Ветер и крылья - 1

— Если хотите, дан Рокко, я расскажу вам о СибЛевране. За обедом.

— Я буду вам очень благодарен, дана.

* * *

Обед прошел вполне прилично. Адриенна восстанавливала силы, и ела за шестерых. Тело требовало.

Все же, она сильно выложилась. И чудом не простыла, пролежав всю ночь на холодном полу.

Так что...

И мясо, и овощи, и кашу, и большой кусок хлеба....

Фрукты!?

О, да!

И с собой тоже, если можно!

Дан Рокко только посмеялся.

— Я сейчас распоряжусь собрать корзину, дана Адриенна. Думаю, до вечера нам хватит. Вам нужно сейчас кушать побольше, вы растете. Я-то знаю, у меня дочки.

— Спасибо, дан Рокко.

Рассказывая о СибЛевране, Адриенна чуточку расслабилась, успокоилась, и на эданну Сусанну внимания вовсе не обращала. А это обидно.

Так что эданна тут же решила укусить.

— Столько кушать? Полагаю, Адриенна, через пару лет вы будете не ходить, а перекатываться.

— Такое вымя, как у вас, мне никогда не наесть, — без всякой вежливости огрызнулась девочка.

Эданна Сусанна тут же вцепилась в супруга и захлопала ресницами, нагоняя слезы. Дан Марк сдвинул брови, но сказать ничего не успел. Вмешался дан Рокко.

— Эданна Сусанна, мне кажется, что ваш сын несколько увлекся вином.

Несколько увлекся?

Все, сидящие за столом, не особенно усердствовали, Адриенна вообще пила молоко, остальные разводили вино водой, но Леонардо, воспользовавшись тем, что мать не смотрит, решил поправить здоровье 'после вчерашнего'.

Поправил.

Да до такой степени, что сейчас осоловевшим взглядом смотрел в никуда. И не падал со скамейки... нет, вот и упал.

— Марк! — умоляюще сложила руки эданна.

Дан Марк перевел взгляд на солдат, которые ехали с ними.

— Капитан, прошу вас погрузить дана Леонардо в карету дана Марка, — тут же воспользовался ситуацией дан Рокко.

— Но... — попробовала возмутиться эданна, — может быть, лучше Леонардо поспит у вас в карете?

— Это невозможно. Дана Адриенна обещала мне продолжить рассказ о СибЛевране. Молодой девушке ни к чему ехать в одной карете с пьяным мужчиной.

— А просто с мужчиной — можно? — прошипела эданна. — Леонардо ей хотя бы брат, а вы...

— А я — управляющий. Дана мне в правнучки годится, — отбрил дан Рокко. — Капитан, не стесняйтесь, грузите.

Капитан послушно потащил Леонардо по полу.

Адриенна не без злорадства заметила, что парень собрал на камзол половину соломы. Ну и не только... полы в придорожной таверне чистыми не бывают. Кто наплюет, кто наблюет... пусть эданна это понюхает. И вообще, сама за своим сынком ухаживает! Еще не хватало — грузить эту пьянь и дрянь к ним в карету! Да лучше она сама с данном Рокко поедет, действительно, ему ведь надо многое узнать о СибЛевране. А кто расскажет лучше Адриенны?

Так и сложилось.

Адриенна на следующий день вполне уверенно уселась в карету к дану Рокко.

Дан Марк и эданна Сусанна ехали отдельно. А Леонардо старался ехать верхом, не мешая уединению своей матери. Пытался и устроиться в карете у дана Рокко, благо, та была удобнее и просторнее, но куда там! Дан мгновенно и безжалостно выставил парня обратно.

Леонардо он тоже и видел при дворе, и знал ему цену...

Вот еще не хватало!

Он управляющий, он свое место знает, но тут еще подумать надо, кто из них важнее? Назначенный королем служащий — или приживал, у которого из своего только подштанники? И на те мамочка одним местом заработала?

Нет уж!

Лучше дан Рокко с Адриенной побеседует, сразу видно, что девочка умненькая, хозяйственная, все знает досконально, и за свой дом душой болеет. Дан Рокко уже и не только слушал, иногда и записывал... при правильном подходе СибЛевран золотом доиться будет. Дайте только время!

Не спеша и не торопясь, процессия ехала в СибЛевран,. Даже и не подозревая, что в столице бушует чума.

Мия.

Одного взгляда девушке хватило.

Она посмотрела, и помчалась за данном Джакомо.

Долго звать не пришлось. Хоть и лег он недавно, но...

Катарина умирала. Это было видно сразу. Ввалились глаза, заострился нос, посерела кожа... печать смерти? Кто видел, тот легко поймет и опознает. А Мия уже видела пару раз такое. На улице.

Дом, хоть и был опечатан, но... за пару сольди стражники легко выпускали и впускали людей. А что?

Все равно все болеют.

Вот из города выйти так легко не получилось бы. Но говорят, что за сто лоринов... хотя — это наверняка, только говорят.

— Кати...

Дан Джакомо присел на кровать рядом с супругой, взял ее за руку.

Катарина...

Не любил. Но уважал, делил постель и дом, понимал ее... и вместе они сколько прожили. Кусочек жизни отрывался и падал, рушился в бездну.

Мия отвернулась, отошла к матери и принялась вытаскивать запачканную пеленку. Накормить больных едва удавалось, но в туалет они все же ходили. И грязное белье было...

Стирать?

Мия понимала, что ни одна прачка сейчас не согласится стирать белье из-под больного... если она здорова. А если больна, то и тем более, какая стирка? Поэтому делала проще.

Корыто есть, сложить в него грязные тряпки и от души потоптаться по ним ногами. Только еще щелока добавить...

Ноги от такого болели, кожу приходилось смазывать жиром, но какая разница? Хоть так...

Все не грязные подстилки, не солома...

Красивых сцен ждать не приходилось. Может, кому-то и везет уйти в полном сознании, но не Катарине. Или — не везет?

Ньора Катарина просто перестала дышать.

Не приходя в сознание, не пытаясь что-то сказать, не прощаясь.

Была — и нет. И Мия думала, что так и неплохо. Она не знала, что происходит.

А причастие, соборование, исповедь...

Сегодня Джакомо и Иларио вытащат труп на улицу. Там ньору Катарину отвезут ко всем умершим. Там и отпоют, и похоронят вместе со всеми. И никто не осудит.

Никто не скажет слова против.

Никто, даже ее родные. Все понимают, что такое эпидемия. И если зараза выйдет из города, если пойдет дальше... это страшно.

Никто не станет спорить.

Джакомо долго сидел рядом с супругой. Потом сам прикрыл ей глаза, сам набросил на лицо легкую белую ткань.

— Мия, у нас есть чистое полотно?

— Да, дядя.

Мия не стала говорить, что все равно это будет общая могила. И вообще ничего говорить не стала. Вместо этого она прошла в комнату ньоры Катарины, достала ее самое роскошное платье, достала несколько заранее приготовленных простыней...

Она справится.

И вечером помолится за всех и сразу.

За мать, чтобы та выздоровела.

За детей, чтобы младшие с Марией не заболели... пока, вроде как, они держатся.

И за ньору Катарину, упокой, Господи, ее душу.

* * *

Из окна Мия наблюдала, как дан Джакомо разговаривает с могильщиками. Вот на телегу, крашеную в алый цвет, положили завернутое во все белое тело.

А сколько там еще тел...

А сколько будет?

Дан Джакомо что-то сунул в руку могильщика. Тот кивнул, тоже что-то пообещал... мол, все будет в порядке. И уехал.

А Джакомо остался стоять рядом с воротами. Иларио стоял рядом с ним, молчал...

Потом дан Джакомо насторожился, словно что-то услышал, сделал шаг в направлении соседнего дома.

Иларио что-то сказал ему...

Джакомо отмахнулся — и решительно постучал в ворота. Второй, третий...

Нет?

Мия смотрела с интересом. Дядя подозвал Иларио, тот что-то сделал с замком, и мужчины вошли в дом. Вышли они буквально через десять минут. И на руках у Джакомо был небольшой сверток... ребенок?

Кажется, да...

Мия только охнула. И помчалась на кухню, мало ли что?

— Ты видела? — Джакомо, который вошел на кухню, застал племянницу у плиты.

— Видела. Что там, дядя?

— Наши соседи. Мы не дружили, но Кати их знала. Они умерли, ребенок пока еще жив....

— Болен? — деловито спросила Мия.

Судя по воплю, который издал голодный малыш — нет, не болен. Но голоден.

— Я услышал... не знаю. Дурак я, Мия, наверное. Не смог бросить...

Девочка только рукой махнула.

Жиденькую кашку она сейчас сварит, на водичке. Чего уж там, дома, в Феретти, случалось и животных выкармливать. Тех же козлят... на кухне научилась.

— Мы ж не звери какие, дядя.

И Джакомо молча кивнул.

Нет, не звери. Те иногда и порядочнее бывают, и не такими жестокими...

Малыш продолжал плакать, и Джакомо неловко покачал его... ее? Мальчик это вообще — или девочка? А, какая разница...

Нести малыша к остальным детям они не решились. Все же, его родные умерли...

Ее родные.

Это оказалась маленькая девочка, которую Джакомо, подумав, нарек Катариной. И пообещал после эпидемии сделать ей документы, удочерить и записать в церкви, все, как положено.

Мия только одобрила, хотя младенец и орал, но — какая разница? С маледнц3ем проще, чем со взрослым больным, за ним и стирать легче, и вертеть его можно, как хочешь. Да и не такой уж там младенец, месяцев пять, а то и шесть девочке точно есть, можно уже и докармливать, а не только молоком.

Маленькая Катарина ела, спала и исправно пачкала пеленки. А Мия попросила дядю послать за ньором Рефелли.

Фьора по-прежнему была в горячке, бубон не прорвался, а значит, его надо было вскрывать. Хотя бы так...

В противном случае, у матери вообще шансов не будет.

Адриенна

СибЛевран!

Адриенна с восторгом смотрела на леса и холмы. На родное и уютное.

И рядом с ней улыбался понимающе дан Вентурини. За время поездки они с Адриенной сильно сдружились. А может быть, поняли друг друга.

Дан Рокко хотел дожить свои дни в покое и довольстве.

Адриенна хотела мира и процветания СибЛеврану.

Дана Марка они жалели совместно. То есть сначала его жалел дан Рокко, а потом пожалела и Адриенна. Жестокой и злой она не была никогда, отец есть отец, что ж тут поделаешь?

Ну, дурака свалял! Так тоже понять надо! И пожалеть!

Провинциальный дан, при королевском дворе, ослепленный его пышностью и роскошью... да и что касается женщин... может, у него связь с какой эданной была? Нет? К крестьянке ездил?

Так что ж вы, дана, хотите?

Конечно, он попался на крючок. Небось, у эданны Сусанны приемчики давно отработаны, она и не таких ловила! И те ловились...

Ну, срывались.

Но в чем-то же и Адриенна виновата. Может, если б она постепенно, без порывов души, попробовала вбить клин между 'влюбленными', она бы своего и добилась. А она сплеча, да при всем народе... дан Рокко там тоже был. Так что вы хотите, дана?

Мужчина ваш отец — или не мужчина?

Адриенне было неприятно это слышать, но правда не всегда бывает удобной. Увы. Дан Рокко хоть и говорил очень мягко, но суть дела это не меняло. В чем-то виновата и она. К сожалению.

— Ваш дом прекрасен, дана.

— Да, дан Рокко.

Адриенна видела уже и Рози во дворе замка... мелькнула тень.

Девушка скрипнула зубами.

Дан Леонардо, чтоб его сожрали крокодилы! По дороге дан Марк купил пасынку коня... хотел, было, как привык, посоветоваться с Адриенной, но наткнулся на ледяной взгляд — и бочком отступил назад. Вот уж чего девушка делать не собиралась, так это выбирать хорошего коня для наглой твари.

И такой сойдет!

В конях дан Марк разбирался неплохо, наловчился за столько лет, но Адриенна нутром чувствовала, что конь нехорош. И не ошиблась. Конь был достаточно молод, но видимо, попал к нехорошему человеку. Челюсти животного были покалечены, видимо, ударами трензеля, зубы крошились и у коня явно были проблемы с питанием.

Адриенна бы его не выбрала. Не факт еще, что конь сгодится даже на племя. Но помогать она не будет. Лучше потом, в СибЛевране, подумает, что можно сделать с несчастным животным. А пока она кратенько объяснила это дану Рокко.

Дан тоже осмотрел коня, подумал — и проникся к девушке расположением..

Сейчас Леонардо первым влетел в ворота СибЛеврана, едва не стоптав конем Рози. Едва кормилица успела в сторону отпрыгнуть.

Адриенна даже не стала ждать, пока карета остановится, выпрыгнула и кинулась кормилице на шею.

— Рози!!!

— Дана!!! Детка моя, какое счастье!!!

— Что случилось!?

Адриенна искренне удивилась эмоциям в голосе Розалии. Понятное дело, ее приезд — это счастье, считай, родной ребенок вернулся... почти родной, грудью выкормленный. Но к чему ТАКИЕ восторги? Они уж как-то очень преувеличенны? Отсюда и вопрос.

— В Эвроне чума.

Адриенна молча, не говоря ни слова, ушла в глубокий обморок.

* * *

Очнулась дана в своих комнатах. В своей кровати.

Знакомый вид, запах, Рози рядом... и кто бы тут удержался? Адриенна уткнулась в пышную грудь кормилицы, и разревелась в сорок три ручья.

Про Моргану она не рассказывала, не стоило пугать любимую... считай, тетю, но вот про все остальное... и про дана Марка, который женился, и про свою помолвку, и про принца, и про его любовницу... получалось откровенно коряво и несвязно, но Рози не перебивала и не переспрашивала. Ей тоже все было понятно.

Девочке надо выплакаться и успокоиться.

Девочка такое пережила... тут любой сломается! А уж ее-то дана... она выдержала, но когда оказалась в безопасности, а пуще того, когда узнала, от ЧЕГО удрать успела...

Ведь задержись они еще на несколько дней, и достала бы чума ее девочку! Ее доченьку!

Вот где кошмар-то кошмарный!

Так что Рози просто гладила Адриенну по голове, и радовалась. К ним прилетел голубь из столицы, вот и узнали, что чума в городе. Его величество распорядился отправить, и опять же, узнать, что с Адриенной. Как-никак, невеста сына.

Просто ехали в столицу они пять дней.

Ехали из столицы — чуть не пятнадцать.

Дан Марк поздно вставал, рано ложился — с молодой-то женой, никуда не торопился, и вообще, устроил себе 'медовую поездку'.

Ну и рассказать про СибЛевран хотел. Но не получалось. Сложно как-то такое сказать... дорогая, я тут в приживалах у родной дочери, а через пять лет она вообще нас на помойку выкинуть может. Вот и тянул...рано или поздно сказать придется, но лучше ведь поздно?

Конечно, лучше...

Вот и приехали... аккурат к известиям.

Его величество выздоровел.

Его высочество выздоравливает... молимся за него всем миром.

Эданна Франческа? А это кто такая?

Объяснять, что это любовница принца, Адриенна не стала. Вместо этого она попросила Рози о горячей ванне. И когда кормилица удалилась, чтобы построить всех и позаботиться о своей девочке, подошла к окну.

Что же делать, что делать...?

Слова Морганы она отлично запомнила. Более того... Адриенна помнила и свой приступ гнева, и отчаяния, и дикий крик, который рванулся в небеса, и огонь, и кровь...

Что делать-то!?

Так ведь все просто. Прокляла? Теперь снимай проклятие! А как?

Вопрос...

Адриенна подумала, что нигде об этом не читала. Вот нигде, понимаете?! О том,, как проклясть, каждый знает. И о костре на перекрестке трех дорог в полночь, и о пучке белены, который надо в огонь бросить, и о том, как правильно руку резать, чтобы огнем, кровью, беленой...