Гремя огнём. сверкая блеском стали-6

-Ты что?!

-Ну как же, ведь суверенным монархом в игре теперь может быть только НПС, а вассалом императора — лишь сеттлер... Переселившийся... как ты, например.

Я открыл было рот, чтобы горячо возразить, однако Матрёна строго приложила палец к моим губам: -А знаешь, не раз думала об этом. На рабо-те провожу ровно столько времени, чтобы зарплаты хватило на оплату жи-льяя и бытовых услуг, на покупку еды и одежды и -самое главное! — на игро-вые расходы. В пустой квартире на кухне стоят стул, стол, холодильник и электроплита. Всё имущество — игровая капсула и компьютер в спальне. По-тработала, поела, поспала и — сюда. Здесь — настоящая жизнь: подруги и друзья, враги и соперники... государь... Обратил внимание, что на все ново-годние праздники к вам гости набивалась? Как думаешь, зачем?

Матрёна встала, прошлась по броне "Надежды", несомненно под-слушивавшего разговор (судя по сосредоточенному сопению рации в башне), вновь села рядом: -Вот и думаю — если уж у Люды Медведевой хва-тило духу и возможностей Переселиться, то что мне мешает? Соберу все накопления, продам жильё... Должно хватить на самый дешёвый "оранже-вый шарик". Сколько проблем разом решится! Нет, даже не решатся, а про-сто исчезнут! Так говоришь — Царство Ромейское со стольным градом Пусь-кинобятинском? И вассалитет в составе твоей империи? Ой, зама-анчиво...

Я подавленно молчал. А может быть и впрямь стоит уходить из игры побыстрее? И не только оттого, что надо мной и Надей собираются тучи. Какой-то тяжёлый свинцовый шлейф стал за мной тянуться... давящий и тра-вящий окружающих... Блаженны кроткие. Beati qui lugent. Blessed are the meek.

05

НПС Теофилис Копрокакис, хирург народного лазарета Љ11 Пуськи-нобятинска только к полуночи отправил последних "ходячих" больных к раздолбанному старому автобусу на заднем дворе. Оборудование лазарета было древним и изношенным и на новое рассчитывать не приходилось. Ни-каких субсидий на медицину Царство Ромейское от его императорского ве-личества Всеслава I не получало. Ибо поименованный государь считал упо-мянутое Царство идиотским скопищем бездельных тунеядцев, болтливых трепачей и бесстыдных попрошаек. Каковые ромеи готовы неограниченно получать материальное вспомоществование, не обременяя себя совершен-но никакими обязанностями.

Тяжело больные лежали в клубках древних капельниц и старых рас-тяжках, в панцирях серого гипса, под ветхими одеялами на ископаемых кой-ках.

Копрокакис страстно мечтал, что затеянная Луниным "реконструк-ция" не затронет испуганно притихших пригородов, с улиц которых бойцы полка "Ягуар" стальной метлой комендантсвого часа вымели редких про-хожих. Ни машин, ни людей. Лишь пыль и сор, сорванные с тротуаров поры-вами ветра. Все запрятались как можно надёжнее, чтобы не получить пулю от патруля. Комендантский час завершался утром, в семь пятнадцать, но Теофилису он казался круглосуточным и бесконечным.

В пять сорок пять к ним пришли "ягуары". В черных комбинезонах и бронекжилетах. Похоже, дошла очередь до зачистки лазарета, куда отправ-ляли больных и раненых госслужащих царя Андроника XXVI Набожного.

Хирург Копрокакис как раз накладывал на зашитую рану пожилого писаря многократно стираную марлю, когда пластырь, когда в операцион-ную вломились "ягуары" с автоматами ППШ наперевес.

-Что за дерьмо?! Идёт операция! Вон отсюда, пока...

Так врач-непись обогатил личный опыт в травматологии, точно узнав, что чувствуешь, когда в лицо прилетает приклад ППШ...

...Он застонал, попробовав прикоснуться к обмотанными бинтами лбу.

Сидевший рядом санитар заметил его движение и забубнил: -Доктор! Выжил? Ну, здорово!

-Где мы?

-В подвале, доктор. Под котельной.

Теофилис попытался собрать рассыпавшиеся на куски воспомина-ния: -Почему тут? Я же стоял в операционной.

-Стоял. А как в лоб засветили, перестал стоять.

В голове хирурга, не желая рассеиваться, колыхалось тусклое ма-рево, он тупо смотрел в потолок.

-Сюда мертвяков стряхнули... ну, и тебя, потому как думали, что ты тоже загнулся. А я заметил, что дышишь, ну мусором и прибросал сверху.

-Мертвяков?

-"Ягуары" по обеим палатам прошлись. Даже не разбирались, кто там: царские служаки или просто так... народ... Двух других врачей убили, когда те попробовали что-то сказать... Они, похоже, всех теперь стреляют. На улицах, в домах. Приходят, грабят. Девушек уводят. Грабят, убивают... Хреновая пора... Представляешь, тем, кого решили в живых оставить, вы-дают особые наруккавные повязки. Во, погляди, такие. Мне дали, потому что кому-то надо же чёрную работёнку-то делать. А ещё одну по ошибке вручили: санитара-напарника пристрелили, а повязочка — вот она. Держи, будешь выбираться, не забудь нацепить.

Копрокакис попытался сесть, однако голова закружилась, а зад без-вольно сполз на грязный бетонный пол. Глаза его налились унынием и отча-янием

После семи утра Теофилис вышел из подвала котельной До его цар-ского величества министерства здравоохранения он добирался крадучись, на четвереньках пролезая в узкие дворики через дыры в заборах, тыкаясь в развешенное для просушки тряпьё. Подванивало тленом. Где-то заунывно поскрипывали несмажзанные петли не то ставень, не то двери, гнусаво и ти-хо плакали.

Достигнув тесного косого переулка, уверенно ведущего к свалке с грудами отбросов, зловонными зелёными лужами, кишащими жирными чер-вями, хирург увидел патруль имперцев. "Ягуары молча подняли автоматы. Хирург народного лазарета поспешно выпятил левую руку, демонстрируя повязку с вытканной надписью. Старшина, начальник патруля подошёл, при-смотрелся, опустил оружие.

-Именем императора! -сказал он. Копрокакис растерянно молчал.

-Надо отвечать: -"Во имя империи!" -подсказал ефрейтор-"ягуар". -Забыл? Так вспоминай, если жить хочешь.

-Во имя империи... -пробормотал Теофилис.

-Куда ползёшь?

-К министерству здравоохранения.

-Так иди по улицам, нормальным образом.

Проводив глазами патруль, хирург покачал головой и, зажимая нос, всё-таки повернул к помойке, которая как раз выходила на зады министер-ства. В утреннем воздухе висело непрестанное гуденье туч жирных изу-мрудных мух. В норе, вырытой в куче полусгнившего хлама, опасливо высу-нулось грязное изможденное лицо с испуганными глазами и ввалившимися щеками.

Слушай, -сказал Копрокакис, -что в городе? Я хирург одиннадцатого лазарета, мне в министерство надо.

— Ах, холера... -прошамкал беззубым ртом бродяга. Ну да, узнал — ты мне руку как-то зашивал, было дело. Не ходи никуда. Военные стреляют и всё про какую-то "крикоструцию" толкуют, про то, что царя Андроника больше нет, а править будет какая-то царица Матрёна Воительница. Твер-дят, будто от какого-то "балласта" надо избавиться. Только так думаю, что постреляют, да перестанут, а мы приспособимся. Так что посидел бы ты тихо. Если хочешь тут спрячу, пожрать пока есть. Мы никого не трогаем, и нас не тронут, а?

Врач покачал забинтованной головой: -Э, нет. "Избавление от бал-ласта" — это когда как раз и режут, тех, кто не трогает.

-Эва как...-сокрушённо вздохнул бездомный. -Страх-то какой! Из го-рода, что ли попробовать сбежать? Через канализацию, а?

— Не знаю. -сказал Теофилис. -Возможно, и надо сбежать. Через ка-нализацию. Каждый за себя...

В густых кронах деревьев, как обычно, орали и вздорили вороны. Пыльные серые вихри крутились по площади, где перед ступенями входа в министерство здравоохранения стоял устрашающего вида танк КВ-1Э с ри-сунком толстого добродушного ягуарчика на клёпаной башне.

Обычно в этом районе ромейской столицы не было людно, но сей-час Теофилис со страхом и смятением заметил здесь некоторое оживление. Солдаты в чёрных комбинезонах имперских танкистов конвоировали, толка-ли, тащили волоком полицейских его царского величества в порванных се-рых мундирах. Толкали в спины угрюмо озирающихся бандюков из ночной стаи. Гнали прикладами блохастых бомжей в тряпье. Вели, ухмыляясь, по-чти голых, покрытых от страха гусиной кожей и истошно вопящих девок.

Здание министерства при прежних древних царях было тюрьмой на прочном двухэтажном фундаменте. Потом очередной августейший прави-тель Андроник XI Целитель передал постройку учреждённому им Приказу лекарств и лекарей, впоследствии преобразованному в Коллегию телесной бодрости, а ещё позже — в Министерство здравоохранения.

Копрокакис, поглядывая на жуткую суету на площади, оттянул тяжё-лую дверь и нырнул в темноту сырых коридоров, где пахло старостью и пылью.

Внезапно из какого-то незаметного перехода, семеня, выскочила со-лидного вида дама в униформе государственной служащей, вскрикнула от радости, простирая к доктору руки. Он узнал давнюю знакомую, начальницу департамента массовой терапии. На её рукаве также красовалась повязка.

Они раскланялись.

-Дорогой коллега! -вскричала чиновница. -Счастлива встретить! Ви-жу, вы тоже в числе избранных?

-Разумеется, дорогая коллега. -ответил Теофилис, поправляя повяз-ку.

-Разрешите пригласить в кабинет на кофе, коллега?

-Почту за честь, коллега.

-Его императорское величество Всеслав I всегда вселял в меня восхищение! -восторженно говорила начальница департамента, разливая кофе. -Я всё время ждала, что он в конце концов уберёт ничтожного цариш-ку, укажет нам новые эффективные пути развития и откроет блистательные гуманистические перспективы.

За окном отрывисто простучал пулемёт.

-Да! -убеждённо продолжала чиновница. -Мы, ромейские патриоты, всегда будем поддерживать императора! Наступили, наконец, в возрожден-ном государстве желанные порядок и стабильность. Осененные защищаю-щей десницею великого Ордена, к которому я всегда питала величайшее уважение и, (не стану скрывать), сердечную нежность, мы быстро достигнем неслыханного процветания. А медицина вообще поднимется до недоясягае-мых высот! Я как раз пишу сейчас докладную записку по этому поводу.

-Стрельба за окнами отвлекает. -посочувствовал хирург, вспомнив хвалебную речь начальницы на последнем дне рождения царя ромейского Андроника XXVI Набожного, выдержанную в тех же выражениях.

-Немного отвлекает. -согласилась начальница департамента. -Именем императора!

-Во имя империи. -откликнулся Теофилис.

06

Я следил за суетой в покоях свежерасстрелянного Андроника XXVI. По ним трудолюбивыми муравьями расползлись солдаты двух строитель-ных батальонов, выгребая грязь и подготавливая аппартаменты к рекон-струкции. К сожалению, я, опасась слежки со стороны ревизоров, не мог воспользоваться оформительской программой "Машина дизайна" и сразу превратить "дворец" во дворец.

-Когда появится Матрёна? -спросила Надя.

-Должна вот-вот. -угрюмо ответил я. -Что-то мне не по себе.

-В конце концов, это её личный выбор, -очень-очень редко в Нади-ном голосе проскальзывают такие интонации, решительные и безапелляци-онные, -на который она имела полнейшее право. Так что, прекращай само-едство, тебе это даже не к лицу. Действуй.

Император Всеслав I, вы передали престол Царства Ромейско-го генерал-фельдмаршалу Богатырцевой. Утверждаете ли вы своё ре-шение?

Утверждаю.

Прежде в сводчатых коридорах царского дворца через каждые де-сяток шагов торчал из позеленевшего медного кольца в стене шар газового светильника. Ремонтники первым делом заменили их электрическим осве-щением и теперь деловито облицовывали кирпичные стены мраморной плиткой. Это были, вне сомнений, мастера высшего класса, поскольку в ко-ридорах было тесновато, надо признать. Пихались, спешили, орали, прика-зывали. Звонили телефоны, хлопали двери, кого-то били, и избиваемый ис-тошно выл: "Не я, не я!" Лица встречных специалистов государственной тайной полиции были деловиты до предела. Всякий гостаповец спешил, тво-рить дела государственной важности.

Пара моих неписей-бухгалтеров, которые присматривали за бывшим царём и которые вчера сменили тому царствие земное на небесное, про-должали свои труды многия. Они, обложившись списками, сидели в бывшей монаршей приёмной за широким столом. К ним выстроилась длинная оче-редь смиренных горожан. Я с удовольствием понаблюдал за работой обоих старшин.

Очередная посетительница с лёгким неудовольствием от стояния в очереди, назвала своё имя.

-Забыли поздороваться, сударыня. -тусклым голосом произнес бух-галтер, не отрывая усталого взора от бумаг.

-Я с вами не знакома! -гордо провозгласила горожанка.

-...что не отменяет правил общения. -тем же бесцветным голосом продолжал старшина. .

В очереди загомонили: -"Не задерживайте, живее!" Посетительница запыхтела, багровея, но выдавила из себя: -Здравствуйте!

-Здравия желаю. -НПС повёл по списку испачканным в черниле паль-цем: -Фёкла Олигософиди... Влахернская улица, дом тридцать два?

-Да. -внезапно упавшим голосом сказала горожанка.

-Пункт тысяча триста семь, по списку А, товарищ старшина.

Второй бухгалтер со старшинскими петлицами, сидевший у соседне-го стола, отыскал нужную бумагу, встал и монотонно зачитал: -Тысяча три-ста семь дробь А, Фёкла Олигософиди, мещанка, Влахерн, тридцать два, замечена в скептическом отношении к имперской армии и Ордену Богини Надежды и в высказывании этого отношения вслух. Приговорена к публич-ному получению пяти ударов ремнём по обнаженным ягодицам с последу-ющем получением повязки лояльности.

Второй старшина снова сел.

-Сечение — на площади, -пояснил первый старшина без выражения, -потом со справкой об экзекуции — на второй этаж, в белую дверь, комната шесть, налево по коридору, потом направо. Далее!

К моему безграничному удовольствию горожанка не просто безро-потно, но даже с достоинством вскинув подбородок, удалилась сечься. Следующий посетитель предусмотрительно поздоровался и представился: -Батрахомиомах Пси, улица Синтагма, дом восемь.

-Здравия желаю. Пункт сто девятнадцать, по списку В, товарищ старшина.

Второй старшина вытер лицо носовым платком и опять встал.

-Пункт сто девятнадцать, по списку В чист, товарищ старшина.

-Гражданин Пси, -продолжал первый бухгалтер, -извольте получить повязку лояльности на втором этаже, комната шесть с белой дверью, по коридору налево, потом направо.

Мимо нас прошёл капитан Лефт Хэнд в сопровождении шестерых курсантов из всё той же бухгалтерской школы. Судя по их разговорам, это были стажёры, проходящие здесь практику: -Что ты всё за скальпель хвата-ешься? Уже третий экземпляр испортил! Шприц используй! Пять кубиков ди-хлорметанолсульфатного раствора на ноль-семь, понял? Эх ты, а ещё младший сержант!

Император Всеслав I, в вассальном империи Царстве Ромей-ском произошла смена династии. На престол взошла Матрёна I Бога-тырцева.

-Поразительно! Как говорит Фриц Имперутор: -"Дас ист фантастиш!" Догадывалась, о потенциале своих помощников по бухгалтерской части, но чтобы такое! -послышалось за спиной. Я и Надя повернулись. Перед нами стояла обаятельная стройная женщина лет тридцати в генерал-фельдмаршальском мундире. Над левым карманом светились зелёные бук-вы: "Матрёна Богатырцева".