Он наклонился надо мной, а я крепко вцепилась в дверную ручку сарая, он силой отодрал мои пальцы, и легко, как пушинку, поднял меня на руки и понес к баку. Дарина продолжала помешивать в нем шестом, пар поднимался .
— Ай!
Я вцепилась ему в шею:
— Да разожми руки, дура, задушишь.
— Я тебя задушу прежде, чем ты меня сваришь!
— Сама спасибо потом скажешь. Давай быстрее, пока на запах не прибежал кто-нибудь из охраны Гуинды.
Он поставил меня на траву, разорвал мое платье донизу и отбросил его в сторону, потом сорвал белье, поднял меня и засунул в бак. Я оказалась по горло в воде, ужас охватил меня...
Но вода не обжигала, а, скорее, пощипывала кожу как газированная.
Дарина швырнула куски платья и белье в только что разведенный костер.
— С головой окунись, ну!— грубо сказал Назар.
— Волосы-то, волосы вымыть надо. Не бойся, не будет горячее, может чуть-чуть, когда реакция пойдет,— пообещала Дарина уже примирительным тоном.
Я все еще медлила. Тогда садовник подошел ко мне и сам надавил на макушку, вынуждая меня нырнуть.
-Ай! Не трогай меня! Я сама! Отойди подальше!
Я набрала воздуха в легкие и окунулась в воду с головой. Когда я вынырнула, вокруг все посветлело и голова прояснилась. Дарина продолжала подбрасывать белые лепестки из корзинки в бак, остатки моей одежды потрескивали в костре. Все вместе представляло картину более, чем примечательную. В середине залитого солнечным светом двора, я сидела в огромном баке, из которого поднимался белый густой пар, и будто варилась там среди лепестков. А лепестки впитывали в себя ядовитый аромат, постепенно меняя цвет — из белых становились розовато-лиловыми. А огромный бородатый мужик стоял рядом, сложив руки на груди, и мрачно покусывал травинку. Лицо его было абсолютно бесстрастным. Налетевший ветер поднял лепестки из Дарининой корзинки, и они закружились столбом, а потом легли на траву... ветер касался моих мокрых щек — совершенно сумасшедший момент!
Когда он тащил меня в этот бак и платье стаскивал, то нарочно в сторону глядел, мол, неинтересно ему. А ну посмотрим насколько не интересно — я высунулась из бака по пояс и стала расправлять руками пряди мокрых волос.
Он отвернулся с нарочитым равнодушием.
— Ну что, полегчало? — осведомилась Дарина. — Макнись еще разок с головой, чтобы наверняка.
Я окунулась, а когда вынырнула, лепестки в воде совсем потемнели — стали темно-фиолетовыми, а Назара не было рядом. А жаль: только дурнота прошла и голова прояснилась, так сразу озорные мысли в нее закрались. Вылезать сразу расхотелось. Бак был таким большим, что я могла ходить по дну, пузырьки щекотали меня, мне стало весело и вся ситуация казалась просто замечательной.
— Ну, все, вылезай, — сказала Дарина, и придвинула к баку грубо сколоченную деревянную табуретку. — Хватит прохлаждаться-то. Чай не сауна тебе тут. Просохнешь немного и восвояси отправишься.
Я помедлила немного.
— Ну вот, то загнать нельзя было, теперь вытаскивать силой придется.
Я с сожалением оперлась руками о края бака, приподнялась и осторожно вылезла, но пузырьки будто продолжали щипать кожу, и мне захотелось прыгать и смеяться. Назара нигде не было видно. Дарина подала полотенце.
— Теперь тебе одежду найти надобно, твою-то сжечь пришлось — из нее аромат не вытравить уже никогда. Во что же тебе одеться? Не в рогожку же тебя заворачивать? Пойду, поищу чего-нибудь.
Я с наслаждением высыхала под солнечными лучами, капли стекали с волос, ветер ласкал кожу, пузырьки еще пощипывали, а лепестки улеглись в траве в веселый узор. Эх, жаль Назар ушел! Дикарь, грубиян и хам — вот он кто.
* * *
Босиком, завернутая в мешковину и опоясанная бечевкой, я возвращалась во дворец по указанной Дариной дороге. Я перепрыгивала через неровности, стараясь не задеть ни травинки. А яблоки на деревьях будто нарочно поворачивались ко мне румяными бочками, а одно даже упало с дерева и подкатилось мне под ноги. Нет, ничего трогать не буду!
Вот те на! Лесенки, ведущей на мой балкон, не было, что за шутки? Пришлось идти в таком виде через парадный ход. Высокие двери бесшумно распахнулись. В холле было пустынно, только статуи поглядывали на меня укоризненно. Я поднималась по беломраморной лестнице, устланной сине-золотыми коврами, а многочисленные зеркала отражали меня в таком нищенском виде. Дэниэл стоял наверху и смотрел на меня, сложив руки на груди.
— Полина, вот и вы! А я хотел вас пригласить на завтрак, — он оглядел меня. — О! Вы так экстравагантны! Картина, достойная кисти самого Майского!
— Я, наверно, похожа на огородное пугало.
— Можно и так сказать, но на очень красивое, даже заманчивое пугало.
— Дэниэл, я зайду к вам, только переоденусь.
Немного поплутав по переходам дворца, я вошла к нему в кабинет, аккуратно причесанная и одетая в элегантный деловой костюм. Первым делом я спросила про исчезнувшую лестницу.
Он усмехнулся:
— А что же вы хотели? Ну да, спуститься можно, а вот вход в мой дворец только через парадные двери, чтобы видеть каждого входящего.
Я рассказала ему o том, что случилось утром.
— О, это моя вина!— огорчился Дэниэл. — Я не обозначил для вас границы моего сада. Надеюсь, вы не попались на глаза Гуинде?
— Нет, только этим двоим — Назару и Дарине.
— Тогда все в порядке. Назар Рукавица, главный садовник первого уровня Демонета, член Демонитета, живет в небольшом домике у Западных Ворот. Он неоднократно отклонял мое предложение — поселиться во дворце. Все, что вы видели в саду — его рук дело. Он неутомим и необыкновенно талантлив, но нелюдим, предпочитает проводить время в саду, общается с растениями на их языке, и они ему отвечают запахами. А Дарина — единственная помощница, которую он до сих пор не прогнал. Ей позволено собирать ягоды и сушить травы. Она его раздражает несколько меньше, чем остальные. Она живет в городе, в своем голденгрэйне, и приходит сюда на работу. Все же забавно, что Назар — первый, кто встретился вам здесь. Надеюсь встречи с другими обитателями этого дворца доставят вам больше удовольствия. И все же отмывание аромата в баке с утра — презабавнейшее приключение. Да что это я? Я же обещал пригласить вас на завтрак.
— Я завтракала, Дэниэл, спасибо, кофе и булочки...
— Ах нет, сейчас будет настоящий завтрак, конечно, если вы, Полина, его одобрите. Кстати, вы умеете готовить?
— Конечно, и готовить и печь. В реале, до приезда в Америку, мне даже приходилось заготавливать соленья, консервировать и варить варенье.
— Варенье!— вскричал Дэниэл. — Полина, да вы сокровище! — и стал целовать мне руки.
Меня изумил и даже тронул его восторг.
— Расскажите мне! Да поподробнее, — попросил он.
— О чем, Дэниэл? О варенье?
— Да! Хотя мне все о вас интересно.
— Ну... я варила прекрасное варенье. Мне нравился весь процесс, связанный с этим действом. Сначала я отправлялась на базар. Я выбирала подходящие ягоды, торговалась с продавцом, потом несла полную корзинку домой. Дома я любовалась ягодами какое-то время, потом перебирала их, мыла и сушила... А сам процесс варки варенья казался мне необычайно увлекательным: ждать когда сироп закипит, отгонять залетевших в форточку ос, снимать пенки, пробовать варенье, дуя на ложечку, раскладывать по чистым сухим банкам, завязывать веревочкой. А зимой доставать баночку с полки и подавать к чаю варенье. У меня даже ложечка была специально для варенья, так и называлась — ложка— вареньечница — такое смешное название.
Дэниэл слушал меня, затаив дыхание.
— А чем эта ложка отличалась от остальных?— он спросил взволнованно.
— А тем, — я продолжала обрадовано, — Что конец у нее был раздвоенный, чтобы сироп стекал, а ягодка оставалась в ложечке. Но в Америке мое умение варить прекрасное варенье стало ненужным. В магазинах есть всевозможные джемы из разных стран мира, причем лучшие из лучших.
— И все же, уверен, что ни одно из них не сравнится с вашим.
— Возможно. Да и некогда было варить — учеба и работа занимали все время.
Странно, Ахх тоже интересовался вареньем, даже просил сварить ему из райских яблочек, и я даже обещала, кажется. Неужели у них тут Демонете дефицит варенья? Или варить его никто не умеет? А я, и правда, не видела варенья на прилавках магазинов Той Стороны.
— Дэниэл, может быть вы хотите, чтобы я вам приготовила что-нибудь?
— Полина, непременно! Но не потому, что я этого хочу, а только если вам это доставит удовольствие или вдруг появится мысль: "А не испечь ли мне для Дэниэла скажем, мой любимый яблочный пирог, уверена, что ему понравится" — тогда — милости прошу на кухню. Кстати, на кухне уже начались работы по обновлению.
* * *
Вот это жизнь! Личные покои в прекрасном дворце, сказочный сад, никаких хозяйственных забот, да еще и купальня! Купальню я уже успела оценить, смывая раствор, в котором меня вымачивали утром эти два странных типа — Назар и Дарина. Струи в купальне били со всех сторон, музыка волшебная доносилась неизвестно откуда, диковинные экзотические растения переплетались в причудливые узоры, пушистые подогретые коврики под ногами и статуи услужливо протягивающие полотенца, — да только я не вытираюсь, я высыхать люблю.
Интересно, чем они тут все занимаются? И как развлекаются? В моем прежнем голденгрэйне не было ни телевизора, ни компьютера. Было, правда, старенькое радио на маленькой кухне, которое хрипло производило несколько мелодий моего детства. И телефона, кстати, тоже не было. Компьютеры, похоже, используются только для управления, передвижения и хранения данных, но не для развлечения или игр. Ни на Той, ни на Другой Стороне, я не видела кинотеатров. Театр, правда, один видела с шекспировским репертуаром, а в библиотеку требовался пропуск. Как же они тут развлекаются? В кабачке мне, правда, попадались веселые подвыпившие люди. Но должна же быть какая-нибудь пища для ума?
Ближе к вечеру я опять отправилась гулять, решив на этот раз за пределы дворца не выходить. Я бродила по дворцу, рассматривала убранство комнат, забредала в красивые гостиные со сверкающим паркетом и хрустальными люстрами, оранжереей с тропическими растениями, светлыми залами — в одном из них даже красовался белый концертный рояль. Нигде не было ни души, только в одной комнате за массивным столом сидел серьезный седой господин и что-то рисовал. Он поднял голову, строго глянул на меня из-под косматых бровей, и сказал:
— Не сейчас! Я занят!
— Извините, — я пискнула, и поспешно закрыла дверь.
Когда я проходила по одному из длинных коридоров, одна из дверей вдруг отворилась, оттуда выглянула высокая молодая рыжеволосая женщина в бледно-зеленом пеньюаре. Увидев меня, она поспешно отпрянула назад и захлопнула дверь. Да, люди тут может талантливые и необыкновенные, но, надо заметить, не слишком приветливые.
Я решила сегодняшний день посвятить изучению дворцовых лабиринтов.Чтобы вернуться к себе, кажется, нужно пройти по этому переходу и спуститься на один этаж — нет, не туда! А вот указатели или план дворца совсем не помешали бы. Кажется мне сюда... Опять в тупик попала. В конце коридора — картина, на ней женщина с властным лицом и высокомерным взглядом, в темном длинном платье и яркой шали — лицо ее знакомым кажется. Такая величественная — ей только скипетра и короны не хватает... А может за картиной есть потайная дверь? В любом приличном дворце должна быть хотя бы одна такая дверь.
Едва слышный гул коснулся ушей. Подошла к картине, потрогала раму — нет, не открывается. Сейчас вернусь в начало коридора и пойду в другую сторону. Вообще-то я не очень хорошо ориентируюсь в пространстве. Так, здесь я только что проходила, вот оранжерея с тропическими растениями, правильно, теперь направо... Ну, честное слово, я в следующий раз за стенку буду держаться правой рукой как в лабиринте! Вот здесь был зал с белым роялем, а за ним должен быть холл, за которым располагаются мои "покои".
Я бодро зашагала направо, но через какое-то время уперлась в ту же картину с изображением женщины с властным лицом и гордым взглядом. Да что за черт! Я вернулась в зал с роялем и пошла налево, но через какое-то время опять уперлась в ту же картину. Женщина в темном платье уже казалась старой знакомой. И что теперь делать? Телефонов нет, людей не видно...Похоже, я забрела в настоящий лабиринт. А может это часть игры, и я должна сделать правильный ход и сама выпутаться? Попробую просто идти куда-нибудь, не думая, наугад.
И я побрела, и через какое-то время опять уперлась лбом в ту же самую картину — я уже почти ненавидела эту женщину в темном платье! А что если поискать другой, запасной выход?
Оказавшись в очередной раз в комнате с белым роялем, я отодвинула тяжелую бархатную штору, за ней был балкон, оттуда вниз вела лестница, похожая на пожарную. До земли лестница не доставала, но я подумала, что можно будет хотя бы влезть через окно на нижний этаж. Я аккуратно спустилась по лестнице на балкон второго этажа, стараясь не порвать платье и не исцарапаться. Балконная дверь была открыта и я вошла в комнату. На полу сидел востроносый вихрастый юноша и смотрел в монитор. Я поздоровалась. Он не ответил, глядел на меня какое-то время ошарашено, потом произнес возмущенно:
— Ишь ты, куда вылезла! Нашла выход из положения! Ну, ты даешь!
— Простите?
— Ты картину "Женщина в мантилье" видела?
— Видела.
— И не догадалась, что за ней дверь?
— Догадалась. Я даже раму трогала, но двери не обнаружила.
— Эх ты! Не раму надо было трогать, а картину отодвинуть! Я же тебе посылал сигналы и звуковая подсказка нормально работала!— он кивнул на монитор. — А ты полезла по пожарной лестнице!
— Простите, я вас не совсем понимаю. Ну, хорошо, в следующий раз я отодвину картину, а сейчас покажите, пожалуйста, дорогу к центральному входу.
От центрального входа я точно знала, как попасть к себе.
— Зачем тебе к центральному входу?— удивился молодой человек. — Лезь обратно и двигай картину. Все всем разжевывать нужно!
— Вы не слишком-то вежливы!— вспылила я.
— Слушай, тебя здесь быть не должно вообще! Ты меня не должна видеть!
— А где я должна быть? — спросила я с раздражением.
— А там, в комнате за картиной. Раз тебя запустили в элито кампо, значит делай, что тебе говорят! Еще из-за тебя выговор получу! Сигнал нормальный был, и чего ты не послушалась? Если гул усиливается, значит, цель близка, понятно?— и он опять уставился в монитор.
Ладно, не буду я унижаться перед этим сопляком. Сама выкручусь как-нибудь. Я вышла на балкон и полезла по пожарной лестнице наверх. По дороге поцарапалась и сломала ноготь. Опять оказалась в зале с белым роялем. В какую сторону идти не имело значения — куда ни пойдешь — все равно упрешься в этот чертов портрет. Ну и где же одаренные и необыкновенно интересные обитатели дворца? Садовник— хам, теперь — нахальный мальчишка. Старик сказал, что занят, а дама в пеньюаре захлопнула дверь перед моим носом. А в какое такое кампо меня запустили, и кто это сделал? Дэниэл сказал: "Ходите, изучайте, знакомьтесь, осваивайтесь", — вроде бы полную свободу предоставил, а тут будто капканы везде расставлены.
