Родные миры

— Это кофе? — очень удивлённо уставился на нас Алекс, разглядывая жидкость в прозрачной кружке.

— А что с ним не так? — уточнил я.

— Вам знаком этот напиток? — в свою очередь поинтересовалась Яра, присевшая на диван рядом с гостем.

— Ну, как вам сказать... Он же синий! Даже не синий, а какой-то небесно-голубой. У нас, знаете ли, кофе чёрного цвета. Вернее, не чёрный, а очень тёмно-коричневый. Так что, наверное, у вас этим словом по какой-то причине называется совсем другой напиток. Чёрт, а вкусно! — похвалил он, осторожно отпивая немного. — Кофе ладно, я же к вам всё-таки по делу зашёл. Вот-вот, буквально с минуты на минуту, мы осуществим стыковку с дипломатическим кораблём, который вас заберёт.

— Это замечательно, но что делать с нашей яхтой? — подал голос Кварг.

— Не беспокойтесь, — с улыбкой качнул головой Алекс. — Её тоже заберут, не надо подозревать нас в мелком воровстве. Единственное, боюсь, вам её так просто не вернут. Но если вы согласитесь на равнозначный обмен, думаю, вам смогут подобрать что-нибудь достойное.

— Обмен? А зачем вам наш корабль? — подивилась Птичка. — Исследовать что ли будете? — хмыкнула она.

— Думаю, да, — кивнул он. — Во всяком случае, меня просили уточнить, как вы относитесь к подобному обмену.

— Принципиальных возражений, думаю, нет, — пожал плечами Кварг. — Вот только как вы нам предлагаете находить общий язык с чужой техникой?

— Ну, это вы уже спросите, когда вам сделают подобное предложение, — улыбнулся Алекс. — Может, ещё и не сделают; кто их знает. В любом случае, не волнуйтесь. За вами сейчас летит лично подполковник Ямов, он хороший человек и мой давний друг, его можно не опасаться.

— Как жалко, Алексей, что вы не полетите с нами, — улыбнулась Яра. — Было бы спокойней, если бы рядом было какое-то уже более-менее знакомое лицо. А чего ожидать от ваших коллег мы, увы, не в курсе.

— Да мне тоже жалко терять такую замечательную компанию, — с ответной улыбкой развёл руками землянин. — Но ничего не поделаешь, служба. Мы и так снялись с маршрута для вашей доставки, у меня там вся исследовательская группа на ушах стоит. Хотя, казалось бы, куда денутся их аборигены? За пару тысяч лет никуда не сбежали, а теперь вдруг исчезнут?

— А они собираются высаживаться на той планете, от которой вы забрали нас? — полюбопытствовала Яра.

— Ну да, а что не так? — насторожился он.

— Просто вы говорили, что не вмешиваетесь в развитие... цивилизаций из заповедника.

— Ну, что вы, — облегчённо рассмеялся землянин. — Это не вмешательство, они даже близко к аборигенам не подойдут. Обоснуются в исследовательском центре на орбите, и будут автономные зонды спускать. Люди если и будут высаживаться, то исключительно редко и в необитаемых районах.

— Алекс, а если вдруг подобное вмешательство имеет место быть, кто может дать на него разрешение? — поинтересовалась Яра.

— Глава антропологического исследовательского центра, я полагаю, — озадаченно нахмурился мужчина. — Но я не уверен, что он на такое пойдёт; невмешательство — это его главный принцип в этом вопросе. Если только случится нечто совсем уж из ряда вон выходящее, вроде угрозы уничтожения всей популяции. То есть, прошу прощения, народа.

— А если угрозы нет, кто может вмешиваться?

— Чёрт его знает, — он развёл руками. — По официальной версии никто, а как там на самом деле дела обстоят, я вам не смогу сказать. Во-первых, от антропологов я очень далёк, и не знаю ни их методов, ни их принципов. А, во-вторых, пограничники не вездесущи, — он, мрачно вздохнув, поморщился. — Контрабанда из заповедных миров существует, увы. И если есть контрабанда, значит — есть люди, которые её возят. Поэтому по мелочи могут вмешиваться и преступники.

— А если не по мелочи? — мрачно поинтересовался Кар. С ума сойти, он решил немного побыть прямолинейным?

— Тогда даже не знаю, — с искренним удивлением хмыкнул Алекс. — Может, правда антропологи какой-нибудь сложный секретный эксперимент пытаются организовать. А, может, это вообще деятельность какого-то крупного пиратского синдиката или ещё кого. Что же такое вы подозреваете? — нахмурился он.

— Ничего конкретного, — с привычной снисходительной усмешкой отмахнулся старший.

— Надеюсь. Если же подозрения есть, лучше всё-таки выскажите их Серёге... То есть, Ямову. А, ну вот и они! — проговорил он и нажал что-то на своём браслете. — Пойдёмте знакомиться, заодно пока ваш корабль погрузят: по инструкции транспортировать подобным образом людей запрещено, увы.

Минут десять мы всё-таки потратили на бессмысленную возню и подъём спящих Ри и Тима (как всё-таки прилипчивы оказались привитые Яроникой сокращения), не пожелавших выползать из комнаты после всеобщего оповещения. После чего уже всей компанией вышли из корабля, пересекли ангар и зашли в знакомую светлую комнату.

— Скажите, Алекс, это — лифт? — широким жестом обведя помещение, уточнила Яра.

— В некотором роде, — спокойно пояснил он. — Но принципиально он работает совсем по-другому. Это телепорт, если вам о чём-то говорит подобное понятие. Он построен практически на тех же принципах, что и наши прыжковые двигатели, просто с какими-то своими тонкостями. Я, уж извините, не инженер и вообще не техник, так что подробнее пояснить не смог, — он развёл руками.

— Понятие знакомое, но мы такое ещё не изобрели, — с сожалением вздохнула Пи.

Из лифта-телепорта мы вышли в уже знакомый коридор, прошли в уже знакомую гостиную-кабинет, где сидели совершенно незнакомые люди.

Их было трое.

Один, одетый во что-то бесформенно-мешковатое, был мелкий и суетливый, крайне неприятный тип с бесцветными редкими волосами (судя по всему, ещё и немытыми) и бегающими глазками. Перед нашим появлением он, похоже, нарезал круги по гостиной. Завидев же посетителей, кинулся к нам, что-то невнятно тараторя, — переводчик за ним не успевал, или просто не понимал, что именно он говорит, — врезался в идущего первым "товарища полковника" и, отскочив, опять невнятно что-то пробормотал и замер, не сводя с нас взгляда.

Второй, одетый в белую рубашку с длинным рукавом, короткую жилетку, брюки и ботинки, при виде этой сцены недовольно поморщился и поднялся, приветствуя вошедших коротким вежливым поклоном. Это был мужчина лет пятидесяти пяти, невысокий, подтянутый, совершенно седой, с ухоженной бородкой и с какой-то странной конструкцией на голое, внешне представлявшей собой металлический тонкий обруч в два пальца шириной с какими-то широкими вставками на висках. Этот человек в целом производил благоприятное впечатление, хотя холодный и лишённый всякого выражения остановившийся взгляд здорово напрягал. Правда, через пару секунд я сообразил, что взгляд этот никак не определяет его характер: мужчина просто был слепым. Надо полагать, обруч на голове был призван это компенсировать.

А третьим был человек ещё более неординарной наружности. Начать с того, что он обладал ростом явно больше двух метров при ширине примерно в полтора меня, и всё это было отнюдь не излишками веса, а мышечной массой. Кроме того, примечательна была и его причёска, — светлые очень длинные волосы были собраны в высокий хвост, — и лицо с тяжёлой челюстью, упрямо насупленными бровями и кривым, будто сломанным когда-то носом. И всё это дополнялось чистыми, ясными, почти детскими голубыми глазами; наверное, в детстве он был очень милым ребёнком. А в целом этот третий показался мне чем-то неуловимо похожим на Яронику. Может, как раз этими самыми глазами?

— Здравствуйте, — с улыбкой поприветствовал всех троих Алекс.

— Привет, Конфетка, — радостно осклабился тот самый, третий, вставая с места и подходя к командиру корабля. Судя по тому, что на прозвище тот никак не отреагировал, оно было старым и привычным.

— Рад видеть, — кивнул он. Мужчины обменялись крепкими рукопожатиями, от души хлопнули друг друга по плечам. Товарищ полковник даже не шелохнулся, что заставило посмотреть на него с уважением.

— Эти что ли из заповедника сбежали? — хмыкнул рослый, оглядывая нас.

— Знакомьтесь, — вместо ответа обернулся, выпуская руку своего огромного собеседника, Алекс. — Мой друг и в далёком прошлом сослуживец, Сергей Сергеевич Ямов. Или Белая Дыра, как мы все, особенно наш повар, его называли, — рассмеялся Алекс. — А это наши гости. Капитан Кварг Арьен, навигатор Тимул Иквар, его очаровательная супруга — Ридья Иквар, механики Кверр Лерье и Птера Крайм, и прекраснейшая из пилотов Яроника Верг.

— Ага. То есть, по-нашему все понимают? — вопросительно вскинув брови, уточнил здоровяк. — Лёх, я тебе в ухо дам за такую подставу.

— Да ладно, не стоит. Мы не обижаемся, — улыбнулась Яра, оказавшаяся к Алексу и его другу ближе всех.

— Благодарю, леди, — серьёзно кивнул Сергей и, вдруг склонившись, аккуратно перехватил и поцеловал руку Яроники. Та замерла в растерянности, озадаченно посмотрела сначала на него, потом на Алекса.

— Этот жест вам не знаком? — правильно истолковал взгляд товарищ полковник. — Тогда бойтесь, — весело усмехнулся он. — Этот парень может ещё и не такое выдать. При виде красивых женщин из него вдруг во все стороны начинает переть воспитание.

— А из тебя — глупость, — иронично усмехнулся человек по прозвищу Дыра.

— Ну, у кого что записано на рефлексы, — рассмеялся Алекс. — Повторюсь, Яроника, бойтесь его. Он только на первый взгляд кажется огромным и жутким, а потом и сами не заметите, как окажетесь окончательно очарованы. Во всяком случае, наши дамы от его галантности тают мгновенно. Держитесь!

— Я учту, — мягко и многообещающе улыбнулась Яра.

Эх, вот что значит талант и опыт! Даже мне на пару мгновений жарко стало, а ведь я знаю, что это просто игра!

Я украдкой покосился на старшего. Тот был сдержанно-невозмутим, но слишком внимательно рассматривал двух других землян, не участвовавших в разговоре, и старательно избегал смотреть в сторону Алекса, его друга и Яроники.

Хм. Не знаю, специально ли это делает наша белобрысая шпионка, но эффект мне нравится. Так они, дадут духи, и правда без нас с Птерой разберутся!

Я глянул на стоящую рядом Пи, та ответила мне ехидной ухмылкой и подмигнула. Тоже оценила.

— А что именно значит этот красивый приятный жест? — уточнила Яроника, продолжая очаровывать землян и изводить старшего.

— Раньше в высшем свете он был принят при знакомстве мужчины с женщиной или при их приветствии, вместо рукопожатия. Ещё он может выражать уважение и восхищение, что, как мне кажется, тоже вполне уместно в данной конкретной ситуации, — спокойно пояснил, включаясь в разговор, слепой мужчина. — Простите, что вот так вклиниваюсь, — он мягко улыбнулся. — Но, похоже, товарищи военные совершенно увлеклись, и про меня благополучно забыли. С вашего позволения, профессор Воскресенский, Глеб Егорович. А этот товарищ — мой ассистент, Валентин Семёнович Куркулев, — он с заметной невооружённым глазом неприязнью кивнул на третьего. Тот что-то опять промямлил, и опять переводчик не сумел разобраться. — Так вот, возвращаясь к теме данного культурного различия, думаю, Сергей Сергеевич, как потомок древнего аристократического рода, получил достойное воспитание.

— Товарищей военных можно понять, — с улыбкой пояснил Алекс. — Всё-таки, не каждый день встречаешь представителей далёких цивилизаций, да ещё среди этих самых представителей оказываются настолько невероятные красавицы, как Яроника.

— А вот сейчас вы, молодой человек, проявляете просто форменную бестактность, если не сказать — хамство, — укоризненно качнул головой профессор. — Здесь присутствуют три очаровательных дамы, а вы грубейшим образом выделяете только одну, как будто остальные недостойны внимания.

— Ничего-ничего, — весело улыбнулась Птичка. — У Ри есть любимый муж, пусть он и восхищается, а я пока за Ярой спрячусь, я застенчивая.

— Скромность украшает настоящую женщину лучше бриллиантов, — с улыбкой склонил голову пожилой мужчина.

— Профессор, а вы, оказывается, сердцеед, — рассмеялся Алекс.

— В отставке! — вскинул тот руки в жесте поражения. — Антонина Дмитриевна навсегда поселилась в моём сердце и моей квартире, отметившись там троицей малолетних разбойников. Да и возраст уже не тот, чтобы бегать за молодыми красавицами. В моём возрасте и при моём здоровье можно только волочиться, что для академика несолидно, коллеги не оценят, — обаятельно улыбнулся он.

— Мне кажется, это невосполнимая потеря для этих самых женщин, — покачала головой Пи, явно беря профессора на себя. — А скажите, почему у вас приняты двойные имена? Ну, имя, фамилия — это и у нас тоже. А третье слово? Это тоже имя, или оно ещё что-то значит?

— Это отчество, — охотно пояснил он. — То есть, имя отца. Это не у всех землян принято, только у некоторых народов, и исключительно в формальном общении. Так обычно обращаются к малознакомым людям, или к старшим, чтобы показать уважение.

— Ладно, будем считать, я передаю вас в надёжные руки, — махнул рукой Алекс. — Пойдёмте уже, там, говорят, погрузка закончилась, а меня не погладят по голове за немотивированные задержки. Даже ради столь замечательной компании. Прошу! — и он указал на дверь.

— Позвольте вас сопровождать? — слегка поклонившись, обратился профессор к Пи.

— Какие у вас странные обычаи. Но приятные, — весело хмыкнула Птичка, беря мужчину за предложенный локоть.

— Окажите мне честь, — склонился в поклоне перед Ярой высоченный землянин.

— Ну что вы, для меня это удовольствие, — улыбкой ответила Яроника, принимая правила игры и с видимым (и даже немного демонстративным) удовольствием подхватила мужчину под локоть. Ри с Тимом переглянулись, обменялись весёлыми улыбками, и Тимул, здорово меня шокировав, точно так же согнул руку.

— Прелестная супруга моя, позвольте сопроводить вас!

— С удовольствием, дражайший супруг, — сияя улыбкой, согласилась Ридья, подхватывая мужа под локоть. Какие у землян заразительные привычки, оказывается. Но интересные, ничего не скажешь.

Следом за ними вышел я, за мной — мрачный Кварг, замыкающим — Алекс.

Хм. Или я совсем слепой, или старший правда в бешенстве, и уже с трудом себя контролирует? Духи, да такими темпами им правда наша помощь не понадобится. Молодец Птера, что профессора перехватила!

Хотя... Мне кажется, и это просто влияние общечеловеческой зависти, или я сам нынче испытываю схожие с братскими эмоции? А то, пытаясь устроить чужую жизнь, можно и свою проморгать.

Если быть откровенным, Пи всегда мне очень нравилась, но уж слишком откровенно она меня недолюбливала, чтобы пытаться как-то сблизиться. Теперь же она явно воспринимает меня спокойней, и, может быть, стоит попытать счастья? Надо бы всё это обдумать в спокойной обстановке.

— Скажите, Сергей, а все земляне такие обаятельные и обладают такими же манерами, как вы? — поинтересовалась идущая впереди Яра, отвлекая меня от второстепенных сейчас мыслей.

— Вы ставите меня в неловкое положение, — хмыкнул в ответ своим густым басом землянин. — Сказать "нет" — значит, показаться нескромным, сказать "да" — погрешить против истины.