Дневник Странных Путей. Книга 2. Том 1.

В ее голосе мгновенно появилась тревога.

— Мам, это так, ерунда, издержки моего состояния, — я попыталась улыбнуться.

— Сейчас накапаю валерьяночки, доктор велел! — мама мигом оттеснила моего мужа от постели и захлопотала.

Вдвоем они помогли мне приподняться и выпить противную жидкость. Запив ее глотком воды, я снова откинулась на подушку. Мама начала в лицах рассказывать мне о своей поездке к сестре, о проделках племянника. Малолетнему бандиту сравнялось почти два года, так что теперь в квартире сестры не осталось безопасного и недоступного места, а количество выходок и шалостей давно побило рекорд, установленный сестренкой в детстве.

...а в это же время в центре Европы...

Поль Валентин Сорель шел по улице Риволи, стараясь не налетать на прохожих и тревожно поглядывая на часы: до совещания оставалось всего каких-то сорок минут. Он начал безбожно опаздывать, еще застряв в пробке на углу улиц Ришелье и Пети Шам. Такси пришлось отпустить прямо там и дальше пробираться пешком.

— Опять какой-то лихач не вписался в поворот, — проворчал таксист, вынимая сигареты и закуривая.

— Это так часто происходит? — вежливо поинтересовался Поль, доставая свою пачку.

— Да как понаехали эти обезьяны из Африки, так теперь хоть за руль не садись! Рулить научились, а о правилах понятия не имеют. — Водитель ярился праведным гневом.

Поль пожал плечами.

— Устроили трущобы из приличных районов, оккупанты черномазые!

— Как вы думаете, пробка надолго? — археолог озабоченно взглянул на часы.

— Боюсь, что да. Вчера я простоял два часа на проспекте Республики, пришлось в результате ехать в объезд.

— Тогда, сколько с меня? Я очень тороплюсь, думаю, пешком будет быстрее.

— Уж точно!

Расплатившись с таксистом, Сорель дошел до перекрестка. Там действительно, две развалюхи сцепились бамперами посреди проезжей части и кучка каких-то африканцев в странных одеждах чуть не дралась, выясняя, кто из них кому должен был уступить дорогу. Археолог заметил в сторонке двух жандармов, равнодушно наблюдавших за ссорой из толпы. Покачав головой, ученый пересек Пети Шам и заторопился на работу. На углу Мольера и Ришелье несколько смуглых мальчишек лет четырнадцати в балахонистых рубахах до колен разгружали маленький грузовичок, складывая коробки с фруктами возле уличного лотка. Женщина в хиджабе сторожила товар, сторонясь прохожих. Араб в белом вальяжно читал газету, покуривая за рулем. Еще несколько разновозрастных мальчишек помладше в заношенной одежде навязчиво приставали к прохожим, увлекая к лотку.

Обойдя издали колоритную семейку, археолог продолжил путь, размышляя по пути, что арабский вопрос скоро встанет ребром так, что правительство больше не сможет его игнорировать.

Добраться до музея удалось впритык к совещанию, так что Поль даже не стал заглядывать в свой кабинет. В зале для конференций он с трудом нашел Жана Люка, державшего места. Протолкавшись, еле успел усесться и поздороваться с другом, как на кафедру бодро взбежал Марабу.

— Дамы и господа, — начал он, — сегодня мы должны подвести итоги последних экспедиций и решить несколько важных вопросов, касающихся планов работы музея в этом году с учетом обстановки в мире...

...и снова Россия, Санкт-Петербург, клиника ВМА...

Ура! Днем мне разрешили поесть!

Мама отослала Сашу в кафе, а сама с ложечки напоила меня куриным бульоном с маленькими кусочками батона, скормила несколько ложек овсянки. С вынужденной голодухи невыразительная больничная каша и бульон второй варки показались изысканными лакомствами.

— Ничего, — мама заботливо вытерла мне рот салфеткой, — у меня еще две курицы в холодильнике есть, вечером сварю тебе бульончика из нормальной куры. Врач сказал, что можно поить тебя бульоном три-четыре раза в день понемногу. А там, глядишь, и повязку скоро снимут!

— Скорее бы, — я отобрала у мамы салфетку, — когда ничего не видно, чувствуешь себя беспомощным инвалидом.

— Ну, все не так страшно! — она ловко отправила мне в рот немного какао с молоком, — вот выпишут тебя, сможешь кушать все, что захочешь, а пока надо соблюдать диету.

— Знаю, — я перевела дух и с удовольствием сделала еще глоток какао.

Вскоре в палату наведался доктор, проверил мое самочувствие и обрадовал, что если так все и дальше пойдет, то к концу недели меня выпишут домой.

...и снова Лувр...

Директор подвел итоги экспедиций и перешел к следующему вопросу:

— В свете изменений в мировой политике, я считаю необходимым внести изменения в годовой план научной работы и экспедиций. А именно: геологические службы докладывают о стабилизации Североафриканской тектонической плиты и остывании основной массы трампов на территориях бывшей Северной Африки и Аравийского полуострова. Это открывает для нас возможность возобновления исследований в этом регионе. Первая экспедиция начнется через две недели, будет иметь статус разведочной. В состав экспедиции войдут, — и он начал перечислять длинный список имен.

Фамилия Сореля значилась под номером три. Археолог тихо хмыкнул и переглянулся с приятелем. Перебравшись в свой кабинет, Поль плеснул себе и другу по порции коньяка "Курвуазье":

— Это надо отметить, Жан!

— И то правда! — Жан Люк отсалютовал стаканом и с удовольствием посмаковал первоклассный напиток.

— Как ты думаешь, Марабу рассчитывает на что-то?

— Вслепую он играть не будет, уж поверь моему опыту. Думаю, он уже выяснил, что экспедиция пройдет не впустую, что там что-то осталось. Не зря же его зять служит при Главном Штабе.

— Да, я слышал такие разговоры. — Поль задумчиво прокатил напиток по краю стакана. — Марабу мастер интриг и кумовства. Не удивлюсь, если он уже разжился снимками из космоса или еще чем-нибудь вроде этого.

— Он будет обязан выдать это что-то экспедиции, таковы правила.

— Ты прав.

26...ря

Новая схема лечения сделала свое дело: на утреннем обходе врачи единодушно признали, что динамика очень даже положительная, и постановили, что выходные я проведу уже дома, под присмотром участкового врача.

Плечо как-то постепенно перестало зудеть, дрожь в руках почти прекратилась. Я лежала и слушала мамин бесконечный монолог. С усмешкой встретила весть, что Валентина со "Звезды" уехала в свою командировку вместе с отпрыском, выслушала длиннейшую повесть о перипетиях запутанных отношений Петровой с сыном и невесткой. Обсудила важнейший вопрос, что сажать на огороде в следующий сезон. Послушала музыку, потом мама мне почитала вслух "Археологический вестник". Потом поговорила с сестрой по телефону (маме уже не пришлось держать трубку за меня). В общем, жизнь потихоньку возвращалась в норму.

...в это же время где-то в Петербурге...

Елена Виттер выбралась из метро, проехала две остановки на трамвае, перебралась через Фонтанку, прошла через лабиринт проходных дворов, свернула в обшарпанную подворотню и, не выходя, открыла неприглядную дверь в стене.

Немногочисленные прохожие даже не предполагали, что это не дворницкая кладовка, не черный ход, а вполне официальный подъезд. Внутри было темно, сыро, пахло затопленным подвалом. Вытертые каменные ступени были украшены выложенной из обломков светлого кирпича мозаикой "1905". Стены, кое-где еще сохранившие остатки былого декора, были покрашены в темно-зеленый цвет. Под беленым потолком тускло светилась желтым лампочка без абажура.

Елена поднялась на третий этаж и дважды коротко нажала кнопку звонка. Подождала пятнадцать секунд и дала один долгий звонок. Еще одна пауза в пятнадцать секунд и три коротких звонка. Сложив руки на груди, женщина начала ждать.

Минут через десять (как раз, чтобы пройти вдоль всех окон и проверить обстановку) с той стороны дверей прозвучал старческий голосок:

— Кто там?

— Тетя Роза передала вам гостинец, — негромко сообщила Виттер.

— А чего сама не приехала? — старик характерно сграссировал в последнем слове.

— Да ногу сломала, на костылях далеко не уедешь! — шпионка с трудом сдерживала нетерпение, ведя диалог-пароль.

— И что же она передала? — недоверчиво осведомился хозяин.

— Шмат сала, да вязку лука.

— Да мы сала не едим, — с облегчением отозвался старик и открыл дверь.

Впустил гостью в темный коридор и поинтересовался:

— Что, в Париже хлеб закончился?

— Без понятия, — хмыкнула шпионка, — я там уже лет пять, как не живу.

— А где живешь?

— Сначала в Лондоне, потом два года на востоке, потом на юге работала.

— А сюда зачем приехала?

— Работать, разумеется.

Седой лысый еврей хитро заблестел черными глазами, ухмыльнулся:

— А что, есть подходящее дело?

— А вот тут все зависит от того, о чем мы договоримся, — не менее хитро усмехнулась та, — но ты меня знаешь. Ни я, ни отец никогда по-мелкому не работали.

— Ну, проходи, гостьей будешь, — хозяин потопал по коридору вглубь квартиры, — сыновья-то уже года два, как съехали, теперь их комнаты сдаю, но для тебя всегда найду свободную. Условия ты знаешь.

...и снова Военно-Медицинская Академия...

К вечеру с меня сняли повязку и проверили зрение: все было в порядке. Какое же это оказалось наслаждение — видеть! Я глазела по сторонам и не могла насмотреться. А под конец, словно по заказу, в палату вошел Саша. Глянул и застыл. А я вытаращилась на него.

Александр выглядел усталым. Я сразу отметила круги под глазами и порезы от бритвы: такое было возможно только, если он был слишком измотан. А так, в нормальном состоянии, Саша мог побриться обыкновенным ножом, хоть стоя на голове, и не получить при этом ни единой царапины!

— Ты совсем себя загонял, — я протянула к нему руки, — нельзя же так!

— Я-то нормально. Как ты?! — он молниеносно оказался рядом.

Я рассказала радостную новость и подытожила:

— Так что в выходные отключаем все телефоны, кроме канала Безопасности Братства, и ты отсыпаешься! — Погладила его по щеке.

— Как скажешь, — Саша перехватил губами и зацеловал мои пальцы. Я засмеялась от счастья. Вообще, только что вернув себе способность видеть, я вдруг особенно остро поняла, как же я счастлива, что у меня есть Саша. Кажется, он чувствовал что-то похожее.

Поворковать нам не дали — фельдшер заглянул в палату и сообщил, что время посещения больных закончено. Пришлось попрощаться с Сашей и готовиться ко сну.

28 ...ря, дно где-то в районе Гренландского моря...

Морское дно обычно пустынно, но если бы в этом месте вдруг оказался еще зритель, кроме сонных акул и донной мелочи, то он бы заметил какой-то странный предмет, прочно закрепленный на бетонных якорях. Формой он напоминал пирамиду, к вершине которой прикреплены сложные антенны и отростки, кое-где уже обросшие моллюсками. На склоне пирамиды помаргивал красный огонек. В какой-то момент он вдруг замер, а потом сменился на зеленый. Глубоко под морским дном, прямо под пирамидой, в толще земной коры, начал собираться электрический потенциал. Он постепенно вырос настолько, что нарушил тектоническое равновесие.

Подвижная донная живность в панике поспешила удрать подальше, неподвижная — запряталась в раковинки и затаилась.

Откуда-то из глубины планеты поднялась волна давления, и край разлома выстрелил вверх, породив цунами.

Невысокая поначалу, волна выросла до трех метров, обрушившись на берега Скандинавии и Гренландии, сорвав плохо закрепленные лодки и порушив кое-какие сооружения в портах. Впрочем, жертв удалось избежать: местное время едва перевалило за четыре часа утра, так что рабочий день еще не думал начинаться, а сторожам и охранникам, дежурившим на прибрежных складах и доках, удалось вовремя забраться повыше и спастись.

...этим же утром, в России, Санкт-Петербург...

Выполнив все необходимые формальности, мы с Сашей вернулись домой. Заговорщицки кивнув друг другу, выключили все телефоны.

Саша завел во двор машину, запер ворота, а я пока поставила чайник и проверила, что найдется в холодильнике. К чести Александра, в холодильнике стояли нажаренные котлеты из замороженных полуфабрикатов, а также целая тарелка макарон. Нашлись и кое-какие овощи, и даже открытый салат из разряда маминых заготовок.

Перекусив, Саша предложил затопить камин. Фыркнув, я согласилась. Пока Саша ходил в сарай за дровами и возился с растопкой, быстренько приняла душ и переоделась. Выплыв из ванны в кокетливом пеньюаре, застыла в дверях, следя за тем, как без лишней суеты Александр зажег огонь и прикрыл топку специальной стеклянной загородкой. Поднялся, отряхнул руки от древесной крошки. Оглянулся на меня и замер. А потом... потом все было как в тот первый раз, после Белого моря. Были огненные ласки и поцелуи, признания и клятвы на ушко голосом, от которого сердце плавилось и утекало в пятки. Были сладкие объятия и веселая возня, смех и возгласы, и стук наших сердец.

...а в это же время где-то в Европе...

В полутемном кабинете раздался телефонный звонок. Мужчина, работавший за столом, отложил дорогую ручку и снял трубку:

— Слушаю. — Молча выслушал информацию и кивнул. — Хорошо. Какая получилась высота волны? Прекрасно. Жду дальнейших донесений.

Побарабанив пальцами по столешнице, мужчина набрал номер и поинтересовался:

— Мистер Смит, не подскажете ли мне, какие тектонические разломы проходят через линию Северного морского пути? А, понял, конечно, подожду.

Выслушав через несколько минут отчет, мужчина поблагодарил собеседника и набрал новый номер:

— Начинайте работы по проекту "Большой сюрприз".

Мужчина покинул место за столом и вышел в соседнюю комнату. Тут было все залито светом — огромное панорамное окно занимало всю внешнюю стену. Мужчина подошел поближе и с интересом проследил, как вереница грузовиков выезжает с охраняемой территории.

Он кивнул своим мыслям и пробормотал:

— Итак, мы сделали свой ход, мистер президент. И что же ответите нам вы?

29 ...ря

Проснулась после обеда оттого, что со стороны улицы истошно ревела сирена и слышались вопли. Подлетев с постели, кинулась к окну: поверх забора огромная машина МЧС с лестницей деловито раздвигала ветки деревьев напротив нашего дома, целясь в особняк владельца сети минимаркетов "Завтрак". По лестнице деловито карабкался спасатель, а за ним раскормленным клещом барахтался владелец особняка, сам Петренько.

Фыркнув над ухом, Саша сообщил:

— Пойду выясню, что там стряслось.

— Возьми уоки-токи, — я достала из тумбочки пару переговорников, — иначе я иду с тобой. Я в больнице переела тишины и скуки на месяц вперед.

— Ладно, идем, — муж натянул свитер и сбежал вниз.

На улице скопилась толпа соседей. Многие снимали на мобильные и видеокамеры потеху. Я протолкалась к Галине и тихонько поинтересовалась причиной.

— Петренько захлопнул ворота, а у него суперзамок, который нельзя взломать, а ворота из вольфрамовой стали с титаном. И он грудью встал на пути автогена.

— А что, из дома никто не мог открыть?