Иные миры Часть 3 Конец пути

Айша разъярилась, и от ее следующего удара из каменных перил выскочил здоровенный кусок, а я не удержалась на месте и вместе с ним сорвалась вниз. В полете мне удалось ухватиться за одну из веток дерева, и это смягчило мое падение. Слуги и припозднившиеся гости бросились к нам, но, разобравшись, в чем дело, никто не решился подойти слишком близко. Айша сверху прыгнула на меня, и я вновь проворно вскочила на ноги. Двумя плетьми мне удалось задеть ее по ногам чуть ниже колена, разорвав легкие ткани ее одеяния, и Айша потеряла равновесие, но в этот момент кто-то применил на мне заклинание оцепенения. Я не знала кто, но догадывалась, что это мог быть только Сабир. Кому еще в голову придет вмешаться в ритуальную дуэль — это ведь строго запрещено этикетом. Все-таки выскакивать на открытую местность было плохой идеей, уж слишком много ненужного внимания мы привлекли. От заклинания я застыла лишь на несколько мгновений, но их Айше хватило, чтобы вскочить и, обвив меня плетью, швырнуть на землю. Я попыталась вскочить, но она оказалась проворнее, и ее плеть удушающим захватом перетянула мне шею. В глазах потемнело, а я судорожно задергалась, но тут лицо Айши вдруг оказалось чересчур близко, и я услышала ее удивленный шепот.

— О, боги на ней же знак Харут.

Глава 25

Хватка плети ослабла, и я оттолкнула нависшую надо мной джинессу.

— Кто ты такая? — злобно прошипела она.

— Разве не видно? — я щелкнула плетью, пряча выскользнувший из изодранной туники медальон. — Дерись, я не объявляла дуэль законченной.

— Нет. Я объявляю, — Айша скрестила руки на груди, — ты должна говорить с султаном.

— Ради этого ты готова признать поражение?— я попыталась отвлечь ее от мыслей о султане и одновременно одержать техническую победу. Убить, так сказать, двух зайцев одной пулей, но Айша продолжала пристально разглядывать меня.

— Ты не можешь принадлежать к высшей касте, — сказала она, — иначе ты бы не упала на землю. Кто ты такая?

Краем глаза я заметила Халеда, и тут же справа послышался тихий гул портала. Раз он решил, что настало время делать ноги, то мне спорить не пристало. В конце концов, я и так сделала, что могла.

— Угадай, — гордо сказала я и запрыгнула в портал, но что-то тут же дернуло меня назад.

— Не так быстро, — рыкнула Айша, озираясь по сторонам. — Кто создает тебе портал? Где твои сообщники?

— Что происходит? — сквозь расступившуюся толпу джиннов к нам приближался Великий султан Имада.

— Мой господин, — Айша обернулась к султану, — эта дерзкая тварь пробралась в постель нареченного мне мужа, но с ней ключ Харут.

— Ключ Харут? — султан остановился. — Она им пользовалась?

— Ни разу за все время дуэли, — отрапортовала Айша

Султан оглядел меня с головы до ног и его взгляд задержался на левой руке. Полрукава было оторвано, и я слишком поздно сообразила, куда он смотрит.

— Браслет трех тысяч иллюзий, — в голосе послышалась угроза. — Давненько я не встречал подобных игрушек. Снимай.

Я спрятала руку за спину, делая шаг назад.

— Не заставляй меня применять силу, — правитель Имада замер, словно готовясь произнести заклинание, и я сочла за лучшее подчиниться.

Как только браслет соскользнул с запястья, все потрясенно ахнули.

— Это ты! — султан сделал шаг вперед. — Ты энергет из посольства, с которой сбежал мой сын! Хорошо, значит, ты не можешь быть истинным носителем знака Харут, но это однозначно указывает на организатора всего этого безобразия. С ним я разберусь позднее, а тебя я уже не могу отпустить, к сожалению.

— Нет! — Халед дернулся, но подоспевшие джинны в одежде воинов удержали его. — Она ведь не истинный носитель ключа, отец! Я готов выполнять все твои приказы. От меня больше не будет проблем, клянусь, но она должна уйти!

— Раньше надо было думать, — отрезал султан. — Я не могу отпустить ее с ключом, но и оставить знак Харут в Имаде Старханаде будет слишком рискованно. Она отправится в палату совета правителей, где мы обсудим возможные решения. А ты, сын, меня очень разочаровал.

С этими словами султан коснулся Халеда рукой, и вокруг того образовалось нечто похожее на мыльный пузырь. Халед ударил в стену пузыря рукой и что-то прокричал, но до нас не донеслось ни звука. Султан вновь повернулся ко мне.

— Я бы дал тебе одеться поприличней, прежде чем ты предстанешь перед правителями всех провинций, но от тебя уже было слишком много проблем, чтобы я позволил тебе перемещаться без оков.

Султан неуловимо быстро коснулся моей руки и вокруг меня возник точно такой же пузырь. Все звуки исчезли, а колотить по стенкам было бессмысленной тратой сил. Я знала, что это за пузырь — оковы сферы градрис умели создавать только сильнейшие из джиннов, и лишь сам создатель оков теперь мог бы освободить меня. Я присела на дно, пытаясь по возможности закутаться в те лохмотья, в которые превратилась моя туника, и сфера градрис неспешно поплыла туда, куда велел султан. Я пока не знала, что меня ждет, но я ведь бывала и в положениях похуже этого. По крайней мере, джинны со мной на одной стороне равновесия. Проплыв по анфиладам комнат, шар остановился в центре просторного зала. По бокам на полукруглом возвышении были разложены мягкие пуфы. Вскоре зал стали заполнять джинны. Многих из них я уже видела на приеме, но общаться нам, конечно не доводилось. Последним вошел султан с Халедом и целой свитой стражей. Халед уже был без оков, но четверо стражей вокруг, ясно давали понять, что на его помощь рассчитывать не приходится. Двое стражей сразу встали за мной, а остальные заняли свои места вдоль стены. Джинны расселись на пуфах, а султан взмахнул рукой и моя сфера градрис лопнула. Я шлепнулась на камни, но стражи тут же поставили меня на ноги. Халед тоже остался стоять, гордо скрестив руки на груди. На нем по-прежнему были только шаровары, но он, казалось, не придавал этому значения. Я решила следовать его примеру и приняла спокойный и независимый вид. Стоять полуголой среди множества верховных джиннов было довольно унизительно, но я решила сохранять чувство собственного достоинства до последнего.

— Я весьма сожалею, — начал султан, — что пришлось собрать вас здесь так поспешно, но того потребовали чрезвычайные обстоятельства. То, что привело к этим обстоятельствам, я поясню позднее, а сейчас мы должны обсудить самое важное. Речь пойдет о ключе Харут. Как и было предсказано, он все-таки попал в самое сердце Имада. Впервые с момента исчезновения первых ключ возник за пределами наших земель и все попытки найти его были безуспешны, но ключ пришел сюда вместе с полукровкой, которую вы видите перед собой. Предсказание не указывало на то, кто станет носителем ключа, но одно мы знаем точно, если ключ и носитель воссоединятся в Имаде, это разрушит Грань. Не мне говорить вам к каким ужасным последствиям это приведет сейчас. Полчища ифритов только и ждут удобного случая для нападения, и вот, несмотря на наши усилия, ключ все-таки попал в Имад. С одной стороны это может быть хорошо, поскольку есть возможность оградить ключ от истинного носителя, но с другой стороны сила ключа велика, и чем ближе его носитель, тем выше будет тяга ключа.

Пуф с одним из джиннов медленно поднялся в воздух, и султан кивнул ему

— Мой господин, — сказал джинн, — почему мы не можем позволить ключу выполнить миссию Малита? Разве не этим мы занимались многие тысячелетия? Мы ценим безопасность, которой вы обеспечили нас, но не заставит ли это Малита явить нам свою немилость.

— Понимаю твои опасения благородный Ваддарх, — кивнул султан, — но разве сможем мы нарушить планы Малита. Мы продолжаем верно служить ему и Малит в милости своей лишь оградил нас от бед. Он дал нам знания и возможность создать грань над нашей священной землей, чтобы любимые дети его жили и процветали отныне и до вечности. Разве пожелал бы он нам тяжкой участи исчезновения в безднах Хаоса? Сейчас среди вас есть и те, кто усомниться в правильности такого решения, но я желаю напомнить вам, что грань для нас не только источник безопасности, но и источник времени. Мы можем сообща управлять его ходом, и никто не будет вынужден покидать этот мир, когда придет его срок. В своей доброте Малит дал нам долголетие, но не дал бессмертия. Этот дар получили многие элиа, но не мы, хотя именно джинны столько веков были хранителями покоя и благоденствия этого мира. Быть может, именно сейчас Малит счел верных слуг своих достойными этого дара. Ты, Ваддарх, уже готов навечно влиться в светлое лоно, если грань падет сию секунду?

— Да, мой султан, если такова будет воля его, — Ваддарх чуть склонил голову. — Я могу говорить с моим господином и размышлять над словами его, но Малит лишь являет свою волю. Ему надлежит подчиниться беспрекословно.

— Мудрый ответ, — кивнул султан, — и мы все подчинимся воле Малита. Если он передал нам ключ Харут, то, как мы должны расценить его волю? Как должны мы поступить с ключом, который является угрозой для нашей безопасности?

— Уничтожить его! — громко сказал один из джиннов, и султан повернулся к нему.

— Джазар, твой пылкий норов извиняет твою несдержанность. Я слушаю тебя.

— Благодарю, мой господин, — поклонился Джазар, и седые пряди на мгновение скрыли его узкое лицо. — Я прошу прощения за свою горячность, но мне трудно всерьез рассуждать о каком-либо другом решении. Малит в своей великой любви отдал нам ключ, чтобы мы могли жить в счастье и спокойствии. Мы должны узреть его волю и последовать ей. Будь воля Малита иной, истинный носитель ключа был бы уже здесь и воссоединился бы со знаком Харут.

— Да, Джазар, — султан обвел взглядом всех джиннов, — то, что ключ пришел к нам без носителя говорит о желании Малита помочь нам. Сотни тысяч лет мы должны были убивать ифритов и отстреливать мерзких гулей. Сотни тысяч лет джинны отдавали свои жизни, чтобы остановить полчища созданий тьмы и поглощения, разве не заслужили мы благодарность? Я засыпаю и просыпаюсь с одной только мыслью — как я могу дать покой моему народу? Неужели сейчас мы не должны поступить по справедливости? Я, как правитель Имада, прошу вас поддержать меня. Нам предстоит много трудностей на пути к благоденствию и уничтожение ключа лишь первая из них. Давайте объединим наши силы во имя общей цели и спасем наш народ!

Тревожный шепот прошел по рядам джиннов. Некоторые нахмурились, но большинство кивало в знак согласия с султаном. Я посмотрела на Халеда. Было видно, как его волнует происходящее, но он лишь часто дышал, словно не в силах вымолвить ни слова. Мне подумалось, что он может находиться, под действием заклинания молчания, и от этого на его лице порой проскальзывало беспомощное выражение тут же переходящее в ярость.

— Дитя мое, — султан мягко слетел с пуфа и встал передо мной,— мы не станем причинять тебе вред, если ты отдашь нам ключ Харут по доброй воле. Существует поверье, что отнимать знак силой, значит сердить Малита, а этого не хотелось бы делать без необходимости. Я позволю тебе уйти с миром, если ты сделаешь правильный выбор.

— С миром! — один из джиннов вскочил со своего места. — Эта дрянь так оскорбила мою дочь, а великий султан оставит это так!

— Тише, Маяд, — султан поднял руку, и джинн осекся на полуслове. — Мое слово закон и я его сдержу. Если она отдаст ключ, то уйдет отсюда живой и невредимой.

— Да, мой господин.

Маяд сел, склонив голову, но выражение его глаз ясно говорило, что с выходом отсюда мои проблемы не закончатся.

— Отдай мне ключ, дитя нимфы и человека, — султан протянул ко мне руку. — Отдай ключ и возвращайся в свой мир.

— Но, — я пристально посмотрела в голубые глаза, — если я сделаю это, мой мир может исчезнуть.

— Не волнуйся об этом, — султан ласково покачал головой, — жернова мироздания движутся неспешно, у тебя будет много времени для жизни. Все будет хорошо. Ты ведь выросла среди людей, а их век очень короток. Быть может твой век тоже будет не длиннее, а в противном случае ты увидишь, как покидают этот мир те люди, что будут жить рядом с тобой. Ты разделишь их печаль, и это принесет тебе усталость. Когда-нибудь жажда вечной борьбы утихнет, и ты сама захочешь уйти. Я много раз видел это в нимфах. Они словно засыпают от непомерной усталости, а джинны в большинстве своем полны жизни до самого последнего дня. Ты поможешь нашему народу, а мы поможем тебе. Ничего не бойся, дитя, я не позволю никому причинить тебе вред. Отдай мне ключ Харут.

Моя рука непроизвольно потянулась к цепочке. Я столько раз хотела отдать этот амулет, а когда появилась необходимость сделать это, моя рука замирает от нежелания делать это. Хотя, как я могу быть уверена, что амулет должен остаться со мной? Разве я в самом деле истинный носитель ключа? Мне не было видений или пророческих снов, не было вообще ничего, что можно было бы истолковать как волю высших сил. Никто не направлял мой путь и не давал добрых советов. Напротив, я постоянно влипаю в неприятности и подвергаю опасности всех, кто находится рядом. Я была бы самым никчемным носителем ключа, которого только можно вообразить, но я не могу пересилить себя и снять этот амулет. Что будет, если я не отдам ключ султану? Убьет ли он меня? Да уж, наверняка убьет, несмотря на все их поверья. Почему бы этому Малиту не появиться сейчас и не втолковать этим джиннам, а заодно и мне, свою волю? Если я истинный носитель ключа, почему бы ему не помочь мне хоть капельку? Я зажмурилась, надеясь, что какие-нибудь молнии с неба волшебным образом решат все мои проблемы, но ничего не произошло. Опять я одна и помочь мне некому. Только я и теплый амулет в моей ладони.

— Нет, — прошептала я.

— Что? — султан удивленно поднял седые брови.

— Нет! — выкрикнула я. — Я не отдам его добровольно.

В зале повисла тишина.

— Если ты не отдашь амулет добровольно, — в голосе султана послышались первые нотки гнева, — мне придется снять его с твоего бездыханного тела.

— Что ж, — я гордо вскинула подбородок, — милости прошу.

— Но почему? — султан взял себя в руки и вновь попытался улыбнуться. — Почему ты не хочешь быть благоразумной? Неужели тебе так хочется погибнуть здесь, вдали от всех, кто ждет твоего возвращения? Разве тебе не хочется домой?

Султан нашел мое слабое место, и я вновь заколебалась. Мне уже надоел груз ответственности, который постоянно падал на мои плечи. Кристель, пойди туда, Кристель, пойди сюда, Кристель, помоги, Кристель, дерись. Когда-то давно в детстве я считала чертовски несправедливым делать скучные уроки, пока мои друзья играют на улице. Я жалобно смотрела на маму и задавала вопрос, который волнует меня до сих пор: "Почему я?" Почему я должна делать все это? Тогда мама улыбалась и ласково гладила меня по голове. "Сегодня, доченька я заставляю тебя делать то, что тебе не хочется, потому что я твоя мама. Потому, что я люблю тебя и считаю, что так будет лучше. Сегодня в этом виновата я, а завтра, когда меня не будет рядом, будет некому заставлять тебя. Ты будешь все делать сама, потому что так надо. Ты будешь решать сама и сама принимать последствия своих решений. Тогда ты сама ответишь на свой вопрос. Ты главное знай, что мамочка всегда будет любить тебя. Я знаю, что ты всегда будешь поступать как надо." Все эти мысли пронеслись в моей голове, и я крепче сжала амулет.