Геринг тут же вспомнил:
— Да ты еще ведь идею разминирования минных полей предлагал?
Волька кивнул:
— Да конечно! Очень простую идею с шлангом наполненной взрывчаткой.
Геринг хрустнул костяшками пальцев:
— В этой идее, есть минус — русские могут её перенять. Ведь это не реактивная авиация, которую красной науке, скорее всего не успеть создать до войны. Тут даже не надо захватывать трофейных образцов, достаточно несколько раз самим увидеть. Короче идея гениальная и тебя награждаю высшим орденом инженерных войск, но в данном случае не имеющая практической ценности.
Вольку какой-то черт потянул за язык:
— Но ведь при штурме Москвы, этот прием может оказаться решающим, а после падения столицы, наш главный враг СССР уже не сможет помышлять о наступлении!
Фюрер улыбнулся и еще раз хлопнул Вольку по плечу:
— Хоть ты и прав, но не возгордись! Россия, несомненно, будет раздавлена...— Тут неожиданно Геринг сменил тему. — Я планирую начать наступление в Карелии. Кого ты думаешь лучше назначить, командующим группы армий "Финляндия"?
Волька автоматически, как фаустпатрон на растяжке ответил:
— Полагаю фон Бока!
— Почему? — Удивился фюрер.
— Фельдмаршала фон Бока большой опыт войны, причем не только с русскими. Он дрался и во время первой мировой войны, и командовал группой армий "Север" во время польской компании, блестяще проявил себя во Франции! — Звонким голосом произнес Волька.
— Но ведь Бок не взял Москву и был уволен фюрером в запас! — Заметил Геринг.
Волька хитренько, как лисенок из мультика Вук усмехнулся:
— Как говорят русские — за одного битого, двух небитых дают! Кроме того, чтобы справиться с российскими сугробами, нужно быть просто Господом Богом.
Геринг тут уже согласился:
— Что же дадим одному из самых заслуженных полководцев Третьего Рейха реабилитироваться. Тем более, что фон Бок очень даже неплохо начал войну против советов, и именно ему Великий Гитлер поручил брать Москву. Ну, можешь идти юный воин... Увеличь свой счет побед!
Волька покинул ставку фюрера, а на выходе, без церемоний сбросил ненавистные сапоги, ощутив блаженство от прикосновения к колючей гальке покрывшей дров бывшего княжеского особняка.
. ГЛАВА Љ 17.
Сталин, что, в общем, для него было, не вполне типично, опять прибыл в Тулу. На саму линию фронта будущий генералиссимус сунуться не рискнул. А что если его драгоценная жизнь прервется, то ...
Справедливости ради надо сказать, что гибель Сталина и в самом деле могла вызвать панику в войсках. Кроме того могла вспыхнуть нешуточная борьба за власть где наибольшие шансы имел пожалуй Берия. Но Жуков при случае мог о себе напомнить. Он ведь заместитель Верховного главнокомандующего, хотя и не входящий в Государственный комитет обороны.
Авиация Третьего Рейха если и наносила удары по Туле, то лишь по системе коммуникаций, или военным объектам. В данный момент основные усилия фашисткой воздушной армады сосредоточились на воздействии против советских войск и прифронтовой полосе. А значит Сталину относительно безопасно.
Жуков сделал краткий отчет верховному главнокомандующему и сделал достаточно простой вывод:
— Вероятно, пора отдать приказ об отводе советских войск с Курского выступа. Противнику осталось, всего около семидесяти — шестидесяти пяти километров, прежде чем сомкнутся клещи.
Сталин прищурил правый глаз и налив себе в стакан белого вина, достаточно спокойно ответил:
— Нэ! Не будет такого! По крайней мере, сейчас! Пускай Ротмистров, немедленно наносит контрудар во фланг противнику. Подсекает его в направлении селения Прохоровка. Гитлеровцы уже достаточно продвинулись и обнажили тем самым свои фланги. У Ротмистрова почти тысяча машин и он должен смять редуты Майнштейна.
Жуков со вздохом отметил:
— Пятая танковая армия это считай наш последний крупный танковый резерв. Переброска подкреплений из внутренних округов сильно затруднена из-за активных бомбовых ударов противника.
Сталин кивнул:
— Я это знаю! Мы уже думали над этим... Бросать в бой резервы ставки которые еще только находятся на стадии формирования вряд ли целесообразно. Но при этом и катастрофу на Курской дуге предотвратить необходимо. То есть... — Верховный главнокомандующий сделал паузу и принялся очищать апельсин...
Жуков заметил:
— У Ротмистрова уже есть потери от воздействия немецкой авиации... Но реально около девятисот танков и САУ наберется. Кроме того еще около сотни машин будет снято с более южного участка фронта где наблюдается временное затишье. Так что наша победа...
Сталин жестко прервал:
— Победа! Ты говоришь победа! Да дай Бог нам самим унести ноги. Возможно, Георгий Константинович тебе еще придется пустить себе пулю в лоб.
Жуков с трудом подавил соблазн спросить, а что будет в случае поражения делать Сталин? Может он пустит пулю себе в затылок, ведь для него это более привычно.
Прибывший вместе с Жуковым маршал авиации Новиков так же выглядел весьма сконфужено... Еще бы он не справляется, советская авиация безнадежно проигрывает немцам. А тут еще в кабинете Берия сидит, не по их ли душу прибыл лысый черт.
Сталин опять успокоился и, проглотив кусочек апельсина, заявил:
— Короче говоря, завтра, или уже сегодня в сражении под Прохоровкой решится судьба сражения. Теперь вопрос Александру Александровичу, сможет ли он обеспечить воздушное прикрытие нашей наступающей группировки?
Маршал авиации Новицкий со вздохом ответил:
— За последние пять дней мы или точнее наши воздушные силы понесли серьезные потери. Так что для поддержки мы можем использовать или прикрытие, снятое с Московского направления, но это преимущественно истребители, или практически необученные части пополнения, включая устаревшие модели самолетов...
Сталин хладнокровно почесал себе переносицу:
— А я иного от вас и не ожидал. Конечно, вы практически сразу же расписались в собственном бессилии.
Новицкий возразил:
— Работа тыла...
Сталин стукнул кулаком по столу и стал орать:
— Да вот именно работа тылы! Мы в условиях суровой Сибири в отрыве от основных источников рабочей силы, без электричества и годных дорог преданные союзниками увеличиваем выпуск техники, а всякого рода Новицкие и Жуковы гробят её в следствие тотальной безграмотности и бездарности! То есть я понял, вам мало того, что СССР воюет со всем миром, а еще ставите в упрек провалы нашим службам... Так может вам виселицу приготовить!
Жуков хрустнул пальцами и вступился за своего коллегу:
— Вы сами верховный дали команду быстрее наступать и форсировать Днепр, до таяния льдов. А все данные о возможном контрударе игнорировали. Если бы не контрнаступление Майнштейна, чьи силы тогда, собственно говоря, были почти ничтожны, то мы та тряхнули и сокрушили бы Вермахт, что и союзники не рискнули бы сунуть свои свиные пятачки в нашу войну! А ведь именно ....
Сталин перебил:
— Хватит Жуков! Каждый сам ответит за свои ошибки... А мы можем вас отдать под трибунал... Это вас тоже я думаю понятно! Так что короче — мобилизация раз и система два! Бросьте в бой все наличные самолеты и тогда будет перелом. Ведь это ошибочная тактика вводить авиацию малыми массами или точнее партиями. Соберите в месте прорыва все машины, что можно собрать, включая прикрытие снятое с Москвы. То есть метод концентрации.... Как это говорил, вернее, применил Эпидрион в сражении против спартанцев. Спартанцев было почти в два раза больше и они были отличными солдатами, закаленными воспитанием, но победил именно Эпидрион, применив построение кочерга. А мы тоже самое сделаем методом подсечки...
Новиков тут несколько оживился:
— Возможно, в этом и есть наш единственный шанс товарищ Сталин. Но в этом случае, наши войска вообще окажутся без воздушного прикрытия...
Верховный вполне логично возразил:
— Все равно у нас слишком мало сил, чтобы держать весь фронт. Так что лучше двинут там, где мы можем оказаться временно сильнее. Что касается Роммеля, то ему всадить пока нечем, но без Майнштейна истечет кровью и лис в пустыне. Давайте действуйте агрессивнее! Приказ вам ясен, и место удара определено.
Жуков робко спросил:
— А разведка?
Сталин рыкнул:
— Некогда устраивать разведку! Надо бить! Надо бить! И еще раз бить! Так что вам приказ уже на рассвете танки должны быть у Прохоровки!
Жуков возразил:
— До расцвета осталось немного! Они, то есть, эта группа Ротмистрова просто не успеет дойти. Думаю, они будут на месте не раньше десяти часов утра, при самых благоприятных обстоятельства.
Сталин грозно сдвинул брови:
— А раньше нельзя?
Маршал заявил:
— Быстрее дизельные моторы танки не разгонят. Тут пуга не поможет! Десять часов в данном случае лучший из возможных результатов!
Верховный главнокомандующий несколько смягчился:
— Ну, если вы такие рохли, то можно и в десять! Скорость дает победу, но лишь при сочетании с силой! Других более оптимистических сообщений у вас я вижу, нет!
Новицкий поспешил с спорной радостью заявить:
— Ну почему! Врачи сообщают, что Покрышкин прооперирован, и есть серьезная надежда на его выздоровление. Так что нечего особо печалиться!
Сталин пропел:
— Не надо печалиться, вся жизнь впереди! Вся жизнь впереди — надейся и жди! — И уже суровым тоном добавил. — Только выжидательная тактика для нас в такой войне скорее губительная, чем выигрышная. Что думает Лаврентий?
Берия охотно ответил:
— С вашим сталинским гением мы непременно победим! Но как считаете, для нас самое лучшее: бить, бить и еще раз бить!
Верховный хихикнул:
— Да это вполне разумно! Нокаут на то и нокаут когда он быстр, без глупых притормаживаний! А теперь расскажи Лаврентий о последних достижениях по атомному проекту.
Берия тут разом сник:
— Великий Сталин....
Верховный резко прервал:
— Да мы знаем, что я великий Сталин, ты лучше о деле говори! Как продвигается создание атомной бомбы?
Берия с напускной бойкостью заявил:
— Самыми ударными темпами товарищ Сталин! И ученые и наши вертухаи напрягают все усилия, что как можно быстрее решить эту проблему. А ваша бесконечная мудрость великий Сталин....
Председатель ГКО долбанул кулаком по столу:
— Я понял, вы еще далеки от решения данной проблемы. Вероятно, придется кого-то отдать под трибунал. Чтобы другим неповадно было — и висеть подобным гадам в петле!
Берия вытянулся:
— Вздернем любого! Кого прикажете товарищ Сталин.
Верховный тут хитро прищурился и принялся набивать табак в трубку. Одновременно уже мягко( вот эти сталинские переходы, может из-за них родился миф, что вождь всех времен и народов параноик!) сказал:
— А что атомную бомбу нельзя создать за три месяца?
Берия выдавил улыбку:
— Ученые говорят, что нет! Для взрыва необходим уран 235, которой еще нужно отделить от урана 238, причем в значительном и чистом виде. Плюс еще проблема СС тем, чтобы взрыв был равномерным. Далее у нас не было разведанных месторождений урана, и мы еще только приступили к разработкам...
Сталин нетерпеливо прервал:
— Я уже об этом слышал. Но ведь изотопы урана различаются по весу. Можно разделить их диффузийным методом или путем конвергенции. Или может еще как-нибудь... Так что не хлопайте глазами. Мы сильно подозреваем, что советские ученые хотят победы капиталистов и фашистов, рассчитывая, что после этого будут жить в роскоши! Что они скрытые враги социализма, где никому не дают зажираться! А посему с ними Лаврентий нужно разговаривать жестче... Разве что по голове не бить!
Берия подтвердил:
— Бить буду аккуратно, но сильно!
Сталин отвлекся и позвонил Вознесенскому. Нарком тяжелой промышленности кратко обрисовал картину и заявил:
— Выпуск танков на последнюю неделю ничуть не снизился!
Вождь всех времен и народов рявкнул:
— Нам необходимо, довести количество выпускаемых машин до... Как минимум сотни в день. И достигнуть такого показателя, нужно в течение ближайшего месяца.
Вознесенский уверил вождя:
— Мы делаем все возможное и невозможное... Но за месяц это не реально, пускай даже полностью отказаться от производства тягачей и тракторов...
Сталин перебил:
— Танк конем не заменишь, а трактор и тягач заменить вполне реально. Так что переориентируй все мощности на танки. Кроме того производство должно быть более унифицированным. Например, почему бы не перейти на одну модель танка, а именно Т-34-76, с отказом от прочих моделей?
Вознесенский тут же поспешил уточнить:
— От разработки семейства Исов тоже следует отказаться?
Сталин замолчал. Он задумчиво почесал переносицу, а затем сделал пару глубоких затяжек табаком. После разумно заявил:
— Нет, почему разрабатывайте! И запускайте ИС-1, вместо КВ. Тут я не против. Просто Т-34, должен стать основным нашим танком!
— Так он уже и есть, наш основной танк! — Удивился Вознесенский. — Мы уже давно на него сделали ставку!
Сталин хихикнул:
— Логично! Так за месяц, отказавшись от прочей вполне заменимой обычной лошадкой техники, вы обязаны выйти на уровень — сотни танков в день. Поднапрягите если надо и артиллерию, переориентировав избыточное производство на гусеничных монстров. Да и САУ большого калибра нам пока бы обороняемся не особенно нужны. Т-34 должен стать приоритетом. Ну а САУ-152.... Пока немецкие танки господствуют на поле боя, эта самоходка, как впрочем, и САУ-122, всего лишь гроб на гусеницах. И водить их в строй смысла нет!
Вознесенский кашлянув в трубку произнес:
— Возможно, вы и правы товарищ Сталин... Большие гаубицы это оружие наступательной войны. Такова аксиома всех битв...
Верховный мягко и вкрадчиво спросил:
— А еще может у тебя что-то есть?
Нарком поспешил заверить:
— Почти ничего... Хотя!
-Ну, говори!
Вознесенский несколько робко произнес:
— Всемирно известная система залпового огня "Катюша" в общем-то, тоже оружие наступательной войны. Она производит впечатление на противника, лишь массированном применении против заранее подготовленной линии обороны. А в обороне не очень то полезна. Из-за недостаточной плотности, то есть кучности стрельбы одна или несколько "Катюш" практически бессильны против наступающего танка. Так что мы, в целом имеем оружие далеко не экстра класса, а...
Сталин с криком перебил:
— И ты бестолочь еще на "Катюшу" наехал! Может нам отдать тебя под трибунал! Или ты хочешь виселицы....
Вознесенский поспешил уверить Сталина:
— Только ради блага страны и интересов партии и народа...
Верховный приказал:
— С производства "Катюшу" не снимать, но её выпуск, тоже не наращивать. Использовать её будем в наступлении. Зимой фрицы в любом случае вымотаются, и остановятся. Мы перейдем контрнаступление и, нам понадобятся средства прорыва. А пока реактивные системы будем накапливать в резерве ставки. И это вполне разумный ход.
Вознесенский согласился, но лишь частично:
— Хотя не совсем рационально столько огненных средств, в условиях трещащего по швам фронта держать в резерве ставки, но... Похоже иного выхода нет, тем более, что действительно фашисты скорее всего остановятся где-то поздней осенью и зимой мы обязаны снова завладеть инициативой!
