Тяжело вздохнув и бросив грустный взгляд на скомканную записку, она лениво вытянулась и попыталась хоть как-то себя взбодрить, помотав головой. Придя к выводу, что это не особо помогло, она обреченно завалилась на кровать. Как долго Виолы не будет? Она не знала. Записка же подло молчала о сроках. Написать ей в другой город — возможности не было, по рангу не дотягивала до снятия этого ограничения. Единственный вариант — попросить Вивьен узнать, но и та не может следить за бойцами с перчаткой за границами города. Оставалось только ждать и, в целом, теперь идея провести вечер в компании Мелиссы и крепкого алкоголя казалась не столь бесперспективной.

Чем дальше продвигался Дмитрий по нужной ему улице — тем меньше людей попадалось по пути. Прилавков здесь практически не было. Всю архитектуру представляли небольшие мастерские и редкие частные дома между ними. Нередко на домах попадались вывешенные гобелены с изображением животных, оружия или просто непонятными знаками.

Наконец, вдалеке замаячила нужная Дмитрию вывеска. Два старинных револьвера на деревянной табличке и кучей оружия на стенах. Возле двери, на скамейке одиноко сидел мужчина, закинув ноги на деревянную табуретку. Темные брюки, легкое, расстегнутое весеннее пальто поверх белой рубашки, неряшливо незатянутый до конца лиловый галстук. И кончики длинных, белых волос, торчащих из-под небольшой, широкопольной шляпы. Вглядываясь вдаль, он периодически лениво подносил ко рту прозрачный стакан с вязкой, оранжевой жидкостью.

— Федор? — подойдя к мужчине, аккуратно спросил Дмитрий.

Бросив короткий, слегка отреченный взгляд на гостя, мужчина коротко кивнул и вернулся к рассматриванию стен мастерской напротив.

— Говори, что нужно, — отпив немного из стакана, холодно сказал он.

— Меня отправил Натанаэль, — почесав затылок, неуверенно ответил Дмитрий, вновь вернув к себе внимание Федора. — Не знаю, зачем, если честно...

— Честно?.. — с легким недоумением, повторил Федор, после чего коротко усмехнулся. — Что же, мне нравится такой подход. Признание собственного незнания — первый шаг на пути к новым знаниям.

— Да, наверное, — кивнул Дмитрий.

— Федора Толло, — встав со скамьи и протянув свободную от стакана руку, представился он. — Лучше просто Федор.

— Феникс, — пожав руку, поддержал инициативу Дмитрий. — Рад знакомству.

— Не, несколько не рад, — усмехнулся Федор. — Ты озадачен и пытаешься выплыть на моем дружелюбии, чтобы хоть как-то обрести уверенность в неоднозначной для тебя ситуации.

— Нет, я...

— Не лги себе, Феникс, — перебил его Федор. — Вижу я тебя впервые, прозвище тоже мне не знакомо. Значит, ты еще не имеешь ни малейшего понятия о знакомстве, которое только что завел. Разве можешь ты радоваться тому, чего не знаешь?

— Вполне, — пожал плечами Дмитрий.

— Даже так? — нахмурился Федор. — Интересно. Ты прекрасный образец человеческой глупости. Радоваться чему-то, не пытаясь понять, как это устроено — свойство человека недалекого и примитивного. Впрочем, не важно. Раз уж ты здесь первый раз — не будешь возражать, если я тебе предложу немного злоупотребить моим гостеприимством?

Неуверенно посмотрев на мастерскую, Дмитрий кивнул, дал Федору пройти и направился следом. Мастерская с первых же секунд больше напомнила ему склад. Вся территория заведения была уставлена стеллажами с оружием, приборами, техникой. Но, что сразу привлекло его внимание — так это анализатор, стоящий одиноко на столе у окна.

— Добро пожаловать в рай ништяков и вундервафель, Феникс, — повесив пальто, усмехнулся Федор. — Заходи, осмотрись...

— Почему он здесь? — не дал Дмитрий закончить Федору и показал пальцем на стоящий у окна анализатор.

— О? — подойдя, радостно потянул хозяин заведения. — Прислали на калибровку. Два раза дал сбой в последнем заходе.

— На калибровку? — смутился Дмитрий. — Ты его создал?

— Ну, да, — смутившись, почесал висок Федор. — Забавная штука, кстати. Столько вокруг него легенд ходит, просто ужас. Каждый второй спрашивает, как можно обмануть анализатор и остаться в аду. Милые вы, бойцы арены. К сожалению, те, кто это спрашивает — уже обречены на демократический рай.

— Отчего же? — с интересом продолжил он.

— Не задавался вопросом, как он работает? — ощерился Федор. — Подумай сам: прибор, который каким-то волшебным образом способен понять, твоя душа святая или нет. Как вот он может работать? Как можно оценить, — усмехнувшись, прервался он, — 'святость души'?

— Хм... — почесав подбородок, потянул Дмитрий. — А что ты имеешь в виду под 'святостью'?

— Очень хорошо! — хлопнув в ладоши, обрадовался Федор. — Понимаешь, в чем проблема... у 'души' не бывает святости. Как и уровень 'грехопадения' — не меньший бред, как по мне. Просто образные названия, которые призваны запугать примитивный разум. Хочешь узнать, как этот кусок... работает, в общем?

Кивнув, Дмитрий направился следом за Федором. Тот же, словно получая непомерное удовольствие от возможности с кем-то поделиться очередной глупостью, радостно шел впереди. Едва подойдя к столу, он материализовал в руке отвертку и быстро снял боковую крышку, открыв Дмитрию вид на практически пустое пространство.

— Забавно, не правда ли? — прокрутив в руке отвертку, усмехнулся Федор. — Столько легенд вокруг, в целом-то, одного большого ничего.

— Не понимаю... — глядя на пустоту, озадаченно потянул Дмитрий.

— Смотри, — присев на корточки, продолжил Федор и показал кончиком отвертки на маленькое приспособление на крышке под стеклом, похожее на небольшой объектив. — Когда ты засовываешь кармашан внутрь, вот эта маленькая штуковина считывает твои воспоминания. Анализируя их, она приходит к выводу, подвластен ты контролю или нет. В раю не нужны непослушные бойцы. Те, которые имеют свое мнение и могут пойти против власти в случае несогласия — остаются в аду, становятся разношерстной элитой. Остальные — отправляются в рай, ибо не задают слишком много вопросов. Считай, каждый второй приверженец ромалийской церкви — рано или поздно отправляется в рай. Вам с детства вбивают культ Севестры, и к юношеским годам у вас не просыпается любознательность. Не задавая вопросов, вы продолжаете расти в обществе этого культа и к зрелости — желание пойти против власти у вас также не появляется. И это чудесно для любого демократического государства, Феникс! Армия послушных рабов, не задающих лишних вопросов — что может быть прекраснее?

— Хочешь сказать, что эта штука просто говорит, подвластен ты контролю или нет? — оторвав взгляд от камеры, недовольно посмотрел на Федора Дмитрий.

— Ага, — безразлично ответил он и встал с корточек. — Забавно, не правда ли? Столько легенд вокруг моего творения, столько 'жизней' было разрушено. А все из-за того, что даже мертвые не способны понять, что их собственные действия — порождают подобные результаты. Некоторые специально пытаются насаждать хаос после получения информации о святости своей души, но ведь это тщетно. Они только усугубляют положение, направляя свою агрессию под заданным анализатором вектором. Человеческая глупость, люблю ее.

— Ты находишь это забавным? — обреченно вздохнул Дмитрий.

— Я нахожу забавным саму необходимость в подобном приборе, — пожал плечами Федор. — Вроде как, идем вперед, развиваемся. А все равно без внешней помощи — не способны определить элементарные вещи. Такие, например, как 'кто мы'. Если ты не находишь это забавным — я тебе сочувствую.

— Справедливо, — нахмурился он, но все же согласился. — Натанаэль сказал, что я могу у тебя найти что-нибудь полезное для боев.

— О, где мои манеры? — рассмеялся Федор. — Совсем заговорился. Ты это, пройдись, осмотрись. Если что заинтересует — дай знать. Пока проверю, как там с поставками глейпнира обстоят дела.

— Глейпнир? — с интересом спросил Дмитрий.

— Ага, — бросил Федор. — Материал, который гномы создают из добытых в шахтах минералов. Убойная штука, прочнее вряд ли что-то найдешь. Пока с Нилом пытаемся придумать, как можно в мутагены его пихнуть. А так — твое оружие, патроны и кармашан. Все они — сделаны из глейпнира.

— Прочнее алмазов?

— С кристальными структурами в плане эффективности проблемы, — честно признался Федор. — Для оружия они вообще никак не подходят. Зазоры между частицами — слишком уж доставляют хлопот. Их структура — кубическая, из-за чего возникают неприятные ситуации. Структура глейпнира же — додекаэдр. Находясь рядом, они не образуют прямых зазоров. В результате, разрушить связи практически невозможно. Например, ты вот сражаешься на арене, верно? Видел когда-нибудь то, что остается от пуль?

— Нет, — помотал головой Дмитрий.

— Благодаря глейпниру, они не деформируются, — улыбнулся Федор. — Несмотря на сильное давление и прочее внешнее воздействие. Удивительный материал.

— А доспехи из него можно сделать? — усмехнулся Дмитрий.

— Почему бы и нет? — спокойно ответил Федор. — Материал прочный, можешь хоть всего себя им укутать. К тому же легкий, чертяга. Не могу этого до сих пор понять: со своей структурой, он должен бы немало весить. Подлые гномы, чую, они что-то еще добавляют, кроме минералов.

— Думаю, это уже меня не касается, — вежливо кивнул Дмитрий.

— Отчего же? — с интересом спросил Федор. — Всегда приятно встретить человека, который задает вопросы из искреннего интереса, а не из вежливости. Впрочем, осматривайся, опять разговорил меня, зараза.

Вновь усмехнувшись, Дмитрий проводил взглядом уходящего Федора и принялся изучать содержимое стеллажей. Каждое оружие — было чем-то особенным. Либо клинок с присобаченными к нему лезвиями, либо двуручный топор с портативным реактором для создания электрического заряда. Огнестрельное оружие с емкостями для жидкостей. По всей видимости, их Федор заполнял ядом и зажигательными смесями. Чем дальше по мастерской продвигался Дмитрий, тем больше ему хотелось скупить все вокруг и насаждать убийственное творчество на арене. И теперь — он даже понимал, почему Натанаэль настоял на его визите к Федору, несмотря на возвращение Палача домой. Он хотел, чтобы Дмитрий сам увидел все это великолепие. Возможно, чтобы выбрал себе что-то полезное. Или же просто взял на заметку, где можно было бы купить себе что-нибудь в случае необходимости. Да и сами мысли о скрытых мотивах Натанаэля вскоре покинули Дмитрия по ходу его продвижения. Слишком уж много всего было вокруг, чтобы думать сейчас о надоедливом и вредном бэрде.

Эпилог.

— Значит, у вас все-таки получилось? — дослушав Палача, грустно спросил Маркус.

— Да, — переглянувшись с Люцифером, кивнул он. — Проект 'Асклепий' достиг нужного результата. Мы смогли создать стабильную структуру. Но...

— Наложили вето? — перебив его, усмехнулся Люцифер и выпустил клубок табачного дыма.

— Именно, — обреченно вздохнул Палач. — Фаренгард прекратил финансирование, и группу распустили.

— Любопытно, — задумчиво соединив кончики пальцев, потянул Маркус. — Но зачем им распускать исследовательский отдел, который они сами же созвали?

— Элементарно, — облокотившись на стол, продолжил Люцифер. — Возможно, их целью изначально было доказать, что невозможно создать лекарство, способное действовать многосторонне. Подобный провал от вашей группы лишь утвердил бы их статус на рынке.

— Вложить такую сумму, чтобы доказать недостижимость цели проекта? — повел бровью Маркус. — Нет, думаю тут что-то другое.

— Хранители? — с интересом спросил Палач.

— Возможно, связано с ними, — кивнул Маркус. — Люсь, у нас есть кто-то в аду, кто был напрямую связан с Фаренгардом?

— Вряд ли, — покачал головой Люцифер, уведя взгляд в сторону. — Обычно рай их быстро забирает к себе, если подобный образец попадается.

— А кто руководит компанией в Фаренгарде? — спросил Палач у Люцифера.

Призадумавшись, владыка ада коротко усмехнулся и задумчиво посмотрел на тлеющую в руке сигарету.

— Это хороший вопрос, — улыбчиво ответил он. — Но, связаться с ним все равно не выйдет.

— Говори, что знаешь, раз начал, — нахмурился Маркус.

— Заставишь? — оскалился Люцифер.

— Едва ли, — обреченно вздохнул он. — Пожалуйста?

— Как же низко ты пал, Маркус, — рассмеялся он. — Скажу так: я знаю, кто за этим стоит. Но, явной мотивации проворачивать столь провальное дело, у него нет. На его месте, я бы фальсифицировал результаты исследования и не стал бы тратить время и деньги, чтобы поддерживать проект на плаву.

— Фаренгард не работает с инквизицией и ромалийской церковью, — задумчиво влез в разговор Палач. — Они даже вознесенных не подпускают к своим границам.

— Думаешь, они хотят развязать биологическую войну? — дослушав, спросил Маркус.

— Вполне, — задумчиво прислонив указательный палец к подбородку, продолжил он. — 'Фокс-двадцать один' способен устранить влияние химикатов и искусственных ядов наравне с естественными возбудителями. Если они решат распылить что-то в атмосферу...

— Не думаю, — перебил Люцифер. — Это создаст больше проблем, чем решений. Потребности в здоровой пище и чистой воде еще никто не отменял. Или им придется сильно затянуть пояс, или запастись продовольствием на несколько лет вперед. Потери от подобного решения будут слишком сильны, да и рай этого не потерпит. Не сомневаюсь, что они привлекут тринадцатый отряд в случае подобного обострения ситуации.

— А сами эмотиконы... — с интересом потянул Маркус. — Я слышал, что у хранителей большие проблемы с контролем. Может, они пытаются совладать с эмотиконами при помощи нашей панацеи?

— Нет, не думаю, — почесал подбородок Люцифер. — Хм... эмотиконы...

— Есть зацепки, Люсь? — оживился Маркус.

— У меня больше предположение, чем зацепка, — усмехнулся Люцифер. — Палач, из нас троих ты умер последним. Что ты знаешь о хранителях?

— Немного, — виновато ответил он. — В целом, то, что доходило до любого научного отдела, как-либо связанного с Фаренгардом.

— И много ли новостей было слышно? — с интересом продолжил Люцифер.

— Последние несколько лет моей жизни они действовали очень закрыто, — продолжил Палач. — Вспышка энергетического вампиризма сильно покромсала их ряды. Да и сопротивление со стороны вольных хранителей дало о себе знать. Устранение вампиров задача не из легких даже для самих хранителей.

— Чудесно, — дослушав, просиял Люцифер. — Маркус, свяжись с Дескарионом. Пускай отправит небольшой отряд на разведку.

— В Фаренгард? — спросил Маркус.

— Нет, в Ромалию, — продолжил Люцифер. — Есть подозрения, что наша мышка завелась в самой инквизиции.

— В смысле? — смутился комментатор арены.

— Кто-то из хранителей забрался в ромалийскую церковь, — ответил Люцифер. — Во время войны между Фарадамией и Ромалией, в рядах фарадамийской армии были замечены хранители. Даже без вознесенных, отряду инквизиции удалось сдержать наступление. Рядовой инквизитор против хранителя — это даже не смешно, Маркус. Думаю, они нашли метод подавления способностей хранителей. Если это так, то не сомневаюсь, что ваш проект — был нацелен на нахождение способа защитить войска Фаренгарда от подобного внешнего вмешательства. И, если это так, то изначально им нужно было найти причину подавления.