Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
В море доктор Алубин, который занялся профилактическим обследованием подводников, установил необычный факт. За пятнадцать прошедших лет они практически не постарели.
— Это интересно Сергей Васильевич, — сказал Морев, выслушав его доклад. — Последствия лучевого облучения?
— Скорее всего, — кивнул доктор. — Еще в том мире, при нанесении по нам ядерного удара.
— Ну что же, это приятная новость. Больше успеем сделать.
Спустя два месяца корабли вошли на рейд Охотска, и Морев вместе с Сокуровым и Лариным, отправились в резиденцию губернатора.
Как и в прошлый раз, Якоби встретил моряков радушно, усадил за стол и для начала поинтересовался столичными новостями.
Морев рассказал ему все, что знал, после чего сообщил, что они больше не служат Императору.
Данное известие Иван Варфоломеевич воспринял спокойно и только грустно качнул головой.
— Сие и следовало ожидать, — сказал он. — Чем могу быть полезен?
— Нам необходимо пополнить запасы топлива и провианта, после чего мы покинем пределы России и обоснуемся в Канаде.
— Надеюсь, вы останетесь нашими союзниками? — обвел губернатор глазами офицеров.
— Безусловно, — был ответ. — Мы же русские.
— В таком случае, господа, все, что здесь есть, к вашим услугам.
— А не будет ли это чревато для вас? — задал генералу вопрос Сокуров.
— Отнюдь, тем более, что на этот счет, я не получал никаких указаний.
В течение нескольких следующих дней "Левиафан" с "Аскольдом" приняли на борт все необходимое, включая изрядное количество инструментов и скобяных товаров, а в один из свободных вечеров Иван Варфоломеевич, весьма хорошо осведомленный о Новом свете, рассказал Мореву и его офицерам о Канаде.
— Это великая по территории и весьма богатая страна, — держа в руке бокал с хересом, и попыхивая длинным чубуком, начал он.
— Ее освоение началось французами в середине ХVI века и в 1608 году некий Самюель де Шамплейн построил на реке Святого Лаврентия форт Квебек, ставший впоследствии столицей французской Канады.
Одновременно с французами, на эти же земли претендовала и Англия, направившая туда экспедиционный корпус. Англичане и французы активно продвигались вглубь и строили форты, а за ними двигались переселенцы из Европы. Причем первые селились на атлантическом побережье и в Гудзоновом заливе, а вторые по берегам реки Святого Лаврентия. Все это время между ними возникали территориальные споры, следствием которых явилась война, которую французы проиграли.
В результате, между Англией и Францией был заключен договор, по которому нынешняя территория Канады отошла Туманному Альбиону, а французы потеряли свою колонию.
— Чего и следовало ожидать, — подлил себе хереса Сокуров. — А как с местными племенами?
— А вот здесь у англичан начались сложности, — многозначительно, поднял вверх палец Якоби. — Индейские племена этот факт не признали и оказывают узурпаторам активное противодействие.
— И насколько это серьезно? — откинулся на спинку кресла Морев.
— Для англичан весьма, Александр Иванович, — выпустил синий клуб дыма генерал — губернатор. — Там идет настоящая война.
— ?!
— Да-да, господа, и не стоит удивляться.
На территории Канады проживают многочисленные индейские племена, не признающие чьей-либо власти. У них достаточно высокий уровень развития, тесные связи и все усиливающаяся консолидация.
— Мне это нравится, — довольно прищурил глаза Круглов. — Молодцы индейцы.
— Самыми активными между ними являются ирокезы, — продолжал Якоби.
— Еще два века назад они организовали Союз ирокезских племен, иначе Лигу Хауденосауни, куда вошли мохоки, онейда, онондага, кайюга, сенека и тускарора.
Сначала они успешно сражались с другими племенами, затем с американцами и французами, а теперь, отстаивая независимость, воюют и со своими бывшими союзниками англичанами. Сегодня численность Лиги порядка тридцати тысяч, руководит ею весьма влиятельный вождь Текумсе, но, как и следовало ожидать, индейцы проигрывают.
— Заслуживающая внимание информация, — переглянулся Морев с офицерами. — Вы, Иван Варфоломеевич, весьма хорошо осведомлены.
— Должность к сему обязывает, — улыбнулся Якоби. — К тому же там побывал Григорий Иванович Шелихов. Кстати, у фактора на Кадьяке, живет индеец из племени ирокезов. Он может стать вам проводником.
Вездесущий купец объявился в Охотске на следующее утро и, навестив губернатора, сразу же прибыл на борт "Левиафана".
— Рад, весьма рад, — тепло облобызался он с Моревым. — И все знаю от Ивана Варфоломеевича.
— Ну и хорошо, — улыбнулся тот, — не придется повторяться.
— А Канада меня давно манит, — хитро блеснул глазами купец. — Богатейшая, однако, страна, есть где развернуться.
— Так в чем вопрос? Идем с нами, — сказал присутствующий при разговоре Сокуров.
— Пока не могу, тут делов много, — сокрушенно вздохнул купец. — А вот людишек своих дам. И индейца, о котором говорил его превосходительство.
Далее состоялся предметный разговор, в ходе которого договорились об открытии русской фактории в выбранном для колонии месте, куда Шелихов обязался доставлять все необходимое для ее обустройства.
— И главное винчестеры и боеприпасы, те, что делает Демидов, — наклонился к купцу Морев. — Сможешь?
— А почему нет? — был ответ, — наше дело торговое.
...Ранним утром, огласив окрестности прощальными гудками, корабли покинули гостеприимную бухту и взяли курс на Кадьяк.
Теперь, стараниями Шелихова, команда "Аскольда" была доукомплектована его людьми, все из которых многократно бывали в море, опытным фактором, захватившим с собою изрядное количество пользующихся спросом у индейцев товаров, и общее число аргонавтов составило 300 человек.
Переход занял малое время, и на третьи сутки вошли в бухту Трех святителей.
— М-да, — удивленно сказал Лобанов, озирая ее в бинокль. — А наши земляки время даром не теряли.
У берега отсвечивала свежим тесом свайная пристань с несколькими баркасами, а вдоль него появились новые избы и лабазы.
— Милости просим, — с достоинством поклонился сошедшим на берег офицерам Рябоконь, а стоящий рядом с ним поручик вытянулся во фрунт.
— Здравствуй, Клавдий Павлович, — улыбнулся Морев и поочередно пожал им руки.
А чуть позже все сидели в фактории, пили чай с пуншем и обменивались новостями.
— Так значится идете в Канаду, — потчуя гостей местными разносолами, констатировал Рябоконь. — Хорошее, однако, дело.
— Идем, — кивнул головой Морев. — И нам нужна твоя помощь. Вот, прочти, — и протянул ему записку от Шелихова.
Шевеля губами, фактор ознакомился с ее содержанием, согласно кивнул головой и громко рявкнул, — Прошка!
— Чего изволите? — возник из соседней комнаты приказчик.
— Немедля найди индианца Савву и срочно доставь его сюда.
— Слушаюсь, — ответил тот и загремел сапогами в сторону двери.
— Савва? — переглянулись Морев с Сокуровым. — Так это ж православное имя.
— Это наш батюшка его окрестил, — огладил бороду фактор. — А по ихнему, басурманскому, он Длинное крыло.
А как он здесь оказался, Клавдий Павлович? — поинтересовался Круглов. — Не близко от Канады.
— Прошлым летом на Юконе нашли, раненого. Доставили сюда, вылечили, и он прижился. Отменный разведчик и промысловик. Пушнину мне из лесу таскает.
Спустя полчаса приказчик вернулся в сопровождении рослого человека со смуглым, отливающим бронзой лицом, облаченным в одежду из оленьих шкур и с двумя перьями в длинных волосах.
Индеец молча приложил к груди руку, чуть качнул головой и неподвижно застыл у порога.
— Проходи, Савватей, присаживайся, — кивнул ему на лавку Рябоконь и подвинул индейцу медную кружку с пуншем.
Тот с достоинством шагнул к столу и занял предложенное ему место.
— А он что, понимает наш язык? — спросил Морев у фактора.
— Понимаю, великий вождь — ответил индеец. — И рад тебя приветствовать.
Эти слова произвели значительное впечатление, и офицеры с интересом воззрились на аборигена.
А тот невозмутимо взял кружку и слегка ее пригубил.
После этого фактор сообщил гостю, для чего его пригласили, и в комнате наступила тишина.
— А что получит мой народ? — наконец бесстрастно произнес индеец.
— Надежных друзей и союзников.
— И против инглизи?*
— Да, — решительно заявил Морев. — Если они не прекратят войну с индейцами.
— Хорошо, — блеснул глазами Длинное крыло. — Я буду вашим проводником.
На Кадьяке, вместе с моряками, не без участия практичного Белоконя, в Канаду пожелали отправиться еще десяток человек из местных промысловиков, которых приняли на борт "Левиафана".
Глава 2. Боевой союз.
— Ну что же, удачи тебе, Длинное крыло, — сказал Лобанов, как только шлюпка с "Аскольда" пристала к берегу. — Ждем тебя до следующего утра. А если что, будем высаживаться сами.
— Я вернусь, — был ответ, и весла вспенили воду.
Оставшись один, индеец поднял лицо к солнцу и, воздев вверх руки, что-то тихо пробормотал. Потом внимательно осмотрелся, снял с плеча карабин и гибко скользнул в лесную чащу.
— Это индеец, хотя и в одежде бледнолицых, — наклонившись к Текумсе, прошептал старший из разведчиков. — Он идет в сторону деревни.
— Пусть идет, — тронул повод вождь, и всадники скрылись между деревьями.
Когда спустя полчаса проводник подходил к селению, на тропу выехала группа воинов и преградила ему путь.
А спустя секунду, в ней раздались возгласы удивления, и индейцы недоуменно переглянулись.
— Я приветствую тебя, великий вождь! — приложив руку к сердцу и чуть наклонив голову, невозмутимо произнес Савватей.
— И я тебя тоже, Длинное крыло, — величаво качнул перьями Текумсе. — Это ты, или Маниту прислал твой дух?
— Это я, Летящая стрела — последовал ответ. — И меня прислал великий вождь бледнолицых.
— Он инглизи?
— Нет. Он приплыл с далекой северной страны, которая называется Россия.
— Никогда не слышал о такой, — подумав, — сказал Текумсе. — И чего он хочет?
— Стать твоим другом и союзником, — снова приложил к груди руку Длинное крыло, и воины за спиной вождя переглянулись.
— Ну что же, в таком случае будь нашим гостем, — ответил Текумсе, и к посланцу подвели неоседланного мустанга.
Когда вся группа проследовала в селение, там царило необычное оживление.
На площади группами стояли вооруженные воины, из дверных проемов выглядывали женщины и дети, в воздухе чувствовалась тревога.
— Прошу, — спешившись, сделал радушный жест Текумсе, и первым шагнул на помост своего дома.
Чуть позже, отдав дань традиционному гостеприимству соплеменников, Длинное крыло сидел в кругу старейшин и наиболее уважаемых воинов, и, попыхивая трубкой, рассказывал им о своих приключениях.
Его жизнь в стране длиннобородых людей вызвала живой интерес, а когда посланец сообщил о своем необычном путешествии, все изумились.
— Так эта плавучая гора и большое каноэ, пересекли Большую воду? — наклонившись к рассказчику, поинтересовался Текумсе.
— Да, и неслись они по ней подобно мустангам, великий вождь, — кивнул Длинное крыло.
— Хуг! — единодушно выдохнули присутствующие и придвинулись ближе.
Когда же, понизив голос до шепота, Савватей поведал им о небывалой силе и чудесных возможностях кораблей (о чем он узнал в походе), вождь и старейшины впали в ступор.
— Не иначе Великий Маниту* внял нашим молитвам, — сказал в наступившей тишине, Текумсе. — И эти бледнолицые хотят стать нашими союзниками?
— Именно так, Летящая стрела, — почтительно ответил Длинное крыло. — Хотят.
— А что они желают получить взамен?
— Разрешение племен поселиться на наших землях.
— А что же их страна, или там не хватает места?
— Этого я не знаю, великий вождь, прости.
Далее последовал обмен мнениями между старейшинами, все из которых высказались за встречу с необычными гостями, во входящие в Лигу племена отправлены гонцы с приглашением их вождям прибыть на Совет, а на побережье выслан дополнительный отряд разведчиков, для наблюдения.
Когда утренняя заря заалела на востоке, от берега, по глади залива, в сторону стоящих на якорях кораблей, заскользило индейское каноэ.
В нем, неспешно работая веслом, сидел Длинное крыло и пел песню своего народа.
Встреча хозяев и гостей состоялась спустя двое суток, в селении Текумсе.
До этого, с его разрешения, Морев вместе с Сокуровым и Кругловым навестили вождя на берегу, вручили ему подарки и провели предварительные переговоры.
Кроме Летящей стрелы, со стороны индейцев в них участвовал его брат, великий шаман Тенскватава, (Открытая дверь) являющийся по существу идейным вдохновителем Лиги племен, а также несколько старейшин.
Просьба моряков была выслушана со вниманием, предложение с интересом, но с ответом хозяева не торопились.
— Все решим на Совете вождей племен, — был ответ. — Через два солнца.
Затем, по приглашению Морева, Текумсе с братом навестили "Левиафан", и впали в священный транс.
Раньше им приходилось наблюдать заходящие в залив английские и французские корабли, но то, что они увидели, не укладывалось в мозгу.
— Такое не снилось даже Великому Маниту, — бормотал Летящая стрела, а Тенскватава то и дело обращал глаза к небу.
Однако все время пребывания на корабле, высокие гости держали себя с достоинством и внешне оставались невозмутимыми.
— М-да, завидная у них выдержка, — сказал Лобанов, обращаясь к Мореву, когда гости покинули Левиафан". — Из красных стали серыми и никаких эмоций.
— Гордый народ, почти как мы, кавказцы, — значительно поднял вверх палец Сокуров, и все рассмеялись.
В полдень второго дня от борта "Аскольда" отвалили две шлюпки и ходко пошли к берегу.
В первом, облаченные в парадную форму, с кортиками и при всех регалиях, солидно восседали Морев, с Сокуровым и Кругловым, а во второй Пыльников, с вооруженными автоматами гребцами.
— Навались! — то и дело слышались команды старшин, и длинные весла пенили ультрамарин воды.
На берегу, под сенью вековых сосен, переговорщиков ждал почетный эскорт из двух десятков увенчанных боевыми уборами ирокезов на мустангах, и вскоре блестящая кавалькада тронулась по лесной тропе в направлении селения.
В этот раз оно было еще более многолюдным — на Совет прибыли все вожди Лиги в сопровождении именитых воинов, и кругом царила праздничная обстановка.
На примыкающем к селению лугу горели несколько костров, с живописно расположившимися у них группами, площадь в центре была чисто выметена и устлана шкурами, столб — тотем в ее середине украшен хвоей и предметами культа.
— Впечатляет, — сказал Сокуров Мореву, когда спешившись, они первыми направились к встречавшим их в сопровождении вождей Текумсе.
Далее последовали традиционные слова приветствия, переведенные сторонам Длинным крылом, все уселись на определенные им места, и по кругу пошла Трубка мира.
— Хреновый у них табак, — выпустив вверх порцию дыма, передал украшенный перьями калумет* Круглов Сокурову.
Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |