— Поэтому вы едете в столицу? Хотите попросить убежища у дайме?
— Да. Леди Хикари просила никому об этом не говорить, но ведь ты — не враг, правда?
— Нет, не враг. — губы девочки тронула легкая улыбка. — Даже удивительно. Никогда не думала, что в мире еще остались такие наивные существа.
— Кто такие — "наивные"? — хлопая глазами, спросила Кицунэ.
— Это сложно объяснить, но я попробую. — девочка снова посмотрела в окно, на залитое лунным светом поле и саму луну в звездном небе. — Наивные доверяются незнакомым людям, не думая, что те могут причинить им зло. Так, как ты. Наивные думают, что в жизни все будет как в сказке... хотя, это уже, наверное, про меня.
— А ты — тоже "наивные"?
Девочка взглянула на серебряную луну в небе за окном.
— "Наивная". Даже говорить еще не умеешь.
— Ты... — Кицунэ робко глянула на девчонку. — Наивная?
— Да. И все еще остаюсь такой. Знаешь, когда я была маленькой, мама мне говорила, что чудеса случаются, если в них очень сильно верить. И я верила. В то, что подарки на праздники приносят волшебные существа. В то, что если попросить богов о помощи, они помогут. Даже в то, что если за сандалией плохо ухаживать, то она начнет прыгать по дому и распевать песенки. Верила, что у всего на свете есть свой дух и что этим духам не безразличны мы. Но... но как надеяться, что мы не безразличны волшебным существам, если даже людям все равно, что случается с их близкими?
— Но это не так! Всем не все равно! Вот например, госпожа Хикари, дедушка Такео, Така-сан, Ясуо и Микио-сан, им не все равно, что будет со мной, а я... а я их очень-очень люблю!
Девочка снисходительно и печально улыбнулась.
— Ты говоришь, как маленький ребенок. Смешно, но совсем недавно я тоже могла сказать что-нибудь подобное. Я верила, что мама и папа меня любят. Что людям, которые были со мной с самого моего рождения, не безразлично, что со мной твориться. Но это обман. Никому не интересна моя судьба.
— Что-то случилось? — Кицунэ подалась вперед и склонила голову набок, пытаясь заглянуть девочке в глаза. — У тебя печальный голос.
— Думаешь, почему я не иду спать? Я хочу, чтобы эта ночь показалась мне длиннее. Как можно длиннее. Ведь утром этот поезд прибудет на центральный вокзал столицы Водопадов. Но если для тебя это спасение, то для меня — гибель.
— Тебя там ждут враги?
— Нет. — девочка покачала головой и несколько минут молчала, прежде чем заговорить снова. — Знаешь, когда я была маленькой, то больше всего любила сказки о принцах и принцессах. У нас был большой, прекрасный сад, и я любила гулять по нему, мечтая однажды пройтись по его дорожкам вместе со своим принцем. Но несколько лет назад, во время последней войны, в этот сад угодило штурмовое дзюцу. Одно из тех, которыми разбивают стены крепостей. Теперь там большое озеро.
— Жалко...
— Да. И все-таки немного легче, оттого, что сад моего детства не увидит, какого "принца" подарила мне судьба. Там, куда я еду, тоже есть прекрасный сад. Этот сад станет моим, но сама я стану принадлежать... мерзкому, отвратительному человеку. Уродливому, как внешне, так и душевно. Вокруг того сада высокие, надежные стены. Попав туда, я уже не смогу сбежать. Никогда. Мне останется только держаться, сколько хватит сил... а затем... — девочка вздохнула. — Вот потому, я стою здесь, молюсь, и жду спасительного чуда.
— Чуда? — с готовностью отозвалась Кицунэ. Оказывается, этой грустной девочке так легко помочь! Дети, с которыми общалась маленькая фантазерка, называли чудом и волшебством ее иллюзии. Для нее это были равнозначные слова. — Какое тебе нужно чудо?
Девочка взглянула на вспыхнувшую восторгом оборотницу с большим удивлением.
— Ну, например, чтобы мой отец разорвал помолвку с принцем Юидаем, и отозвал меня обратно в страну Лугов.
— А кто такой "отец", и что такое "помолвку"?
В пепельно-серых глазах девчонки вспыхнула злость.
— Послушай, красавица из подземелья, ты начинаешь меня утомлять. — довольно резко ответила она. — У меня больше нет сил! Оставь меня в покое, пожалуйста!
— Я могу творить волшебство. — упрямо и немного обиженно заявила оборотница. — Объясни, что нужно сделать, и я тебе докажу. Я ведь все-таки волшебная лиса, Кицунэ!
— Кицунэ? Неужели? И где же твой рыжий хвост?
— А вот! — Кицунэ сотворила иллюзию и взмахнула пушистым лисьим хвостом.
Удар в бок швырнул ее к стене. Одного из самураев остановил Микио, но сразу двоих заблокировать не успел. Молниеносно зацапав испуганно взвякнувшую оборотницу, парень вжал ее в стену и приставил клинок вакидзаси к горлу глупыхи.
Из купе позади ошалевшей невесты принца Юидая вырвались еще четверо мечников, готовых рвать и резать злодеев, посмевших угрожать их хозяйке жутким гендзюцу.
— Стоять! — завопила девчонка. — Все назад! Это приказ!
— Мичиэ-сама! — растрепанная и шальная спросонья, женщина в зеленой ночной рубашке выскочила в коридор и вцепилась в девчонку, которая, в свою очередь, пыталась оттащить самураев от Кицунэ. Беда была в том, что от неожиданной атаки у Кицунэ сработал защитный рефлекс и девчонка, молча, остервенело, начала бороться, крепко засветив кулаком в глаз одному из самураев, а другому влепив туфлей под ребра.
Оттащить гончую свору от неподвижно лежащей лисицы гораздо проще, чем от лисы извивающейся и бешено кусающейся. Вняв приказам своей хозяйки, самураи уже не нападали, а только защищались от яростно перешедшей в атаку оборотницы. Кто знает, чем бы все закончилось, если бы двое самураев леди Хикари не схватили Кицунэ и не оттащили бы ее прочь. Шестеро других мечников, во главе с женщиной в зеленом, заталкивали вторую девчонку в ее купе.
— Все будет хорошо! — напоследок крикнула Кицунэ своей новой знакомой. — Я помогу тебе! Я сотворю для тебя самое удивительное чудо!
— О чем она говорит? — спросила женщина в зеленом у своей воспитанницы, которая сердито сбросила руки самураев со своих плеч.
— Вы слишком много внимания обращаете на слова сумасшедших, Кохана-сан. — ответила девчонка, тяжело вздыхая и садясь на диван. — Ее волшебство, — всего лишь глупое гендзюцу. Глупое гендзюцу, которое... никому не поможет.
Буря улеглась, и двери купе переполошенного вагона начали закрываться одна за другой. Пассажиры возвращались к ночному отдыху.
— Похоже, Хикари-сама нашла себе приключений на старости лет. — сказал генерал Рийо, усаживаясь на диван и принимая маленькую чашку с саке из рук гейши. — Эта ее рабыня с северного архипелага совсем без головы, раз применила гендзюцу на виду у самураев. Может быть, сделаем старухе одолжение и избавим ее от забот о маленькой глупой Аи?
— Эта девочка точно не из враждебной вам коалиции, Рийо-сама. — тот самый человек, которого генерал представил Хикари как художника, сидел напротив генерала и тоже держал в руках чашку с саке. — Я понимаю ваше раздражение от ее появления, но смею заверить, что она едва ли представляет какую-либо опасность.
— Она — шиноби. А шиноби всегда с сюрпризом. Уж не вам ли об этом не знать, Бенджиро-сан?
— Да. И я обожаю сюрпризы. — шпион тихонько засмеялся. — Кто знает, может быть, эта девочка действительно способна творить волшебство?
— В нашем возрасте неприлично верить в сказки, Бенджиро-сан. — генерал одним глотком осушил чашку и протянул ее гейше, которая поспешила поднять кувшинчик с саке. — Чудес не бывает. Есть только те, кто это уже понял, и дураки, не желающие понимать.
Мичиэ, сидящая у окна в своем купе, снова смотрела в окно. Отсюда не видно было луны, но ведь звезды в небе все те же.
— Как хочется, чтобы эта ночь не заканчивалась. — девочка печально улыбнулась, едва сдерживая слезы. — Кицунэ... не обмани.
За окном было все так же темно, когда маленькую оборотницу начали безжалостно тормошить.
— Аи! Аи-чан, проснись!
— Что? Что случилось? — девочка села на постели, сонно потирая глаза кулачками.
С нее тотчас начали стягивать ночную рубашку, одевать чулки и платье. В волосы впился гребень, с громким пшиком в воздухе закружились и осели на плечи Кицунэ капельки ароматной воды. Чувствительная к запахам, девчонка не удержалась, и чихнула.
Поезд замедлял свой ход. За окном проплывали мимо разномастные бетонные здания и платформы. В тамбуре слышались тихие разговоры и шаги. Пассажиры готовились выходить.
На платформе, на которую следом за леди Хикари, сошла Кицунэ, было достаточно много людей. Прибывшие и встречающие смешались в одну пеструю, многоголосую толпу, но оборотница без труда нашла взглядом недавнюю знакомую. В толпе людей было не так уж много девочек, в основном здесь были высокие знатные мужчины и взрослые дамы в богатых нарядах. Обычных горожан самураи со знаками страны Водопадов изгнали с площадки и из здания вокзала задолго до прибытия поезда.
Все прибывшие, и генералы, и благородные дамы, и министры, и стражи, сопровождали одну-единственную персону. Попасть на этот поезд случайные люди попросту не могли, но имя Маэда Хикари творило чудеса.
Церемония прибытия высокородных гостей завершилась до того, как маленькой оборотнице и ее названной маме позволили покинуть вагон и, потому, не подозревая о высокой важности происходящего вокруг, девчонка вся подобралась, намереваясь как-нибудь, да подойти поближе к своей новой знакомой.
Неизвестно, что учудила бы Кицунэ, если бы Хикари, заметив ее интерес, первой не подошла бы к Мичиэ и ее сопровождающим. Придворные господа и дамы, весь цвет высшего общества страны Водопадов, склонялись перед пожилой леди и уступали ей дорогу.
— Благородная леди Маэда Хикари, — Кохана низко поклонилась приблизившейся даме тоже. — Великая честь для нас видеть пред собой легенду страны Водопадов и одну из величайших женщин современности.
Самураи страны Лугов встали стеной округ своей госпожи и ее собеседниц. Все остальные испуганно шарахнулись в стороны и замерли, покорно ожидая.
Началась церемония поклонов и вежливых фраз. Кицунэ терпеливо ждала, но вскоре начала косо поглядывать на Мичиэ, полагая что взрослые до вечера будут друг другу кланяться и так и не позволят детям пообщаться. Разве можно так?
Минут десять прошло, прежде чем леди Хикари перешла к сути разговора.
— Я хотела бы принести вам свои глубочайшие извинения за причиненные моей дочерью беспокойства.
Леди Кохана спешно заверила, что извинения приняты.
— Но надеюсь, вы объясните ей, что очень неразумно использовать гендзюцу ради детской шалости. — сказала она.
— Разумеется. Необдуманный поступок моей дочери больше никогда не повториться. Можете быть уверены в этом...
— Привет! — приведя Хикари и Кохану в состояние шока, Кицунэ шмыгнула между дернувшимися самураями и подскочила к Мичиэ, которая вскинула руку, останавливая воинов жестом. — Вот видишь, зря волновалась! Мы приехали, и ничего плохого не случилось!
— Общительный... ребенок... — запинаясь, произнесла Кохана, делая вид, что поправляет очки, и тем самым пытаясь скрыть растерянность от бесцеремонности девчонки.
Хикари, смущенная до крайности, коротко кивнула с виноватым видом.
— Плохого не случилось. — обреченно вздохнув, меж тем ответила Кицунэ Мичиэ, глядя в сторону. — И чудес тоже.
— Но как же я буду творить волшебство, когда вот эти рядом? — девочка-лисичка посмотрела на самураев с ярко выраженной обидой. — Ничего же не сделала, а они напали! Особенно тот злой, который первый ударил. Я даже подготовиться не успела, а он как врежет! Больно ведь!
— По заслугам награда. — буркнула Мичиэ. — Акено-сан, благодарю за службу.
— Для меня честь, служить вам, моя госпожа. — отозвался самурай.
— А мне потом и от бабушки Таки попало! — продолжала жаловаться Кицунэ, даже не обратив внимания на то, что Мичиэ похвалила ее обидчика.
— Не бабушки! — лицо престарелой служанки, неотступно следовавшей за своей госпожой, вспыхнуло ярким багрянцем. — Не от бабушки! От леди Таки! Что за невозможный ребенок?!
Самураи, двое седых дедов, тихонько хихикали за ее спиной. Бабуля готова была сквозь землю провалиться со стыда.
— А куда вы теперь? — мгновенно меняя тему разговора, напрямик спросила Кицунэ.
— Наверное, в гостиницу. Завтра будет устроен фестиваль по случаю юбилея великого дайме Водопадов. Мое торжественное прибытие запланировано в самый разгар праздника, и народ ждет красочного шествия. Сейчас будут разгружать багаж, оборудование и костюмы. Провозятся с подготовкой, наверное, до утра.
— Мичиэ-сама, я настаиваю на том, чтобы мы приняли приглашение принца Юидая и остановились в дворцовом гостевом доме. — произнесла, приблизившись к девочкам, Кохана. — Там все готово к вашему прибытию.
— Не стоит дарить подарки раньше времени. Переедем во дворец завтра.
— Но Мичиэ-сама!
— Кохана-сан, — девочка позволила себе легкий убеждающий нажим в голосе. — Завтра.
— Хорошо. — женщина отступила. — Как пожелаете, моя госпожа. Я найду слова, чтобы убедить принца Юидая повременить со знакомством.
Хикари кто-то потянул за рукав. Кицунэ, которая только что была возле Мичиэ, уже стояла рядом со своей названной матерью.
— Хикари-сан... — спросила Кицунэ. — А мы куда?
— Тоже в гостиницу. Нельзя явиться во дворец просто так. Мне нужно встретиться с некоторыми людьми и все обговорить.
— Вы желаете посетить дворец? — с легкой заинтересованностью осведомилась Кохана.
— И, возможно, даже остаться там на некоторое время. Так вышло, что мы вынуждены просить у дайме защиты.
— Вас преследуют?
— Можете не сомневаться в моих словах, — памятуя о том, что Кицунэ успела разболтать Мичиэ правду о себе, Хикари не стала лгать. — Эта девочка — сильный генетически измененный воин. Группы шиноби преследуют ее и, чтобы защитить приемную дочь от судьбы становления оружием в чьих-либо руках, я решила искать помощи у моего старого друга, великого дайме Торио-сама.
— Давно ли с вами эта девочка?
— Совсем недавно.
— Тогда ее поведение понятно и простительно. Вероятно, мы еще долго будем с вами жить рядом и, потому, я предлагаю сделать единый с нами выбор гостиницы. Не буду против свести более близкое знакомство со столь известной леди Водопадов, как вы, Хикари-сама.
— С удовольствием принимаю ваше приглашение и прошу вас держать сказанное мной в тайне.
— Можете рассчитывать на наше молчание. — Кохана слегка поклонилась.
Кицунэ глянула на Мичиэ и торжествующе улыбнулась. Маленькая лисица даже не пыталась скрывать, что расставание с новыми знакомыми сильно огорчило бы ее.
От вагонов поезда донесся грохот посыпавшихся чемоданов и резкий сердитый окрик. Ругая растяп-грузчиков, уронивших часть его багажа, художник Тсуя отнял у носильщика самое ценное — деревянный ящик для полотен, и подошел к леди Кохане:
— Извините меня за задержку, Кохана-сама, Мичиэ-сама. — сказал он, низко кланяясь. — Я не знаю как выразить мое смущение от созданной заминки. Служащие вокзала долго не могли разобраться, где чьи вещи.
