— Что ты делаешь, Скайуокер?
— Не мешай, — позволяю копившемуся раздражению прорваться наружу, повреждения действительно существенные, причём наиболее опасен именно шок от предательства падавана и удар в Силе, что за ним последовал, но сначала нужно исправить тело. 'Страсть даёт мне Силу' — тупой и извращённый кодекс, созданный просто 'чтобы быть против' джедайского, но именно сейчас и именно эта строчка как нельзя лучше характеризовала происходящий процесс. Переплавка эмоций в собственную мощь — один из столпов Джуйо, но мастер этого стиля может использовать эту особенность техники не только в бою.
Моя Сила заполнила тело лежащей на койке джедайки. Оно ещё помнило, каково это — быть здоровым, цельным, живым. И оно хотело жить, что бы ни говорил этот пустынник. Всё, что мне было нужно — это показать ему, как стать прежним, и дать на это сил.
Ожоги начали сходить на глазах, с каждым мгновением всё быстрее, едва бьющееся сердце сделало первый уверенный удар, разгоняя кровь по жилам. Мобари засучила ногами и выгнулась дугой — восстановился раздробленный в четырёх местах позвоночник, а следом за ним — вегетативная нервная система, что и спровоцировало судороги. Из-под бинта полезли ярко-рыжие волосы, теперь сложное — глаза. Ещё Силы. Глаза у неё оказались насыщенно-зелёного цвета, что вместе со всем остальным комплектом... Эта девушка заставит и Зул поскрипеть зубами от зависти. Осталось последнее. Собственная Сила девушки. Хотя... С учётом того количества моей Силы, что я через неё пропустил, теперь ей нужны только пара дней покоя и кто-то действительно Светлый, чтобы гармонизировать состояние. Обри или Оффи вполне подойдут.
— Я... Где я? — больная пришла в себя.
— Всё хорошо. Вы в госпитале, среди друзей, Мобари, — улыбаемся пострадавшей и передаём ощущение поддержки и благожелательности. — Вам нужно отдохнуть, спите, — лёгкое воздействие — и джедай вновь теряет сознание, но теперь это лишь целительный сон, ничего более.
— ... — в лазарете установилась многозначительная тишина.
— Ну вот как-то так, — ощущение глубокого охреневания от окружающих полилось приятным бальзамом, всё же вытаскивание одарённого с того света — непростая задача, и сил я потратил как на небольшой Шторм Силы. Не скажу, что выжат как лимон, но слегка передохнуть бы не отказался.
— Невероятно! — пропущенная мимо моего сознания Оффи уже оказалась перед койкой с Мобари и водила над ней руками, проводя диагностику. — Никаких травм и отклонений, абсолютно здоровый организм, если не считать лёгкого истощения, — на меня подняли взгляд, в котором начало разгораться Уважение, именно так, с большой буквы. — Энакин... Ка... Мастер Скайуокер, как ты... вы... Добились этого?
— Ну, для начала, привет, Оффи. Давно не виделись, кажется, с Джеонозиса?
— Д... Да... — девушка мотнула головой. — Не сбивай меня! Как... Когда ты стал Мастером?
— Я всего лишь новоиспечённый рыцарь, не надо так переживать, — улыбаюсь кончиками губ. Кстати, если подумать, стоило только на пару часов повидать Падме — и пожалуйста — ещё две красотки, одной из которых я героически спасаю жизнь, а вторую впечатляю безмерно. Сила... Мне уже становится просто интересно, что же ты настолько против Амидалы настроена? Ладно я знаю своё с ней будущее и то, какие у нас могут уродиться, с позволения сказать, 'детки', но ты-то? Хотя... Если принять за аксиому, что Сила любит своего Избранного...
— Рыцарь? — девушка перевела взгляд с меня на полностью здоровое тело и обратно. — Бред!
— И целительством он занимается всего три месяца, — добила бедную ученицу Луминары довольная Обри. Чем довольная? Ну, тут было что-то очень похожее на 'вот такой у меня парень, завидуйте молча!' Ну, если исключить осознание лекаркой наличия термина 'парень' в этом предложении.
— Бред! — Оффи даже зажмурилась и мотнула головой. — Как это у вас получилось, Мастер Скайуокер?
— Тебе действительно интересно? — делаем вид, что несколько смущены.
— Разумеется! Эти знания смогут спасти сотни, если не тысячи разумных, — в лазарете одобрительно загудели — не занятые срочными пациентами джедаи-целители очень внимательно слушали диалог. — Ваши знания реально могут помочь, а потому я прошу ими поделиться!
— Хорошо, — хм, честно говоря, не ожидал такого рвения. Да и исцелять Мобари брался больше на волне раздражения Хеттом и юношеском желании показать неправоту этого тускена. Вот и доказал, теперь излишнее внимание, как минимум, палаты целителей, мне обеспечено. Но что поделать? Не ходить же постоянно в трансе, а юношеское тело и гормоны подразумевают некоторую горячность. Впрочем, я всё равно летел сюда, планируя массовое поднятие на ноги клонов...
* * *
Следующие несколько часов слились в бесконечную череду исцелений и лекций, но увы — мало кто обладал такими же талантами, как Обри или хотя бы Оффи, а без них нечего было и заикаться о том, чтобы схватить всё налету. И всё же, основная цель данного мероприятия неуклонно двигалась вперёд — и всё больше и больше клонов отправлялись получать амуницию под присмотром Альфы и своих братьев, прошедших со мной Джабиим. Конечно, приходилось отвлекаться и на джедаев, проходящих лечение в госпитале, но это было не самой высокой платой за усердную помощь всех имеющихся в комплексе целителей, которые совершенно незаметно для себя начали трудиться над моим списком пациентов. Ещё картину немного омрачала необходимость заниматься каждым раненым лично, но увы — Светлая Сторона Силы имеет свои ограничения. Разумеется, проблему можно было бы решить — использовать боль и агонию из памяти клонов, а ещё лучше — джедаев, выпить их, преобразовать в Силу — и меня хватит, чтобы с того света поднять хоть легион, хоть два за раз, ну, а выпитые вместе с чувствами жизни — право слово, цена невелика. Но, по вполне понятным причинам, совершить подобное не представлялось возможным.
Голову пронзила резкая боль, возвещая о пришедшей расплате за силовое подавление чувств по отношению к одному конкретному тускену. Перед глазами заплясали цветные пятна, и мир чуть покачнулся, наливаясь вязкой ватой...
— Я пойду подышу воздухом, Оффи, вот тут чуть-чуть подлатай — и можно передавать в бакту.
— Хорошо, Энакин, — кивнула девушка и сосредоточила внимание на указанной мной области организма очередного джедая, умудрившегося получить повреждения от чего-то подозрительно напоминающего игольник. Вот только иглы были перекалёнными и при попадании в организм развалились. Обычного разумного это бы прикончило на месте, но одарённый — куда более живучее существо, так что вместо погребального костра этот конкретный родианец оказался в госпитале.
Выйдя из здания, я с наслаждением втянул в лёгкие свежий ночной воздух. На планету уже опустилась ночь, и даже в Силе окружающая атмосфера неуловимо изменилась, будто наполнившись тишиной и умиротворением. Ничего удивительного, учитывая, что большинство разумных ночью спят...
Ещё раз вздохнув, стремясь прогнать свинцовую тяжесть из головы, я внутренне посетовал, что не догадался завести денщика, который будет носить с собой термос с тёплым кафом как раз на такие случаи — боюсь, искать столовую, а в ней — более-менее приемлемый образец сего напитка, будет не самой удачной идеей в настоящий момент... Ну, а вздохнув, направился в небольшой парк, примыкавший к выходу. Казалось бы, зачем он тут мог понадобиться, рядом с космопортом и госпиталями, пациентам и персоналу которых совсем не до любования природой? Но... Этот парк был тут не одну тысячу лет, как и монумент, воздвигнутый в его центре. Ноги сами привели меня к столбу света. Словно огромный сэйбер, воткнутый в землю, он излучал спокойное голубое сияние. На душу начали опускаться покой и умиротворение.
— Вижу, ты нашёл Мемориал Памяти... — рядом со мной встал тускен... Нет, не тускен, рыцарь-джедай Хетт.
— Да... Красиво. Эти искры — словно отблески душ тех, кто давно ушёл.
— Мотыльки памяти. По всем предположениям, они бессмертны. Как только погибает джедай, сюда добавляют по одному мотыльку. Но в последнее время этот памятник становится всё ярче с каждым днём, — нет, рыцарь, далеко не в последнее время. Просто в очередной раз...
— Они шепчут имена тех, кто ушёл.
— Да, любое слово, произнесённое тобой в момент выпуска мотылька, на веки запечатывается в шелесте их крыльев. Думаю, у тебя найдётся то, что ты хочешь сохранить на грядущие века, — джедай показал стойку, на которой стояли банки со светлячками. Очевидно, что он намекал на Оби-Вана, но этот одарённый ещё жив, а даже если и нет — найдутся те, кто выпустит его светлячка. Однако джедай был прав. У меня были имена. Множество имён. Тех, кто в далёком прошлом отдал всего себя за Республику. Тех, кто Пал, и тех, кто ушёл сам. Мои друзья. Мои враги и соперники. Мои ученики. Я сам. Для нас так и не выпустили этих светлячков. Нас просто... стёрли. Что же, сейчас я смогу исправить это. Джедаи что-то заподозрят или не поймут? Плевать! Пусть это глупо, но... Этого требуют обе мои части, которые давным-давно одно целое. Я могу это сделать, и это будет правильно, а последствия... К хаттам. Да и весьма деликатны одарённые в этом вопросе, вон, Хетт отошёл в сторонку и ученика своего отвёл.
Я выдохнул, чувствуя, как напряжение от вида уродливой маски медленно отпускает нутро, и, притянув Силой банку, взял в руку светлячка.
— Трея... — первый — для самой мудрой и самой несчастной из нас... — Сион... — второй — для того, что испытал больше всех боли... — Алек... — потерявший себя и свои идеалы... — Дорак... — мне всегда было тебя жаль... — Митра Сурик... — прости, я не должен был... — Реван... — кулак рефлекторно сжался, чуть не раздавив сияющую букашку, а горло сдавил спазм, мешающий вымолвить хоть слово. Следующее имя сорвалось с губ лишь спустя долгую паузу. — Кай... Аскард... Микал... Телтае Арссестаот... Вэйн... — имён было много. Произношение их доставляло странную боль, но словно делало следующий вздох немного легче. Не ожидал, что, 'помолодев', стану таким сентиментальным. В конце концов, добрую половину этого списка я сам мечтал отправить в Силу, а кое-кого и отправил... И вот их нет, а мне почему-то тоскливо и не хватает вечных перепалок, сжигающих километры нервов, этих лиц, которые хотелось бы набить... И тех немногих, с которыми действительно было приятно поговорить и даже, о Сила, повернуться спиной, зная, что в неё не прилетит удар меча. Прощайте, друзья, прощай, бывший джедай и бывший ситх, которым я был когда-то, прощай Дарт... А, впрочем, не важно. Сила бесконечна, и пути её неисповедимы, быть может, мы ещё когда-нибудь встретимся? Кто знает. Ну, а пока... У меня ещё пара сотен пациентов, которые сами себя не вылечат. Смахнув выступившую не иначе как от свежего ветра влагу с глаз, я развернулся и молча пошёл к освежителям — сначала приведу себя в порядок, потом займусь делом дальше.
Глава 10.
На Нью-Холстисе мы провели ещё четыре дня. Можно было бы и меньше, но «синдром дикого целителя» подхватили едва ли не все мои подопечные, даже Зул. Про «коренных обитателей» госпиталя я вообще молчу — Оффи, что уходила отдыхать только тогда, когда понимала, что ещё немного — и её положат на соседнюю койку, — скорее правило, чем исключение. У остальных джедаев было примерно так же, разве что со скидкой на опыт и несколько большее понимание, что выжав себя до дна, восстанавливаться ты будешь дольше, а значит — не сможешь оказать помощь нуждающимся. Но вот одёргивать молодёжь… Для светлого целителя отговаривать или, тем паче, запрещать кому-то лечить — это просто нонсенс, не укладывающийся в голове. Ту же Оффи, по-хорошему, стоило хотя бы раз в пару часов пинками выгонять подышать воздухом минут пятнадцать, про нормальный сон или обед я вообще молчу. И если на Джабииме я мог волевым решением сатрапа, самодура, тирана и деспота просто в приказном порядке отправить «дикого целителя» спать, то здесь с этим было сложнее, да и не до того мне было, честно говоря.
После вытаскивания с того света Мобари на меня скидывали самых тяжёлых пациентов, один раз вообще принесли пациента в таком состоянии, что первой моей мыслью было «О Сила, Сион?!» — поскольку только этот человек у меня ассоциировался с подобной живучестью. Ни рук, ни ног, всё тело в страшнейших ожогах, целыми, да и то относительно, остались только глаза — просто ожог роговицы, а не выжженные напрочь. При виде этого огарка по спине пробежал батальон мурашек, а перед глазами в яркой вспышке встал образ раскалённого шлака в нескольких сантиметрах от лица… Крупицы вулканического пепла, предательски проскальзывающие между металлических пальцев… Нестерпимая ненависть, в которой утопает жжение на месте отрубленных конечностей, обвинительный крик Оби-Вана, треск последних щитов Силы под брызгами кипящей лавы и… Пламя, в несколько секунд жадно пожирающее ещё живую кожу. Мою кожу.
— Ты был мне братом, Энакин! Я любил тебя!..
Привычным усилием очистив разум от эха непрошеного видения, я взялся за работу. Вырастить новые конечности я ему не смогу — слишком много времени это потребует и слишком подозрительно будет, ведь даже в эпоху наибольшего расцвета Ордена подобное умели считанные единицы, но вот восстановить глаза, внутренние органы и кожу — вполне. В общем, работы было много, времени на отдых мало, а загонять на корабль падаванов нужно было едва ли не пинками, потому и задержались. Ну, была и ещё одна причина задержки, причём вполне ожидаемая.
После восстановления пострадавших с такими ранениями старший целитель лазарета вцепился в меня всеми своими конечностями (коих было шесть, а ещё змеиный хвост) и ни в какую не желал отпускать. Причём настолько, что не постеснялся связаться с Корусантом и едва ли не в ультимативной форме потребовать оставить «будущего Главу Палат Целителей» в лазарете, а не затыкать очередную дыру на фронте. Да, все жизни одинаково ценны, но в госпитале сей рыцарь-джедай сделает куда больше, чем где-либо ещё. Правда, уважаемый мастер О’Кан потерпел сокрушительное поражение — Совет у нас довольно консервативен и, как и любая другая высокопоставленная структура, очень не любит менять свои решения. Тут им и так пришлось соглашаться с нестандартным предложением об отряде одарённых, потом ещё моё предложение «поучиться Боевой Медитации», опять же, заставившее корректировать планы наших мудрецов, пусть и на будущее, да и в тот момент всё было только в процессе обсуждения и правки допускались, сейчас же… без шансов. Что и объяснили почтенному целителю, пусть и несколько другими словами. Тот был, разумеется, не в восторге, но против Совета идти не стал, а только бухтел, что эти умники с Корусанта не видят дальше своего носа, и вообще начальство вечно не даёт людям нормально работать. Собственно, иного я не ожидал, и поэтому на гремевших дебатах спокойно изображал деталь интерьера. Но все эти переговоры, согласования и каналы связи заняли лишних полтора дня, которые также пришлось провести в палатах. А поскольку корабли с ранеными поступали непрерывно, скучать без дела не приходилось.
