Равиен. Дорога обратно

Равиен — 27Тай:Таня держалась из последних сил. Еще и меня подбадривала. Жаль... Внутри зарождалось желание выть. Громко. От тоски по тому чего не будет. Не будет, но могло бы быть... Мне было хорошо с ними. Я уже смирился с Ромкой. Он надежный друг, хоть и не оборотень. А Таня... она уже стала для меня не просто самкой. Да даже если бы и просто... Погибну сам и ее за собой утащу. Ну что ж... значит все же в пророчестве было про Ромку... Щенок он еще, но справится. Выбора у него не будет...Уже разжимая пальцы, я погладил Таню по спине. Провел по голой коже руки соскальзывая вниз. Вспомнил, тепло ее тела, губы... Жаль не поцеловать уже. Еще больше жаль, что я не ворон. И тут в ушах засвистел ветер... И я попытался обернуться в полете. От страха. Не успел... Много лет тому назад:— Я не позволю тебе издеваться над моим сыном!— И что ты сделаешь? Дыхнешь на меня огнем? Ты забыл, что уже не дракон?!— Ты убила его...— Он стал стар и бесполезен... Зато у него есть сын.— Не смей! У него семья!— Я не имела в виду старшего из твоих внуков, старик!— Да как ты... Он же совсем еще мальчишка!— Чем раньше начну дрессировать, тем большим фокусам смогу выучить.Тай:Я упал на что-то мягкое. Не успел перевернуться, как стало темно и душно. Я почувствовал, как меня куда-то тащат. По воздуху. Так... Что это было?! Тряпка. Толстая, плотная тряпка. Обернувшись, попробовал порвать когтями. Бесполезно. Погрыз зубами — противный вкус. Как не старался — даже щелку прогрызть не вышло. Р-р-р-р!Но главное — жив! Я — жив!Так, ша! Если я жив, значит Ромка погиб? Ромка погиб, а Таня там одна?! Я крикнул Ромке в голову, громко. Тишина. Попробовал крикнуть Тане. В голове стало больно. Очень больно. Так больно, что я даже заскулил. Тут меня кинули на землю. Мешок, в котором я был. Тряпка, завязанная узлом. Я тут же выпрыгнул и уставился на десяток воронов. Нет, не десяток. Больше. Не такие расфуфыренные, как тот, что крутится вокруг нас. Обычные самцы. Сильные. И их много. Ну что ж, будем драться. Р-р-р-р!И тут меня парализовало. Знакомая сетка. Я же убил того гада!Сбоку появилась голубая точка. Она росла и росла. Человек. Самка. Нет, магичка. Магиня. Р-р-р-р! Самка мага! — Ну вот мы и встретились, Тай. Я уже давно наблюдаю за вами...— Р-р-р-р! — а что еще можно сказать в этой сетке? Я и рычать то мог только сквозь зубы.— Хочешь сказать, что не рад нашей встречи? Зря... Если бы не я, ты бы сейчас был бы мертв.Самка мага была красивая. Только какой-то неправильной красотой. Не живой. Ни одной морщинки. Ни одного изъяна на лице. Прихвостень ее и то живее выглядит.— Пойдем, щеночек, за мной.Ща! Под хвостом меня поцелуй... Но тут мои лапы почему-то сами пошли за самкой мага. Как будто я привязанный... Нет! Быть такого не может! Я свободный лонгвест! Но мое тело считало иначе. Так мы дошли до большого дома. Замок. Учитель называл такое на картинках замком. И я знаю этот замок! Это замок того чокнутого мага! Сэма Мак Тзе-Фуна. Я сам... САМ! Поперся за этой странной самкой вниз, в мрак, в погреб какой-то. Большой погреб. С коридором и комнатами. Мои лапы завели меня в одну из таких комнат. Странное место. Ремни какие-то, веревки, палки железные. Плетка... Я прижал уши и замер. Заодно пытался объяснить своим лапам, что мне тут не нравится. Лапы не слушались. Р-р-р-р! — Обернись! — спокойно сказала магичка. Я даже тявк сказать не успел, как перетек в человека. — Разденься.— Отсоси! — выдал я, вспомнив кое что из лексикона городской самочки. "Давай я тебе отсосу, тебе понравиться" Да, мне тогда понравилось... А вот магичке мое предложение — нет. Я это сразу понял. По ее взгляду. И мои руки начали сами меня раздевать. Р-р-р-р! — Еще раз услышу от тебя грубость — накажу. А наказываю я очень строго... Но сначала я просто покопаюсь у тебя в голове..."Просто покопаюсь", р-р-р-р! Да я учителю не всегда позволял, а тут... Голова слушалась меня лучше, чем руки. Потому что магичка хмурилась, пыхтела, злилась, но ничего не получалось.— Твой маг уже должен был сдохнуть давно! — выдала она, пнув ногой какую-то железяку на полу. Та загремела. Самка выскочила. Я остался стоять у стены. Голый и привязанный.Вот почему нормальная самка попалась мне всего раз? А больные на всю голову — уже дважды! Ну это если считать мага того пещерного тоже самкой...Правда тут же совесть мне напомнила про Таню. Но назвать ее нормальной было бы не честно. Не знаю, сколько я так простоял, пока магичка не явилась снова. Отвязала меня, приказала одеться и повела за собой наверх. Там у нее была большая комната, светлая. Гостиная? Так шаманка называла свою большую комнату. Столовая — у печки, спальня — там где кровати и гостиная, там где много мягких стульев. Кресел. Эта гостиная была больше, чем у шаманки раза так... Намного больше. Только она мне не понравилась еще больше, чем комната в погребе. Вся провоняла магией и болью. Как та поляна. В погребе было уютнее и спокойнее. Привычнее.Магичка надела на меня какую-то шапку, тяжелую, со шнурками. Потом вставила в стену один из шнурков и стало больно до искр из глаз. А магичка сидела на кресле, смотрела как меня корежит и улыбалась. Р-р-р-р! Сначала я стоял. Потом упал. Потом... Не помню. Больно. Я пытался скинуть шапку, но руки не слушались. Когда я пришел в себя, увидел у стены хвостатого прилипалу. Без камзола своего. Рубашка в ногах валяется. Вообще видок — краше в землю закапывают. А из магички только пар не шел. Кипела она. От злости кипела.— Я тебе приказала их убить! И девчонку и ее мага! Схватила плетку, рукой махнула, прилепалу сразу к стене лицом — раз! А самка плеткой его по спине — вжих! Вжих! А он молчит. Стоит, молчит, терпит... У меня мурашки по позвоночнику — вспомнил, как меня маг лупил. Слышу свист плетки и внутри все замирает. Потом понимаю — не мне, не меня... А внутри сам закипаю, от злости.Проверил — лап...руки меня слушаются. Снял тихо шапку. Поискал глазами, чем бы эту магичку успокоить. Ничего кроме самой шапки под руку не попалось. Вот ее и метнул. Прямо ей в голову. А она развернулась — шапку в одну сторону отмахнула, меня — в другую. В угол. И снова давай ворона бить. Причем спокойно так лупит... Злиться — да. Но не кричит, ногами не топает. Вообще эмоций никаких... Да, даже когда шапку и меня раскидывала — не удивилась. И плеткой работает отточено, не сбилась ни разу. Взмах — свист — удар — взмах — свист — удар. Как будто не кожу на полосы, а время режет. Четко. Ровно. Точнее, чем магические часы, р-р-р-р! Значит, прихвостню было приказано убить Таню и Ромку, а он не убил. Хорошо. Молодец. А дальше что? Вот чего я полез шапками кидаться? Надо было лапами отсюда перебирать в сторону двери. Может, сбежал бы, пока она тут лютует. Наконец магичка устала. Плетку отбросила. И магией по свежим ранам как шарахнет! Даже я в углу ощутил. А уж ворона снова по стенке лицом... — На память... Долгую, — выдала стерва, повернулась ко мне, фыркнула. Презрительно так. — И ты запомни, щенок. Вот так я наказываю за неповиновение.И в сторону отошла, чтобы я смог оценить память. Шрамы, пропитанные магией. Свежие... и старые. Много старых шрамов. Не в первый раз ворона наказывают.— А ты — лети и убей! — я как ее приказ Багдасару услышал, у меня даже онемение в теле прошло. Жаль под рукой ничего не оказалось. Но ворон сам ее послал, без меня:— Нет! — только потом я глаза закрыл, чтобы не видеть, как он унижается.Потому что он на колени упал перед этой стервой. — Пожалуйста! А магичка даже личико свое неестественное чуть скривила. И таким ледяным голосом спрашивает:— Да что ты нашел в этой деревенщине? Она же пустышка, не достойная принца драконов.Я зарычал, а ворон еще ниже голову склонил и прошептал что-то, тихо. Так тихо, что я в углу едва расслышал. А я на слух никогда не жаловался. Особенно если прислушиваюсь. Магичка с размаха ворону ладонью по роже и потом снова спокойно так, ласково почти:— Значит тебе эта девчонка дорога тем, что на меня не похожа?Ну он не совсем так ей сказал. Он прошептал: "С ней рядом тепло", но смысл магичка уловила. А Багдасар плечами передернул. Как будто не знает, что ответить. Ну вообщем правильно — скажешь лишнее и все, никакие "пожалуйста" не помогут. Прикажет и полетит убивать. Если уж меня собственные лапы не слушаются. А он ведь привязанный, хоть и рыпается. — А давай проверим... И магичка один из перстней на пальцах потерла. Дыхнула на него. И стоит, ждет чего-то. И ворон на коленях стоит, ждет. Ну и я жду, хотя меньше всех понимаю, чего именно. Но кидать из угла нечем, да и руки снова не слушаются. А к двери только если катится. Потому что ноги тоже не слушаются. Я бы прокатился... Только на пути эта проклятая самка мага стоит.И тут в дверь входит оборотень. Ста-а-арый! Древний! Седой... Зверь у него какой-то непонятный. Но на лицо очень на Багдасара похож. И посмотрел на него, как на родного. С сочувствием и теплотой. А на магичку зыркнул недобро. Но молча.— Мы тут с твоим внуком повздорили немного, — смотри-ка, она даже улыбаться умеет. Только от ее улыбки внутри озноб. — Я заметил, — а голос у мужика сильный, не дребезжит от старости. Не ломается. — Багдасар, встань с колен, возьми у меня нож, — стерва по-прежнему улыбается, так что мороз по коже. Дождалась, пока ворон с колен поднимется, ножик ему всучила и отошла чуть-чуть. Так чтобы старика не загораживать.— Выбирай, или ты убиваешь девчонку и ее мага, или своего деда. Магичка даже договорить не успела, как ножик просвистел и точнехонько старику в лоб. Но не воткнулся, стукнулся и упал. Теперь магичка плечами передернула.— Похоже мне пора начать ревновать...— Мальчику пришла пора вить гнездо, — выдал старый оборотень. Вот, мужик! Хоть бы глазом дернул... Его тут родной внук чуть не убил, а он про гнездо. Мальчику.Это с кем ему там пришла пора гнездо вить? С Таней?! Ща! Р-р-р-р!— Хорошо, у тебя два дня. Соблазнишь эту самку — оставлю ее тебе. А мага все равно убей, понял?! — Да, госпожа. — Пошли вон, оба...Даже зарычать от усилий не получается! Ромку убить, Таню в гнездо?! Твари! И тут самая главная тварь обернулась ко мне:— А с тобой мы сейчас повеселимся...Татьяна:Я так понимаю, что без помощи ворона мы вход в этот Лабиринт даже не нашли бы. А если бы нашли — фиг пролезли. Вот обалдуи... Пошли мир спасать! Дуй, обалдуй, не знаю куда, но во-от в том направлении.Приперлись. К здоровенному замку, за здоровенной стеной, прямо поперек ущелья. Чувствую, что нам надо туда, а как?Короче, дура я, дура. Вот стоит этот замок, в нем полным полно всякой злобной стражи — и людей, и оборотней, причем все под привязью. Значит, мощная злыдня в замке засела. А я такая, наивная, приперлась к воротам: "Открывайте, я мир пришла спасать. От вас персонально, ага. " Тьфу, идиотка!И магиня эта дура, чтоб ее магией приплюснуло. За каким фигом она нас заранее выслеживала и пакостила, если мы, как три... два придурка, сами шли прямо к паучихе в сети?Гадина... застенная. Или она нюхом чуяла, что мы, как настоящие герои, пойдем в обход и проникнем в замок через калитку для прислуги? Я, пока шли, старательно думала и вспоминала, все, что мне мироздание в прошивку вставило, про спасение мира. Где-то, стало быть, там, есть камень. Средоточие неправильности, сварганенное магом триста лет назад на оборотневой крови. Этот булыжник следует изничтожить, а вот как — подробностей мне не выдано, ну, кроме невнятного посыла, который я поняла как "на месте разберешься".Если вдуматься — за-ши-бись, весело! И крайне занятно, почему вдумываться я начала только теперь, когда уже, можно сказать, хвост наполовину в лабиринте, а в нем может и не камень вовсе, а Минотавр? Может, надо было послать это мироздание с его прошивкой в далекое эротическое путешествие, забрать Тайя и Ромку, и... и... блин.Не смогла бы. Тут кроме них столько поковерканных оборотней... Какая из меня альфа, если я их брошу? Оно, конечно, понятно, что и так не слишком умная, но я хотя бы попытаюсь.Я даже не протестовала на постоянное вороново "быстрее, леди, быстрее!", хотя и косилась на самого погонщика — он еле ковылял. Точнее, он красиво шел, сжав зубы, как русалочка на балу, а от самого болью так и шпарило. Интересно, что всякие другие здешние обитатели перед ним молча расступались. Смотрели только странно, и молча линяли, как таракашки от струи дихлофоса. Вниз, вниз, по каким-то ступенькам, через подвал с бочками, запах кислой капусты, истертые ступеньки, еще подвал, глубже, тоже бочки... а вот тут бочек нет, зато по стенам разные пыточные декорации развешаны, и ворона от них заметно потряхивает. Меня саму потряхивает! Экая гадость...Вот за этим залом выложенные камнем стены кончились и начались натуральные пещеры. Эх... сразу столько в памяти, что даже голос Тайя слышится, словно далекий шепот...— Леди, поторопитесь, — ворон серьезен до предела, а из пролома в очередной стене пахнет сыростью и жутью какой-то. Блин, я не договаривалась спасать мир в погребе! Там... неприятно.— Леди, там безопасно, пока о вас не успели донести. Большинство... здешних обитателей ко мне лояльно, но я не могу ручаться за всех, — голос у Багдасара звучит все глуше. — Ну, вот мне и пора... Я постараюсь дать вам побольше времени, но... поторопитесь, леди. Пожалуйста... — он вдруг наклонился ко мне, близко-близко, а в глазах такая тоска... обреченность...Я мысленно попросила прощения у Тайя, которого все равно уже нет со мной... Да он бы и не рассердился, он бы понял. Это всего лишь прощанье. Я больше ничего не могу ему подарить, ничего не могу дать. Кроме короткого, но неожиданно терпкого поцелуя.Багдасар едва слышно застонал, когда я коснулась его губ, словно растекся навстречу, обнимая, обволакивая. Наверное, его били по лицу... Или он кусал губы во время наказания, потому что поцелуй вышел с привкусом горечи, нежности и крови. Я запустила пальцы в мягкие черные волосы, погладила... и отстранилась. Отступила, все еще чувствуя этот необычный привкус на своих губах. Как странно складывается жизнь... и кусать не пришлось, опять без спросу попробовала чужого зверя. Только вот теперь это не имеет значения.— Спасибо. Береги себя.— Спасибо вам, леди... спасибо... тебе.Багдасар выпрямился и сделал шаг назад. Посмотрел на меня с такой... много разных чувств было в его глазах! Тоски — больше всего, но было и другое. Та же нежность, благодарность, где-то там в глубине — все понимающая грустная улыбка.Он отступил на шаг и вдруг отчетливо застонал сквозь зубы, хватаясь за голову.— Бегите же! Леди, умоляю, быстрее! — ворон хрипел сквозь зубы, но не улетал. Сделав несколько шагов к пролому, я оглянулась. Меня тянуло туда, в темноту, я, кажется, знала — оно там, то, к чему мы все это время шли. Или мне только мнится? В голове нарастал неприятный шум, с каждым шагом расплетающийся на отдельные голоса, среди которых я вдруг услышала полный боли крик.Этот голос прошил меня, как молнией, от макушки до пяток, так, что я схватилась за стену.— Тай?!— Тай! — вдруг одновременно со мной вскрикнул Ромка.— Ты... ты слышишь? — от потрясения, неверия, я даже шататься перестала, отпустила стенку и вцепилась в Ромку.— Тай! — похоже, заорали мы хотя и мысленно, но хором.— Вы живы?! Р-р-р-р! Ша, бросайте все и валите обратно к обезьянам!— Ругается... — с идиотской улыбкой выдала я Ромке вслух.— Ты его тоже слышишь? — и так бледноватый Ромка стал совсем белым. — Я думал, мне мерещится... просто от того, что я верить не хочу, и...— Я слышу! Я его слышу, Ромка, понимаешь!? Мы его слышим! Он жив!— Ненадолго... — прохрипел ворон. — Леди... лабиринт... иначе мы все погибнем...Черные глаза умоляюще смотрели на меня из под растрепанной копны волос. Я в растерянности огляделась. Но Тай! Он где-то... там! В другой стороне! И...Новый, полный боли мысленный крик едва не сбил нас с Ромкой на пол. Лабиринт... мир... какой, нахрен, мир, когда мой лис ТАК кричит?!— Леди... вам придется выбрать... но если вы... успеете, вы спасете и его... вместе со всеми остальными...— А у него есть шанс дождаться? — с внезапной горечью понимания спросила я, оказавшись рядом с вороном и заглядывая в мертвенно белое лицо.— Леди... — он отвел глаза. — Вам придется выбрать...— Да к черту ваш выбор! — заорала я, дернувшись, как ужаленная. — Где Тай?! — да к дьяволу этот мир, к дьяволу всех! Я уже один раз потеряла своего лиса!— Он в замке... у моей госпожи... — ворон обреченно прикрыл глаза, и как-то сник весь, словно сделался меньше.— Вторые сутки у этой бешенной сучки, значит, — сквозь зубы выдавила я, поднимаясь. — Может, я дура... может... но к чертям ваш лабиринт! Я не оставлю любимого этой гадине! Мы отберем своего лиса хоть у черта рогатого! — и я оглянулась на резко расправившего плечи магенка. — Леди... Я надеялся на другой выбор, хотя разочаровался бы в вас, как в... Идите за мной.Ромэй:Все происходило так стремительно, в бешеном темпе... Вот мы несемся к какому-то лабиринту... Замок... подвалы... пещеры... Тай... Матервестер, он жив! Не смотря ни на что вокруг я был счастлив, потому что мой друг жив! И снова все завертелось, только в обратную сторону. Подвалы, замок, шарахающиеся от нас оборотни, какая-то едва приметная дверца... — Это тайный ход, леди. Идите за мной, осторожно.Помогающий нам ворон... Нет, он и раньше всегда приходил к нам на помощь, только почему-то это чудовищно раздражало и настораживало. Сейчас я верил ему. Да, вроде бы ничего не изменилось, он по-прежнему был все такой-же до приторности вежливый, по-прежнему почти не замечал моего присутствия, по-прежнему крутился вокруг Тани и она даже поцеловала его... Но теперь я воспринимал его как-то иначе. Не так как Тайя, не как друга, но и не как подозрительную личность. Тайный ход был не такой уж и тайный, ни каких пауков сверху и крыс под ногами. Только несколько магических ловушек, о которых Багдасар предупреждал заранее, ну и куча ответвлений, в которых мы бы замечательно запутались, если бы шли одни. У очередной неприметной дверцы ворон замер, потом шепотом подозвал меня:— Сударь, я не чувствую здесь свою госпожу, но я — оборотень...Намек я понял и просканировал помещение за дверью на наличие мага. После того как я отрицательно помотал головой, Багдасар приоткрыл щелочку и заглянул. Очевидно, опасности он не увидел, так как распахнул дверь полностью и вошел в большой светлый белый-белый зал. Стены и потолок были из какого-то странного материала, напоминающего стекло, разбитое в мелкую крошку и потом склеенное магически. Тайя первым увидел не я, а Таня, и, вскрикнув от ужаса, кинулась к нему. Матервестер, я не представляю что с ним делали все это время, но, хотя видимых ран на теле почти не было, ощущение было такое, что жизнь в нем едва теплится. Я задержался, чтобы дать этим двоим немного времени. К тому же я рассчитывал, что обратно мы пойдем этим же путем, не зря же я метки на поворотах ставил, в конце концов? А ворону, судя потому как его шатает, уже давно пора под светлые очи его магической хозяйки... Татьяна:Сука! Гадина, тварь, крыса поганая! Почему он так кричит?! Что она с ним делает?!Слава богу, у Ромки и у Багдасара мозгов больше. То есть, у меня они, кажется, к концу пути вовсе отключились, кроме ужаса и злости ничего не осталось.Мы его нашли. Нашли!Мама-кошка, все то время, пока мы бежали, я вместе со злостью просто тряслась от страха: а вдруг это неправда? Ловушка, галлюцинация, не знаю! Вдруг... его нет?!Он висел на стене, голый и на первый взгляд... вроде... целый. Но только на первый!Не знаю, как и почему я почувствовала, что Тай уже на грани сознания. Ощутила его боль? Не помню. Не помню я, как бросилась к нему и подхватила, чуть приподнимая в проклятых железных кольцах, на которых он висел, неудобно вывернув руки.— Тай... Тай... родной мой, любимый, хороший... Тай! Не уходи, открой глаза. Открой глаза, слышишь, это я!— Ты дурная самка, — прошептал он запекшимися губами. — Тебя послали к обезьянам!— К обезьянам только вместе, — не знаю, то ли смеяться, то ли плакать. И фляжка! Опять пригодилась, у него губы пересохли и потрескались. Хорошо, что возле места последней ночевки был родник.— Пей, родной... вот так, — неудобно ему пить, он висит выше, я могу обхватить его за пояс и приподнять, и даже одной рукой, я, слава кошкоушкам, оборотень. Но вот поцеловать — это только в прыжке, и напоить — приходится тянуться.— А куда потерялось "любимый"? В голове я четко слышал... — лис напрягся и, с трудом разлепив опухшие веки, окинул взглядом зал. — Давай скорее свалим из этой гостиной...— Любимый! Мой самый любимый, самый-самый любимый... сейчас...— Какая трогательная встреча! — голос за спиной и столько в этом голосе... яда!Я не успела обернуться, так и смотрела Таю в лицо, на котором ни осталось ничего кроме дикой, всепоглощающей какой-то ярости. Я бы и не смогла посмотреть куда-то еще. Тело словно сковало прочной ледяной корочкой — именно такое было ощущение. Внутри этой корки я билась, мышцы сокращались и дергались, а толку ни капли. Как внутри статуи, ледяной статуи.— Мой мальчик, ты так восхитительно предсказуем, — даже если это и похоже на мурлыканье, то исключительно на самое мерзкое! И ни разу не кошачье. Вот если бы сколопендры, или, скажем, паучихи умели мурлыкать, то делали бы это именно так.— Нет... — бессильный голос за спиной, и столько в нем отчаянья, что я на секунду забыла о нас и снова всем сердцем пожалела ворона. Он хотел нам помочь, хотел!— Ты привел их прямо в ловушку, милый мой предатель, это так... забавно, что я даже не знаю, наградить тебя, или наказать? Пожалуй... все же надо наказать, верно?За спиной раздался едва слышный стон, а затем шаги. Шаги приближались, я смотрела как в глазах Тая наливается тьмой бешенство, видела, как он дергается в оковах и ничего не могла сделать.— Ну-ка, ну-ка, посмотрим, что же это за чудо, ради которого мой самый лучший воспитанник пошел на предательство? — у-у-у, чтоб ты подавилась ядом, змея безрогая! Жаль, вслух ничего сказать не могу, язык тоже в плену ледяной корки.Я не почувствовала ничего, просто комната чуть повернулась и оказалось, что напротив меня стоит слегка помахивающая одной рукой... точно, сколопендра! Вот так и кажется, что из под гладкой фарфоровой маски кукольной красавицы сейчас вылезут хищные жвала. А глаза сразу паучьи. Такое сочетание выглядело на редкость... жутко.У ее ног стоял на коленях ворон с поникшей головой. Растрепавшиеся волосы закрывали ему лицо. А сколопендра изучала меня своими красиво вытянутыми к вискам глазами с пустотой в зрачках, и мерзенько так улыбалась полными розовыми губами. Бррр, воображение моментально дорисовало за ними сначала набор игольчатых клыков, а потом пучок отвратных щупалец.— Какая... замарашка, — красивые губы презрительно искривились. — Нет, я все же накажу тебя, Багдасар. Как ты мог предпочесть мне ЭТО?!А я уже не слушала гадину, а старательно отводила взгляд, чтобы не смотреть ей за спину, где из потайного коридора высунулся серьезно-собранный Ромка, прицельно-сощуренными глазами оглядел диспозицию и сходу швырнул в сколопендру большую огненную бомбочку!Черт! Которую та небрежным движением руки перехватила и отбросила в строну. В нашу. Но взорваться бомбочка не успела — исчезла.— Малыш, ты конечно сильный, но тебе явно не хватает опыта и воображения. Это приходит только со временем... А его у тебя очень мало.Ромка только упрямо выпятил челюсть и зарядил в гадину чем-то по мощнее. И сам отскочил от прилетевшего в ответ темного сгустка. Я могла только напряженно глазами водить, и внутренне подпрыгивать то от страха, то от азарта, когда магенку удавалось почти влепить противной харе. Жаль, что только почти...А потом они как-то странно замерли, и мне показалось, что между противниками возникло... что-то. Они то ли невидимый канат перетягивали, то ли невидимую стенку толкали друг на друга. И морда у сколопендры стала такая злая, что я, не смотря на страх, успела Ромкой возгордиться.Ненадолго... гадина вдруг выхватила словно из-за спины еще какой-то клубок темных дымящих нитей, и резко бросила противнику в лицо.Я едва не заорала, а Тай зарычал вслух.Ромка упал на каменный пол, как срубленное деревце, прямой и негнущийся, и, судя по звуку, ударился головой. А я даже зажмуриться не смогла!— Поиграли и хватит, мне пора наказывать своего принца, а вам... Вам пора умереть. И в этот раз окончательно, потому что о вашей смерти позабочусь я сама.Тут сколопендра подошла к Тайю, элегантно так придерживая подол длинного, до пола, белого платья. Она прошла мимо меня, слегка толкнув рукой, и я, точно как Ромка, грохнулась на пол, в той же позе, что и стояла — негнущейся колодой. Белый подол мазнул по лицу...— Повиси, дорогой, полюбуйся на смерть своих друзей. А то как-то не честно — они тебя оплакивали, а ты их — нет... — чтобы видеть гадину и, главное, Тайя, пришлось так скосить глаза, как я никогда и не думала, что смогу. По щеке его гладит, с-с-сука! А потом руку вытирает платочком и эдак небрежно стряхивает его в нашу сторону:— А потом я вернусь, приберу тут... что останется. И мы продолжим развлекаться.Белый подол снова мазнул по лицу, где-то на грани зрения паучиха взмахнула лапами и стала подниматься в воздух, медленно и плавно, а рядом с ней воспарило бессильно обвисшее тело ворона.— Счастливого полета, детки! Последнего! — это она сверху еще ядом плюнула и исчезла... а пол подо мной дрогнул и начал...Мама-кошка! Сначала это спрессованное стеклянное крошево стало прозрачным и снова скосив глаза я разглядела пустоту под ним, только далеко-далеко внизу скалил зубы шипастый каменный гребень, и бурный поток бил пенными лапами по острым скалам. Стеклянное крошево пола пошло беззвучными трещинами и в пустоту полетели первые осколки.Ненавижу ужастики... опять это ощущение кошмарного сна, когда кругом все рушится и падает в пропасть, а ты не можешь даже шевельнуться. Чертов пол осыпался небольшими фрагментами, таял, как кусок сахара в горячем чае, постепенно, от краев к середине. Я билась о свою ледяную клетку изо всех сил, колотилась об нее изнутри и телом и волей, но осыпающийся край подбирался все ближе ко мне, и... к лежащему без движения Ромке.Парадокс, но я одновременно билась о свою ледяную тюрьму и видела все вокруг с удивительной ясностью и четкостью. И бледного, бессознательного магенка, и извивающегося в оковах Тайя...Он напрягался, рвался из цепей, до крови раздирая мышцы об их острые края, отчаянно рычал и матерился, то вслед улетевшей гадине, то в мою сторону.— Говорил же! К обезьянам! Р-р-р-р! Ща! Кто меня слушаться будет? Дура! Что же я такую самку-то выбрал?! Ну чего вы приперлись!? Меня спасать?! Вас куда послали?! Вы вообще по делу шли, вот и шли бы себе... С миром... Нет... Р-р-р-р! НЕТ!Последнее, что я видела, уже срываясь в пустоту, это лежащий на самом-самом краю Ромка и бешено рычащий Тай, который все же как-то извернулся и яростно вгрызся в собственную руку, которую так и не смог вырвать из оков... А на губах почему-то снова привкус крови... чужой крови... чужого поцелуя... Прости, ворон, я и тебе не смогла помочь...Неужели все... Тай... прости...Ромка! Нет! НЕТ!Go home