Черные гремлины

Я насчитал еще четыре гудящих машины в разных местах станции. Если соединить их линиями, получилась бы большая пятиконечная звезда. Интуиция подсказывала, что именно благодаря им "Кра" парила. Мощные и таинственные двигатели забытой механики. Если бы мы умели такие строить, можно было бы весь Скайдл Борд поднять на Мегастену.

Ву шевельнулась. Я обнюхал ее и задумался, почему она потеряла сознание. Может быть, вид крови ее испугал? Я вылизал лапу Ву и вытер ей нос — он больше не кровоточил — чтобы она снова не отключилась. Надеюсь, моя надзирательница не побежит жаловаться Ре.

Я сделал нас обоих видимыми. Синяя гремлинша присела и рассеянно помотала головой. Потом Ву заметила меня и тут же приняла рассерженный вид.

— Из-за тебя меня считают лгуньей и назначили надзирателем! — выпалила она. — Надзиратели это почти как преступники! А ты еще и спотыкаешься на каждом шагу! И вообще, почему на совете ты не побелел, как тогда?

— Никто не попросил, — ответил я.

— Мог бы и сам догадаться!

— Прости.

— Я тебя сама прибью! — Ву начала ходить кругами, распушив хвост и скалясь. Наверное, это означало, что она собиралась напасть, но я драться совсем не хотел и просто сидел на месте. Ву порычала, пошипела, а потом высоко подпрыгнула и скрылась в нише на потолке.

— Жди здесь, — раздалось оттуда.

Я остался один. Интересно, как работают эти двигатели? Я просунул лапу между Мегастеной и вибрирующей круглой машиной, но ничего не произошло. Странно, если двигатели позволяют станции летать, то почему она все время рядом с Мегастеной? Может быть, они черпают энергию в металле стены?

Вернулась Ву и высыпала на пол кучу побрякушек.

— Это тренажеры для детенышей, — фыркнула она. — Вот, занимайся с этим и вот с этим. Сжимай и разжимай, пока пальцы не окрепнут, чтобы цепляться за стены. А вот это стягивай и растягивай передними и задними лапами.

Ву научила меня целому комплексу упражнений, среди которых были даже отжимания на голове и зарядка для хвоста. Сама синяя гремлинша проделывала любой из этих трюков даже не задумываясь, а я несколько раз ушибся и потянул лапу, просто пытаясь за ней повторить. Вздохнув, Ву оставила мне синюю зефирку.

— Я тебя кормлю в долг. Можешь не работать, пока не научишься лазить, только не вздумывай притворяться слабым, а то пожалуюсь маме, — сказала она и покраснела. — Я хотела сказать, начальнице станции.

После этого Ву ушла. Я повертел в лапе детские побрякушки и приступил к упражнениям. Заниматься было тяжело: я еще не до конца оправился от переутомления, меня постоянно мучала одышка, а в голове поселилась тревожная мысль, что синие гремлины передумают и примут более суровое решение.

Несмотря на все, я старался изо всех сил. Увядшая надежда вновь расцвела — на Мегастене были свои острова, они назывались станциями и плавали по ней, как Скайдл Борд плавал по Белому морю. Быть может, Ари-Ару сейчас томилась на одной из них, пойманная и осужденная ее недоверчивыми жителями.

Почему у меня такие слабые лапы? Столько времени прошло с тех пор, как я покинул Железный остров, а все еще был беспомощен. На Мегастене жили сильные гремлины. И если они держали Ари-Ару взаперти, я должен стать сильнее их. Но сначала надо хотя бы научиться лазить по стенам.

Лапы заныли, но я постарался не обращать внимания на боль. Мое тело уже доказало, что способно восстановиться после сильного перенапряжения. Миновали времена, когда мир темнел после двух кругов вокруг горы кузнецов. Нет смысла жалеть себя, когда каждое мгновение бездействия — трата времени.

Синий зефир оказался тягучим, вкусным и сытным. Я тщательно пережевал его, прежде чем проглотить. Наверняка именно благодаря этому зефиру и постоянной нагрузке у синих гремлинов такие цепкие лапы и теплая шерсть.

Когда мимо пролезали другие гремлины, я становился невидимым вместе с побрякушками. Незачем остальным знать о моих тренировках. Хорошо, что эта часть станции была практически необитаемой, и сюда редко забредали посетители, за исключением механиков, раз в сутки проверяющих вибрирующую машину. Они откручивали железную крышку, щелкали переключателями внутри и уходили, завинчивая все обратно. Пользуясь случаем, я внимательно следил за действиями механика, пытаясь разобраться в функционировании сложной машины. Она была очень важной, раз за ней так тщательно следили.

В перерывах я разглядывал станцию, высунувшись из проема. "Кра" была около полутора сотен хвостов в высоту и столько же в ширину. Ее обращенная к воздуху поверхность облупилась и слегка оплавилась от долгих дней под раскаленными лучами солнца, но сейчас она покрылась коркой замерзшей влаги. Наверху тоже не наступал рассвет.

Нужно больше тренироваться. Когда начинали болеть передние лапы, я тренировал задние, а когда ныли они, я снова возвращался к передним.

Отсюда было видно только краешек дыры в Мегастене, и рядом с ней постоянно мелькали синие гремлины. Они работали подолгу, усердно восстанавливая поломку. Наверное, обитателям станции хорошо живется. Они занимались полезным делом, получали за это зефир и жили на собственной станции. Прямо как мы когда-то на Железном острове.

Странно, что практически никто из синих гремлинов не выглядел счастливым. Они не играли в игры, редко смеялись, не шутили, лишь тревожно поглядывали друг на друга и все время спешили по делам. Наверное, такие здесь были порядки. А может, я видел лишь поверхность их жизни.

Кто-то приближался. По запаху я понял, что это Ву. Вскоре из хода в потолке показалась ее сонная морда.

— Доброй ночи, — сказала Ву и спрыгнула: — Уже проснулся?

— Да, — сказал я, хотя на самом деле даже не ложился спать.

— Как упражнения?

— Вот, — я показал ей новые мозоли. Ву хмуро их оглядела.

— Мягкокожий. Продолжай заниматься, только не переусердствуй, — она дала мне зефирку и собралась уходить. Я схватил ее за лапу.

— Ву, скажи, а много еще станций летает по Мегастене?

— Сам должен знать! Тебя что, ничему не учили? — разозлилась Ву.

— Да.

Синяя гремлинша сверлила меня недоверчивым взглядом, а я держал ее и ждал ответа. В конце концов Ву выдернула лапу и вздохнула:

— Очень много, еще тридцать, если считать станцию "Ска", про которую ты вчера говорил.

— Вы встречаетесь с другими станциями?

— Только если требуется помощь. Когда дыра в стене слишком большая и самим не справиться, начальница посылает сигнал о помощи, и прилетает еще одна, ничем не занятая станция.

— То есть у вас есть связь с другими станциями? — обрадовался я.

— Уже нет, — нахмурилась Ву.

— Почему?

— Отстань! Много знать хочешь, — моя надзирательница прыгнула и уползла в шахту на потолке. Там, где она стояла, осталась лежать синяя зефирка. Я подобрал ее и съел.

Если не считать выдуманную мной "Ска", станций было тридцать, и начальница всегда могла позвать на помощь одну из них. Но как? Наверняка у Ре было специальное устройство, и раз она могла им воспользоваться, то смогу и я.

Подпрыгнув на месте, я сделал на стене засечку с отметкой о высоте прыжка. Ву без усилий преодолевала расстояние в полтора раза выше. Синие гремлины были удивительными. Пора снова приступать к тренировкам. Спать можно реже, хватит одного раза в три ночи. Несмотря на то, что солнце исчезло, все мы продолжали делить сутки на ночь и на день. Я ориентировался по своим часам на запястье, а у синих гремлинов были свои огромные часы на станции, прямо как у нас на Железном острове.

Я радовался каждому коготку, на который удавалось увеличить высоту прыжка. Выше, еще выше. Я покрылся пеной, но продолжал скакать и приседать, воодушевленный быстрым прогрессом.

Спустя долгое время тренировок меня начал одолевать сон. Засечка на стене поднялась на целую лапу по сравнению с первым результатом. Еще несколько ночей, и я догоню Ву. Свернувшись клубком у теплого двигателя, я уснул.

Разбудили меня голоса, и я едва успел исчезнуть, прежде чем из хода в потолке выбрались два синих гремлина. Они подозрительно оглянулись, а когда убедились, что в помещении больше никого нет, спустились на площадку рядом со мной и начали целоваться и мурчать. Я покраснел и отвернулся. Гремлины за спиной пыхтели и сопели. Я зажал уши.

Спустя некоторое время любопытство взяло верх, и я обратился в слух. Гремлины лежали и разговаривали.

— ... пропадет? — тревожно спросила самка. Начало вопроса я не расслышал.

— Ая, не бойся. Вот увидишь, станция даст много зефира. Как раньше.

— А если нет?

— Ре что-нибудь придумает. Она умная, — судя по звуку, самец лизнул Аю в щеку.

— Ты знал, что Ре никого не пускает в координаторий?

— Там плановый ремонт, понятное дело.

— Ремонт не бывает таким долгим.

— Думаешь, начальница что-то скрывает? — насторожился гремлин.

— Угу. Информацию о состоянии других станций.

— Все уладится, Ая. Вот увидишь.

— Мне страшно. Солнце больше не поднимается, стена постоянно вибрирует, поломок стало гораздо... — она застонала. Гремлины снова запыхтели и засопели. Я свернулся клубком у двигателя и постарался уснуть, зажав уши.

Они убежали перед приходом механика с проверкой двигателя. Весь день я не спал, прислушиваясь к их мурчанию. Обрывков редких фраз хватило, чтобы понять, что происходит на станции "Кра". То же, что и во всем мире. Время уходило.

Когда механик ушел, я снова подошел к стене с зарубками. Несмотря на то, что поспать не удалось, я продолжил тренировки. Вспомнилось, с какой скоростью восстанавливал силы Оникс. Нескольких сотен вздохов после приема пищи ему было достаточно, чтобы оправиться от полного истощения. Как ему удалось развиться до такого уровня? Могу ли я достичь того же?

— Как дела? — спросила Ву, вернувшись после окончания работ. Сунув мне зефирку, она принюхалась и покраснела: — Чем ты тут занимался?

— Я тренировался. Ву, а это правда, что...

— Никаких вопросов, Ла. Продолжай упражняться, — она собралась уходить, раздраженно махая хвостом. Я схватил ее за лапу.

— Ву, пожалуйста. Это правда, что станция стала давать меньше зефира?

— Я не собираюсь рассказывать вору о том, сколько зефира дает станция! — вскипятилась Ву и отстранилась: — Не трогай меня!

Я хотел спросить еще, но синяя гремлинша поспешно прыгнула и залезла в шахту на потолке. Ну вот.

Присев, я изо всех сил отпружинил лапами и подпрыгнул почти на ту же высоту, на которую прыгала Ву. Осталось совсем немного. А пока можно посжимать ту побрякушку, которая укрепляла хватку.

Прошли девять суток. Ву больше не спускалась ко мне, только интересовалась прогрессом, который, несмотря на все мои усилия, замедлился, а потом сбрасывала зефирку и уходила. Каждый раз я пытался расспросить свою надзирательницу про станцию, но она игнорировала вопросы.

Практически все время я проводил за тренировками. Моя шерсть уплотнилась, лапы стали цепкими, как клещи, а прыгал я почти так же высоко, как и Ву. Но этого все еще было недостаточно. Две ночи назад я попробовал залезть в шахту и чуть не свалился в пропасть, оставив длинные борозды царапин на стене.

Влюбленная пара приходила еще три раза. Любопытство взяло верх, и я начал наблюдать за парой, пока они спаривались. Самца звали Ак, он управлял реконструктором, что бы это ни значило, а самку — Ая, и она занималась расчетами. Я сидел на расстоянии одного прыжка, невидимый и тихий. Наверное, это было не совсем честно, но они такое вытворяли. Например, иногда Ак притворялся насильником и даже понарошку кусался и дрался, а иногда то же самое делала Ая. Один раз они едва не обнаружили меня, пока играли. Если бы они поняли, что я все время подсматривал, то выдрали бы мне весь мех.

Из их разговоров я узнал, что работа приближалась к завершению. Дыра в Мегастене значительно уменьшилась — синие гремлины почти залатали ее. Они работали невероятно быстро. Если механизм выдачи зефира в станции был схож с механизмом Железного острова — это значило, что скоро я получу ответы на вопросы, хочет того Ву или нет. К тому времени нужно закончить тренировки.

На четырнадцатую ночь я проснулся от воплей и шума. Где-то наверху ссорились гремлины, но отсюда слов было не разобрать. Выглянув в окно рядом с двигателем, я увидел полностью залатанную Мегастену.

Голод даже хороших гремлинов толкает на плохие поступки. Когда зефир закончился на Железном острове, Раг-Баг уплыл на корабле, бросив нас умирать. А куда пойдут синие гремлины, если откажет их станция? Они казались упитанными и здоровыми, но наблюдая за влюбленной парой, я понял, что это лишь иллюзия, порожденная их пушистой шерстью. Синие гремлины голодали. Удивительно, что Ву до сих пор делилась со мной сладостями.

Я исчез и начал ждать.

Ву пришла поздно, она выглядела подавленной и встревоженной. Никого не увидев, моя надзирательница занервничала еще больше и спрыгнула вниз, принюхиваясь и оглядываясь. Я появился перед ней и схватил за передние лапы.

— Как?.. — Ву чуть не задохнулась от удивления.

— Ву, расскажи, что происходит. Я могу помочь.

— Ты... — она совсем растерялась, но вдруг разозлилась и начала вырываться: — Отпусти меня!

Но я не отпускал, и мы упали на пол. Мы боролись и катались по полу, едва не падая в ведущую наружу шахту. Ву была сильной, она царапалась задними лапами, но при этом совсем не умела драться. После десяти вздохов возни мне удалось выкрутить ей лапу и усесться сверху.

— Не убивай, пожалуйста, — испуганно заверещала она. Я почувствовал себя ужасно.

— У-у-у, тут уже занято, — расстроенно сказал Ак, выглядывая вместе с Аей из хода в потолке. С любопытством и довольными улыбками на мордах они смотрели на нас с Ву.

— Вовсе нет... — начал оправдываться я, но они поспешили скрыться в проеме.

Ву захныкала и прижала уши. Я отпустил ее и отполз в сторону. Было так стыдно, словно я был худшим гремлином в мире.

— Прости. Я просто хотел узнать, что происходит.

— Ты хочешь ограбить и нашу станцию? — сквозь слезы спросила Ву.

— Нет.

— Не верю тебе.

— Гляди, — я сменил цвет шерсти на белый, потом на оранжевый, потом на зеленый. Ву завороженно за мной наблюдала.

— Если бы я сказал, что умею так, ты бы поверила? — я исчез и появился вновь.

Она вытерла слезы и помотала головой.

— Ву, я не вру. Далеко внизу есть Белое море. Оно как Мегастена, только жидкое и горизонтальное. По Белому морю плавают острова, такие же, как ваша станция. Они тоже давали зефир за работу. Я жил на одном из них. Но однажды острова перестали кормить гремлинов.

Ву закрыла глаза и недоверчиво прижала уши. Я снова взял ее за лапы, на этот раз аккуратно и мягко.

— Меня зовут Лак-Лик, а не Ла. Я никогда не жил на станциях и не грабил их. Я поднялся снизу, с Белого Моря, на сотнях островах которого жили тысячи гремлинов. Сейчас там нет ничего, кроме ядовитых испарений. Рассвет больше не наступает. Скажи, Ву, ваша станция перестала давать зефир?

У Ву задрожала нижняя губа. Она спряталась в лапы, произнесла едва слышное: "Да" и зарыдала. Я обнял ее.