| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Глава четвертая. Вынужденное расставание.
Когда путешественники добрались, наконец, к дому, адрес которого был указан в письме королевы Генриетты к мужу, их ожидал неожиданный сюрприз — на его пороге появился дворецкий, которым оказался никто иной, как родной брат Парри. Оказывается, предусмотрительная королева поручила вести здесь домашнее хозяйство человеку, которого хорошо знал ее муж. У брата Парри имелось и несколько экземпляров совершенно подлинных документов на имя владельца дома, которым теперь законным образом становился Карл I под именем коренного голландца Ван дер Беккера. Еще больше обрадовало короля сообщение дворецкого о том, что королева Генриетта уведомила его о своем предстоящем приезде, который ожидается со дня на день.
Ввиду того, что все разрешилось наилучшим образом, Серко, Верныдуб и д*Артаньян засобирались в обратный путь. Сердечно простившись с королем, Парри и его братом, друзья вскоре оказались в гавани, откуда попутным судном отправились в Булонь. Здесь они приобрели лошадей и направились прямой дорогой в Париж, однако отъехав с милю, Серко придержал коня и сказал:
-Ну, а теперь нам следует разделиться.
Заметив недоуменный взгляд мушкетера, он пояснил:
-Мы, кажется, забыли, что прибыли в Англию разными путями и с разными поручениями. Д*Артаньяна послал кардинал Мазарини к Кромвелю отнюдь не для того, чтобы тот спасал короля Карла. Наша же миссия именно в этом и заключалась. Если Мазарини узнает, что из Англии мы возвратились вместе, это может вызвать подозрения.
-Но в чем нас сможет обвинить кардинал?— удивился мушкетер.— Ведь о спасении короля, как я понимаю, он не знает.
-Это так,— согласился Серко.— Но об исчезновении Грослоу, без сомнения, Кромвелю уже известно, как и о том, что замок Карисбург он покинул в нашем обществе, по крайнем мере в вашем, д*Артаньян. Будьте уверены, Мазарини уже ждет вас, чтобы допросить подробнейшим образом, как это случилось и где теперь находится капитан. В его же распоряжении имеются и наши детальные приметы. Я уверен, что Кромвель не успокоится, пока не разберется самым доскональным образом, куда исчез его адъютант, а заодно и камердинер Карла I.
-Да, это верно,— вынужден был согласиться гасконец,— генерал производит впечатление весьма проницательного человека.
-Вот именно,— продолжал Серко.— В настоящее время вам еще можно сослаться на то, что Грослоу ночью провожал вас в порт, откуда вы намеревались убыть во Францию. А куда потом подевались он и мальтийские рыцари, вам неизвестно.
Верныдуб скептически хмыкнул и Иван с досадой произнес:
-Согласен, объяснение хлипкое. Но опровергнуть его кардинал не сможет, да и зачем ему это? Но, если он узнает о том, что д*Артаньян прибыл в Париж в нашем обществе, нас всех начнут допрашивать. И, главное, если Кромвель затребует нас в Англию для проведения дознания, Мазарини не задумываясь, отправит всех к нему под конвоем. Ведь Грослоу, дьявол его побери, не просто армейский капитан, а ближайший помощник генерала.
-Гм! — воскликнул гасконец. -Довольно мрачную перспективу вы, однако, обрисовали, дорогой Атос.
-Думаю, на самом деле все будет еще мрачнее. Кромвелю не составит особого труда выяснить, что из королевского лагеря Карл намеревался спастись бегством с двумя мальтийскими рыцарями, приметы которых удивительным образом совпадают с приметами тех двух ваших знакомых, которые вы встретили в Дареме. Ну, а дальше только полный дурак не поймет, что мы втроем замышляли освободить короля. Но ни Мазарини, ни Кромвель к их числу не относятся.
-Ваши аргументы, Атос, чертовски убедительны,— не стал спорить мушкетер. — Что поделаешь, нам действительно придется разделиться.
-В таком случае мы поедем Пикардийской дорогой через Дьеп,— сказал Иван,— а вы прямой — через Амьен и Компьен. Если все пройдет благополучно, встретимся у вас в "Козочке" на Тиктонской улице. А сейчас давайте поделим наши деньги.
Разделив по-братски пистоли и ливры, друзья обнялись и разъехались в разные стороны. Несколько раз, они оборачивались и приветствовали друг друга взмахом рук, пока все не скрылись в голубоватой дымке.
-Д*Артаньяну придется тяжелее, чем нам,— после непродолжительного молчания произнес Верныдуб,— можно побиться об заклад, что Мазарини устроит ему настоящий допрос.
-Остап, а как ты думаешь,— вдруг спросил Иван,— не пора ли нам возвращаться домой? Надоело мне что-то здесь на чужбине. Соскучился я по бескрайней глади Днепра, соловьиным трелям весной, хочется выпить ковш горилки, закусить вяленой таранью или вареной кабаньей головой, да головкой цыбули, поваляться на зеленой траве в широкой степи, глядя, как по прозрачному голубому небу несутся легкие облачка, складываясь в причудливые фигуры...
-Не береди душу!— хлестнул нагайкой коня Верныдуб, переходя на рысь.— И без тебя тошно!
...Принца Конде в Париже не оказалось, но зато Серко там уже давно ждала герцогиня де Лонгвиль, закатившая истерику по поводу долгого отсутствия его и вестей о нем. Сестра принца никак не хотела поверить, что Иван выполнял поручение королевы Генриетты и, каким образом он ее успокоил, можно лишь догадываться. К тому же выяснилось, что она находится на пятом месяце беременности, которая еще была незаметной для окружающих.
Явившись к исходу четвертых суток к себе на квартиру, где его уже давно ожидал Верныдуб, Серко сказал:
-Остап, я, кажется, скоро стану отцом.
-С чем я тебя и поздравляю,— хмуро ответил Верныдуб, показывая письмо от кардинала Мазарини. — Оказывается, оно пролежало здесь все время, пока мы отсутствовали. Кардинал назначал нам аудиенцию, а мы, выходит, ее проигнорировали.
-Мдаа,— протянул Серко,— это неприятный сюрприз. Помнишь, наш друг мушкетер, говорил, что Мазарини интересовался мной. Но получается, не только мной, но и тобой. Интересно, какого дьявола, мы ему понадобились?
-Рискну предположить, что у него к нам имелось какое-то деловое предложение.
-Похоже на то,— согласился Серко,— но в любом случае оно и к лучшему, что мы не явились. Ничего хорошего от этой аудиенции я не ожидаю. А , кстати, что известно о д*Артаньяне?
-Я сегодня был в "Козочке", там он пока не появлялся.
В это время послышался звонок, кто-то дергал колокольчик на входной двери. Когда Верныдуб открыл дверь, на пороге стоял посыльный, вручивший ему конверт с печатью Мазарини. Кардинал приглашал обоих друзей к себе на аудиенцию завтра в 10 часов.
Глава вторая. Аудиенция.
Когда в назначенное время оба друга появились в приемной Мазарини, как всегда чопорный и затянутый в черное Бернуин молча распахнул перед ними дверь кабинета кардинала, чтобы войти в которую, Верныдубу пришлось пригнуть голову.
-Рад вас видеть, господа,— сказал Мазарини, ответив на приветствие казаков,— тем более, что помнится господин Люпугрис, мы, кажется, уже встречались, правда, звали вас тогда немного иначе.
-Принцу де Конде было угодно переименовать нас на французский манер, — смело ответил Серко,— но, если вашему высокопреосвященству угодно называть нас настоящими именами, мы не против. В тех местах, откуда мы родом, у людей бывает много имен и прозвищ.
"Например Артос д*Обюссон или Евстафий Портант, а может Атос и Портос",— вертелось на языке у кардинала, но вслух произнес совсем другое:
-Нет, нет, я не имею ничего против. Однако, верно, вы удивлены, что я уже второй раз назначаю вам аудиенцию.
-Ваше высокопреосвященство должен простить нас, — сказал Серко,— к сожалению, первое ваше письмо пришло, когда нас не было в Париже, но получив второе, мы немедленно прибыли по приказу вашего высокопреосвященства.
-Кстати,— мимоходом заметил кардинал,— далеко ли вы ездили?
-Принцу де Конде,— поклонился Серко,— было угодно отправить нас с поручением.
"Гм!— подумал Мазарини. — Он тонко намекнул мне обратиться за разъяснениями к принцу. Ну, ладно, повременим".
-Как я вижу, вы пользуетесь полным доверием принца,— произнес он вслух.
-Собственно говоря, — уточнил Серко,— последние полгода, даже немного больше, мы состоим в охране герцогини де Лонгвиль.
"Вот это неожиданный сюрприз!",— подумал кардинал. Меньше всего ему хотелось обострять отношения с сестрой Конде. Двадцатишестилетняя голубоглазая красавица-блондинка, жена герцога де Лонгвиль, одного из влиятельнейших вельмож королевства, отличалась довольно легкомысленным поведением, но пользовалась огромным уважением у парижан, как один из признанных вождей Фронды. Тем более кардинал, являясь знатоком женщин, понимал, как опасно иметь ее в числе своих врагов.
-Хорошо, перейдем к делу,— решительно сказал он.— Я пригласил вас, господа, чтобы предложить вам послужить на благо Франции.
Серко и Верныдуб вопросительно посмотрели на него.
-Видимо, вам известно о том, что в Париже сторонники Фронды готовят бунт горожан против властей. Король и королева в это тяжелое время остро нуждаются в преданных людях, которых, к сожалению, осталось очень мало. Такие отважные воины, как вы, могли бы оказывать нам некоторые услуги, которые не поручишь первому попавшему.
-Речь идет о службе королю и королеве или вашему высокопреосвященству?— прямо спросил Серко.
-Разве в этом вы усматриваете разницу?— надменно ответил кардинал вопросом на вопрос.
-В том и дело, что нет,— ответил Иван,— служба частным лицам, например, в охране госпожи Лонгвиль— явление вполне допустимое, но служба королевскому дому Франции или первому министру может быть истолкована польским королем, подданными которого мы являемся, как измена. Ведь война католических государств. в том числе, Речи Посполитой, против Франции еще не окончена ( имеется в виду тридцатилетняя война— прим.автора).
-Вот оно что,— протянул кардинал, утратив интерес к дальнейшей беседе.— В таком случае не смею вас больше задерживать, господа.
И он погрузился в чтение бумаг, лежавших на столе. Среди них острый глаз Серко давно различил раскрытый конверт с хорошо известной ему печатью Оливера Кромвеля.
На выходе из дворца их уже ждал лейтенант гвардейцев де Коменж. Вежливо приветствовав обоих, он сказал с некоторым смущением:
-Господа, прошу ваши шпаги!
Верныдуб положил руку на эфес сабли, но Серко увидел, что двор перед ними заполняется гвардейцами.
-А в чем дело, господин лейтенант?— обратился он к Коменжу.
-Приказ его высокопреосвященства,— ответил тот и тихо добавил,— я узнал вас, господа, ведь это вам я обязан жизнью. Но приказ есть приказ. Прошу вас, взгляните на окна второго этажа.
Казаки обернулись и увидели десятки мушкетных стволов, наведенных прямо на них.
-И куда нас?— спросил Иван.— В Бастилию?
-Отнюдь,— ответил Коменж.— Приказано доставить вас в Рюэй.
-Ну, Рюэй, так Рюэй,— сказал Серко, отстегивая саблю и сделав знак другу поступить также. Передав ее лейтенанту, он спросил:
-Не могли ли бы вы уведомить госпожу де Лонгвиль, что мы арестованы? Видите ли, мы служим в охране герцогини и не хотелось бы, чтобы она думала, будто мы дезертировали.
-Будьте спокойны,-дружелюбно ответил лейтенант.— Герцогине об этом будет сообщено сегодня же, но я не имею права назвать место, где вы находитесь.
-Да это и не имеет значения,— усмехнувшись, ответил Серко,— вряд ли герцогиня соберет войска, чтобы отбить нас у кардинала Мазарини. Нам будет достаточно, чтобы она знала, что мы отсутствуем по уважительной причине.
Поместившись в карету вместе с Коменжем, друзья погрузились в молчание. Рюэй находился на расстояние трех лье от Лувра. Еще в 1635 году эту местность приобрел кардинал Ришелье, выстроивший там замок, который достался после его смерти Мазарини.
Выехав из Парижа и свернув направо, карета минут через десять въехала во двор замка и остановилась возле охотничьего павильона. Двор замка имел форму подковы. В центре его находились апартаменты кардинала, с одной стороны от них находился оранжерейный павильон, с другой— охотничий павильон, куда де Коменж и привел Серко с Верныдубом. Позади этих зданий был разбит обширный парк.
Охотничий павильон представлял собой продолговатое здание, комнаты которого имели зарешеченные окна. В одной из них и разместились Серко с Верныдубом. Ее довольно широкое окно выходило во двор замка. Из него хорошо просматривалось караульное помещение и вход в оранжерейный павильон.
-Интересно,— спросил Верныдуб, — почему кардинал держит нас при себе? Проще было бы приказать нас убить или поместить в Сен-Жерменскую тюрьму.
-Не все так просто, — ответил Иван. — Я заметил на столе у кардинала конверт с печатью Кромвеля. Думаю, он там лежал не случайно. Видимо, Мазарини тем самым давал нам понять, что ему известно о наших похождениях в Англии. Или, по крайней мере, что он о них догадывается. Видимо, Кромвель не прекращает поиски Грослоу и, вероятно, затребует нас к себе. Вот для этого Мазарини и держит нас под рукой. Если бы не это, то он просто устранил бы нас, как ненужных свидетелей его контактов с Кромвелем.
-Но в таком случае вскоре здесь должен оказаться и д*Артаньян,— предположил Верныдуб. — Для кардинала лучше держать нас всех вместе.
-Да, гасконец— ключевая фигура во всем этом деле, — согласился Серко,— хотя, в принципе, и нас одних достаточно, чтобы установить нашу причастность к исчезновению Грослоу. Впрочем, в сложившейся ситуации кардиналу лучше держать нас всех под рукой.
-Эти решетки,— небрежно махнул рукой Верныдуб в сторону окна,— сломать ничего не стоит. Мы в любой момент можем отсюда выйти.
-А дальше что?— спросил Иван.— Перебить всю охрану и бежать в Польшу, убивая по дороге всех, кто станет на нашем пути? Нет, это не дело. Подождем, должен быть какой-то выход. Удача часто сопутствует терпеливым. Если Коменж сдержит свое слово и передаст известие о нашем аресте герцогине, то, думаю, она не замедлит принять меры к нашему освобождению.
Верныдуб, давно знавший о любовной связи приятеля с сестрой принца Конде, лишь скептически усмехнулся.
Глава третья. Арест.
Д*Артаньян, расставшись с друзьями, ехал дальше шагом, лишь изредка переходя на рысь. Он пытался сочинить правдоподобные ответы на возможные вопросы кардинала о своем пребывании в Англии, но, не зная, какой информацией располагает Мазарини, сделать это было трудно. "Видимо, надо исходить из худшего.— подумал он,— то есть из того, что кардиналу в деталях известны подробности нашей поездки с королем до самого острова Уайта".
По зрелому размышлению, он пришел к выводу, что нет смысла отрицать участие в этой поездке двух мальтийских рыцарей, с которыми он якобы познакомился в Париже. "А, ладно!— в конце концов, решил гасконец. -Главное, твердо стоять на своем, а там видно будет".
Явившись в казармы мушкетеров, он узнал, что его уже несколько раз разыскивал кардинал. Д*Артаньян хотел было повидаться с де Тревилем, но оказалось, что капитан мушкетеров тяжело болеет. Отправившись в "Козочку", он узнал от ее хозяйки, прекрасной Мадлен, что его разыскивал Верныдуб, но никакой записки не оставил. Оставив коня в гостинице, мушкетер отправился на квартиру друзей, но не застал их там. Устав от всех этих хождений, он возвратился в гостиницу и завалился спать.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
