— Степ, но я же не нарочно, — я виновато поглядела на эльфа. — Я же предупреждала, что могу потерять над собой контроль. Ты сам подумай, сколько мне потребовалось магии, чтобы спалить те две зубастые туши!
Возражая коту, я обращалась к Алу, перед которым чувствовала себя виноватой. Эльф укоризненно поглядел на меня.
— Слав, ну неужели ты думаешь, что я этого не понимаю. Как ты вообще смогла с этими тварями совладать — это же уму непостижимо! Даже кентавры долго не могли поверить в то, что ты в одиночку испепелила двух кабанов из Преисподней. Их же, оказывается, мало какая магия вообще берет!
— Хорошо, что я этого не знала, — покачала головой я. — Ал, но вообще-то боевые молнии — это очень мощное заклинание. Кабанам, получается, хватило. Правда, и мне тоже. Прости меня. Простишь?
— Да за что, глупая?! — эльф весело взъерошил мне волосы. — За то, что наши жизни спасла?
— Ну да, а потом едва не угробила, — уныло протянула я.
— Но ведь не угробила же! Ты теперь у нас национальная героиня!
— Что?!!
— Точно-точно, — встрял довольный кот. — Во-первых, эльфа спасла, причем несколько раз подряд. Во-вторых, две единицы жуткой нежити уничтожила. Героиня, как есть героиня! А я — героининский кот!!
— Теперь тебя чествовать будут, — нежно пропел ехидный Аллардиэль, перемигнувшись со Степкой, — ты готовься. Причем, не только эльфы!
— А ещё-то кому я не угодила? — простонала я. Ох, похоже, я и попала!
— А ещё твоего выздоровления дожидается посольство лесных гномов, — елейным голоском поведал кот. — Кстати, наши девчонки наотрез отказались уезжать домой, не повидав тебя. Ну а гномы своих детей боготворят и во всем им потакают. Так что, помимо родителей Кадри и Юки, сюда приехала добрая дюжина лесовиков во главе с младшим братом их вождя.
— А ещё кентавры, — включился в развлечение Ал. — Ты ведь знаешь, что нас в конечном итоге спасли именно они? Теперь тоже жаждут пообщаться с тобою!
— Знаю, — буркнула я. — Дивиэль сказал. Меткие стрелки, мать их. Из чего они только наконечники стрел и копий мастерят? Это ж надо же — камень пробивает! Впрочем, хвала Богам, что пробивает. Не то слопала бы я не только эльфа, но и парочку кентавров.
— Да, ты такая, — охотно подтвердил кот и с удовольствием добавил: — отчаянная ты моя! Так что, теперь тобой и орки заинтересовались.
— Я что, и орков порешить пыталась? — ужаснулась я. — А этих-то когда?!!
— Не-ет! — поспешил успокоить меня Аллардиэль. — Они так, мимо проходили. С посольством здесь сидят уже третью седмицу. Просто им нравится, когда кто-то ловко дерется, особенно если это женщина. А про наши приключения теперь только ленивый не сплетничает. Вот они и решили сами полюбоваться на такое чудо и убедиться, что им не наврали. Не забывай: ты, всё-таки, человек, существо запретное, опасное и малоизученное, про которое достоверно ничего не известно. Словом, придется потерпеть!
— Ты так говоришь, словно я — редкий вид лесной нежити, — недовольно пробурчала я. Нет, ну в самом деле?
— Ха, — не впечатлился эльф, — а можно подумать, что люди относятся к нам по-другому!
— Разумеется, — надменно ответила я. — Люди вообще не верят ни в каких таких эльфов, гномов или кентавров, считая их исключительно сказочными персонажами. Они и для драконов-то сделали исключение только потому, что зубы и чешуя этих разумных рептилий хранятся сколь угодно долго, и поэтому их до сих пор кое-где находят. Правда, предполагается, что сами драконы давным-давно вымерли.
— Слышали бы тебя эти самые драконы! — хохотнул Ал.
— Слышали, да не раз, — сварливо сообщил Степан, который в свое время лично достал Данару и Кернунноса байками о крылатых ящерах, широко ходившими среди людей.
— Ох, с вами не соскучишься! — от всей души заржал парень.
— Хватит гоготать! — одернула я его. — Лучше помоги мне подняться.
— Это ещё зачем? — нахмурился эльф. — Команды "вставать" пока не было. Так что, лежи, малявка. И не рыпайся.
Малявка?! Команды не было?!!! Ну, я тебе сейчас задам, хам ушастый! Сейчас твоя утонченная натура у меня попляшет!
— Ал, — я многозначительно закатила глаза, — я, конечно, понимаю, что пива мне тут не давали, однако разных настоев да отваров влили немерено. Так что, теперь твой черед обеспечить меня нужной бадьей...
Аллардиэль немедленно порозовел до самых кончиков ушей. Вот так-то, будешь знать, как зазнаваться, эстет несчастный! Однако я не учла своего тлетворного влияния на не окончательно сформированный характер едва совершеннолетнего эльфа. Не успела я в полной мере насладиться эффектом своих слов, как поганец растянул губы в улыбки и ласково-преласково сказал:
— Да без вопросов, моя дорогая. Хочешь, я тебя туда на руках отнесу? И усажу поудобнее. И послежу, чтобы головка не закружилась...
Растет мальчик! Мы со Степаном переглянулись и захохотали:
— Даже не надейся!
В этот самый момент дверь, прикидывавшаяся цветущей сливой, беззвучно распахнулась. Мы дружно повернули головы: на пороге стоял одетый с ног до головы в черное мужчина.
При виде незнакомца Аллардиэль заткнулся на полуслове, ошпаренной мухой слетел с моей кровати, отскочил к стене и там согнулся в низком поклоне. Степан же, напротив, выгнул спину, распушил свой роскошный хвост и зашипел, словно гнездо рассерженных гадюк. Незнакомец, не обращая ни малейшего внимания на моих друзей, молча шагнул в комнату. Я завороженно смотрела на него. О, Боги, кто это?
Ко мне приближался самый необычный эльф, которого только можно было себе вообразить. Прежде всего, он был жгучим брюнетом. Черные глянцевые пряди разной длины не струились по плечам, как им полагалось бы, а торчали в разные стороны, впрочем, придавая мужчине на удивление продуманный и загадочный вид. Эльф вовсе не отличался неземной красотой; напротив, черты его бледного лица, хоть и сами по себе довольно правильные, не очень-то гармонировали друг с другом: высокий лоб бочонком, небольшой изящный носик с легкой горбинкой, тонкие губы странной формы, маленький аккуратный подбородок с ямочкой — всё это, казалось, было предназначено разным существам, но случайно досталось одному. На то, что передо мною именно эльф, совершенно бесспорно указывали только острые подвижные уши, любопытно подрагивающие среди смоляных прядей, да миндалевидный разрез глубоко посаженных темных... темно-фиолетовых, почти черных глаз. Эльфийской почти приторной безупречности у него не было и в помине; напротив, в его внешности проскальзывало нечто темное, почти демоническое.
Незнакомец был невысок, изящен и узкоплеч. Он двигался с неторопливой властностью хищника — словно плыл над полом; словно танцевал, едва заметно покачивая головой в такт движениям. Ноги, обутые в высокие, выше колен черные кожаные сапоги, ступали совершенно неслышно. Вслед за эльфом в мою комнату скользнула крупная темно-серая рысь, чей наряд был оттенен лишь ярко-зелеными глазами, угольными кисточками на ушах и редкими черными пятнами, сбегающими с хребта на бока. Зверюга невозмутимо пристроилась к колену своего хозяина и двинулась вслед за ним, лишь слегка покосившись на воинственного Степку (теперь-то я поняла, что, скорее всего, мой котик отважно окрысился вовсе не на эльфа, а на его рысь).
Между тем, незнакомец стремительно пересек просторную комнату и остановился в паре шагов от ложа, на котором старательно болело моё тело. Несмотря на то, что он стоял, а я лежала, мужчина умудрялся смотреть на меня слегка исподлобья. Ничуть не скрывая своего интереса, он внимательно разглядывал меня, словно ожидая чего-то. Э-э-эээ... может, мне полагается встать? Я осторожно попыталась присесть. Уютное одеяло немедленно скользнуло вниз, и я тут же поняла, что вряд ли это была моя самая удачная идея. Моя единственная одежда представляла собой полупрозрачную... да чего там, совсем прозрачную бледно-зеленую рубаху, расшитую веселенькими незабудочками. Тогда же я обнаружила, что моя грудная клетка была плотно перебинтована. Зачем? У меня ведь ничего не болит.
Зря я была так в этом уверена. Локоть, на котором я приподнялась, как-то очень неловко вывернулся из-под меня, я рухнула спиной на подушку, и в тот же момент резкая боль свирепо вцепилась мне в грудь и принялась методично крошить ребра, выбивая крик из разрываемого на части нутра. О, Боги, как же это я про свои переломы и раздробленные кости позабыла-то?
Всхлипнув, я кое-как задержала дыхание, а затем пробормотала скороговоркой обезболивающее заклинание. Оно неуверенно замерцало и... ничего! То есть, почти ничего. Мощнейшие чары в моем исполнении лишь заставили притупиться жгучие ощущения ровно настолько, что я хотя бы смогла удержать рвущийся наружу вопль. Часто и неглубоко дыша, я зажмурилась и мысленно представила, как методично и аккуратно скатываю черную пелену удушающей боли в комок. Постепенно в моих руках оказался небольшой шар, который я продолжала уминать ещё и ещё, стараясь не спешить, хотя это было очень трудно — ком жег мои ладони так, что мне казалось, что они вот-вот рассыплются в пепел. Наконец, шар стал шариком, а затем и крошечной пылающей искрой, которая зашипела и погасла, едва я на нее подула. Вздохнув, я открыла глаза. Ну, вот. Так что вы там от меня хотели-то?
Оказалось, что, пока я корчилась от боли и воевала с нею, черноволосый эльф, наплевав на собственную многозначительность, успел изучить содержание разнообразных бутылочек и колбочек и намешал мне какую-то обезболивающую микстуру. Аллардиэль, отбросив церемонии, плюхнулся ко мне на кровать, подсунул одну руку мне под шею, а другой старался влить мне в рот это самое лекарство. Степка, вспомнив, что коты — звери целебные, прижался к моим многострадальным ребрам и успокоительно заурчал. Серая рысь посматривала на нас всех с большим подозрением. Я почувствовала себя неловко. Черный эльф пришел явно не просто так, а я тут представление давать наладилась.... Я виновато посмотрела в его невероятные темно-фиолетовые глаза и прошептала:
— Простите меня...
Черноволосый еще немного поразглядывал меня (похоже, очень неодобрительно; ещё бы — кому ж понравится бьющаяся в конвульсиях девица?), а затем совершенно неожиданно усмехнулся и сказал мягким, глуховатым голосом:
— Да пожалуйста. Только не нервничайте. С кем не бывает? Мне просто не повезло. Шел, думал официально представиться, соблюсти малый церемониал, а у вас тут такое... — эльф снова хмыкнул.
— Какое? — пискнула я, натягивая одеяло на свой почти прозрачный незабудочный лужок.
— Ну, какое-какое... весело тут у вас! Хохот на весь дом разносится — да что уж там, все соседи, похоже, подтянулись послушать, чему это вы так радуетесь. А не успел я сюда войти, как вы, уважаемая, орать принялись. Так что, я теперь и ума не приложу, что они о нас подумали...
Эльф говорил неторопливо, сохраняя серьезное выражение лица, но в фиолетовых глазах прыгали бесенята.
— Ну, что подумали... — задумчиво протянула я. — Наверное, решили, что казнь наконец-то состоялась.
— Чья казнь?! — вздернул брови черноволосый, придвигая к моей кровати лохматый валун, на котором давеча спал Аллардиэль, и усаживаясь на него. Кресло, что ли, у них такое? Рысь тут же завалилась на пол и привычным движением пристроила голову хозяину на ногу. Степка мигом закатился за мою подушку и принялся там бормотать себе под нос очень нехорошие слова, изредка выглядывая из своего укрытия и бросая злобные взгляды на невозмутимого хищника.
— Вестимо, чья, — вздохнула я как можно горше, — злобной человеческой ведьмы, то есть, меня...
— О-о-о... — с уважением покачал головой незнакомец, — понятно.... А, кстати, о ведьме: колдовать, как я понял, у вас не получилось? Всё правильно, и не получится, даже не старайтесь. Магистр Бранниан просил вам передать, что тот эликсир, который подавляет вашу вторую сущность, также блокирует практически всю магию. Побочный эффект, знаете ли. Временный, пока магистр не изобретет противоядие, которое сможет очистить вашу отравленную кровь, полностью и навсегда.
М-да, весьма предусмотрительно.... Кстати, а вот интересно, есть ли здесь хоть кто-нибудь, кто не был бы осведомлен о моих проблемах? Я укоризненно посмотрела на скромно притулившегося в углу Аллардиэля. Интересно, это он один так постарался, или мы имеем дело с продуктом коллективного, так сказать, творчества? Степка-то мой, надо признать, тот ещё болтун и сплетник.
— Что ж, — пробурчала я, — в таком случае мне остается только надеяться, что вместе с моей второй сущностью из меня не вычистят заодно и мои способности к ведовству. Полностью и навсегда, а?
— Сударыня, надо верить в лучшее, — галантно улыбнулся эльф.
Вот ведь врет.
— Слушайте, — вдруг заинтересовалась я, — а почему это у вас перья в волосах? Подушка лезет?
На самом-то деле, в торчащие смоляные пряди в прихотливом беспорядке были вплетены тонкие кожаные ремешки, черные перья и матовые многогранные бусины. Судя по всему, не просто так, а со значением, которое было понятно любому эльфу. По крайней мере, услыхав мою наглую реплику, Аллардиэль придушенно ахнул в своем углу. Ну-ну.
Черноволосый и глазом не моргнул.
— Нет, что вы, — как ни в чем не бывало поведал он, — с подушками у меня полный порядок, вы в любой момент можете убедиться в этом сами! (Бац! Получила?) Видите ли, я всё утро послов принимал, так что пришлось быть при парадной прическе. А что, она вам не нравится? На мой вкус, очень даже ничего. Делать, правда, долго, но ничего не попишешь — традиции. Надеюсь, вы не против традиций?
— Э-э-э... нисколько, — проблеяла я. — А вы, вообще-то, кто?
— Вообще-то, я за этим сюда и шел, — притворно вздохнул эльф. — Да разве вы дадите сделать что-нибудь, как положено? Но, тем не менее... — мужчина неторопливо поднялся с "валуна", слегка одернул безупречно сидящий на нем аксамитовый колет, чуть наклонил голову и скороговоркой пробормотал:
— Благородная девица, позвольте Вам представиться. Эрвиэль из рода Веларди Эр-Грай, Правитель Земли Священных Деревьев к Вашим услугам.
— Пресветлый Эрвиэль, — ревниво прошелестел из своего угла Ал, который явно не одобрял сокращенного титулования. Вообще, мне показалось, что мой друг с куда большим упоением проделывал все эти церемониальные штучки. Правитель же, отбарабанив положенную формулу, радостно шлёпнулся обратно в кресло и с удовольствием вытянул стройные ноги.
— Приветствую Вас, Правитель Эрвиэль, — пролепетала я. Нет, ну надо же! Самому правителю нахамила! Теперь вот выкручивайся, как хочешь! — Меня зовут Веслава, я ведунья и знахарка родом из Синедолии...
— А, знаю, — легкомысленно махнул рукой встрепанный Правитель, — можешь себя не утруждать! Это так было положено сказать, понимаешь? — покончив с формальностями, он сразу перешел на "ты". — Ну, фигура речи такая. Неужели ты считаешь, что твоим друзьям не пришлось рассказать о тебе всё, что им известно, и ещё кое-что присочинить для правдоподобия? Не забывай, что ты для нас — существо совершенно уникальное.
