— Новости поймай, — приказала Файри.
— А я что, по-твоему, делаю? — Найф хмыкнула.
— Ручку отламываешь, вот что ты делаешь...
— У меня ощущение, что парня спасут. — Найф, конечно, имела в виду гостя. — Судя по тому, что уже говорили, это Бард, попавший сюда на кратковременном выходе. Причем молодой Бард. Шанс есть.
— Похоже на то. — Файри прибавила газу, обгоняя древний грузовик, который едва тащился, но при этом вонял бензином так, что хотелось чихать.
— С одной стороны, это хорошо. — Найф говорила медленно, размышляя. — А с другой — плохо.
— Почему плохо? — рассеяно спросила Файри.
— Потому что если его спасут, то остаток жизни он проведет с сознанием, что его Связующий погиб... возможно, даже по его вине. Проведет в одиночестве. Понимаешь?
— Понимаю. Только скорее всего, не Связующий, а Связующая.
— Тогда это еще хуже. — Найф, наконец, поймала информационную передачу. Прислушалась — говорили не о событиях в Нью-Йорке, а о локальном конфликте Турции с Ираком. Местные новости, особенно такие, как эта, информационные агентства оставляли "на сладкое". — Вспомни считки Ариана. И почему он тогда связался с нами, чтобы... чтобы это прекратить.
— Лучше вспомни свои считки. И семь месяцев, проведенные в параличе после компрессионного перелома позвоночника, — поморщилась Файри. — У парня, который в Нью-Йорке, тоже сломана спина. Он частично парализован... и тут его не вылечат. Мне немного не по себе, если честно.
— Теперь про это уже поздно думать, — справедливо возразила Найф. — Что сделано, то сделано. И потом, возможно, для него это будет вторым шансом.
— Если выживет.
— Да, если выживет, конечно.
Они замолчали. Новости про мировую политическую ситуацию кончились, теперь диктор рассказывала уже о внутренних событиях.
— Сейчас будет про Нью-Йорк. — Найф открыла фляжку, глотнула воды, передала фляжку Файри. Та тоже отпила, отдала фляжку обратно. — Как-то там наши...
— Коле надо будет потом предложить в театр податься, — захихикала Файри. — Вот уж не думала, что он настолько хороший актер.
— Остальные не хуже, — заметила Найф в ответ. — Молодцы, ребята. Вахту организовали возле палаты, охраняют...
— Я бы сказала, что не вахту, а дежурство.
"На щелчке", да еще и в метаморфозе, были свои правила игры. Даже наедине, к примеру — обращение согласно полу и рабочему имени.
— Да, детка, не понять нам с тобой сложных мужских игр. — Найф с удовольствием потянулась, расправляя затекшую от долгого сидения спину.
— Слушай, я хотела спросить... Что хуже — семь месяцев со сломанной спиной или кома на год с лишним? — Файри на секунду оторвалась от дороги и глянула Найф в глаза.
— Кома лучше, — не задумываясь, ответила та. — Не больно. Хотя тоскливо, что и говорить.
— Я так и думала, — кивнула Файри.
Найф хмыкнула, вытащила из сумочки пилку и принялась полировать ногти. Она очень любила это занятие, очень. Ногти у Найф были что надо — миндалевидные, красивые, и она получала истинное удовольствие, наводя на них лоск.
Ит ей не препятствовал. Ему, если вдуматься, было на это наплевать. Пусть делает, что хочет, ее право...
* * *
В столицу штата Миссисипи, город Джексон, решили не заезжать, делать там было совершенно нечего. Проехали через Меридан и свернули на какую-то внутреннюю весьма разбитую дорогу, которая на картах обозначалась, как проселочная. Потрепанный "бьюик" на фоне общей нищеты выглядел более чем уместно — тут практически все машины были такие же, если не хуже. Пассажирки теперь выглядели мулатками, в Миссисипи двум белым женщинам без сопровождения было лучше не появляться, поэтому пришлось применить личины, снятые еще в Нью-Йорке.
Ближе к вечеру подъехали практически к нужной точке. Остановили машину, пять минут потратили на релакс и короткий сброс (во время работы "на щелчке" ни один агент, находящийся в здравом уме, не будет ни есть, ни спать, разве что пить воду — но при желании двое-трое суток можно вполне обойтись и без этого), затем Файри в ускоренном режиме отправилась проводить рекогносцировку, а Найф в это время перекладывала в сумки необходимую аппаратуру, вынимая ее из ниши, оборудованной в водительской двери.
Спустя полчаса Файри вернулась. В полутора километрах от места, где они сейчас стояли, как выяснилось, располагался небольшой завод, на котором производили деревянные перевозочные ящики. На стоянке перед заводом — около десяти машин, принадлежащих "Глобал транзит", но сейчас они почти все загрузились и уже разъезжаются. Ящики большие, рассказала Файри. Видимо, делаются по индивидуальным заказам для дорогостоящих грузов, типа техники. Найф покивала. На заводе ночью остаются трое сторожей, все вооружены. Но... место больно тихое, и потом, кому они нужны, эти ящики. Так что более чем подойдет стандартная схема.
— Найф, а Найф, — попросила Файри. — Следи только за собой. Шалишь. Вижу.
— Найф когда-нибудь и в самом деле найдет себе на ass какое-нибудь экзотическое adventure, — с недовольством произнесла та. — Ну что? Загадим карбюратор?
— Без вопросов, — хихикнула Файри.
* * *
В принципе, можно было бы просто спокойно и тихо вырубить сторожей — и проще, и гуманнее, и надежнее. Но этот вариант не подходил. С человеком в отключке не поговоришь. А поговорить нужно — в частности, о площадке. И гостях, которые на ней появлялись. Технике, слишком примитивной, веры не было. Техника могла ошибиться. Люди — нет.
Какой мужчина останется равнодушным, если вечером увидит на дороге уставших запыленных девушек, явно не первый километр толкающих сломавшуюся машину? Какой мужчина не предложит посильную помощь, продув карбюратор (дел-то!), и привинтив его на место? Какой мужчина откажет себе в удовольствии шутливо шлепнуть красотку по попе, особенно, если он уже заметил, что красотка явно напрашивается на это сама? Какой мужчина не предложит девушкам переночевать, ведь ехать по лесу ночью — совсем не женское дело?
Какой-нибудь, наверное, и не предложит, и не поможет, и не сделает. Но и какого-нибудь можно уговорить. С помощью феромонов, например.
Здесь феромоны не понадобились. Троим неграм средних лет "киски" (а они автоматом записали обеих девушек в шлюхи) без всяких феромонов очень даже глянулись.
Файри и Найф только и успевали, что уворачиваться, избегая лишних прикосновений, но не забывая при этом подыгрывать троим парням в нужной степени. Парни предложили выпить. Найф сказала, что выпить она совсем не дура, но не любит это делать на улице. Лучше, чтобы до кровати было как-то поближе. Парни заржали.
— Сколько вы берете за ночь? — спросил старший из них.
— Одна или обе? — прищурилась Файри.
— Обе, чего уж там.
— Сорок. Но для вас будет скидка. Тридцатка. Пойдет?
Сторожа зашептались, стали рыться по карманам.
— Двадцать семь, — более молодой, бритый налысо негр, белозубо улыбнулся. И подмигнул Файри. Та ответила безмятежным взглядом.
— Пойдет, — согласилась она. — Двадцать семь, и ваша выпивка.
— А вы джентльмены, — промурлыкала Найф. — Я уж напугалась, что просто так придется... за то, что отпустите...
— Ты в Миссисипи, детка, — с тенью достоинства сказал старший. — Мы сестер не обижаем. Даже если они курвы.
Компания переместилась в контору. Найф вытащила из сумочки приемник и начала крутить ручки. Через несколько минут она поймала передачу, из которой стало ясно, что гость, находящийся в центральной клинике Нью-Йорка, пришел в себя. По прогнозам врачей, жизнь его все еще в опасности, но шанс у него теперь точно есть. Вполне может выжить, если удастся избежать осложнений.
Файри, сидя на коленях у старшего сторожа, размахивала рюмкой и что-то напевала. Найф поглаживал по ноге бритый, который говорил про двадцать семь долларов. Его товарищ, которому подружки не досталось, смотрел на эту идиллию завистливо и грустно.
— Интересно как... — протянула Найф.
— Чего тебе интересно? — удивился бритый.
— Передача. А у вас бывают гости?
— Нет, откуда им взяться, — бритый повернулся к ней. — У нас же тут не "яблоко". Это только там такая хрень случается.
— Совсем не бывает? — Найф посмотрела ему в глаза.
— Ну вот ты например, — заржал он. — Цыпа, окстись, какие гости?
— Жаль, — пробормотала Найф и легко ткнула его пальцем в шею.
Через пять секунд все три сторожа лежали рядком на полу.
— Торопишься, — упрекнула Файри.
— Конечно, тороплюсь. Забавно, но они не знают ни про гостей, ни про то, что под носом находится площадка. Что с грузовиками?
— Каждый день приезжают, забирают товар, уезжают вечером. — Файри поискала что-то глазами на столе, вытащила из-под бутылки какую-то бумажку, и сунула себе в карман. — Ничего экстраординарного тут не происходит. На заводе работают всего шестнадцать человек. Одни пилят доски, другие собирают продукцию, третьи красят. Пошли?
— Идем, — кивнула Найф. Подняла с полу свою сумку. Секунду подумала, вытащила из бокового кармана двадцать семь долларов, положила на стол и придавила бутылкой.
— Зачем? — приподняла бровь Файри.
— Они нам ничего плохого не сделали. А ведь могли хотя бы попытаться.
* * *
Если бы не анализатор, они бы в жизни не нашли площадку, несмотря на работы Ольшанской и то, что точка была рассчитана достаточно хорошо. К их огромному удивлению, точка оказалась... застроена. Небольшая, всего двадцать метров в диаметре, она находилась на территории красильного цеха — здоровенного, открытого всем ветрам щелястого ангара, вдоль символических стен которого были расставлены на стойках для просушки детали для ящиков.
— Ловко, — одобрила Найф. — Достойно подстраховались для такой глуши. Если кто-то появится, можно даже без ведома своих же сотрудников вывезти. Тем более, что транспорт тоже свой. И тары больше чем достаточно.
— Мне не нравится эта подстраховка. — Файри сноровисто вытаскивала из сумки "маячки". — Если здесь такое, то что в других местах будет?
— То же самое, только хуже, — пожала плечами Найф. — Ладно, работаем.
Через полтора часа зеленый "бьюик" на скорости около восьмидесяти километров в час ехал по темной дороге в сторону магистрали номер 1-20. Найф и Файри молчали, прогоняя на всякий случай в памяти характеристики точки.
Рабочая частота — тридцать два герца.
Диаметр — восемнадцать с половиной метров.
Тип — волновая.
Локация рабочих долей — три часа, пять часов, восемь часов.
Находится на территории корпорации "Глобал транзит".
Через какой-то время "бьюик", который вела Найф, выбрался с грунтовки на асфальт, и скорость его увеличилась до ста пятидесяти в час. Путь предстоял неблизкий, через полстраны.
Следующая искомая точка была расположена в Оклахоме.
* * *
Чтобы лишний раз не светиться, первоначальный маршрут слегка изменили. С магистрали вскоре ушли и стали пробираться через страну, используя "проселочные" дороги, зачастую — совершенно пустые, что позволяло проскакивать отдельные участки на приличной скорости, не рискуя быть при этом увиденным. Машина пока что вела себя образцово, движок исправно тянул, присадки срабатывали, как требовалось.
В окрестности Оклахома-сити прибыли под вечер. Для начала прокатились мимо предполагаемой точки и обнаружили, что территория, на которой она находится, является частной собственностью. Вдали от трассы стоял большой, богатый дом, к которому вела отличная подъездная дорога, обсаженная деревьями. Точка, по их расчетам, была расположена на территории, прилегающей к дому, на небольшом от него расстоянии — и это существенно усложняло задачу.
Поехали в город. Зашли поочередно в три небольших бара, просмотрели прессу, потрепались с местными. Для общения взяли личины, на этот раз — мужские. Двое молодых людей, братьев, ищущих какую-нибудь временную работу. Оба очень хорошо знали схему — для "удаленной" коммуникации лучше подходят мужские воплощения, для "близкой" — женские.
Про владение удалось узнать следующее. Принадлежит оно одному из самых богатых местных, который является совладельцем — кто бы мог подумать, а! — транспортной компании, обслуживающей весь штат и являющейся дочерней по отношению... конечно же, к "Глобал транзит". В доме проживает большая семья — Фредерик Доусон, владелец, Дороти Доусон, его жена, и трое их сыновей, тринадцати, пятнадцати и семнадцати лет. Мальчишки, по словам знавших их местных, "порченые" — хамоватые, нагловатые, ведут себя, словно они короли, а все окружающие — холопы. А вот сам владелец, Фредерик, мужик неплохой. И церковной общине помогает, и на всех благотворительных вечерах он в первом ряду, и обращались к нему неоднократно — никому никогда не отказывал. В молодости, конечно, тоже был не без греха, погуливал, пошаливал, но, как женился двадцать один год назад на своей До, так и остепенился чуть ли не сразу. Выезжают они с женой редко, домоседы. В местной газете нашлось фото — дородный темноволосый мужчина с благонравным взглядом и серенькая, похожая на мышку, женщина рядом с ним. Семейство Доусон на благотворительном вечере, собранном для сбора средств детской окружной больнице...
Собрав нужную информацию, Найф и Файри выбрались из города, сбросили ненужные больше личины и устроили короткое совещание.
— Расписание поездов посмотрела? — Найф, открыв тайник, вынимала из него "маячки".
— Угу. До утра мы свободны, поэтому прогуляемся снаружи. Первый поезд из Индианаполиса приходит в шесть утра. Пойдет?
— Пойдет. Мысли есть?
— Есть. — Найф сунула в сумку последний "маячок" и, вытащив анализатор, начала его подстраивать.
— Ты или я?
— В данном случае я, он же темноволосый. Погоди минуту, с коробочкой закончу и сделаю... знаешь, надо достать что-нибудь типа или пишущей, или швейной машинки, — вдруг сказала она.
— Зачем?
— В вещи точно влезут, — беспечно отмахнулась Найф. — Пусть любуются.
— Тогда швейная, — решила Файри. — Так трогательнее. Тем более, что там же чехол.
— А, уже поняла? — Найф хихикнула.
— Еще бы. — Файри возвела глаза к небу и печально произнесла: — Здравствуйте, уважаемый... разрешите представиться...
— Помоги лучше рожу сделать. Смотри, похоже?
— Ага, только чуть-чуть подбородок подправь, у него потяжелее. И выражение, выражение... благонравие это видишь? Вот его и бери за основу, только печали добавь. Найф, сдержанной печали, дура! Сдержанной, а не такой, словно тебе на ногу наступили!.. Вот, другое дело. И достоинства побольше.
— Сама ты дура. Разберусь как-нибудь.
— Ты разберешься... тебя только страхуй...
— Вот и страхуй. Там, между прочим, замечательное поле и здоровенный ангар — заметила? На части фотографий поместья в газетах он есть. Знаешь, что в нем? — Найф прищурилась.
