение, война, — не до вас. И все — товары деть некуда, экономический спад, фабрики встали, рабочих мест нет, денег нет, ничего нет. Конец государству.

— Неприятная перспектива, — согласился воробей.

— В общем, Вилли, напортачили вы кругом. Не я — вас бы чем похуже накрыло. А теперь будет спокоен, я вам государство освежу. Ничто так не оздоровляет экономику, как приличный диктатор. — Саарурок выразительно помолчал, давая Вилли усвоить эту важную мысль, и добавил: — Феи были на вас обижены воробей, как и людская раса, а я просто использовал их недовольство против вас. Без этого, я бы не захватил вашу Столицу так легко, так что делай выводы, не такой ваш Конкорд был блистательный и дружелюбный.

— Хоть я и долгое время работаю в парламенте, я никогда не задумывался над тем, о чем вы сейчас рассказали, Ваше Величество. Я как-то всегда больше тяготел к науке.

— Вот и плохо, Вилли.

— Но это рождает у меня новые мысли. Наверное, и правда, в нашем Конкорде было что-то не в порядке. Когда мы вернемся, я поспрашиваю коллег, неужели все так? Часть народов служила сырьевыми придатками, а другая привязана к потреблению товаров за двойную цену.

— Да, поспрашивай, Вилли. Ансил тебе точно много нового расскажет, про добрые дела Конкорда, — засмеялся Саарурок.

— Кстати, вот мы с вами беседуем, а за нами уже некоторое время бежит стая каких-то существ.

— Что? Где?

Саарурок чуть не выпал из шезлонга, попытавшись резко посмотреть назад. Но корма все скрывала.

— Треклятье, Вилли, почему ты такой глазастый, и все замечаешь раньше других? Только сообщаешь об опасности в последний момент, почему-то!

— У нас была интересная беседа, а существа, судя по всему, никак не могут приноровиться к нашей скорости, для нападения.

— Вставай Анжелис, у нас дело, — сказал Саарурок, поднимаясь.

— Ну что там опять, нас кто-то собрался съесть? — проворчал Анжелис, стягивая карту с головы.

— Конечно, Анжелис, в этом месте по-другому не бывает.

Через некоторое время они вдвоём были уже на капитанском мостике, разглядывая, медленно окружающих корабль существ. Их было больше сотни. Какие-то мохнатые странные существа, не то тощие собаки, не то обезьяны, бегущие на четвереньках, и иногда поднимающиеся на задние лапы.

— Повелитель, нужно нанести упреждающий удар, они явно недружелюбны, — посоветовал Анжелис.

— Да? А вдруг это местные дельфины, сопровождают корабли и служат добрым символом? — спросил Саарурок.

— Учитывая, что тут до нас никогда не было кораблей, а путники редко возвращаются живыми, это было бы странно, повелитель, — сказал Анжелис.

— Ну что же...

Саарурок выкатил к борту пушку, стоящую поблизости. Первый выстрел разметал несколько тварей и вызвал забавное смятение в рядах других. Скоро Властелин уже азартно палил, споря с Анжелисом на его зарплату, что следующий выстрел сшибет сразу пять. Занятие оказалось на редкость интересным. Он даже не заметил, как на мостик поднялись Анженика и наемники.

— Я притащила этих увальней из трюма. У нас война, а они там в кости играют! — возмутилась Анженика. — Тебе ведь нужна их помощь, рогатый?

— А? О чем, ты, Анженика, это просто маленькое сафари, только и всего. Нет никакой войны. Какие-то недоношенные создания преследуют корабль, собираясь, вероятно его погрызть, но они так тупы, что существенное падение численности, ничуть их не смущает.

— Это пустынники, командир. Неприятные твари, — сказал Боргин. — И погрызть они собрались нас, а не корабль. Но сначала погрызут и его, тут ты прав. Они водятся крупными стаями, и налетают всем скопом, грызя все без разбора, оставляя от жертв только кости. В таком количестве, они опасны даже для песчаных драконов.