Зелёный рассвет

— Свинец, — сказал Гедимин, тяжело дыша. — Свинец и кеззий. Что-то интересное они закрывали. Жаль, если это всего лишь топливо для корабельных альнкитов.

Речник спустился вслед за ним — не по стене, по крепким рилкаровым ступеням. Освещение в туннеле было ни к чему — ирренций светился достаточно ярко. Фрисс рассчитывал услышать вопли и шорох крыс, но услышал только тихое навязчивое шипение. Оно шло со всех сторон, отдаваясь в пустом коридоре, накатывало, как волны, и с каждым шагом становилось громче.

"Холодно... очень холодно... металл холодный... нет реакции... нет... остановилось... всё остановилось... только холод..." — странный звенящий голос зазвучал в голове Речника, заставляя кости дрожать. Но он не спит! Откуда это наваждение?!

"Распад... пусть начнётся распад... тепло... свет... Отпусти... отпусти... убери металл... так холодно... холодно... Сармат... отпусти... помогу... скорее... сармат... слишком холодно... отпусти!" — кому-то очень плохо было, и Фрисс — несмотря на зелёное пламя перед глазами и боль под черепом — рад был бы помочь, но какой из него сармат?!

— Я не понимаю тебя, — осторожно сказал он, прислонившись в стене, чтобы сослепу никуда не упасть. — Я не сармат. А он тебя, похоже, не слышит. Покажись! Я придумаю что-нибудь, но пока я не понимаю ни слова...

Боль и свечение пропали в один миг. Тяжелая рука сармата легла на плечо Речника.

— Фриссгейн, завтра же выгоню тебя из развалин! ЭСТ-лучи выжгли тебе мозг! Ты слышишь меня? Помнишь, кто ты?!

Фрисс услышал в его голосе тревогу, переходящую в ужас. И сразу же понял — рассказывать о видении бесполезно. И так он для Гедимина — полубезумная жертва облучения...

— Всё хорошо, Гедимин, — прошептал он в ответ. — Ты узнал что-нибудь об этом туннеле?

Сармат покачал головой и медленно отпустил его плечо. Они шли в молчании, и шипение становилось всё громче, а свет — всё ярче. А потом туннель оборвался, и на пороге огромной пещеры Фрисс увидел то, что заставило его содрогнуться.

Гроздьями, как семена Дерева Ифи, с потолка свисали иссиня-чёрные от поглощённой энергии Клоа, безглазые крылатые демоны. Тысячи и тысячи, с каждого камня... и пульсирующий жар исходил от них. Раскачиваясь во сне, Клоа с шипением выдыхали горячий воздух, и этот звук затапливал пещеру волна за волной. Речник сначала подумал, что сон их крепок, но шипение и шелест усилились — и демоны дождём посыпались с потолка, в падении расправляя крылья.

Фрисс и пикнуть не успел, как Гедимин оттолкнул его к стене и вжался в камень рядом с ним.

— Молчи, не шевелись, закрой глаза! — прошипел сармат, даже не прикасаясь к оружию. А потом стая Клоа понеслась к выходу мимо изыскателей, и Фрисс удивился, как не плавятся стены от жара и силы излучения...

Он закрыл глаза, но чувствовал, как сплошным потоком текут Клоа, потревоженные, но слепые и оттого не замечающие чужаков. Стая была огромна...

"Куда они полетят?" — думал Фрисс, стараясь не шевелиться и дышать потише. "И как мы теперь выйдем?"

Шум затих. Речник шевельнулся, но Гедимин снова прижал его к стене.

— Они полетят обратно, — прошептал он, и Речник виновато кивнул.

И Клоа снова устремились в пещеру, и долго возились в ней, кусая друг друга за хвосты и крылья, чтобы занять удобнейшее место на потолке... Когда возня сменилась ровным шипением, Гедимин потянул Фрисса к выходу, и они практически бесшумно ускользнули из подземелья. Дождь ещё лил, и столб пара поднимался над обломками подстанции... А вот станции тут не было, и Гедимин тихо вздохнул, оглянувшись на колодец.

— Буду знать, где у них гнездо. Гвеннон говорил, что у него слишком много Клоа на станции. Видимо, вылезают отсюда...

Из порта изыскатели уходили тихо и очень быстро — пока дождь не выпускал крыс на улицы, надо было вернуться в убежище. Ночной город, подсвеченный только Сидженом, плохо запомнился Речнику — ему было не до красот, пока он пробирался меж хищных кустов на улице Клер. Фрисс неплохо видел в полумраке, но тут ночи были редкостно тёмные. Он даже умудрился потерять Гедимина в особо густых зарослях. Только на рассвете сармат и Речник поднялись в "чистое" убежище, и первый щедро налил Би-плазмы себе и спутнику. Фрисс предложил ему пряности и сок Кууси, Гедимин посмотрел с большим сомнением, но всё-таки согласился и съел то, что получилось.

— Любопытно, — признал он, на большее Фрисс и не рассчитывал. — Так что мне с тобой делать? Флоний тебе вводить нельзя, и так один флоний вместо крови. А ЭСТ-излучение на тебе отыгралось. В полдень я пойду на берег... а ты, Фриссгейн, пойдёшь обратно к своим сородичам. Ещё немного облучения — и ты до костей обуглишься. Хватит с тебя.

Он смотрел на Речника с тревогой и грустью. Фрисс почувствовал, как холод ползёт по его спине. Он не хотел сгореть в лучах — но и отступить в полушаге от цели он не хотел.

— Гедимин, ты думаешь, я так просто брошу тебя тут? На растерзание крысам и сожжение Сиджену?! Ты что, прекращаешь поиск?

Сармат пожал плечами.

— Ещё пара вылазок, и я уйду на "Флан". Зима близко, надо найти место для сна. Гвеннон согласен меня пустить. Весной продолжу... хотя я уже не уверен, что ищу правильно. Я в этом поиске теряю только время... а ты, знорк-ликвидатор, можешь потерять жизнь. Тебе-то это зачем?!

Фрисс не нашёлся с ответом. Ничего внятного, что сармат не принял бы за бред безумца, Речник сказать не мог. Оставалось надеяться, что он не выгонит Фрисса силой...

Снова тростники скрывали их укрытие, а ветер приносил редкие жёлтые листья и гнал их вниз по Реке. Гедимин всё не мог собрать воедино мелкие детальки — вертел вещицу и так и сяк, откручивал что-то и снова припаивал. Фрисс, глядя на эту странную штуку, не мог понять, чем это в итоге станет. Но, по крайней мере, сармат больше не отправлял Фрисса "к сородичам".

— Гедимин, ты говорил, что был на "Идис". Помнишь про неё что-нибудь? — спросил Речник, согреваясь на заметно остывшем солнце после очередного купания. Сармат с большим сомнением посмотрел на него и еле заметно покачал головой.

— Технические данные... Тебе это навряд ли будет интересно. Там было сорок альнкитов, а вокруг станции — огромный завод. Добыча и переработка всего, что только можно было извлечь из-под земли... кроме урана — его я и возил туда.

— Великая станция... — кивнул Речник, пытаясь прикинуть размеры полумесяца из сорока альнкитов. — Но я не о технике. Сарматы оттуда... ты многих помнишь?

— Никого, — пожал плечами Гедимин. — Фриссгейн, как ты думаешь, с кем я там мог говорить? Я молча привозил уран, у меня его забирали, немного возни с документами — и всё, лети назад. Обычные сарматы... четыре тысячи на станции и в десять раз больше на производствах. Да, командир станции... вот его я однажды видел. Исгельт Марци, Древний Сармат, как и я. Только я во Вторую Сарматскую был космолётчиком, а он командовал базой на Марсе. Слышал, будто у него были проекты по подземному транспорту, но после войны пришлось о них забыть. И он занялся рудниками. А потом появились станции...

Фрисс озадаченно посмотрел на сармата, который снова что-то отвинчивал от своего создания. Подземный транспорт? Как бы это могло выглядеть? И почему Исгельт не закончил проект, когда получил свою станцию, а войны прекратились? И куда могли пропасть четыре тысячи сарматов посреди мёртвого города?..

"Даже Воин-Кот не может победить холод и безнадёжность Старого Города, — грустно думал Фрисс, глядя на темнеющее небо. — Даже он бессилен помочь нам... В этом месте, полном смерти, не найдёшь удачи..."

И снова они вернулись в тень холодных стен, чтобы подготовиться к дальней и опасной вылазке — на самый юг Города, в окрестности улицы Длинной, где властвовали хищные растения и зияли провалы десятков колодцев. Возможно, один из них вёл на станцию.

Зная о страхе Флервы перед кислотой, Гедимин запасся и веществом, и распылителем для него, и теперь осторожно приделывал к сфалту дополнительное сопло, баллон с хаштом, и соединял всё это с реактором сфалта. Как понял Речник из отрывистых объяснений, сармат собирался осыпать растение мельчайшей, но весьма горячей хаштовой пылью. Фрисс немного боялся, что эта пыль проест их скафандры, да и самих изыскателей превратит в решето. Гедимин похвалил его прозорливость и сказал, что поэтому он и возится уже третий день с соплом — пока именно так и получается. А надо довести оружие до ума, чтобы оно растворяло врага, а не владельца.

Фрисс, пока сармат доводит до ума оружие, мог бы сбегать и порыться в магазинах на улице Клер, и просил Гедимина отпустить его туда — но сармат резко воспротивился.

— Опять, как в порту, увидишь свет в глазах — упадёшь, забудешься, и растения тебя до костей обожрут, — сердито сказал он. — Не все ремонтники получают такое ЭСТ-облучение, как набрал ты. Теперь сиди в укрытии, никуда ты один не пойдёшь!

Речник был уверен, что облучение тут ни при чём, и никуда он не упадёт, но убедить сармата не смог. Надеялся только, что успеет заглянуть куда-нибудь по пути к логову Флервы. Или голос найдёт способ выйти на связь так, чтобы сармат в него поверил!

Этой ночью он ждал прежних тревожных, но непонятных снов. И ошибся. Перед его глазами был Старый Город, как бы сверху и со стороны. Он даже узнал здания, улицы, но они были невысокими, почти прозрачными, колеблющимися на ветру. А в центре, притянутое к земле тонкими нитками или цепочками, лежало самое странное существо, какое Фрисс когда-либо видел.

Оно целиком состояло из зелёного сияния, под которым угадывались контуры каких-то сооружений. У него были лапы, хвосты и усы, хотя Фрисс не взялся бы ни различать их, ни пересчитывать. Кажется, оно лежало на боку где-то между Рекой и Центральной улицей. Из зелёного света на Речника смотрели глаза, хаотично разбросанные по телу, и было их вроде бы сорок. А может, и больше. Ощущение от этого взгляда Фрисс узнал сразу. Глаза Стен! И взгляд обладателя голоса, от которого кости дребезжат... Он всё-таки показался Речнику.

— Все ушли, — голос существа обдавал жаром и отдавался в костях, и был это очень грустный и растерянный голос. — Они все умерли. Всё покинуто. Всё остановилось. Всё остыло. Только холодный металл. Такой долгий холод... Долгое ожидание. Никого нет. Никто не ищет...

Оно шевельнулось под своими путами. Фрисс увидел, что часть существа как бы погружена под город... даже логово Клоа в порту можно увидеть рядом с ним! А эти сооружения под его телом... это же купола альнкитов, трубы, ветвистые вышки... Речник сдавленно вскрикнул.

— Я знаю, кто ты! Ты "Идис", станция!

Существо шевельнуло десятком хвостов. Свечение стало ярким, почти нестерпимым.

— Я станция. Я "Идис". Мне холодно. Освободи меня. Проведи запуск. Долго жду. Слишком долго.

Фрисс в растерянности смотрел на существо. Почему оно ищет помощи не у Гедимина, а у него? Он даже не сармат! А, Бездна... Гедимин же в таком скафандре, что ракетой не пробьёшь, вот он и не слышит! И ведь не будет слушать, никогда не поверит... только выгонит Фрисса из города, если рассказать такой сон. Что же делать?!

— Подожди! "Идис", я хочу тебе помочь, — он старался говорить так, чтобы хоть станция поверила ему. — Но я не сармат. Я ничего о тебе не знаю. Если я буду запускать твои установки, то поломаю их!

Сорок глаз потускнели, сияние начало рассеиваться, а очертания развалин — сгущаться.

— Слишком холодно. Слишком долго. Никого нет. Древний Сармат не слышит. Этот не понимает. Долго ждать... долго...

— Постой! "Идис", я говорил Гедимину, что тебе нужна помощь! — крикнул Фрисс, надеясь, что существо ещё слушает его. — Он не поверил, он думает, что мне всё мерещится! Помоги мне доказать ему... показать ему тебя! Нам нужен вход к твоим установкам! Если Гедимин увидит вход, он сразу поймёт всё и поможет тебе! Он ищет тебя и только о тебе думает... "Идис", скажи, как нам до тебя дойти?

Кажется, станция мигнула всеми сорока глазами. Развалины растаяли вовсе, только со стороны Реки виднелись какие-то строения... да это же подстанция, где крысы делили ключ! А тут начинаются заводские строения, целый лабиринт, и среди них... вот же он, настоящий вход на станцию!!!

— Скажи Древнему Сармату. Поговорить бы с ним. Так одиноко тут. И так холодно. Есть ключ. Всё цело. Жду запуска. Скорее бы, — существо стремительно тускнело и таяло за силуэтами зданий.

— Спасибо, "Идис"! — успел крикнуть Речник, вылетая из сна обратно в явь мёртвого города. — Мы поможем тебе. Непременно поможем.

Это уже никуда не годилось. Не то что крысы — сама станция говорит с Фриссом, а сармат слеп и глух под своей бронёй! Хоть сам иди и запускай те альнкиты... навряд ли они это переживут, а если и переживут — то что Фрисс будет делать с целой сарматской станцией?! Нет, надо вытащить Гедимина в заводские строения, хоть там миллион крыс, и ткнуть его носом в "Идис". Пусть они между собой и беседуют, а Речнику мозги выжигать незачем.

С утра Фрисс, по возможности скрывая волнение, попросил у Гедимина карту. Сармат немного удивился, но дал — сам он всё пристраивал хаштомёт к сфалту, получалось не очень, и ему было не до странностей Речника.

Фрисс легко нашёл то, что ему показывала станция — вот Заводская улица, главный вход, полуразрушенная подстанция во дворе, а вот тут, в схематично начерченной мешанине обломков завода, скрывается вход. И оттуда Конт и Вилзан украли ключ, который не успели использовать.

— Гедимин! — Фрисс повернулся к сармату. — Раз у тебя не получается оружие против Флервы, мы можем сделать одну вылазку — в два раза ближе и без растений?

— Хм... Если ты про улицу Клер, то подожди — я только начал понимать, что не так с этим соплом, — рассеянно ответил Гедимин, рассматривая сфалт со всех сторон. — Завтра сходим... там почти чисто, даже некоторые металлы можно брать.

— Нет, не за кладами, — твёрдо сказал Фрисс. — К главному входу на завод. Мне кажется, надо поискать там. Можешь завтра туда выбраться?

Гедимин долгим взглядом посмотрел на него, положил сфалт на плиту и сел рядом.

— Так. Рассказывай, что ты надумал?

— Как — что? Обыскать место, где мы ещё не были из-за Стинка и его крыс, — взгляд Речника выражал только удивление. — Мне пришло в голову — а что, если ты искал немного западнее, чем нужно? А если сместиться к востоку, твои приборы как раз и найдут... всё, что нужно. Там много пятен излучения, много дыр в земле — мы могли просто не там искать!

Гедимин смотрел на него задумчиво.

— Мы в этом крысятнике уже были. Тебе не хватило общения со Стинком?

— Гедимин! Ну да, там крысы. И что, из-за кучки крыс мы упустим возможность найти целую станцию?! — возмутился Речник. — Только подумай, как это будет глупо и нелепо — не найти "Идис" из-за того, что она была немного восточнее, а сармат, повелитель энергии атома, испугался крысы-мутанта!

Взгляд сармата стал ещё более задумчивым и недоверчивым.

— Хорошо сказал, Фриссгейн. Даже и про энергию атома. Но лучше бы сказал, что ты скрываешь. Опять ЭСТ-излучение кипятит мозги?