Ненавижу! Люблю! И Снова Ненавижу!

Наверно, мы странно смотрелись. Но мне было сейчас плевать, только была благодарность к Артему.

Усадив меня в машину, без слов завел ее и куда-то поехал.

"Наверно, домой повез".

Остановился Артем только у аптеки. Все так же молча вышел из машины, и зашел в аптеку.

Ничего не понимала.

Друг вернулся через несколько минут с небольшим пакетиком.

-Держи, — протянул он мне покупку.

-Что это? — посмотрела на него, потом в пакет.

В пакете не двусмысленно лежала коробочка с тестом на беременность.

-Ты серьезно? — снова посмотрела на друга.

-Просто, как еще один вариант. Вы же явно, все эти полтора месяца не крестиком учились вышивать. Ну что, поехали, проверишь? — подмигнул друг и, заведя машину, выехал на дорогу...

Я сидела на краю стиральной машинки и, не отрываясь, смотрела на белую пластиковую палочку.

Медленно,секунда за секундой проявлялась вторая полоска.

"Неужели?"

Вышла из ванны и прошла на кухню.

Артем уже вовсю хозяйничал. Заварил чай и приготовил бутерброды.

Только, наверно, по одному моему виду он понял, что к чему.

-Садись, пей, а потом поедем в больницу.

Молча кивнула и села на стул напротив Артема.

Друг взял мою ладонь в свою и слегка сжал.

-Все будет хорошо, Вороненок, — улыбнулся.

* * *

Захватив все нужные документы, поехали в клинику, где лежал Саша.

Этажом выше было гинекологическое отделение, туда мы и поднялись.

Быстро зарегистрировавшись в регистратуре, прошла и села около кабинета. Артем не отставал ни на шаг.

Подошла моя очередь, и я вошла в кабинет...

-Ну что ж, могу вас поздравить отличные пять недель, — сказала гинеколог, и, улыбнувшись, стала заводить обменную карту.

"Пять недель". "Я беременна и моему малышу уже пять недель".

Обсудив с врачом все детали, вышла из кабинета.

-Ну что? — спросил Артем.

-Пять недель, — улыбнусь, практически смеясь.

-Вороненок, — схватил меня в охапку и закружил. — Ой, прости, — аккуратно поставил меня на место.

-Тем, я к Саше хочу.

Друг улыбнулся, кивнул, и мы пошли в палату...

Уже сидя одна, у постели любимого, взяла его руку и прошептала.

-Теперь ты просто обязан поправиться...

Глава 15.

Александр.

Город, такой родной, но в то же время такой чужой.

Я бродил по знакомым с детства улицам и не узнавал их. Время, будто, остановилось. Не было ни людей, ни животных, ни птиц, все замерло и стало черно-белым.

Город был пуст, словно вымер, и от этого становилось страшно.

Шел по проспектам, стараясь разглядеть хоть одну живую душу, но все было тщетно. Лишь только я и легкий туман, растелившийся пеленой по земле.

Свернув по тропинке в парк, зашагал по аллее.

-Ау, здесь есть кто-нибудь? — крикнул в пустоту.

Тишина. Снова... И только через минуту...легкий ветерок и шаги. Где-то далеко, но они были такими четкими и явными, что решил, что слышу собственные.

Остановился. А шаги нет.

Кто-то бежал мне навстречу...

-Диан! — почему-то именно имя любимой пришло в голову первым.

Шаги становились все ближе и ближе. Пошел навстречу.

Пройдя полметра, остановился.

Передо мной стоял ребенок. Мальчик четырех-пяти лет. Он, словно лучик солнца, был посреди черно-белой картинки. Яркий, веселый, и чем-то очень довольный.

-Пливет, — не выговаривая "р", поздоровался мальчишка, и помахал своей ручкой.

-Привет, — подошел ближе и присел на корточки перед мальчишкой.

На менясмотрели, будто мои собственные глаза. Голубые, в обрамлении пушистых ресниц. Курносый носик. Милая, детская улыбка и две ямочки в уголках губ. Завершали картину темные волосики в творческом беспорядке. Его лицо было таким родным, что я даже растерялся.

-Ты кто? И где все?

-Я тоть, кто поможет тебе. Кломе нас туть больше никого нет, — заверил меня ребенок, смотря ангельскими глазками.

-А как ты здесь оказался? — я не понимал, что все значит. — И где я нахожусь?

-Я плишел за тобой. Ты потелялся. За тебя мама очень-очень пележивает.

-Мама? — удивленно посмотрел на малыша. — Чья?

-Мама, — кивнул тот. — Моя, — для убедительности ткнул пальцем себе в грудь.

-А где она? И почему ты, а не она, пришел сюда? — все казалось каким-то фантастическим.

-Она далеко, — грустно ответил ребенок. — Она не может сюда плийти. А я могу, — гордо поднял курносый носик.

-Ясно, — только и выдавил я.

-Ну что, пойдем? — мальчик протянул мне пухлую ручонку.

-Пойдем, — взял ладошку в свою, и мы зашагали по аллее.

Мальчик, шел, молчал, а я и не знал, что тут говорить.

Мы дошли до конца парка, и подошли к воротам.

-Ну, все, мы плишли, — показал на ворота ребенок.

-И что теперь? — ничего особенного я не увидел. Все было таким же черно-белым.

-Тепель ты иди туда, — показал мальчик рукой. — Давай, давай, тебя там ждут

-А ты?

-И я пойду. Поиглаю и плиду, — подвел меня к воротам мальчик.

-Как тебя зовут?

-Ты сколо узнаешь, — был мне ответ. — Все узнаешь.

Я рассматривал ворота, а когда повернулся, ребенка уже не было.

-М-да, весело тут. Хоть в психушку ложись.

* * *

Приходить в себя было довольно больно и страшно. Болело все тело, но больше всего спина и голова. "Значит, живой" — подумал я. Но все равно, открывать глаза было страшно. Страшно было увидеть, что со мной стало.

Лежать с закрытыми глазами было глупо, я и так, кажется, провалялся достаточно много.

Потихоньку открыл сначала один, потом другой глаз. Ослепил яркий свет, резко закрыл глаза, которые нещадно стали слезиться.

Снова осторожно приоткрыл глаза. Привыкать к свету было тяжело, но начинать-то надо. Надо мной был белый потолок, а в ушах стоял какой-то писк.

Слегка повернул голову.

Вокруг меня стояли штативы, тумбы с различными приборами, так что не было сомнений — я в больнице.

Сквозь все больничные писки, услышал еле уловимое, такое родное... моя девочка.

Поворачиваю голову. Возле кровати, сидя на стуле, спала Диана, положив голову на сложенные руки на постели.

Осторожно, стараясь не вырвать капельницу и не разбудить Диану, погладил любимую. События последних недель всплыли в памяти.

Диана узнает правду. Наша ссора. Мои психи. Цветы у ее квартиры. Смс от Дианы. Авария. Все казалось сейчас настолько мелочным перед тем, что она сейчас здесь...

Здесь, в больничной палате, в белом халате, спит на стуле в неудобной позе около моей постели. И, может, все это покажется эгоистичным, но мне сейчас это чертовски нравится.

Нравится осознавать, что я ей нужен.

Тихонько постарался убрать руку, но прищепка на моем пальце зацепилась за волосы, и я случайно их дернул.

"Черт не хотел же будить".

Диана заворочалась, а потом открыла глаза.

С минуту мы смотрели друг на друга, не отрываясь.

-Привет, — хриплым голосом произнес я.

-Привет, — машинально ответила девушка. — Саша... ты... ты очнулся, — лицо моей девочки озарила улыбка. Она крепко меня обняла, но тут же отстранилась.

— Ой... прости.

Отметил, что она изменилась. Лицо осунулось, стало грустным, щеки впали, под глазами ужасные синяки, а сама Диана очень похудела.

Такое ощущение, что передо мной совсем другой человек.

-Сколько я был без сознания? — повернул голову к любимой, которая смачивала вату в стакане.

-Пить нельзя, так что пока будем спасаться так, — нежно прикоснулась к моим губам мокрой ваткой и слегка сжала.

-Спасибо, — поблагодарил и поцеловал кончики пальчиков. — Так, сколько?

-Около недели, — печально ответила Ди.

Вот ничего себе. Вот это я повалялся.

-И ты все это время была здесь?

-Я пойду, позову Дмитрия Андреевича, — ушла сначала от ответа, а потом и сама скрылась за дверью.

Ну, ничего, пусть даст мне окрепнуть немного, получит по своим прелестным нижним девяносто за то, что о себе совсем не заботится.

В палату зашел дядя Дима и Диана. На их лицах была улыбка, но было что-то такое на лице у дяди, что заставило насторожиться.

-Здравствуй, Александр, — дядя, а точнее, сейчас он был моим врачом, встал в моих ногах и, опершись руками о спинку, посмотрел исподлобья, — Ну и напугал ты нас, а больше всего свою красавицу, — мимолетный взгляд с улыбкой на засмущавшуюся Диану. — Даже родителей хотели вызывать.

-Я сам напугался. А родителей не надо, я уже нормально.

-А вот это мы сейчас проверим.

С каким-то маньяческим выражением лица дядя Дима стал обводить меня взглядом, подходя ко мне.

Начался осмотр, в течение которого меня мучили в прямом смысле...

Разбита голова... переломана рука, и ребра... но самое страшное... задет позвоночник.

Обойдя меня наверно раз пять, дядя подошел к ногам.

-Ну что, проверим? — кивнул.

Медленно воткнул мне иглу в ногу.

-Черт, — вырвалось, и напряжение у всех спало.

-Повторим? — кивнул.

Процедура повторялась раз за разом. Мысленно я произнес весь трехэтажный, который знал, а вслух только шипел.

-Тебе повезло... в рубашке родился. Можно сказать, отделался легким испугом, учитывая, что был не пристегнут.

-Дядь Дим, а что с машиной?

-Она...

-Что с машиной?! — заговорила, до этого молчавшая, Диана, да не просто заговорила, было видно, что любимая очень зла. — А на себя тебе плевать? Ты мог остаться инвалидом... Да ты мог умереть... А ты спрашиваешь, что с машиной? Волнуешься о груде идиотского металла, а не о себе, — в глазах девушки стояли слезы, и она выбежала из палаты.

-Ди! Диана! — попытался позвать, но в груди отдало сильной болью.

-Зря ты при Дианке про машину спросил. Она её ненавидит.

-Но виноват не я... — попытался возразить.

-Все равно. Диана очень сильно за тебя переживает. Она тут сутками сидела, несмотря на то, что б... — резко оборвал себя на полуслове дядя Дима.

-Несмотря на то, что? — что-то он недоговаривает.

-Что были экзамены... Она тут и учила и спала... В общем, намучилась... Ты пока её не трогай, не упоминай машину.

— Хорошо. Дядя Дим... а что с тем водилой, который в меня въехал?

-А что с ним будет? Сотрясение мозга и перелом ключицы. Вот и все его травмы. Он был пьян, не справился с управлением, и вылетел навстречку, как он утверждает, на полностью пустую.

-Ага, а я из воздуха материализовался.

-Вот, именно это он и утверждает.

Мы еще немного поболтали, прежде чем дядя ушел на обход, пообещав скорый приход любимой тетушки.

Лежал один и не знал чем себя занять. Спать не хотелось, выспался на год вперед.

А Диана не приходила уже около часа.

Она была здесь все время, пока я был без сознания. Была несмотря на свою обиду и нашу ссору. Переживала.

Дверь с легким скрипом открылась и в палату тихонько вошла любимая.

Прошла к окну и просто смотрела в него,не сказав ни слова.

-Диан, — девушка обернулась и посмотрела на меня. — Я не хотел тебя расстраивать.

-Это ты меня прости, я недолжна была на тебя набрасываться, когда ты только пришел в себя, — Ди медленно подошла ко мне. — Просто я очень за тебя испугалась.

-Прости...

-Ты не виноват, — взяла мою руку в свою ладошку.

-Прости, что все сразу не рассказал. Что, вообще, обманывал тебя...

-Тшш, — положила свой пальчик, на мои губы. — Ничего не было... слышишь. Ни обмана, ни ссоры, ничего плохого до этой аварии. Если ты, конечно, не против?

-Только за, — улыбнулся я. — Диан, наклонись ко мне, пожалуйста, — девушка безоговорочно выполнила мою просьбу. — Я тебя люблю! — как давно я мечтал сказать эти слова.

Диана отстранилась и с минуту смотрела на меня, потом резко поцеловала.

-Я тебя люблю! — эхом ответила она.

Я счастлив! Черт возьми, я был на седьмом небе от счастья.

Глава 16.

Александр

Мы не расставались ни на минуту, целовались, смеялись, что-то друг другу рассказывали, прерываясь, пожалуй, только на процедуры.

-Ой, простите, — в дверях палаты появилась любимая тетушка, именно в тот момент, когда я на ушко описывал Диане, как сильно я по ней соскучился.

-Здравствуйте, Капитолина Сергеевна, — залилась краской любимая.

-Диана, мы же с тобой договорились, просто тетя Лина.

-Хорошо, — Диана засмущалась еще больше, а я слегка хмыкнул, за что получил кулачок от любимой.

-Сашенька, боже мой, ты очнулся, — подбежала к кровати тетя Лина.

-Да... вот, надоело валяться, — отшучивался я.

-Боже мой, похудел то как, — началось... тяжело вздохнул. А Диана победно хмыкнула, зараза мелкая. — Ну, ничего, мы с Дианочкой все это безобразие исправим.

А дальше был сумасшедший дом. Тетя Лина, тараторила без остановки, постоянно вытаскивая на стол баночки с едой.

-Диана, ты сегодня кушала? — строго посмотрела на мою любимую тетя.

-Утром, — тихо ответила та.

Что-то было в этом начинающемся разговоре не то.

-Утром? — всплеснула руками тетя. — Да на часах уже четыре вечера, а ты ела только утром, — из, наверно бездонной, сумки она вытащила еще один пластиковый контейнер и подала его Диане.

-Саша, ну ты хотя бы образумь свою любимую. Сидит сутками здесь, питается одними перекусами, а разве это дело? Ей сейчас за двоих все делать надо, и гулять, и кушать, и спать.

-Эт почему? За меня, что ли? — поинтересовался я, наблюдая, перемену на лице Дианы.

-Теть Лин, вас там Артем привез... я пойду, поздороваюсь.

-За себя, и за ребенка... — спокойно продолжила тетя, видимо, даже не услышав Диану.

Диана резко поставила на столик контейнер и пошла,точнее, побежала к выходу.

-Стоять, — до меня стал доходить смысл тетиных слов. Неужели, любимая?

"Она сидела тут сутками, несмотря на то, что беременна?"

Диана остановилась, но поворачиваться не спешила.

-Я что-то не то сказала? — переводила взгляд с меня на Диану. — Ой... вот блин... ладно, пойду-ка я до Димы дойду... а то он тоже голодный наверно... — тетя быстро догадалась, в чем дело и вышла из палаты.

-Диана! — позвал любимую. Она повернулась. — Все, что сказала тетя, правда? — а сам затаил дыхание.

-Да... — неуверенно и тихо. — ДА! — почти закричала она. — И если ты сейчас хочешь сказать, что нам рано, и что ты не хочешь... То знай... Я ХОЧУ и буду РОЖАТЬ, несмотря на твое желание, — в глазах любимой была решимость и какое-то детское упрямство, что ли, что стало немного смешно. — Чего ты смеешься? — потупилась девушка.

-Подойди ко мне, — попросил, смеясь, я... как хорошо, что медсестра вколола мне обезболивающее, смеяться было не так больно.

Диана зачем-то обернулась, но потом все же подошла. Остановилась у постели и посмотрела на меня.

-Наклонись, — говорить серьезные вещи вот так, лежа в беспомощном состоянии, было как-то неудобно. Ди наклонилась. И только она это сделала, обнял её здоровой рукой и практически положил около себя на постель. — Как ты, вообще, могла подумать, что я не хочу этого ребенка? Да я мечтать о таком подарке не мог... Я очень хочу этого ребенка... нашего ребенка — погладил плоский животик любимой.