Одиночество

— Господа офицеры! Всем стоять смирно для приветствия Верховного Главнокомандующего, Его Величество Регента Империи!

В белом махровом халате и в домашних тапках я шел сквозь ряды вытянувшихся в струнку и не дышащих молодых и старых офицеров мужского и женского пола. В президиуме меня встречал Авдотий, который, разумеется, был не в халате и тапочках. Жестом руки указал на мое место. На секунду вытянулся и принял стойку смирно. Снова последовал голос дежурного офицера:

— Господа офицеры, могут стоять вольно и сесть за свои рабочие места. Его Величество Регент Империи открывает ночное совещание штаба армейской группы войск Империи по наведению порядка в Демократической Республике Кальции.

Я решил прекратить выступать в роли мальчика на побегушках в чужих руках и решил не садиться в предоставляемое мне место очередного гостя штаба, не торопясь перешел к командному креслу с выключенным командным терминалом, включил терминал и расположился за ним. Как только я устроился за терминалом, все офицеры штаба, следуя общепринятой армейской традиции, когда младший офицер получал право садиться вслед за старшим по званию, занимали свои рабочие места.

Я выждал минуту и начал свою вступительную речь следующими словами:

— Господа офицера, спасибо, что не отказали в любезности и пригласили меня принять участие в заседании штаба, что позволит мне получить впечатление о толковом использовании войск. Таким образом, господа я готов выслушать всю вашу информацию о состоянии войск, их боевой готовности, и о состоянии войск противника. Спешить нам некуда, впереди целая рабочая ночь. Итак, начнем, кто будет первым говорить?

Заседание штаба получилось очень интересным и увлекательным, если и раньше я знал, какие имперские пехотно-десантные подразделения привлечены к участию в этой операции, то в ходе штабного заседания получал дополнительную информацию о боевом духе частей, смогут ли они выполнить ту или другую задачи. Я узнал, как генерал Романов прорвал фронт вражеских войск.

Получив информацию от меня о том, что обе дивизии "Черные Вороны" подверглись воздушному нападению и поэтому просто не успеют перекрыть дыры на фронте, Романов моментально сконцентрировал удар трех пехотных дивизий вдоль ущелья Безголовых воинов, одним этим ударом выходя на оперативный простор. Но за своей спиной оставив впечатлительный список небольших горных деревушек и укрепрайонов, которые военное командование республики использовало в качестве баз для партизанских частей.

В случае вражеского прорыва в глубину республики горное население превращалось в народные партизаны, стараясь всеми силами перекрыть поставку продуктов питания, аммуницию и боезапаса, активно участвующим в боестолкновениях войскам. Прямо из зала заседания штаба я связался с Мольтом и поинтересовался у него, что в настоящее время происходит с внутренними войсками Империи. Начальник штаба, молодой полковник, услышав мой вопрос, ту же весело зашептался с Авдотием по его поводу тог, что, возможно, пара дивизий внутренних войск будет передана Романову и тогда часть этих войск достанется и им.

Но то, что я услышал в ответ от всегда оптимистически настроенного генералиссимуса, потрясло меня до глубины души — Империя вновь стояла на пороге второй Гражданской войны. Проводимые мною полумеры в отношении их руководства и существования, в конце концов, сказались и внутренние войска Империи отказались подчиняться своему имперскому руководству.

После недавних событий в лагере Внутренних Войск под названием "Леший", когда министром внутренних дел Империи было спровоцировано открытое нападение на Регента Империи, внутренние войска раскололись ровно на две половины. Одна половина войск поддерживала Регента Империи и призывала его провести дальнейшее реформирование имперских внутренних войск. Вторая половина этих же войск не столь радикально выступала по этому вопросу реформирования, они были консерваторами и, в принципе, желали все оставить, как и было до этого. Обе стороны в равной степени поддерживали организацию и проведение общеимперского совещания по реформированию внутренних войск под моим непосредственным руководством.

Я сидел и слушал, что по разговорнику мне говорил генералиссимус Мольт, в глубине души понимая, что пора возвращаться в столицу. Хотя мне так нравилось находиться и командовать в войсках, общаться с людьми и решать боевые задачи.

Глава 12

— 1 -

Столица встретила наше возвращение своей обычной жарой. Я с глубокой жалостью в душе рассматривал на выстроившихся перед нами караул из молодых и здоровых красавцев в плотной и красочной форме гвардейцев, основной обязанностью которых было встретить, проводить и охранять Его Величество Государя во время отправления своих обязанностей. Они давно уже научились все свое время проводить в стенах императорского дворца под видом своей полной занятости, где в любое время года и суток находили тепло и прохладу и им не надо было мокнуть под дождем или от жары от собственного пота, как это происходило сейчас.

Гвардейцы были людьми подневольными и они были обязаны служить согласно положениям военного устава, придворные сановники были людьми свободными и независимыми. У них не было военного устава, да и простого кодекса поведения. В большинстве своем они были обеспеченными людьми и могли жизнь проводить в свое полное удовольствие.

Я не понимал, почему эти люди тогда, обливаясь потом от жары в своих красивых и модных одеждах, встречали меня у трапа самолетов, на перронах вокзалов, энергично интересясь моим здоровьем и планами на будущее. Ну, скажите, на хрена мне нужен председатель кабинета правительства, который первым пытается ухватить мой чемоданчик и отволочь его во дворец? Я даже попытался бороться с этим прощелыгством и ввел пост начальника дворцового протокола и этикета, назначив на него близкого ко мне человека, собственного адъютанта Александра Хлыща.

В первый же день работы моего выдвиженца, количество ненужных мне людей в присутственных местах увеличилось на порядок. Как чуть позже признавался мне Сашка, люди сами шли к нему и под благовидным предлогом совали ему в карманы большие деньги, чтобы только бы попасть туда, куда им было запрещено.

Все, за исключением Али, война которому совершенно не понравилась, были удовлетворены результатами нашей командировки на фронт и горели желанием повторить наш подвиг и снова слетать к Романову.

По возвращению домой я вплотную занялся работой по организации и проведению Общеимперского Совещания по вопросам реформирования внутренних войск Империи. Неоднократно встречался и вел длительные беседы с представителями обеих сторон. Обсуждал с ними насущные вопросы, разбирался в характере, якобы, имеющихся противоречий между этими сторонами и предложил им, базируясь на своем понимании ситуации, подготовить рефераты и трактаты по спорной тематике, чтобы выступить с ними на этой встрече

Затем мы создали инициативную группу по организации и проведению ОСРВВИ, определили точную даты и место ее проведения — 15-16 октября (суббота, воскресение), Большой зал Сената. С ребятами из внутренних войск Империи было настолько интересно работать, что месяц пролет, как один день.

Правда, пару раз звонил мне Романов и интересовался, когда внутренние войска заменять подразделения его армейской группы войск по защите горных перевалах. Но так как его дела на фронте блестяще реализовывались, его войска вот-вот должны были окружить и осадить столицу Республики Кальции, то генерал, выслушав мои очередные обещания, со спокойной совестью отключался от разговора. В любом случае генерал романов выигрывал очередную войну, на этот раз с Демократической Республикой Кальцией, и ему особо беспокоиться было не о чем.

Общеимперская встреча началась и прошла, как планировалась. Было много пропагандистского шума, было много выступающих офицеров, которые высказывали интересные мысли в переустройстве внутренних войск Империи. Уже практически к закрытию встречи я предложил ее участникам организовать и провести выборы своего нового командира, который и должен был бы провести реорганизацию имперских внутренних войск. Выборы были организованы и блестяще поведены, вскоре передо мной стоял здоровяк тридцати лет от роду и в чине генерал майора и мы радостно пожимали друг другу руки.

Все было бы ничего, но родовая фамилия этого здоровяка была Грит Йорк, он был старшим сыном генерал полковника Брита Йорка. Весь вечер с генерал майором мы провели вместе, он вспоминал и много рассказывал мне о своей жизни в семье Брита Йорка, как учился и получил образования, как служил и делал военную карьеру.

Грит Йорк предложил мне поужинать в ресторане, расположенном в соседнем от Сената здании. Мы уж было направились туда, как нам повстречался Али, который выглядел таким маленьким и затерянным пареньком среди этой по-боевому выглядевшей и по-армейски настроенной молодежи в военной форме. Я поинтересовался у Али, что с ним произошло и не хочет ли он поужинать с нами.

По глазам и выражению лица было хорошо заметно, что Али голоден и он хотел бы поужинать с нами. Но его гложет какая-то проблема, которая и не дает ему возможности принять нашего приглашения. Грит решительно и сурово поинтересовался, сутью проблемы мальца, добавив, что трое решительно настроенных людей всегда могут решить проблему одного человека.

По каким-то понятным одному только ему причинам, Али оказался прямо-таки очарован Грит Йорком. Не сводя глаз с героического профиля своего собеседника, парнишка в двух словах поделился с нами сутью своей проблемы. Оказывается, через несколько минут его хорошо знакомая девушка, пианистка, должна была сыграть свой первый концерт в здании, расположенном неподалеку от здания Сената. Мы перехватили Али в тот момент, когда он уже направлялся на этот концерт. Наше с Гритом настроение было великолепным, мы с ним, также как и Али, нуждались в хорошей музыке. Поэтому мы, особо не сговариваясь, все втроем решили посетить концерт, а уж после концерта отправиться в ресторан для утоления голода.

Пять минут быстрого хода и вскоре наша тройка оказалась перед входом в здание, у входа в которое висела одинокая афиша с объявлением о концерте. Мы прошли внутрь здания, но, по всей очевидности, концерт еще не начался. Я был немного удивлен тем обстоятельством, что в этом здании не было зала для концертных выступлений. Когда мы вошли в здание и оказались в не очень-то большом фойе, то трое мужчин в непонятной униформе возились с белым роялем в дальнем углу фойе. Они его явно настраивали.

Как только рояль бы настроен, мужчины от него отошли и тут же скрылись из наших глаз, а к белому роялю направилась тонкая фигурка девушки, одетая в красное платье с небольшим вырезом.

Я сразу же обратил внимание на какую-то непонятную дискординацию ее движений в тот момент, когда она переходила к роялю. Пока я думал об этой дискоординации, девушка уже села за рояль и кончиками пальцев слегка коснулась клавиш. Выпрямив голову, она посмотрела нас и, по-дружески кивнула Али, сделала плавный жест рукой, словно приглашала найти места в этом зале, а затем послушать исполнение ею музыкальных произведений.

Али тотчас же пристроился на каком-то помосте, а я и Грит Йорк идиотскими столбами торчали в этом фойе, где не было ни одного стула. Первым я, а за мной Грит, пристроился посидеть на том же самом помосте, на котом устроился Али.

Длинные девичьи пальцы едва коснулись клавиш рояля, прозвучала первая нота, которая, видимо, первоначально родилась и прозвучала в сознании пианистки, а затем этот звук свободно разошелся по всему помещению. Еще одно легкое движение кистей рук девушки и начала рождаться чудесная музыка. Разумеется, мне лично приходилось много раз посещать музыкальные концерты и классические оперы, чтобы послушать последние произведения современных авторов и классиков. И должен признаться, что такую музыку я слушал ушами, а не впитывал всем своим существом, как это сейчас происходило со мной. Музыка, выходившая из-под рук этой девушки, звучала повсюду в этом помещении, она пронизывала твою плоть.

Прямо передо мной сидел Ари, мне было хорошо видно, что музыка захватила всего этого парня, сумела подчинить его себе и повести его за собой. Паренек сидел, слегка расслабившись, слегка наклонив голову вперед, чтобы его душа и сознание вбирали и вторили этой музыки, послушно следовали за ней.

А Грит Йорк в этот момент представлял собой открытый комок нервов. Музыка внезапно окружила и полностью его полонила, он просто не успел вовремя от нее прикрыться и закрыться. По свой жизни этот мужик постоянно готовился к какому-либо сражению, он всегда и со всеми сражался. А эта девушка, сначала поразив его своей чистой и невинностью, своей музыкой и чистотой ее исполнение затащила генерал майора внутренних войск в какой-то музыкальный омут, где обезоружила этого мужика и тихо намекнула, что не за все нужно яростно сражаться.

Я не могу сказать, как это долго продолжалось, нам потребовалось дополнительное время, что окончательно прийти в себя и привести в нормальное состояние свои чувства и ощущения, когда же это произошло, то девушки в красном за белым роялем уже не было.

Мы поднялись на ноги и направились к гостиничному портье, чтобы выяснить, почему девушка концертировала в вестибюле гостиницы и что это вообще был за концерт? Мы были еще на половине пути к портье, когда в дверях снова мелькнул силуэт девушки, она покидала гостиницу. Мне на всю жизнь запомнился этот кадр, девушку вела под руку пожилая женщина, оберегая ее от столкновений со стеклянными дверьми и предметами мебели на выходе.

Девушка была слепой! Она шла вперед и ничего вокруг себя не видела, а старушка суетилась вокруг нее, стараясь сдержать ее быстрый и легкий шаг.

— Полковник Хлыщ!

Негромко бросил я за спину и передо мной тут нарисовался громадный амбал в черных очках и большим синяком под правым глазом. Сегодня моему адъютанту настала очередь исполнять роль моего личного телохранителя, поэтому своим видом Сашка пугал окружающих людей.

— К вечеру лично доложите, кто эта девушка, в чем она нуждается и почему она здесь дает свои концерты?

Мы втроем еще ужинали в ресторанчике, когда нам за стол нахально и, не спрашивая разрешения, подсел Сашка, который пальцами в маринаде выловил небольшой соленый огурчик, этим парень старался несколько смутить меня и поставить меня на свое место. Он с громадным удовольствием кусанул огурчик раз-другой и начал сливать добытую информацию.

— Мариэтта Кристианс родилась двадцать лет назад нормальным ребенком в нормальной семье столичного работника банка. В пять лет она прекрасно пела, как в детских хорах, так и соло. Отец часто приглашал своих коллег по работе, послушать свою дочь. Он души в ней чаял и все семейные накопления спускал на ее музыкальное образование, а девочка отдавала все силы на то, чтобы получить новые знания и быстрее отцу вернуть все те сбережения, что он на нее тратил. Она стала выступать в музыкальном кафе своего квартала, но тем не менее привлекла к себе внимание завистников и людей мафии. Первые просто завидовали Мариэтте всему, что у нее так хорошо получалось, но не они не планировали каких-либо откровенных пакостей в отношении ее дара. Вторые же были более практичными людьми, они просто запланировали похитить и продать Мариэтту в частный дом, когда ей исполнится двадцать два года. Но тут происходят непонятные вещи, совершенно неожиданно, когда он однажды вечером возвращался домой после работы, на отца нападают неизвестные лица и его убивают. Мариэтта в течение года не покидала стен своей квартиры, оставшись совершенно одной в этом мире, таким образом, она, переживая смерть отца, потеряла зрение и голос. Но время неотвратимо шло вперед, и начали расти счета за квартиру, за питание и многое другое. Вот Мариэтта, по договоренности с директорами гостиниц, и стала давать свои музыкальные концерты. Стоимость одного такого концерта — одна тысяча кредитов. Десять концертов, десять тысяч кредитов за квартиру и немного на питание в месяц. Со дня смерти своего отца девушка ни разу больше не пела!