Янка поморщился:
— Не хочу быть наложником!
— Глупый, а я мечтаю попасть в гарем иначе меня, отправят работать в поле или еще хуже в каменоломни. Скажи мальчики, ты хочешь извиваться под ударами бича в каменоломнях?
Янка поежился:
— Нет конечно! Я ведь не безумец!
— Вот видишь у тебя нет иного выбора! Если очень повезет, может пристроишься у доброй госпожи, и это не плохо! Да и наложникам больно только в первый раз. Я сам плакала и ревела потеряв невинность, а теперь мне это даже нравиться. Не криви мордочку.
Янка испытывал отвращение:
— Нет! Все равно не хочу! Знаешь, я великий ученый, могу подсказать твоему хозяину как обогатиться, не продавая меня в гарем, ни в каменоломни.
Девушка была настроена скептически:
— Ты ученый!
— Да!
— Ученые мужи как правило с длинными седыми бородами, а не смазливые мальчишки и что ты можешь подсказать!
— Разное! У вас богатая земля, и частности можно очень быстро молоть муку, не прибегая к большому количеству рабов, или давить сок из вишен.
Девушка похлопала глазами:
— Это не ко мне! Хозяин Ахмед приказал тебя вылечить, вот я и лечу! Сейчас я принесу тебе, ценное лекарство, смажу еще раз спину и ты погрузишься в глубокий сон. Если будут мучить видения, то не волнуйся, так оно и должно быть!
Мальчишка ответил:
— А я буду ходить!
— Да! Следов почти не останется, кожа будет гладенькой. Поверь наши врачеватели знают свое дело. А ты меньше говори: береги силы!
Мальчишка почувствовал желание снять нагрузку с животе, и чуть сместился на бок, девушка вышла, мелькнули голые пятки. Янка подумал, что такая красотка имеет шанс найти себя в гареме. Впрочем он читал в Интернете книги про гаремы, знал сколько там подлостей, интриг, что любую девушку и мальчика могут подвергнуть пыткам. Янка обучался специальной методике быстрого чтения. Поэтому знал много из того чего не понимают и взрослые. Очень часто из гарема дорога вела на плантации или шахту. Мальчишкам еще хуже. Обычно они держались пока сохраняли юность, а потом хозяин-бисексуал от них избавлялся. А часто для этого хватало двух-трех ночей. Кроме того мужчина редко ограничивал себя одними мальчиками, соперничество между мужским и женским гаремом было жестом. Да был шанс прибрать к рукам состояние, но... Такой эфемерный. Янка мысленно перекрестился: нет стать "петухом", наложником это не по нему! Так он потеряет всякое уважение, прежде всего в своих глазах! Как не любил он Ахмеда, но лучше всего иметь дело с тем злом, которое знаешь! О великий и мудрый Ахмед, что значит змей!
Мальчишка вспомнил историю России, когда шла война с Турцией. Могучая империя не была полностью покорена, но многие земли потеряла. Исторический враг. Вообще войны с христианским и исламским миром длились столетиями, причем в последнее время все чаще и чаще побеждал Ислам! Может спустя сто лет, Россия станет частью огромного халифата! Что будет в этом случае... Сумеет ли человечество возвыситься до звезд и покорения просторов вселенной или его ждет деградация! Трудно сказать? Ислам в плане экспансии: куда более прогрессивная религия чем христианство. В нем воспет героизм Джихада, стойкость воинов и рай для павших моджахедов. Не то что в Христианстве: не противься злу, а ударили тебя по правой щеке, подставь левую! Если руководствовать такой моралью, то вряд ли сделаешь империю великой.
Девушка прервала размышлении и вошла с сосудом в руках, за не следовали две девочки, лет двенадцати— тринадцати. Они несли ветки, травы, ведро с водой.
Девушка приказала Янке:
— Сделай ровно тринадцать глотков.
Мальчик почувствовал запах нескольких трав, что-то приятное мятное и вместе с тем, кислое с легкой горечью!
Выпив в голове закружилось. Девочки принялись сразу же натирать ему спину, ноги, ступни. Янка уже плохо соображал, его лечили, боль от ран практически не ощущалась. Потом все провалилось словно в небытие!
Мальчишка ощущал себя словно в бреду.
Он попытался всмотреться в мерцающие сумерки: вскидывая голову. Но ничего существенного разглядеть не удавалось. Впереди и сзади только туман, грязно-желтый, мерцающий и колышущийся. Янке казалось, что он несется словно ядро в воздухе. Лицо бьют колючие потоки, а он прет, разрывая пелену, но она продолжала клубиться перед ним, зыбкими стенами шевелясь по сторона и смыкаясь как волны обошедшие буек.
— Вот так и сходят с ума! — Заметил мальчик. В голове прозвучал мотив некогда знаменитого барда, чье имя стерлось в памяти. — Родина моя — нищая сума! Родина моя — ты сошла с ума!
Возникло откуда-то впечатление, что там за туманными стенами, происходит упорядоченное движение; орды более грандиозные, чем армады Гитлера и Сталина, Садама Хусейна и Буша: которые десятилетия назад бились, одна стальная гора, против другой. Теперь проходило что и вовсе немыслимое. Янка мельком замечал огромные фигуры, монстры без названия. Они словно плавники акулы молниеносно проносились мимо; в тумане виднелись неисчислимые блески, составляющие фалангу щитов и огненных копий.
— Потрясающе! Я вроде осознаю что в бреду и вместе с тем ощущаю интерес! — Произнес мальчишка.
Всюду в каждой песчинке, постоянное передвижение, ритмичное, вызывающее ужас — будто миллион ног невидимых, но кровожадных существа неизвестного, чужого мира ступали на ваш порог.
Видно оружие, динозавры и катапульты, линкоры и самолеты, древние советские ракеты СС-20 и американские Першинги, танки и самоходки всех мастей! Это просто жутко: обширное пространство заполняется фантомами, которые при этом готовятся и тренируются.
Янка как бы завис между известным и неизвестным. Неистовые орды, вокруг, бдительные разведчики, истребители, штурмовики, перехватчики. За ними, колоссальные танки, исполинские копейщики( как-то странно смотрится подобное сочетание: старины и самого современного оружия), вовсе безразмерные ящерицы-авианосцы, летающие в стиле звездных войн корабли, и прочая орда, ожидающая сигнала чтобы обрушиться на него.
Вдруг перед Янкой возникли Черный плащ, Вини-Пух, Аладдин. Хорошо знакомые с раннего детства персонажи, Черный плащ сказал:
— Ты хочешь пацанчик, чтобы тебе повиновалась межвселенская армия, все эти монстры?
— А для чего? — Спросил Янка.
— Чтобы стать вроде гипермультяшного Бога, контролируя все мыслительные процессы в мега-вселенной.
Мальчик заколебался:
— А если я не захочу!
— Тогда тебя ждет вот это! — Аладдин развел руки. Перед лицом Янки возникла картина чего-то настолько ужасающего и мерзкого, что это даже невозможно описать бедным человеческим языком. Ад показался был зеленой лужайкой, а Бутырская тюрьма курортом по сравнению с этим!
— Я согласен! — Произнес побледнев мальчишка.
— Тогда тебе надо добраться до жезла бессмертия и ты овладеешь неведомой силой! — Сказал медвежонок-мультяшка.
Янке показалось, что он на пороге какого-то чудесного открытия, божественного откровения. Мальчик распростер руки, пытаясь поймать птицу удачи, осознать свою мощь.
— Я разобью оковы, сковавшие творческую мысль мироздание мироздания!
Самые прочные цепи на теле человека— невежество, самый сокрушительный молот разум! — Сказал Янка.
Его скорость стала уменьшаться, гул множества голосов, лязг гусениц, рев моторов, выстрелы орудий, стихать, а туман редеть.
Аладдин произнес с наставлением:
— Помни, меч попадет в руки только самому достойному!
Марево совсем рассеялось! Артем увидел, что Вини-пух, Черный плащ, Аладдин: бросают в него лепестки огромных тюльпанов, нарциссов, георгин. То, что происходит с ним, было нелепо, но мальчик не сознавал этого. Наоборот он считал, вернее ощущал себя Сталиным, стоящим на развалинах имперской канцелярии.
— Я стану повелителем мира, самым великим человеком, живым Божеством, неповторимым, за всю историю человечества!
Вселенную отчизна покорит,
Все звезды и планеты будут наши!
А от врагов останется оксид,
Всех сокрушим поевши русской каши!
Пропел мальчишка стихи, подняв вверх кулачки.
Янка посмотрел вперед, он оказался на краю водоворота, воронки в сверкающем хрустальными осколками тумане. Дальний край извивающейся спиральки в четырех верстах от него расширялся в большой круг; его смутно очерченные края сталкивались со стеной города. Как будто перед нами на боку лежит конус из алмазного, прозрачного воздуха, а на его изогнутые стороны давит некая среда, значительно тяжелее земной атмосферы, но легче воды.
Верхняя дуга основания конуса уходила в высоту на добрый пяток километров; над ней все скрывала мерцающая туманность, похожая на огромное облако светляков. Со всех сторон словно извивались змеиные хвосты, насколько хватал взгляд, уходило в бесконечность, в мерцающее могильным светом марево.
— Гиперквазарно! — мальчик вспомнил фразу популярного боевика.
Вдруг на мареве появились тысячи ярких проблесков, они метнулись, заплясали, сплетались и расплетались, пролетали туда и сюда — миллиарды лучей исполинских прожекторов в фосфоресцирующем туманном море. Невообразимы как бесчисленные полосы зари, пробивающие собственный радужный покров. И одновременно казалось точат дула орудий, а также каких-то не мыслимых излучателей неземного происхождения. И в игре этих лучей чувствовалось, что-то ужасное механическое, ритмичное и упорядоченное.
Словно это были светящиеся струны лиры, приводящиеся в движение невидимыми, но от этого не менее искусными пальцами. А может даже музыкальная шкатулка услаждающая слух самого Всевышнего! Волшебная мелодия сопровождающееся золотыми песнями, переливающуюся алмазными аккордами. Казалось, это драгоценные бабочки, машут крыльями, даря свет мирозданию.
— Вижу невидальщину! — Прошептал Янка.
Черный плащ ответил ему:
— Это более чем чудо! Имеющий мудрость сочтет цвета счастья! Ибо это цвета человеческие!
Мальчик удивился:
— Что ты хотел сказать?
Вместо него ответил Аладдин.
— В свое время я мог соперничать с Леонардо ДиКаприо. В каждом моем заклинании, даваемом джинами, была заложена информация для потомков! Да и какая информация! Ужас, гром и молния! Чей-то писк на кладбище! Это не история, разорили капище!
— Круто! Как танк-апельсин! — Ответил мальчишка.
— Так вот и тут имеет место не просто игра, в ней скрытое значение, какой-то тайный смысл.
Янка согласился:
— Знаешь, я своим мозгом это и так понимаю, но постичь не могу. Суть великой тайны мироздания сокрыта для моего истекающего соком мозга.
Вини-Пух ответил:
— Придет время, и ты все постигнешь. Мало того чрезмерное знание будет тебя утомлять. Знание носить тяжело, но без него невозможно высоко взлететь! А пока смотри и думай! Или да спой!
Янка подмигнул:
— Это как известный боксер! Под хор ос споем!
Лучи, казалось, поднимаются вверх от самой земли, если это конечно можно назвать землей. Теперь они походили на бесчисленные копья, которые несет марширующая армия титанов. Блестят остро заточенные ослепительные секиры, сверкают штыки автоматов, слышаться всплеск и хлопанье крыльев динозавров. Гул армады самолетов терзает уши! Что звенит и снова, словно падают капельки дождя, постепенно превращаясь в ливень стрел, испускаемых боевыми отрядами гениев света. Они вздымаются вертикально, а между ними, раздвигая потоки, движутся огромные смутные фигуры, словно образуются и рассыпаются горы. Время от времени, это прерывается взрывами бомб и стремительно вырастающими ядерными грибами. Мальчишка пробормотал:
— Да в это что-то есть, но что? Ядерная бомба способна спалить все сущее, в пределах прямой видимости!
Темные и вместе с тем сверкающие чудовища, пробиваются сквозь густой лес, высоченных деревьев, объятых холодным, напоминающем могильные венки пламенем.
Угрожающая химера бредет сквозь торчащие, словно башни стволы сосен, раздвигая их огненными клыками. И ее пасти продолжают падать и с грохотом рваться супер-бомбы сжигая все на своем пути!
Становиться все страшнее, бурлит море, фантастический левиафан всплывает сквозь гигантские, сверкающие водоросли на поверхность моря под свет звезд.
Янка шепнул, обратившись к Черному плащу(порождению собственного бреда):
— Откуда эта сила! Каков механизм производит волшебные лучи?
Легендарный герой западных боевиков ответил:
— Оглянись!
Мальчик повернулся, сзади по-прежнему колыхалось марево.
Янка пробормотал, пересохшим ртом:
— Кажется следующее! Хотя я в этом и не уверен, — энергия исходит от отдаленной стены самого города.
— Возможно! — Ответил Вини-Пух. — Все это просто белиберда! В голове моей опилки — да, да, да!
Конус на вершине которого находились, Янка и его свежеиспеченные приятели по бреду, расширялся от того места где они стояли.
Янка еще раз осмотрелся, и заметил:
— Основание корпуса в стене, а вершина там, где мы!
— И что это дает! — Спросил Черный плащ. — Полный запор и улет! — Продолжил мультяшный герой.
В большом круге поверхность стены была гладкой и тусклой: ни следа мельчающих огней. Что-то мертвое сюрреалистическое. Она слабо светилась. Без единого выступа, гладкая вертикальная стена из полированного синеватого металла — просто кладбище энергии.
Янка крикнул:
— Мы смело в бой пойдем, за власть мопедов! Автомат в руках с велосипедом!
Вини-пух ответил:
— Микки-Маус, мой друг по палате, был бы тобой доволен.
— И я тоже! — Янка направился к Вини-Пуху, пытаясь дотронутся до него. Обмазанный медом забавный медведь, аккуратно сместился в сторонку.
И тут словно его движение послужило сигналом, огромный конус переместился. Круглое основание медленно скользнуло вниз с мерцающей стены. Все стало проваливаться словно в исполинское болото. Янка понял что скверно, он словно приближался к преисподней.
— Да что это такое! Воскликнул мальчишка.
— Солнце голубое его съела мышка! — Подколол Аладдин.
Перед ним неожиданно оказалась великолепная голова неведомой богини, сильно смахивающая на голову Афродиты из западных фильмов про Геракла, и незнакомая девушка немного скромнее, но не менее очаровательная.
Они вынырнули из мерцания как пловцы из глубин. И вот прямо перед Артемом, красивые ножки в золотых сандалиях попирают поверхность куба.
Девушки впрочем, словно не замечали перед собой мальчишку. "Афродита" обнимала незнакомку за талию.
Черный плащ тронул Янку за плечо и сказал:
— Проявляй сдержанность.
Мальчик напрягся, присутствие девушек могло свети с ума и более прочную психику. Но и прочие события так же вызывали внимание.
— И чего я несчастный хотел! Психбольница мой грустный удел!
Воронка прервала свой медленный спуск, сделала один резкий рывок и остановилась. Теперь основание корпуса упиралось в гладкий пентагон, расширяющийся от вершины, в которой находился пацан, до противоположной стороны длиной в полтора километра. Это сторона примыкала к основанию металлической стены города. Плоскость пентагона была наклонена под углом в двадцать пять градусов.
