Он замолк. Теперь стало видно, что и он тоже устал.
Хризодракон без особой нужды достал из кармана свою указку, повертел в пальцах, спрятал обратно.
— Вы подводите нас к выводу, что наступление на Побережье невозможно, — сказал он.
— Почему? Возможно. Но цену этого я вам объяснил.
— М-да, — сказал Хризодракон. — А у вас дом на Побережье есть?
— В Каракке.
— Вам будет жалко, если штурмовики сравняют его с землей?
— Да. Но, видите ли: лично мне есть где жить и кроме него. Так что для меня это не трагедия. Вот многим другим жителям городов повезло меньше.
Они помолчали.
— Понятно, — сказал Хризодракон. — А кроме наступления, вы видите варианты?
— Военных — никаких. Разве что эвакуироваться. Поделить континент нам не дадут: они сильнее, и если мы не станем наступать, то они-то станут точно. А что касается политических вариантов — тут виднее вам.
— Хорошо, — сказал Хризодракон. — Нет, политических вариантов я пока не вижу. К несчастью. А чтобы как-то действовать дальше... любые переговоры должны опираться на военную силу, иначе нас просто не станут слушать. Все согласны? — Никто не ответил. — Значит, разбить мятежников мы сейчас не можем. Разве что такой ценой, которая сделает бессмысленной саму победу... Ну, а если мы стянем все верные правительству силы сюда, к Оксиринху? Сконцентрируем.
— Они сделают то же самое, — сказал Флавий. — Это будет типичная битва за плацдарм. Обороняющимися будем мы, давить тяжелыми танками будут наших солдат, вакуумные бомбы будут падать тоже на нас... и так, пока не надоест. Не советовал бы.
Тут в разговор вступил Руди.
— Господин генерал, вы уже не впервые говорите об эвакуации. Насколько это серьезно?
— Вообще не серьезно, — сказал Флавий. — Я просто стараюсь рассмотреть все возможные пути. Как обычно.
— Кажется, этих путей не так уж много... Что остается, если устраивать бойню на Побережье никто из нас не хочет?
Наступила тишина.
— Очень многие генералы на моем месте заявили бы, что отступать без боя нельзя, — сказал Флавий. — Даже, наверное, добавили бы, что это бесчестно.
— А что скажете вы?
Флавий медлил.
— Если бы у нас было надежное убежище... вроде, скажем, какого-нибудь полуострова с узким перешейком... Возможно, я предложил бы отойти туда. Предварительно дав несколько боев, чтобы огрызнуться. Чтобы нас не преследовали.
— И вы видите в окрестности такие места?
Флавий покачал головой.
— Разве что Южный континент. Там можно разместить что угодно. Снабжать, правда, сложно... хотя это решаемо... Но в любом случае — мы же туда не попадем.
Рудольф вскинулся.
— Господин Хризодракон? — тот резко повернулся. — Что вы утром говорили про морской флот?
— Я говорил, что флот нас, возможно, поддержит...
— Возможно?
— Во всяком случае, три-четыре крейсера мы можем вызвать. Как вы знаете, более крупных военных кораблей тут на планете просто нет.
— Это будет сложно, — сказал Флавий. — У мятежников достаточно сильная авиация. А до портов Южного континента отсюда далеко. Они будут штурмовать корабли, и я не уверен, что авиация моего корпуса сможет прикрыть каждый конвой. И потом, вы подумали о вместимости? На легкий крейсер влезает человек пятьсот, это при самой пиковой перегрузке. И без техники. Или вы хотите мобилизовать гражданские атомоходы? Я не уверен, что это хорошая идея. Они маломаневренны, нерационально велики... в общем, это прекрасные мишени. Даже если на них установить зенитки... — он задумался. — Нет. То есть провести такую операцию можно, но, по моей оценке, дотащить до места нам удастся от двух третей до половины сил. Остальное будет потоплено.
Рудольф вспомнил свой собственный опыт плавания на легком крейсере. А ведь там хотя бы авиации не приходилось бояться...
И тут его осенило.
— Я знаю, куда можно эвакуироваться, — сказал он.
Собеседники воззрились на него.
— Господин Хризодракон... Вы только не подумайте, что я сумасшедший. Скажите, какова обстановка на Карфагене? У вас ведь есть там осведомители, верно?
Если Хризодракон и удивился, то не стал подавать виду.
— Верно. На Карфагене пока все спокойно. Никаких боев. Вообще ничего. Если не считать блокады космопортов, конечно. Видимо, мятежники решили не разбрасываться. Взять Антиохию, и тогда подчинятся все...
— А вы не хотите их разубедить?
— Как?
Сейчас я их удивлю, подумал Рудольф. Слава богам, с этими людьми можно обойтись без риторики. Они смотрят только на суть.
— Путем эвакуации на Карфаген. С помощью космофлота, разумеется.
— У вас есть механизмы влияния на космофлот? — это спросил Флавий. Мягко, заинтересованно.
— Давайте предположим, что да, и обсудим такой вариант. Что скажете?
Флавий некоторое время размышлял.
— В первую очередь я скажу, что флот потребуется приличный. Ладно, это пока игнорируем... Значит, Карфаген... На Карфагене никогда не было серьезных наземных сил. Вернее, они появились там два года назад, после известного восстания. Три территориальные дивизии. Они там в промышленном поясе расположены... во избежание... Противостоять нам они, во-первых, не захотят, а во-вторых... — Его взгляд стал пустым. — Ну и задачу вы мне задали, господа... Нет, территориальным дивизиям с нами не справиться. Особенно если мы всю технику возьмем с собой. А если сыграть правильно — до боев там, скорее всего, вообще не дойдет. Но у меня вопрос к вам. К обоим. На Карфагене ведь есть агентура уранитов? И Департамента? Насколько полны ваши данные по ней?
— Они достаточно подробны, — сказал Хризодракон. — Конечно, абсолютной полноты я гарантировать не могу. Но штаб-офицеры и гражданские чиновники соответствующих классов — думаю, почти все у меня. А что касается планетарной администрации, то это вопрос скорее к Рудольфу, — он кивнул в сторону.
— В планетарной администрации Карфагена — три совершенно бесспорных агента противника, — сказал Рудольф. — И человек семь — под подозрением.
— Отлично... — Флавий нахмурился. — Так сколько на Карфагене выявленных чужих агентов? В штуках?
— Примерно четыреста человек, — сказал Хризодракон. — Не считая мелкоты, которую используют втемную.
— Мелкота нас пока не интересует... Господа, вы понимаете, что в первые же часы после нашего прибытия на Карфаген эти четыреста человек должны быть изолированы? Вы сможете отдать нужные приказы?
Хризодракон устало вздохнул.
— Что вы называете изоляцией? — спросил Рудольф.
— Изоляция — такое действие, после которого об этих людях больше никто и никогда ничего не услышит, — объяснил Флавий. — Я очень сожалею. Но если мы не готовы это сделать — нам лучше туда не лететь.
— Готовы, — сказал Рудольф.
Хризодракон даже не стал отвечать. Ну конечно, ему-то что...
— Рассказывайте, Рудольф, — сказал Флавий. — Вы действительно намерены нас туда переправить? Как?
Рудольф улыбнулся.
— Когда начался мятеж в Аквиле, Терентий дал мне полномочия, позволяющие в случае чего отдать приказ легкому космическому крейсеру "Калипсо" — он сейчас висит на нашей орбите. Так вот, эти полномочия не отменены. Я проверил. Мне ничего не мешает их задействовать. Понимаете?
— Видимо, да, — сказал Хризодракон. — Значит, вы хотите отправить "Калипсо"...
— К командующему группой флотов "Юг" адмиралу Андронику Вардану. И вызвать его сюда.
— А почему вы считаете, что он вас послушается? — осведомился Флавий.
Хризодракон промолчал, но его лицо выражало тот же вопрос.
Рудольф пошарил в кармане и извлек импульсный цилиндрик.
— Вот. Это — самое главное, что мне оставил Терентий. Самое секретное. Извините, но я обещал ему не посвящать в подробности никого. Он очень надеялся, что пользоваться этим мне не придется... Здесь — гарантия, что адмирал Вардан выполнит нашу просьбу. Так Терентий сказал, и я ему верю. Во всяком случае, это огромный шанс.
Генералы переглянулись.
— Что вы собираетесь написать Вардану? — очень тихо спросил Флавий.
— Попросить его срочно прибыть сюда. С флотом, позволяющим перевезти... — Рудольф замялся.
— Две дивизии полного штата вместе с техникой, плюс неопределенное количество гражданских лиц, — сказал Флавий. — И корабли, способные нас прикрыть.
— И если это делать, то немедленно, — добавил Хризодракон. — Пока противник не догадался, что мы способны на такой ход. Иначе все усложнится.
— Мягко говоря, — согласился Флавий. — Рудольф, вы можете сделать это прямо сейчас? Прямо отсюда?
Рудольф взял свой комм и положил его перед собой на стол, чтобы все видели.
— Защищенная связь работает. Значит, да.
— Связывайтесь с "Калипсо", и да помогут нам боги в нашем безумии, — сказал Хризодракон.
Глава 11
Игры генералов
Платон Арианит вышел из госпиталя святого Роха в восемь часов вечера. Он очень устал. Полдня ушло на дифференциальный диагноз больной, поступившей с тяжелейшим тотальным поражением покровов. Бригада вскинулась: не столкнулись ли мы с чем-то истинно чужим? Нет, не столкнулись. Всего лишь молниеносная форма глубокого микоза, вызванная мутантным штаммом вполне земного гриба. Что ж, вылечим. И не такое лечили... Ладно, сейчас задачи розданы, и можно сделать перерыв на несколько часов... заслужили мы это, ей же богу... Он спустился на лифте, кивнул привратнику, толкнул тяжелую дверь лечебного корпуса и с наслаждением вышел на закат.
Город был полон света. Платон зашагал по Кленовому бульвару в сторону пересечения с проспектом Императора Льва. Очень красивый перекресток, с причудливыми домами вокруг, с фонтаном...
Он совсем забыл, что в городе войска. У фонтана стояли два панцервагена, один из них — с флагом. Обычное имперское знамя, оранжевое с двуглавым орлом. Солдат в шлеме, похожем на мотоциклетный, заступил Платону дорогу и попросил показать документы.
Платон с трудом задавил вспышку темно-желтой ярости. Ублюдки... Чтоб вы глубже Тартара провалились с вашими военными играми... Он показал солдату удостоверение, посмотрел, как тот салютует — "Благодарю вас, господин подполковник, счастливого пути", — и пошел по бульвару дальше. Настроение было испорчено.
Когда он вошел домой, почти стемнело. Последние лучи заката отражались в стеклянных шкафах со старомодными бумажными книгами — квартира располагалась высоко, двадцатый этаж... Платон прошел в кабинет, зажег настольную лампу и запустил ординатор.
Ника не звонила. Вообще сегодня не звонила и не писала. Почему? Сидит в поместье? Там-то, наверное, все спокойно... А вот все ли? В относительно провинциальную Теофанию вошла, видимо, не меньше чем легкая бригада — это если судить по количеству солдат и машин, попадавшихся на улицах. А уж для Аполлонии-то новая власть наверняка не пожалела целой дивизии. Так... Вот как раз и утренняя новость из этой самой Аполлонии: смерть имперского протохартулария Терентия Мильтиада. От разрыва сердца. Очень мило.
Прежде чем звонить Нике, Платон пробежался по доступным подключениям. Официальных новостей было мало, а большинство каналов связи не действовало. Со своего домашнего комма Платон мог беспрепятственно связаться только с военной администрацией. Так... Аполлония — оперативный район 1-й дивизии... Теофания — 2-й дивизии... Каракка — 4-й дивизии... В Беренике — вообще непонятно что, какая-то армейская группа... Ладно. Сейчас было ясно одно: Аполлония занята мятежниками.
Значит?..
Значит, адмирал Докиан или арестован, или убит. Во всяком случае, он — не в деле. Даже если скрылся... хотя может ли такой человек скрыться?.. Раз он до сих пор никак себя не проявил — значит, нет его. Увы.
Одной большой фигурой меньше.
Только бы не начались бои, подумал Платон. Из доступных данных было совершенно непонятно, все ли войска на Антиохии подчинились мятежникам. Уж лучше бы — да. Потому что если здесь начнутся серьезные бои...
О, черт.
Платон набрал номер Ники и включил оптическую связь. Ему хотелось ее видеть.
И он поразился, увидев ее. Она будто постарела лет на восемь. Черты стали резкими, под глазами легли тени.
— У тебя все хорошо? — спросила она.
Платон виновато улыбнулся.
— Да. Я спокойно работаю. Ты, я надеюсь, в поместье? Не выезжала?
Она устало мотнула головой.
— Как там Теофил? — спросил Платон. Его это не очень интересовало, но обстановку вокруг сестры надо было знать.
Ника пожала плечами.
— Да как... Расстроен. Передвигается как старик. Ты знаешь, что сегодня его друг погиб? Дядя Терентий... я-то его знала мало, а вот Андроник — с младенчества...
— Знаю. Я о нем кое-что слышал. Очень был достойный человек.
Ника неожиданно всхлипнула.
— Это кончится, — сказал Платон.
Она подняла глаза.
— Ты уверен?..
— Нет, — ответил Платон честно. — Понимаешь... человечество гораздо глупее, чем люди по отдельности. Иногда оно просто безумно... Ты знаешь, кто такой Гай Генри Фаже?
Ника покачала головой.
— Это североамериканский ученый, который в двадцатом веке изобрел химиотерапевтическое средство от проказы. Не от той, которая у нас здесь, а от самой обычной, земной. Читала, наверное, про такое... Ника, он спас десятки миллионов людей. Просто как химик, своим искусством. Я даже не знаю, как считать — сколько он спас. А ты о нем даже не слышала. И я бы не слышал, наверное, если бы не работал в похожей области... Я почему говорю: он сделал свое открытие чуть ли не в том же году, когда началась Вторая Мировая война. И вот имена стратегов этой войны мы знаем прекрасно, что ты! До сих пор. Константин Каподистрия, Владимир Витковский, Эрвин Роммель... все эти кровопийцы, будь они прокляты... Которые только и умели, что убивать. И прославились тем, что убивали хорошо. Ты от меня раньше не слышала таких глупостей, да? Я идеалист. Помнишь, ты мне это однажды в четырнадцать лет сказала? А я обиделся...
Ника вдруг улыбнулась.
— Ты идеалист, — сказала она. — Господи, я так рада, что ты не изменился...
Платон тоже улыбнулся, одновременно подумав, что пора подстричь бороду.
— Все будет хорошо, — сказал он.
Андроник Вардан смотрел на экран монитора, по которому ползли иконки грузовых кораблей, идущих на планету Архелон.
Космические силы Гондваны при отступлении сожгли и взорвали на этой планете, кажется, все, что могло взрываться и гореть. Между тем на Архелоне было население: потомки византийских колонистов, которые последние тридцать лет — с момента захвата этой планеты Гондваной — вели здесь совершенно кошмарную жизнь, прячась по лесам и отчаянно пытаясь сопротивляться. Война против них велась с невероятной жестокостью. Андронику очень хотелось найти целенькую базу гондванских "бессмертных" и сжечь ее с воздуха гразерами, так, чтобы в коре планеты на этом месте осталась оплавленная дыра. Он допускал, что такой случай еще представится. Но пока что выжившее население надо было элементарно кормить. И лечить тоже: калек и больных среди колонистов было полно. Оставлять боевые корабли без медиков запрещалось уставом, но Андронику сейчас было плевать на устав...
