— Пилот, — прошептала Гелла. — Обиталище. Тета девяносто, фи двадцать.
Гекс посмотрела вперед. Высоко над ледяными облаками ночной стороны поднималось сооружение. На первый взгляд оно выглядело как типичная архитектура призраков, сетка из серебряных нитей. Но Гекс разглядела темный узел в центре клубка.
Итак, это был бастион черного призрака. До него было не более километра.
— Конец игры, — тихо сказал Борно.
— Давайте приближаться. — Гекс подняла руки, и платформа заскользила вперед.
Внезапно из-за зарослей, словно стая вспугнутых птиц, вылетели корабли-палитры.
Джул вскрикнула: — Лета!
— Они обходят нас, пилот, — натянуто произнесла Гелла. — Держи оборону. Держи оборону!
Гекс стиснула зубы и держала руки твердыми, как скала. Флот окружил ее и, развернувшись, как один, устремился вниз, к краю планеты.
— Вы должны восхищаться их координацией, — сказала Гелла. — Я никогда не видела, чтобы корабли призраков так двигались.
— Это влияние черного призрака, — сказал Борно.
— Они направляются на дневную сторону, — пробормотал Джул. — Пловцу и его людям предстоит еще одно испытание.
— Тогда давайте посмотрим, сможем ли мы положить этому конец, — твердо сказала Гекс.
Они быстро преодолели оставшееся расстояние.
Палитра скользнула в обиталище, среди нитей и воздуховодов; это было похоже на полет по ветвям посеребренного дерева. Хотя по внутренней структуре скользили отдельные ур-призраки, ничто им не противостояло.
Вскоре путаница нитей рассеялась, и открылся большой центральный бастион. Это была сфера, черная как ночь, диаметром в километры. Она не вписывалась в похожий на джунгли лабиринт архитектуры призраков; была чужой внутри чужого.
— Эта стена отлично поглощает излучение, — сказала Джул. — Черное тело.
— Вы видите, что это такое, — воскликнул Борно. — Черный призрак построил свой центральный бастион по своему образу и подобию. Какая самонадеянность!
Гелла пробормотала, — Разве человеческие правители не поступали так всегда?
— Надеюсь, мы сможем обратить его высокомерие против него же самого, — сказала Гекс. — Она осторожно двинулась вперед. И все же им никто не бросил вызов. Корпус "бастиона" перед ней был плавно изгибающейся пустотой, не отражавшей ни единого звездного луча. Она чувствовала, что черный призрак где-то там, наблюдает за ней, оттягивая момент. — Давай, ублюдок, — пробормотала она. — Ты знаешь, что я здесь. Давай посмотрим, что у тебя есть.
Черная стена задрожала. Затем она раскололась по шву, обнажив бледное серебристое свечение. Когда рана перестала расширяться, образовалась вертикальная щель длиной в сотни метров, более чем достаточной ширины, чтобы в нее могла пролезть палитра.
— Я не могу заглянуть внутрь, — сказала Джул.
— Сенсоры наших скафандров не работают, — встревоженно сказала Гелла.
— Но приглашение недвусмысленно, — натянуто произнесла Гекс. Она вытянула руки вперед.
Стены бастиона проплывали мимо нее; корпус крепости казался толщиной с лист бумаги. В двадцати метрах от корпуса она остановила палитру. Визор не показывал ей ничего, кроме пустого пространства, сферы километровой ширины, наполненной холодным серебристо-серым сиянием.
Затем шкура призрака вокруг нее начала сминаться и покрываться волдырями, и сквозь нее пробился более резкий свет, направленный прямо на нее. Она вскинула руки, чтобы защитить зрение. Она услышала крики остальных. Опаленная шкура осыпалась.
Она осторожно опустила руки. Теперь она могла видеть то, что не позволяли показывать сенсоры. Это пространство вовсе не было пустым. Оно было полно серебряных призраков, сфер, похожих на капли расплавленного металла, и ур-призраков всех форм и размеров, граненых и колючих, выстроившихся вокруг нее в шестиугольный строй, который заполнял пространство, насколько хватало глаз. Они были неподвижны, расположены с предельной точностью — скорее геометрические объекты, чем живые. И в рядах безмолвных призраков пульсировали бело-голубые фонарики: модели пульсара, который разрушал мир, они были знаками приверженности богу-разрушителю призраков.
Это было совсем не похоже на то, как люди видели поведение призраков раньше, за столетия контактов и войн. Командование черного призрака, здесь, в сердце своей империи, было безоговорочным.
Корабль-палитра Гекс висел как обломок корабля перед этой симметричной ордой. Его команда сидела с обгоревшими покровами шкур, скрестив ноги, в своих маленьких углублениях, съежившись. — Все в порядке?
— Что думаешь? — спросила Джул.
Борно жадно разглядывал выстроившихся призраков. — Лета, — сказал он. — Их, должно быть, тысячи.
— На самом деле больше миллиона. — Голос, доносившийся через их переводчики, был ровным, безличным, искусственным.
Гекс посмотрела в геометрический центр сферы, потому что знала, что именно там он и должен находиться; ее ощущение собственной важности чужака не допускало ничего меньшего. И там она увидела черный кулак, сферу, которая была в два, а то и в три раза больше тех, что были собраны вокруг нее. Ряды призраков раздвинулись сияющими завесами, и центральная темная масса скользнула вперед.
Гекс услышала тяжелое дыхание своей команды. — Успокойтесь, — пробормотала она. — Мы зашли так далеко...
— Я позволил вам зайти так далеко, — сказал черный призрак. — Вы думали, что ваше абсурдное сокрытие обманет меня?
— Вообще-то нет, — сказала Гекс. — Я думала, ты будешь настолько высокомерен, что все равно впустишь нас. Ты очень предсказуем.
Черный призрак катился перед ними, его кожа была черной, как внутренняя поверхность ее собственного черепа. Гекс догадывалась о психологии инопланетянина, который был исключительным даже среди себе подобных. Что ж, черный призрак проявлял некоторые человеческие качества, а ни один человек, особенно высокомерный, не любил, когда над ним насмехались.
Почти в порядке эксперимента Гекс подняла руку и вытянула ее прямо, указывая на черного призрака. В рукав ее скафандра было встроено энергетическое оружие. Она выстрелила; ее скафандр сообщил об утечке энергии. Но никаких признаков разряда не было.
Ее команда быстро испробовала другое оружие, имевшееся в их распоряжении. Ничего не сработало. С гневным криком Борно даже метнул свой нож. Он рассыпался в прах, не успев выпасть из его руки.
Черный призрак сказал: — И ты называешь меня предсказуемым?
— Мы здесь, чтобы убить тебя, мешок с дерьмом, — сказал Борно.
— Чтобы убить меня, да. Люди живут в мире смерти. Каждый призрак — это полноценная экологическая единица. Отправляясь в космос, мы взяли с собой жизнь нашего мира. В то время как вы уничтожили свою экологию, мир, который произвел вас на свет, всех, кроме вас самих и вредителей и паразитов, которые слишком коварны, чтобы их можно было уничтожить. Вы даже именуете нас призраками, названными в честь воображаемых существ, которые ассоциируются у вас со смертью. Как уместно.
— А как насчет вас? — спросила Гелла. — Сколько людей вы убили, скольких себе подобных вы предали огню?
— Ах, но я другой. Я наслаждаюсь смертью, как и вы. Вы видите мой черный корпус? Эти другие посеребрены, чтобы сохранить тепло. Я наслаждаюсь непристойностью расточительства, как и вы. Я такой же, как вы. Или я подобен нашему древнему богу-разрушителю.
— Твой собственный вид презирает тебя, — сказал Борно.
— Возможно, так оно и есть. Именно поэтому я вернул этих других... — Переводчик Гекс выдал информацию: "ур-призраки". — Они, выкованные в холодном отчаянии самого трудного века нашей расы, не отрицают того, кем они являются. Это странно. Однажды ур-призраки были призваны из космоса, чтобы помочь спасти умирающий мир. Теперь я призвал их снова, из глубин тьмы прошлого, чтобы они помогли мне спасти мой вид от людей.
— Это безумие, — прошептала Гелла.
— Итак, у тебя есть мы, — сказала Гекс. — Что теперь?
— Вы будете служить мне. Трое из вас будут отданы моим ур-духам, моим ученым. Мы вытянем из вас все, что вы знаете, а затем используем для изучения способов уничтожения людей. Сначала вас выведут, у нас не хватает лабораторных животных. С четвертого сдерут кожу, оставят в живых и отправят туда, откуда вы пришли. Возможно, вас, командир. Это, видите ли, предупреждение, заявление о намерениях. Вам не кажется, что я плохо знаю человеческую психологию?
— Недостаточно хорошо, — сказал Борно.
— Стрелок! — рявкнула Гекс.
— За инженеров!
С ревом Борно распрямил ноги и бросился со своего пульта управления прямо на гладкую черную шкуру призрака. В полете его скафандр распахнулся и упал, оставив его обнаженным, за исключением нижнего белья, с обнаженной головой, руками и ногами. Его последний вздох замерз в вакууме, он разинул рот. Но вытянул руки, похожие на когти.
Джул закричала: — Что он делает? Он убивает себя!
Ошеломленная Гекс могла только наблюдать.
Борно приземлился на темную, как ночь, шкуру призрака и схватил ее большими пригоршнями, дергая и сминая. Черный призрак покатился, пытаясь стряхнуть с себя нападавшего. Вокруг него суетились другие призраки, но они ничем не могли помочь, не могли стрелять в Борно, опасаясь попасть в самого черного призрака.
Затем Борно набрал полный рот шкуры, резко откусил и выгнул спину дугой. Шкура призрака была разорвана, и в ране закипела прозрачная жидкость с алыми вкраплениями. Из глаз Борно текла кровь, из ушей тоже, но он вцепился в черного призрака зубами и ногтями — единственным оружием, которое у него осталось.
— Мы должны помочь ему, — крикнула Гелла. Она тяжело дышала; Гекс почувствовала, что она готовится последовать за Борно. — Ты со мной?
— Хорошо, — сказала Гекс. — По моей команде...
Прежде чем они успели пошевелиться, один из призраков прорвал строй. Идеальная серебряная сфера целенаправленно обрушилась на черного призрака и цепляющегося за него нападавшего-человека. В его брюхе открылся разрез, из него высунулся наконечник для оружия, и пуля попала прямо в черную шкуру через рану, которую нанес Борно. Черный призрак не издал ни звука, но задрожал и забился в конвульсиях. Борно продолжал цепляться, но теперь он был безвольным.
И все остальные призраки из миллиона, собравшегося вокруг них, застыли на месте.
Пока черный призрак корчился в предсмертных муках, убийца дрейфовал к опустевшему месту Борно.
Гекс спросила: — Покровный?
Гелла спросила: — Как ты продолжаешь это делать?
— Предлагаю вам вывезти нас отсюда, пилот, — сказал призрак. — Без руководства войска парализованы, но они скоро отреагируют. Если хотите жить...
— Только не без Борно, — сказал Джул.
— Он уже мертв, — сказал призрак.
— Нет!
Покровный развернулся на месте и выпустил еще одну пулю, на этот раз аккуратно пронзившую безвольное тело Борно. — Теперь мы можем идти?
Гекс мрачно прижала руки к коленям. Палитра вылетела из бастиона на открытое пространство.
VII
Палитра зависла на краю системы. Туманная, умирающая звезда призраков все еще была видна, как и ее ярко-синий спутник.
— Здесь они вас не найдут, — сказал Покровный, все еще находившийся в опустевшей капсуле Борно.
Перед Гекс появилась лишенная тела голова коммодора Тила. — Итак, черный призрак мертв. Хорошо. Теперь посмотрим, чем закончится война. Вы молодец, Гекс.
— Борно молодец.
— Его будут помнить.
Покровный, казалось, чувствовал, что его план сработал так, как он надеялся. Он смог проникнуть в бастион черного призрака и даже пронести контрабандой оружие, настолько примитивное, что его не засекли защитные системы. Но он никогда не смог бы проникнуть сквозь шкуру черного призрака, если бы не атака Борно, которой черный призрак явно не ожидал.
— Итак, — сказал Тил, — самый могущественный призрак за многие поколения был побежден человеческими качествами: необузданным гневом и отвагой Борно и собственным высокомерием черного призрака.
Покровный пробормотал: — А что может быть более человечным, чем дикость и высокомерие?
Гекс все еще пыталась понять, что произошло. — Призрак, когда ваше солнце погасло, началась кровавая битва за выживание. Вы потратили миллион лет, отрицая это в себе. Но черный призрак увидел, что это была именно та черта первобытной жестокости, которую вам пришлось открыть заново, чтобы бороться с человечеством. Возможно, это даже удалось. Но вы не смогли вынести того образа себя, который он вам показал, не так ли?
На Покровном было написано: — Черный призрак был аномалией. Это не то, что мы есть, не то, к чему стремимся.
Тил посмотрел на Гекс. — Пилот, призраки хотят стереть не только свое прошлое, но и то, что они увидели в своем будущем, — по крайней мере, именно так аналитики из Комиссии по установлению исторической правды отнеслись к этому инциденту.
Это был вопрос естественного отбора. На протяжении веков призраки проигрывали битвы человечеству. Выживали и размножались только те, кто был способен общаться с людьми — предвидеть их намерения, мыслить как люди. — Это давление отбора, — сказал Тил. — Выжили только те призраки, которые больше всего похожи на нас. Так что, возможно, нет ничего удивительного в появлении черного призрака, призрака, настолько похожего на человека, что он организует свое собственное иерархическое общество и ведет войну как командир-человек. Что вы об этом думаете, призрак?
Покровный поднялся из углубления палитры. — Я рад, что наше совместное дело завершено. Черный призрак мертв. Использование межпространственной энергии будет прекращено, исследования уничтожены. Это оружие слишком опасно, чтобы его использовать.
— Пока мы не откроем его заново, — пробормотала Гелла.
Тил еще не закончил. — Вы не можете этого вынести, не так ли, призрак? Вам была нужна человечность, чтобы решить эту проблему между собой. И чтобы сделать это, ты сам должен был мыслить как человек, не так ли?
Покровный сказал: — Это правда, что мы скорее вымрем, чем станем такими, как вы. Вы гордитесь этим? Пилот, древняя звездная система будет перенесена в свое время. У вас есть всего несколько секунд до того, как последует энергетический импульс. Я говорю вам это из вежливости. Мы больше не будем разговаривать. — И он исчез, как будто перестал существовать.
Джул спросила: — Секунды?
Гелла спросила: — Как быстро может двигаться эта штука, пилот?
— Давайте выясним, — сказала Гекс и пошевелила руками в перчатках. — Все готовы? Три, два, один...
Черный призрак вдохновил своих сородичей на последний решительный бой. После его падения политическое единство призраков пошатнулось, и они отступили отовсюду.
Для призраков последствия поражения были ужасными.
ЯМА ПРИЗРАКОВ
7524 год н.э.
Как только сплайн вышел из гиперпространства, наш флиттер вырвался из его чрева.
После долгого пребывания в темно-красном нутре огромного живого корабля я словно заново родилась. Несмотря на то, что мне пришлось разделить это приключение с Л'Ишем, настроение у меня поднялось.
