Мир Императора Георгия

бы для нас лучше понемногу изменить свою тактику?.. Столкновение между

этими двумя нациями (то есть между немцами и французами) было бы ужасно,

но, быть может, закончилось бы победой над разрушительными элементами, развивающимися внутри каждой из них и угрожающими всему цивилизованному

обществу в целом! Наше дело сторона. Вместо того, чтобы систематически ссориться с немцами и донкихотствовать в пользу французов, мы должны были бы договориться с немцами о нашем нейтралитете.. После этого нам оставалось бы только заниматься нашими собственными делами, предоставив другим устраивать свои дела между собой...". Задумано, что и говорить, хитроумно: одолеть обоих супостатов через "столкновение между двумя нациями" -то есть через войну. Дело хотя бы и "ужасное", — зато будет спасена цивилизация, защитником которой барон Ламсдорф видимо почитает себя.

А то куда повернется Германия победив (быстро или за год-другой) Францию ему в голову не приходит? Впрочем — может быть господин тайный советник не столь о цивилизации печется сколь о карьере и просто хочет обратить на себя высочайшее внимание глубиной мысли?

Покачав головой он посмотрел на лежащие на отдельном столике пачкой поздравления с помолвкой от иностранцев. Прежде всего от европейских монархов.

В основном протокольные пожелания счастья и радости за августейшего брата. Хотя есть и одно сопровождаемое стихами — от португальского короля Карлуша I — совсем недавно занявшего трон — его без пяти минут свояка. Мда... известная латинская экспрессия и пылкость чувств. Еще одно довольно длинное и полное благих пожеланий от шведского двора. Георгий вспомнил что у Стокгольма намечаются некие трения с находящейся в унии Норвегией — не иначе заблаговременно стелят соломки дабы заручиться нейтралитетом на случай. Георгий развернул немецкие газеты, пролистал...

Тут понятное дело — господа шокированы и недовольны... Выражают сочувствие Маргарите Прусской лишившейся завидного жениха (хот никаких серьезных разговоров на эту тему не велось)

В фельетоне без подписи поворот России в сторону Франции уподоблен "измене при которой муж порядочной дамы предпочитает ей сифилитичную шлюху"

На развороте "Дер Тагеблад" взгляд его приковала карикатура.

Огромный медведь тащит в постель худосочную русалку в пеньюаре и фригийском колпаке...

Подпись гласила — "Прежде невиданный брак."

Чтобы ни у кого не осталось сомнений — медведя художник одел в морской китель и бескозырку.

Георгий шумно вздохнул ощутив неподдельную злобу. Вспомнилось — когда русские в 1760 году взял Берлин, генерал Тотлебен приказал публично перепороть прусских газетчиков "за дерзкие выходки противу нашей императрицы в их зловредных изданиях". Определенно урок впрок не пошел — надо было пару повесить...

В более взвешенной "Вельт" выражалось брюзгливое недоумение — собственно, что может дать России брак с представительницей захудалой династии потерявшей уже и всякую надежду вернутся на престол, ради чего отвергнуто обыкновение искать дому Романовых невест среди немецких принцесс?

Он взялся за французские газеты. Особого ликования там тоже не было.

Мол, с одной стороны, конечно лестно что русский царь избрал спутницей жизни француженку — и это может способствовать дальнейшему сближению. Но с другой стороны -мадемуазель Елена родилась и выросла в Англии, отец ее французские дела давно забросил — и в итоге не выйдет ли что Россия опять как при Александре I станет "континентальной шпагой" Лондона? Еще выражалось опасение, что Орлеаны захотят вернуться на престол на русских штыках.

Вспомнив благородную осанку и искреннюю улыбку Луи -Филиппа Георгий покачал головой. Вот уж чего можете не опасаться господа либералы -мало того что этот человек никогда не захочет престола ценой крови соотечественников -так ведь и Георгий не собирается русской кровью облагодетельствовать французов. Раз вам так мила республика — мучайтесь и дальше — пока очередной Буланже подобно Наполеону не разгонит ваше Национальное собрание ротой гренадер. Буланже?? Ай-да тестюшка и ведь ни словечка...

Более его интересовала британская реакция. Она была сдержано протокольной и это само по себе подозрительно — если эти джентльмены молчат, значит, определенно что-то задумали.

Впрочем "Таймс" в "подвале" сдержано похвалила матримониальные планы русского царя.

"Несомненно, этот выбор сделан молодым монархом в наименьшей степени по личному желанию, и за данным решением стоит воля императрицы Марии и видимо также — других членов царствующей семьи. Однако как бы то было, брак с урожденной англичанкой может стать прологом к нахождению длительного прочного компромисса между Британией и Россией, побудив Петербург наконец -то оказаться от несбыточных мечтаний о Константинополе и теплых морях и обратить взор на свои бескрайние восточные границы..."

Ну ясное дело — англичане -что с них взять! Они наверное и новости об улове кильки в Балтике и ценах на молоко в Голландии оценивают с точки зрения пользы для своей империи.

Тут другое важнее... Быть может это статья — намек? Мол, если мы откажемся от стремления к Проливам, Англия не будет возражать, если Россия немного общиплет Китай?

Ну ладно — довольно с него этих европейских скандалистов и сочинителей! Скоро должен явиться Танеев с докладом относительно результатов поездки в Московский университет.

* * *

Доктор физико-математических наук, член-корреспондент Российской Императорской Академии наук, г-жа Софья Ковалевская принята профессором математики в Московский Императорский университет.

"Московский листок", 12 ноября 1889 г

* * *

Софья Васильевна Ковалевская (урождённая Корвин-Круковская). (3 января 1850, Москва — 10 февраля 1928, Рим) — русский математик и механик. Жена палеонтолога Владимира Ковалевского. Первая в России и в Северной Европе женщина-профессор и первая в мире преподающая женщина-профессор математики (с 1889 г). С 1889 года член-корреспондент Российской Императорской Академии наук, с 1927 — действительный член. Кавалерственная дама Ордена св.Екатерины II степени.

Словарь Брокгауза и Эфрона в 5 томах. Москва. Изд-во "А. Маркс" Москва. 1930 год

* * *

5 ноября 1889 года. Зимний дворец, Санкт-Петербург

-То есть как отказываются? — уставился Георгий на Танеева. Так прямо и заявили вам в лицо?

-Почти что... — процедил министр. По крайней мере господин Столетов мне сообщил что на баллотировке будет десяток белых шаров -не больше.

-Любопытно... Члена стокгольмской Академии, а также члена-корреспондента академии Российской, эти господа не желают видеть в стенах Московского императорского университета? Так это следует понимать?

-Увы! — покачал головой министр.

-А им известно — Георгий машинально постучал карандашом по чернильнице, -Им известно что это мое пожелание?

-Известно! -убито подтвердил Танеев. Об этом я и предупреждал в свое время Вас, Ваше Величество, — я не сумел их убедить а заставить не в моих способностях. Одно твердят — никогда такого не было, и значит и не будет... Ну даже не знаю... — страдальчески закатил он глаза. Может будь на моем месте какой-нибудь генерал — он бы просто наорал на них -затопал ногами... А я не могу! -он обреченно склонил голову.

-Но хоть как то они изволили объяснить министру свое упорство? — царь чуть не добавил "ослиное". Или не снизошли до столь ничтожной особы как министр?

-"Как-то" -вот именно что изволили, — рекомая особа была явно удручена. Господин Павлов — глава кафедры канонического права упирал на то что раз женщина не может в университете обучаться то так сказать...— Танеев замялся, — "ad hoc" — > *[Author:п"] — разумеется не может в нем и преподавать. И еще сравнил почему-то с запретом на священнический сан для женщин. Максим Максимович Ковалевский с юридического факультета только что не бранился при одном упоминании Софьи Васильевны — его семья видите ли считает её повинной в гибели ее супруга Владимира Ковалевского. Не иначе как "мадам Круковская" не называл ее в моем присутствии. А руководитель физико-математического факультета господин Столетов... -Танеев покачал головой. -Он вообще заявил — дословно — что если де наша Российская Императорская академия приняла некую даму в члены-корреспонденты за сомнительные математические экзерсисы только потому что она чем-то понравилась Пуанкаре — дав ей то в чем отказано ему — то академия слава Богу для университета не указ!

"Однако — а там получается не цитадель знаний а какое то осиное гнездо!"

-Более того -я право же не знаю следует ли мне... -продолжил Сергей Иванович. Но...

-Ну говорите же смело! — подбодрил его царь.

-Не сочите за донос на коллег — но мне кажется, что добрая половина против именно поэтому что на то есть высочайшая воля...

-То есть потому что этого хочу я? Их император?

Танеев молча закивал.

Георгий вдруг рассмеялся — смеялся он долго и искренне, — чем поверг подчиненного в полную растерянность.

-Ну Слава Богу, Сергей Иванович! — изрек он закончив хохотать. А я уж было подумал, что наши профессора и в самом деле сплошь поражены гинекофобией и привержены замшелым нравам Домостроя!

-Вот что, — продолжил Георгий — я все равно собирался посетить старую столицу по делам военного округа и торгово-промышленному вопросу. Я просто перенесу визит на более ранний срок.

Завтра будьте на Московском вокзале в семь утра. Навестим Москву -матушку...

* * *

7 ноября. Московский университет

В зале стоял гул который сразу оборвался -и все две с лишним тысячи студентов Московского императорского университета замерли... Постукивая каблуками в дверях появился высокий молодой человек в черном мундире без знаков различия -темноволосый и вполне обыкновенный. Он остановился и оглядел собравшийся. Задудели трубы университетского оркестра сбиваясь с нот. Не иначе, подумал Георгий, музыканты струсили по случаю нежданного визита... Медный вой оборвался и Георгий обратился к собравшимся -Здравствуйте господа студенты! — Здравия желаем, ваше императорское величество! — ответили хором молодые глотки. Причем Георгий не мог бы поручится но как будто где на задних рядах какие то считавшие себя очень храбрыми и остроумными типы прорычали нечто вроде "Ррав-рав-рав-рав-рав!" -вспомнив видать старый армейский анекдот... Студенты -среди которых между прочим большая часть была его старше как он отметил, внимательно изучали его и свиту. Наверное их поражал контраст...

И в самом деле Георгий в простом костюме и несколько легкомысленных штиблетах мог потеряться среди блестящей свиты (он взял с собой только Кауфмана и несколько гвардейских офицеров и градоначальника Долгорукого с адъютантами.)

Они сверкали золотом и серебром позументов, звенели, лядунками, саблями, шпорами, и орденами. Разве что Танеев в своем идеально сшитом новеньком вицмундире с коронами статского советника в петлицах, носил на груди только одну награду -золотую медаль с пеликаном Императорского человеколюбивого общества — "за неустанное попечение о недостаточных студентах Московской консерватории". Вообще то представляли к серебряной и уже давно -но бумага пылилась в канцелярии а вот с новым назначением -спохватились.

Надо бы представить Сергея Ивановича к ордену при ближайшей оказии, — размышлял царь. Дать ему Белого Орла или св. Станислава I степени — "Станислав" много у кого есть — не знатный орден считается -но вот первая степень — редкость а статут позволяет награждать стразу высшим степеням. А то неудобно прямо...

-Я намеревался осмотреть "вашу альма матер" без церемоний! -сообщил он вслух. Но раз уж учебный процесс нарушен мною невольно -полагаю на сегодня вы, -обратился он к ректору — можете распустить господ студентов по домам. И не обращая внимания на недоуменный гул двинулся дальше. В зале заседаний совета университета ему предстоял главный разговор ради которого он тут. Он оглядывал собравшихся вспоминая -не зря сегодня утром внимательно пролистал альбом посвященный университету... Почти весь штат университета включая пятьдесят ординарных и двадцать пять экстраординарных профессоров — а еще ассистенты и приват-доценты... Тут весь цвет -и в самом деле умнейшие люди. Правоведы Муромцев и Владимир Пржевальский -брат великого путешественника. Упомянутый "каноник" — Алексей Семенович Павлов; лучший знаток церковного права в России; Нерсесов, Мрочек-Дроздовский, чью книгу о "Русской правде" Георгий читал в годы учения. . А вот тот самый Ковалевский -импозантный, с тронутой сединой львиной гривой

Николай Владимирович Склифосовский — бывший декан медицинского факультета — ныне почетный профессор. Выдающийся военный медик — участник австро-прусской франко-прусской, русско-турецкой войн. Тут же его помощник — профессор Эрисман с кафедры гигиены, эпидемиологии и медицинской полиции. А вот и Столетов — организатор первой в России учебно-исследовательской физической лаборатории и Жуковский — выдающийся гидравлик и механик.

"Лучшие умы, светочи просвещения — и эвон как! Стыдно господа!" — мысленно покачал он головой

— Для меня великая честь, Ваше императорское величество что я могу лично выразить Вам свою преданность! — подобострастно и со всей возможной искренностью промолвил ректор Боголепов и склонился в глубоком поклоне. В глазах монарха зажегся чуть заметный ехидный огонек. -Вы могли бы господин ректор выразить ваше почтение даже не лицезрея. А именно -внимательнее отнестись к скромному пожеланию вашего монарха... А желал я всего-навсего чтобы Московский императорский университет получил первоклассного преподавателя чьи заслуги признаны в мире! Собравшиеся явно были поражены. На многих лицах явственно читалось — "Так Он здесь из-за такого пустяка?!" -Ваше Величество, -начал было Склифасовский. Я смею предположить что дело это не столь важное чтобы лично отвлекать ваше августейшее внимание... -Дела императорского университета для императора не важны быть не могут, — отрезал Георгий. Хотя бы потому что из него выходят губернаторы и министры. А данное дело -это не побоюсь сего слова — дело о свободе мысли. Да-с господа! О той самой о какой как я знаю вы много говорите! Но какая простите, может быть свобода если в цитадели данной мысли имеют место самые заскорузлые предубеждения — словно извините у магометан или иных староверов почитающих даже простую женскую грамотность грехом! Нет почтенные -это не пустяк! Ибо разница между университетом и обычной школою заключается в том, что университет живет свободной наукою. Если университет не живет свободной наукой, то в таком случае, он не достоин звания университета, — процитировал он по памяти Витте. А какая же свободная наука если вы извините отказываете выдающемуся уму в кафедре по смешному предлогу? Аудитория явно растерялась. Если одни с удивлением обдумывали столь неожиданную в августейших устах речь, то другие готовы были биться за то что считали своими привилегиями как гладиаторы -даже и без надежды... -Простите государь, но человеческое естество это не смешной предлог! — сорванным фальцетом пропищал Павлов -видимо по причинам причастности к вопросам церковным считавший себя близким к царствию небесному а по сему не особо боявшийся монарха земного. -А разве, господа ученые, предметы вообще и... каноническое право в особенности -не удержался он от колкости — разве они преподаются при помощи естества? — невозмутимо парировал император. Кое-кто из ученых мужей ухмыльнулся не удержавшись. -Но закон! -возразил Павлов не смутившись. -Именно — "Суров закон но таков он!". И опять так прошу мне показать закон явно и недвусмысленно в своих параграфах запрещающих принимать женщин преподавателями...