— Ты хочешь поехать со мной? — удивился он.
— Конечно. Мы вместе переедем в Нью-Йорк, как мечтали. Просто на других условиях. Естественно, в Университет или в престижный колледж без денег отца мне не попасть, но я могу поступить в более скромное учебное заведение и подрабатывать где-нибудь. — Джейн много думала об этой идее в последнее время, с каждым днем убеждаясь, что это решение единственное верное. Макс отрицательно покачал головой, — Милый, я знаю, что у тебя нет денег, а квартиру снимать там слишком дорого, мы можем пока обойтись комнатой. Я в тебя верю, да и в большом городе большие возможности, тебя обязательно заметят, а пока поживем скромно.
— Хорошо. Давай сделаем так, как ты предлагаешь, — Макс крепко обнял ее, усадив к себе на колени, — люблю тебя, малышка. Нужно отпраздновать это решение.
— Тогда действуй, — засмеялась Джейн, расстегивая пуговицы на его белой рубашке, а затем стаскивая ее с его плеч.
— Глава 12
Скомкано извинившись, Джейн вновь выскользнула из кабинета, в котором проходила планерка, и поднесла сотовый к уху. Она не понимала, как Макс успевал что-либо делать, ведь поток телефонных звонков не прерывался даже ночью. Словно у него в друзьях числилась половина города, которая ежедневно нуждалась в срочном внимании. Ему звонили друзья и знакомые, которым он либо что-то обещал, либо был должен деньги или услугу. Не забывали бывшие подружки, настойчиво требующие позвать Макса к телефону немедленно, иначе Джейн пожалеет. Но тяжелее всего давалось отвечать на звонки Даффа или его подручных, которые на своем жаргоне, а в нем пришлось немного разобраться, интересовались насчет наркотиков, денег за них, сыпали выгодными предложениями. Со всеми этими людьми Джейн приходилось разговаривать, потому что Макс ждал ответа от нескольких звукозаписывающих компаний. В любой момент ему могли предложить контракт. Но в последние дни в основном предлагали лишь порошок по выгодной цене, если Макс согласится передержать у себя партию недолго.
В этот раз спрашивали насчет услуг сервиса, и Джейн вежливо продиктовала номер Ноля, после чего вернулась на совещание, тихонько села за последнюю парту, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания. Она уже несколько раз получала замечания на работе за то, что не справляется. Постоянно опаздывала, забывала выполнить важные задачи, либо делала их недостаточно хорошо. В библиотеке она пыталась учить французский, так как вечерами бегала за Максом хвостиком, стараясь ни на час не оставлять без присмотра. В ее команде числились Ноль, Шен с Брэдом и Стив, которым можно было доверить Макса, но их помощи оказалось недостаточно.
Вчера Макс в четвертый раз успешно исполнил свои партии в хоре Джека, количество выступлений которого пришлось увеличить вдвое из-за большого числа желающих посмотреть на старания детей или, что вероятнее, на привлекательного солиста. Многие приходили по второму и третьему разу. Значительную часть гостей составляли молодые женщины, не сводящие зачарованных глаз с Макса во время всего выступления. Даже на столь строгом и скучном мероприятии, как хор, музыкант умудрился найти и завоевать поклонниц.
"Если так и дальше пойдет, — смеялась Джейн, — ты прославишься как мастер хорового пения, и прощай рок-карьера". В этот раз он даже не забыл вытащить серьгу из уха, как в последние два раза, чем заслужил поцелуй во время антракта.
Было приятно осознавать, что его успех заслужен. Макс старался изо всех сил, за последние пару недель он ни разу не подвел Джейн или ее отца. Всегда находился на связи, прекратил куда бы то ни было опаздывать. О большем Джейн и мечтать не могла. А вчера вечером, после окончания сольной партии Макса, Джек Петерсон забылся и начал аплодировать, что вселило надежду на примирение.
Трижды в неделю Макс выступал где-нибудь помимо привычных "Башни" и хора, стараясь заработать как можно больше в короткие сроки, а так как лучшее, что он мог делать — это петь, этим он и занимался нередко семь дней в неделю. И каждый вечер Джейн сопровождала его. После работы или учебы, а иногда она все же успевала забежать на занятия, мчалась домой переодеться, а дальше — куда позовут ее мужчину на этот раз. У Стива были хорошие связи, он лично знал едва ли не каждого менеджера каждого кабака или бара в городе, и помогал договориться о выступлениях на наиболее прибыльных вечеринках. Иногда Макса сопровождал кто-то из "Мэд", пару раз это были старые друзья, которые Джейн совсем не понравились. Играли они паршиво, да и на сцену ни разу не вышли трезвыми или не "под мухой".
В тот день, когда Джейн вновь увидела Даффа, она по обыкновению сидела за первым столиком очередного небольшого домашнего бара, который назывался "Толстяк", пила темное пиво. Освещение в довольно большом для подобных заведений зале по задумке сделали настолько тусклым, что приходилось приглядываться, чтобы рассмотреть лица людей, сидевших на расстоянии нескольких метров. За каждым из столов потягивали алкогольные напитки с верхних полок бара небольшие компании состоятельных людей. Они негромко обсуждали дела, краем глазом слушая спокойную живую музыку. Мимо столов, покачивая бедрами, проплывали улыбающиеся официантки в облегающих нарядах. Репертуар заведения был строго определен — классическая рок музыка, и Макс из кожи вон лез, стараясь вжиться в образы Роберта Планта и Ронни Дио или Лемми, подражая не только манере исполнения песен легенд рока, но и их жестам, движениям. Список песен утвердили заранее, никакой самодеятельности или импровизации не допускалось. Нужно петь то, за что заплатили. Деньги, правда, обещали смешные, но гарантировали щедрые чаевые.
Подперев подбородок ладонями, Джейн сонно следила за происходящим на сцене. Макс, который хотел спать не меньше нее, напился кофе и довольно бодро общался с гостями, пока музыканты настраивали инструменты для следующей песни.
— Пейдж никогда не играл эту песню. Точно говорю, она с сольника Планта, — натянуто улыбался он, в четвертый раз объясняя одно и то же выпившему гостю.
— Да что ты мне лечишь, я своими ушами слышал, как Джимми ее играл. Так, как он — никто бы не сделал это.
— Не было такого, ты даты прикинь, — кто-то выкрикнул из центра зала, поддерживая Макса.
— Поспорим? — мужчина, лет под шестьдесят, в серой, непримечательной офисной одежде не поленился встать из-за стола и подойти к сцене, протянул Максу руку. Тот усмехнулся, закатил глаза, вызывая смешки из зала, и протянул свою ладонь.
— Окей, идет.
— Я тебе на ютубе найду эту песню к концу вечера.
— Буду ждать, — смеялся Макс. Убедившись, что музыканты готовы, он кивнул им и снова подошел к микрофону. — Спасибо за такую интересную беседу, я получил массу удовольствия.
— Пой!
— Сколько можно болтать? Тебе не за это платили!
Кто-то бросил на сцену несколько свернутых трубочкой купюр с запиской. Макс поднял их, прочитал и быстро кивнул. Переговорил с музыкантами, после чего встал у края сцены, широко расставив ноги, схватил микрофон двумя руками, склонил голову. Как только раздались аккорды "You better run" группы Motorhead, он начал притопывать ногой, покачиваясь в такт. По залу прокатились одобрительные возгласы после первых же слов.
У меня нет оснований, чтобы лгать,
Я играю в азартные игры, вот что я делаю!
Я родился бегущим и громко смеющимся,
С ногами на земле и головой в облаках.
Тебе лучше бежать, детка, да, бежать!
У меня есть молниеносное лезвие и серебряные пули.
Его голос звучал не так хрипло, как Лемми, но достаточно глубоко и мощно, чтобы заинтересовать искушенную публику. Интонации, многозначительные взгляды в зал, жесты и выражение лица, — все говорило о том, что Макс вжился в образ, выглядел довольным. Иногда, правда, морщился, как от боли, когда гитарист пропускал аккорды на сложных партиях. Только Джейн понимала, ему до тошноты надоели шабашки по разным забегаловкам, где он заменял собой пластинку и пульт диджея. Определенно, диск справился бы лучше музыкантов-неудачников за его спиной. Но он здесь, и должен собрать как можно больше денег. Поэтому продолжал петь, лишь иногда краснея от стыда, когда товарищи сбивались, путая и его самого.
От Джейн не укрылось напряжение, с которым его ладони сжимали микрофон, она видела, как отчетливо выделялись жилы на шее, когда он тянул припевы. Несколько раз бросал слова, ленясь петь так, как следует, и Джейн тут же слышала позади неодобрительный шепот. Тем не менее, несмотря на все минусы, Макс находился на своем месте. В сервисе он страдал, выполнял работу рутинно и без энтузиазма, и оживал только на сцене. Джейн чувствовала трепет в груди, сидя вот так в баре в полночь, как сегодня, дыша табачным дымом и слушая его голос. Она давно стала частью его мира, позабыв о своем крошечном. Сейчас ее настоящее — его проблемы. Подобные вечера будут повторяться, пока у них не накопится достаточно средств, чтобы осуществить амбициозные и безрассудные планы.
— Привет, малышка-Джейн, — за ее столик подсел кто-то и прежде, чем Джейн посмотрела в сторону говорившего, она узнала незваного гостя. Поняла по запаху сладковатой всегда одинаковой туалетной воды, по обволакивающему низкому голосу и пошловатой манере тянуть слова. Почему-то Дафф всегда говорил именно так, когда обращался к ней. Его манера выделять ее таким образом всегда выводила из себя по одной простой причине. Когда Макс вел себя игриво, он говорил точно так же. — Я постоянно вижу тебя в одиночестве, сладкая. Сердце разрывается.
— Я не одинока, Дафф.
— Пока не попадешь в мою кровать, ты не сможешь оценить, насколько до сих пор была одинока, — подмигнул он, и продолжил серьезно: — Планы изменились, — наклонился ближе, чтобы она лучше расслышала, ведь именно в этот момент Макс начал новый куплет и его густой голос заполнил весь зал. Со стороны могло показаться, что мужчина целует девушку в шею, настолько близко были его губы к ее коже. Джейн почувствовала горячее дыхание на своей коже, она выпрямилась, но не отшатнулась.
— Соблюдай дистанцию, Дафф, — процедила сквозь зубы.
— Ты не отвечала на звонки.
— Макс четко сказал, что до понедельника мы не хотим ни слышать тебя, ни видеть.
— Ты что-то путаешь, малышка-Джейн. Не Максу решать, когда нам нужно встретиться.
— Говори, что хотел, — она смотрела исподлобья. Его расширенные зрачки практически полностью заполняли радужки, отчего глаза казались черными.
Дафф остановил официантку и попросил принести виски, после чего пришлепнул по попке удаляющуюся девицу, которая тут же обернулась и игриво подмигнула.
— Хорошие тут девочки. Лучше, чем в "Башне", — процедил он, провожая взглядом стройные ножки. — Ты за этим сопровождаешь Макса? Чтобы он не цепанул кого-нибудь? Раньше секс в туалете бара его не смущал. А тебя? — он кивнул в сторону дамской комнаты.
— Оставь нас в покое, — медленно проговорила Джейн.
— Ты же знаешь, мы с Максом давние приятели. Одно время он даже жил у меня, не платя за жилье, между прочим. Скверный из него квартирант, скажу я тебе, но ты, должно быть, в курсе, какой беспорядок он может устроить, — засмеялся Дафф. Он говорил дружелюбным, веселым голосом, давая собеседнице передышку, позволяя чуть расслабиться в его компании. Музыка разливалась по помещению, приглушенное освещение, ароматы дорогих духов и туалетной воды дурманили. Не выпив и глотка алкоголя, девушка чувствовала легкое головокружение. Эта жизнь, полная удовольствий, расхолаживала. К ней слишком легко привыкнуть. Если бы Джейн не знала Даффа, могла бы подумать, что сидящий рядом человек не столь плох. Он может притворяться веселым и располагающим к себе. Наверное, именно таким его и узнал Макс, поэтому и пошел на поводу.
— Ну, признайся, что домработница ему необходима. Особенно это касается хранения набросков. А их сотни! И все эти почерканные листы нужно непременно беречь, не дай Бог он потом не досчитается чего-нибудь.
Джейн невольно улыбнулась, но взяла себя в руки и снова стала серьезной.
— Именно на этом черновике был шедевр, — сказала она.
— Да уж. Я знаю Макса лучше, чем кто бы то ни было. Спроси, что хочешь. Давай же, делать все равно нечего.
Джейн пожала плечами, не зная, что сказать, надеясь, что этот разговор скоро закончится.
— Не веришь? Я в курсе многих девиц, которые думали, что он с ними встречается. Знаю, чем и когда болел, на каких машинах любил ездить и каких женщин предпочитал трахать, — Дафф смотрел на Джейн, слегка сжимая ее ладошку и чертя на ней узоры большим пальцем.
— Ты ведь знаешь размер всей суммы? Кивни мне.
Джейн послушалась.
— И ты понимаешь, что развлекая зевак по барам, он нескоро со мной расплатится.
— Ты его недооцениваешь. Макс отдаст все, что должен.
— И сколько на это уйдет времени? Посмотри на него. Он же на грани. Пашет как проклятый, а такой образ жизни крайне труден, для творческих людей. Им нужна свобода, время для безделья, острые ощущения. Скоро он сломается и угадай, кому позвонит первому?
Джейн попыталась выдернуть ладонь, но Дафф не пустил, хватка его рук стала стальной, он дернул ее на себя и громко сказал на ухо:
— Ты можешь все это прекратить. Очень долго мы с ним жили под одной крышей, жрали из одной посуды, нюхали кокаин из одного пакета. И сейчас я умираю от любопытства. Сгораю, малышка-Джейн. Я готов простить Максу долг. Не веришь? Даю слово. Еще и сверху накину пару сотен, если заслужишь. От тебя требуется всего лишь выполнить пару моих незначительных просьб.
Джейн попыталась отодвинуться, но с первого раза не получилось. Сердце бешено колотилось, рискуя пробить грудную клетку изнутри, кровь неслась по жилам с максимальной возможной скоростью, так, что уши закладывало. Она не должна сейчас сидеть в этом месте и разговаривать с этим человеком, не к этому ее готовили родители. Тем временем Макс, сбившись, вместо последнего куплета, вновь вернулся к первому:
...Тебе лучше бежать, детка, да, бежать!
У меня есть молниеносное лезвие и серебряные пули.
Джейн вскинула голову, уставившись на сцену. До смерти стало страшно. Еще чуть-чуть, и она не выдержит. Слишком трудная борьба для двадцатилетней девушки. Это не ее жизнь, не ее мир, она разгребает чуждые проблемы, сражается на войне, о которой мало что знает. Она беспомощный ребенок, заблудившийся среди монстров.
— Дафф, этого не будет никогда, — покойно, но четко ответила, глядя перед собой. Быстро моргала, прогоняя непрошеные слезы. Нельзя выглядеть слабой в мире шакалов. Загрызут. Накинутся со спины, ударят по больному, воспользуются слабостью, охотно пойдут на подлость. Джейн подняла подбородок, презрительно глянула в сторону Даффа, и, не понимая, откуда в ней столько сил, улыбнулась. — Иди ты к черту, — сказала тоном, словно ее крайне позабавило его предложение.
— Бывших наркоманов не бывает, Джейн, — он сильнее стиснул ее ладонь, делая больно, одновременно произнося фразу, которая и так навсегда врезалась в память. Пришлось задержать дыхание, напрячься всем телом, сдерживаясь, не позволяя себе вспылить, дернуться, вскрикнуть. Она продолжала спокойно смотреть ему в глаза и мило улыбаться, словно ее кости не трещали от давления, рука не горела. Джейн ни жестом, ни взглядом не выдала, как сильно ей больно. Терпела, пока он не ослабил хватку. Другой рукой она взяла начатую Даффом сигарету из пепельницы. Набрала полный рот дыма, делая вид, что затягивается. Ей нужно что-то срочно сделать, еще чуть-чуть, и она разрыдается.
