— Не, таких нет. Это если только на Хальголаа, или в Содружестве заказывать.
— Ясно. А прыжковый привод отъюстировать сможешь?
— Без проблем. Тридцать кусков.
На Марне это стоило семьдесят. Павел даже торговаться не стал.
— Идёт. А ты, я смотрю, спокоен, как космос.
— А что?
— Просто тут все так бегают, из-за этих крейсеров.
— Эти крейсера только на моей памяти раз десять так вот показывались неподалёку, — ответил Риспи, пожав плечами. — И пару раз даже залетали в саму систему. Ничего, всё ещё живём тут. Нервничают только новички, которые тут недавно поселились. Я в первый раз тоже нервничал.
— А давно ты на Армике?
— Да лет пятнадцать уже.
Своего старого знакомого Павел встретил, когда зашёл в бар пропустить ещё стаканчик. И возможно, поболтать с кем-нибудь. Что ж, задумка удалась.
— Привет, Риг. Помнишь меня? Да ты сиди-сиди.
Павел нажимом ладони усадил дёрнувшегося было Рига, обошёл столик и сел напротив.
— А ты в этот раз один, без команды, — продолжил парень. — Что такое, дела тут какие или подружку ждёшь?
— Эй, это цивилизованная планета! — огрызнулся собеседник. — Тут есть полиция! Ты не можешь стрелять здесь, в кого заблагорассудиться!
— А я разве собираюсь в кого-то стрелять? — удивился юноша. — Мы же просто разговариваем, не так ли?
— Чего тебе нужно?
Вместо того, чтобы сразу ответить, Павел заказал стакан балира и начал неторопливо посасывать его через соломинку, наблюдая за собеседником. Тот ждал и потел. Неужели в самом деле боится того, что парень наплюёт на местные законы и пристрелит болезного? Ведь даже встать из-за столика и уйти не пытается.
— Знаешь, я тут подумал как-то на досуге, — проникновенно начал юноша. — Ведь Малыш Ган не просто так подсел тогда за мой столик. Он хотел пустить меня в расход. Именно меня. Почему? Меня кто-то "заказал"?
— Я не знаю, о чём ты говоришь! — хриплым шёпотом выкрикнул Риг.
— Знаешь, дружище, знаешь, — Павел со значением побарабанил пальцами правой руки. Собеседник, как загипнотизированный, наблюдал за выглядывающим из-под рукава дулом бластера. — И сейчас мне всё расскажешь.
— Не знаю! — уже в голос крикнул Риг. — Это был частный заказ. Малышу кто-то позвонил на нейросеть. Сказали, в этом баре сидит пилот одного корабля. Ты. Нужно было не дать твоему кораблю улететь. Больше мне ничего не известно, клянусь! Малыш ничего не сказал, кроме этого!
— И во сколько же меня оценили? — ласково поинтересовался парень.
— Полторы штуки! Они сразу заплатили, деньги вперёд.
— А откуда ты знаешь, что полторы?
— Малыш сказал!
— Ты же только что говорил, что Малыш больше ничего не сказал?
— Это он потом уже рассказал, когда мы все в баре сидели.
— А про имя заказчика он, случаем, ничего не рассказал?
— Нет! Про заказчика ничего!
— Может, какой-то намёк? Сам-то как думаешь, кто ему мог так вот позвонить на Хальголаа?
— Не знаю! Ему кто угодно мог позвонить, у него много там корешей. Малыш жил там, до того, как попал ко мне в команду.
— Вот видишь, мы поговорили, — улыбнулся Павел, вставая. — А ты боялся. Ничего же страшного, так?
Стоило отправить Милу очередное сообщение, и заодно поведать в нём об услышанных в течение этого разговора сведениях.
В ответном сообщении, полученном во время следующего сеанса связи через сутки, ничего не говорилось о найденной Павлом информации. Зато содержалось недвусмысленное распоряжение: "Держись поближе к Марне. Возможно, мне вскоре понадобится мой корабль". Вот и старайся, узнавай важные сведения. От Армики до Марны Павел мог добраться за три перехода, поэтому Павел на присланное распоряжение особого внимания не обратил. Только сделал себе зарубку в памяти, — не соглашаться на сделки, требующие длительных рейсов в далёкие края.
Планета Галога не могла похвастаться ни богатой растительностью, ни разнообразным животным миром. Единственные формы жизни, обитающие за пределами нескольких укрытых под куполами посёлков, представляли собой царство бактерий, в основном сине-зелёных водорослей. Да и те были завезены сюда двадцать лет тому назад.
Гораздо более примечательным являлось местонахождение планеты. Это было самое далёкое из забравшихся в нейтральную зону людских поселений, — семь стандартных переходов от границы. С самого основания колонии все без исключения предрекали, что она не протянет и года до того момента, когда на её орбите покажутся тяжёлые бомбардировщики архов. Но шло время, а люди всё ещё жили на Галоге.
— Не угостишь девушку? — послышалось традиционное начало. Павел лениво поднял глаза. Проститутка полностью соответствовала своему голосу. Такая же тусклая, уставшая и унылая.
— А у тебя подружки нет? Поулыбчивей? — без особой надежды поинтересовался парень. После расставания с Машей юноша перестал чураться продажной любви. Но конкретно этот экземпляр вдохновения у него не вызывал.
— Нет. Я одна сегодня, — ответила девица так же тускло.
— Два пива. Импортных, — со вздохом заказал Павел.
Глупо, конечно, ожидать чего-то яркого в единственном баре на одинокой станции возле захолустной планетёнки, ничем иным, кроме храбрости (или, вернее, тупого упрямства) её жителей, не примечательной. Интересно эта-то местная? Или прилетела сюда когда-то? Впрочем, чего гадать, если можно спросить?
— Прилетела, — подтвердила девица. — Давно уже, лет семь назад. Или восемь. От местных ты ничего такого не дождёшься. У них, типа, религия. С чужими нельзя.
Допивать своё пиво она явно не спешила. Да и с чего ей спешить, если Павел был единственным посетителем в баре? Оживлённым трафиком эта система точно похвастать не могла. Павел привёз сюда с Армики груз медицинских препаратов и промышленного оборудования, который, по словам карго-диспетчера, ожидал попутного корабля целый месяц. Собственно, груз этот он взял, чтобы не лететь с совсем уж пустыми трюмами. Основной причиной появления здесь "Милу" был специальный заказ от мужчины, который представился, как предводитель и религиозный лидер этой небольшой колонии. Кстати, надо бы расспросить у этой девицы, что он из себя представляет. Как бишь его по имени? Димон? Дилман?
— Дидмон, — кивнула проститутка. — Самый психованный из всех этих психов внизу. И, типа, самый главный у них там. Без его разрешения они даже пёрнуть не смеют.
— А здесь, на станции, он власть имеет? — уточнил Павел.
— Не-а, — мотнула она головой. — Единственный катер у старика Джуи. А он ни одного психа сюда в жизни не привезёт. Они все повёрнутые. Увидит вот один такой, что мы тут пиво пьём...
— И что сделает?
— Убьёт всех нас. Типа, что б своё тело не разрушали. А потом сам себе мозги вышибет. Потому что на Подобие Божье руку поднял.
— Подобие Божье?
— А-аа, это у них там шиза такая, — махнула девица рукой. — Вроде как давным-давно был такой чувак, Бог. Он, типа, всё-всё создал. И звёзды, и планеты, и даже дерьмо всякое. Быстро всё сделал, за неделю, вроде как, управился. А в последний день слепил из всякой грязюки своё подобие, подул на него, и получился человек. Поэтому людей, типа, трогать нельзя. Они на того чувака похожи.
— А деньги у этого Дидмона есть? — нахмурился юноша.
— Да вроде как есть, — пожала она плечами. — Не знаю сколько, но оборудование он постоянно какое-то заказывает, некоторое больше тысячи кредитов стоит. И вроде как ещё никто не жаловался, что ему не заплатили.
— Что за оборудование?
— Ну, типа, чтобы планету менять. Я в этом не разбираюсь. И ещё он погонщикам платит, чтобы они лёд ему таскали.
— Погонщикам?
— Ну, есть тут парни. На буксирах ходят. Цепляют самые здоровые астероиды, которые изо льда состоят, притягивают сюда и в атмосферу спускают. Типа, чтобы там внизу воды стало побольше. О, вот и погонщик, лёгок на помине!
Проститутка быстро опрокинула в горло остатки пива и вскочила навстречу толстому бородачу, входящему в бар. "Погоди крошка, успеем ещё повеселиться!" — гудел тот на всю комнату. — "Дай горло промочить!" Павел заплатил и вышел. Нужно было найти этого старика Джуи и договориться о перевозе груза на поверхность планеты. Заодно и самому туда попасть. Узнать, наконец, что за особый заказ имеется к нему у Дидмона.
Джуи оказался крепким сухопарым мужчиной преклонных лет. За доставку особы Павла на планету он запросил помощь в погрузке его планетарного катера. За доставку самого груза Джуи платы вообще не взял, — её оплачивал Дидмон. Посадка на катере происходила в точности, как обычно.
Сначала ты тормозишь, чтобы снизить свою орбитальную скорость, и немедленно начинаешь падать. При этом скорость твоя за счёт гравитации увеличивается, — вот такой вот парадокс. Некоторое время спустя входишь в сравнительно плотные слои атмосферы и тормозишь о неё. В конце концов, включаешь гравитационные двигатели, да ещё вдобавок формируешь силовое поле таким образом, чтобы при обтекании аппарата поток набегающего воздуха создавал подъёмную силу, и переходишь в горизонтальный полёт. Начиная с этого момента, планетарный катер представляет собой, фактически, просто большой флаер.
Гораздо интересней происходит взлёт. Комбинации гравитационных двигателей и силового поля хватает лишь, чтобы вывести катер на параболическую орбиту с высшей точкой в тридцать-семьдесят километров, — в зависимости от силы тяжести на планете и плотности её атмосферы. Потом приходиться включать реактивный движок. И даже с ним обычно дальше низкой орбиты не улетишь, — кончится невеликий запас топлива. Поэтому такие катера и называют планетарными, — они действую только вблизи планет.
Самый большой посёлок под куполом, в котором, в числе всего прочего, располагалась и резиденция Дидмона, носил незамысловатое название Центральный. Атмосфера Галоги была в несколько раз плотнее, чем у планет земного типа (вроде той же Марны), и на 96 процентов состояла из углекислого газа. Остальное — по большей части оксид серы и водяной пар. Температура на поверхности колебалась чуть выше точки замерзания воды, даже на экваторе.
В общем, не самые гостеприимные условия. Поэтому катер сходу залетел в большой грузовой шлюз, пристроенный сбоку к куполу, и только оказавшись внутри, приземлился. Немедленно появившиеся местные жители принялись сноровисто разгружать аппарат. Из рассказов проститутки, имя которой Павел так и не удосужился узнать, юноша представлял себе затянутых в монашеские рясы аскетов.
На деле встреченные им сектанты оказались обычными мужчинами, одетыми в стандартные одеяния колонистов (куртки, брюки, высокие ботинки на липучках), разве что все поголовно с бритыми головами и непривычно молчаливые. Один из них подошёл к Павлу.
— Что ты ищешь здесь, чужестранец? Желаешь познать Истину?
— Меня пригласил для разговора ваш предводитель, — заявил юноша, твёрдо глядя собеседнику в глаза. — У него ко мне дело.
Имя Дидмона он решил в лишний раз не трепать, — кто знает, как тут к этому относятся? Спросивший его мужчина молча повернулся и пошагал прочь, жестом велев следовать за собой. Спустя непродолжительное время они вышли на большую площадь, посреди которой возвышался христианский храм.
Павел не слишком разбирался в архитектурных тонкостях (а точнее говоря, до попадания сюда вообще не разбирался, все познания на данную тему были почерпнуты им из обучающих баз), поэтому не мог навскидку определить, к какой конфессии принадлежало это культовое сооружение. Башни, все пять, увенчивались остроконечными конусообразными крышами, а не характерными русскими "луковками". А кресты на их верхушках были похожи на христианские, но не православные, — только с одной перекладиной. Вот и всё, что парень мог сказать по поводу данного здания.
Юноша уже было подумал, что резиденция Дидмона расположена где-то в недрах храма, но, выйдя на площадь, его проводник свернул и подвёл парня к одному из окружающих открытое пространство каменных двухэтажных домиков, ничем не выделяющемуся среди соседей. Перед дверью мужчина остановился, взялся за массивное кольцо на двери и дважды гулко ударил им по толстому дереву.
— Дидмон внутри и ждёт тебя, чужестранец, — сказал он юноше, перед тем, как убраться прочь. — Входи.
Павел потянул на себя тяжёлую створку и оказался в тёмной прихожей. Прямо перед ним начиналась лестница на второй этаж. Там наверху была открыта дверь, и из неё лился поток света. "Входи, чужестранец!" — послышалось оттуда. Дидмон оказался высоким худым стариком с абсолютно лысой головой и костистым морщинистым лицом. Вот, наверное, в подражание кому колонисты брились наголо.
Старик взглянул на парня пронзительным взглядом и жестом предложил сесть на простой деревянный стул с высокой спинкой, стоящий перед письменным столом. Сам предводитель, впрочем, уселся вслед за гостем на точно такой же стул, только стоящий по ту сторону стола. Вообще, обстановка в помещении оказалась поистине спартанской. Помимо стола со стульями, здесь имелись только шкаф-бюро и распятие на стене. Настоящее распятие, с фигуркой Христа.
— Приветствую тебя, Павел, — начал хозяин неожиданно мягким голосом. — Заранее приношу свои извинения за то, что не называю тебя "господином", но у нас тут нет господ.
— Ничего страшного, — заверил его юноша. — Как мне звать тебя?
— Зови меня Дидмон. Мы здесь не употребляем алкоголя, но ты наш гость, и на тебя не распространяются наши запреты. Желаешь пива? Или вина, может быть?
— А что вы обычно здесь пьёте?
— Ты вежлив. Хорошо. Могу предложить горячий настой из трав. Несколько необычный вкус и, кроме того, оказывает лёгкое стимулирующее действие.
— С удовольствием попробую, — кивнул парень.
Дидмон взял со стола небольшой колокольчик и позвонил в него, крикнув куда-то за пределы комнаты:
— Грета, тии бринген!
В ответ на зов немедленно явилась молодая девушка в закрытом платье, украшенном кружевами, с длинным пышным подолом, а также в чепчике на голове. Она несла в руках поднос с фаянсовым чайником и двумя кружечками. Поставив поднос на стол, девушка безмолвно удалилась.
— Грета, моя внучка, — ответил Дидмон на незаданный вопрос. — Она помогает мне по дому. Я вижу, ты хочешь спросить что-то, перед тем, как мы начнём разговор? Прошу тебя, не стесняйся.
— Да, — кивнул Павел, наблюдая, как старик разливает из чайника по чашкам напиток. Больше всего это было похоже на "деревенский чай": без собственно чая, только разные луговые и лесные травы. — Вы так далеко забрались от границы. Как получилось, что архи вас до сих пор не уничтожили?
— Все это спрашивают, — улыбнулся Дидмон.
— И что же вы отвечаете?
— Нам помогает Господь, — абсолютно серьёзно ответил старик. Он указал рукой в окно, за которым виднелся храм. — Каждый день утром, в полдень и вечером мы молимся, чтобы отвести эту беду, и Бог помогает. Он закрывает глаза этим мерзким тварям, чтобы они не обнаружили нашу планету.
— Извини, Дидмон, я не слишком верю в это объяснение, — покачал головой парень.
— Другого у меня нет, — спокойно ответил Дидмон. — Теперь, когда ты задал свой вопрос, позволь мне рассказать, зачем я тебя сюда позвал.
