Но на гаржика снизошло откровение, он замер с открытым ртом, услышав от меня простую истину и молчал. Не дождавшись ответа я приказал: — Всем спать! Никого в жертву не приносить! Утром пересчитаю! — и завалился сам.

Утром я опять построил орков. Солдату праздно время проводить нельзя, он чудить начнет и себе плохо сделает и командиру. По этому я их рассадил и снова каждому выдал пакет гипнограмм. Эйты получил расширенные знания баз по магии и бою. Только без знаний использования оружия внешнего мира. На день мой отряд был занят полезным делом.

Я же ушел в скрыт и полетел на разведку. Мне хотелось узнать о жизни и обычаях этого народа. А для этого надо быть не далеко от человечка с которым у меня была связь по крови.

Ущелье запирала самая настоящая крепость, со рвом, валом и стенами сложенных из больших, хорошо обработанных камней. По дороге я миновал несколько групп воинов, которые несли патрульную службу. Верховых животных у них не было и они передвигались пешими. Были и разведчики которые сидели в секретах и из далека смотрели на мою плотину. Жаль что нельзя поставить турбину и вырабатывать электрический ток, так бы я мог, не беспокоится о трате своей энергии.

Я облетел замок, но забираться в него не стал, кто знает какие здесь сторожевые заклятия. Опустился на карниз скалы и стал настраиваться на связь с духами. Тут я чуть с ума не сошел. Вы когда нибудь смотрели четырьмя глазами и в разные стороны? Вот а я смотрел и мой мозг отказывался перерабатывать, то что видел. Я закрыл глаза и попросил:

— Шиза, давай я буду смотреть с помощью одного духа, четыре глаза это перебор. Я снова открыл глаза и увидел перед собой человечка, который сидел за столом, одет он был в черную длинную рубашку и выглядел строгим. Он отложил лист, который читал до этого и спросил: — гленд Данавар, Вы тут пишите что, чужаки применили неизвестную магию и земля затряслась. Скала обрушилась и завалила камнями весь отряд. — Вы видели чужаков?

— Нет господин дознаватель, чужаков я не видел, — очень смиренно ответил гленд.

Ага значит он гленд и зовут его Данавар,— понял я, — и теперь он на допросе по поводу происшествия. Это я во время попал.

— Почему же вы решили что была применена магия и сделали это чужаки.

— Потому что сначала раздался нарастающий шум и руна зафиксировала всплеск магии, а потом сильный грохот. Земля затряслась и стала раскалываться. — ответил Данавар.

— Вы пишите что вас завалило и вы потеряли сознание. А когда очнулись рун уже не было.

— Да так и было я находился вместе с командиром отряда позади воинов и меня засыпало не полностью, от удара камней я потерял сознание, а когда очнулся то было уже поздно. Отряд погиб, а руны исчезли, поэтому я сделал вывод что руны пропали после применения магии чужаками.

— А может вы сами их отдали хиртраг? — спросил с прищуром дознаватель. И теперь вы шпионите в пользу чужаков.

— Если бы я стал шпионом, то принес бы руны обратно, и не ставил себя под подозрение, господин дознаватель, — ответил возмущенный маг. Я готов пройти проверку на стуле правды.

— Это не мне решать гленд. Но вашу просьбу я укажу в материалах дела. Пока можете быть свободны. Вам разрешается перемещение по крепости. Но выходить из нее запрещено. Вам все понятно? — дознаватель все также строго смотрел на хиртрага.

Я проморгался и разорвал связь. Строго у них тут, но как и у нас — наградят непричастных и накажут невиновных. Значит бляшки что я забрал весьма ценны, если из-за них идет целое следствие. Знать бы что это такое и как ими пользоваться? Я вернулся обратно, моя нерукотворная крепость солидно смотрелась в узком ущелье.

Чтобы еще придумать для усиления впечатления? подумал я. Но к вечеру к плотине подошли две сотни воинов. С ними было десяток роботов, со всадниками. Он расположились в метрах пятистах от нас и стали возводить укрепления. Рыли землю и делали насыпи. Парламентеров не посылали и я подумал, что это передовой отряд, за ними может последовать армия и тут уж мне мало не покажется.

Мне нужно было дождаться пока стемнеет и подняться на верх ущелья. С наступлением темноты, я по горному кряжу пробрался за боевые порядки и спустился вниз. В лагере маленьких человечков все было устроено четко по военному. Были выставлены часовые. Между постами ходил патруль и слышались окрики часовых. — Стой! Кто идет?

Я усмехнулся, как у нас, только еще не хватает требования — 'разводящий ко мне остальные на месте'. Роботы стояли в центре лагеря. А рядом горели костры всадников.

Я вышел в боевой режим и в скрыт, телпортировался к роботам и по одному их вскрыл. Забрал все бляшки, что назывались рунами, но самое главное накопители энергии. В лагере все было спокойно, мое проникновение ни кто не заметил. Хотя один из всадников, по видимому дежурный прикладывал к голове ту самую руну и посматривал на стену. Назад он не смотрел и это было его ошибкой. Дождавшись, когда лагерь погрузился в сон опять ушел на ускоренное восприятие и осторожно обобрал всех всадников. Пусть слова арестованного гленда подтвердятся — чужаки владеют магией уничтожающей их руны.

Теперь у меня было дополнительно почти пять тысяч энеронов и рун около сотни. Но на этом решил не останавливаться и позвал малыша, он появился почти мгновенно: — Еда! Играть! — передал он мне образы.

Я угостил его немного и показал что хочу такой же стену из земли вот тут, метров восемьсот от расположившегося отряда. Элементаль проявил радость, подняв кучу пыли и через полчаса появился брат близнец моему валу. Не жадничая, дал полакомится элементалю и отпустил. Посмотрел на стройку века и остался доволен. Ну теперь я думаю местные задумаются.

Утром мы смогли слышать крики и наблюдать суматоху в лагере. Все бегали как заведенные. Махали руками, показывали в сторону моей крепости. Потом в сторону нового вала. Наконец отряды собрались и оставив роботов, стали отступать.

Орки ожили и посмотрев на суматоху, голодными глазами уставились на меня, как будто я Христос. Вот сейчас вытащу две рыбины и накормлю прожорливую команду. Я понимал что их надо было кормить и чем то занять. А чем можно занять десять здоровых мужиков и одного Эйты, изнывающих от безделья? Дать им выпить и возможность подраться. Выпивку я давать им не стал, а вот проверить навыки ученика мне не мешало бы.

— Грыз. — позвал я старшего и рассматривая предано смотревшего на меня орка, сказал: — ты утверждаешь что Эйты, не воин?

— А это кто? — удивился орк. И я вспомнил, что не рассказал всем, как лишил имени своего ученика.

— Это он, — показал я пальцем, на недовольно сопящего шамана. Я лишил его имени пока он не заслужит его. Вы как зовете тех кого не знаете и не уважаете?

Грыз на долго задумался. Чтобы не затягивать по напрасному время, помог ему.

— Как ты позовешь раба которого не знаешь?

— Эй ты иди сюда, — недоумевая, — ответил он и уставился на меня.

— Вот и его тоже зовите Эйты, пока я не дам другое имя. Орк врубился в то что я ему вдалбливал и заржал во всю глотку.

-Ты не смейся Грыз, сейчас каждый из вас будет с ним сражаться на кулаках, кто проиграет, будет тоже — 'Эй ты'. — стер я с его морды улыбку. Лицами рожи орков назвать было трудно. Рубленные крупные черты, выпирающие нижние челюсти с клыками, делали их похожими на бульдогов с маленькими злобными глазками.

— Назначай очередность,— сказал я и уселся. — Эйты, — обратился я к мрачному парню, — иди сражайся и добывай себе имя.— Все на первое время я мужиков занял и мог спокойно посидеть.

— Нам бы поесть, — несмело спросил Грыз. Орки ребята крупные и две рыбы на завтрак для них это капля в море, но я был не преклонен.

— Ест тот кто побеждает, кто не побеждает, тот не ест, — перефразировал я земную мудрость.

Первым вышел здоровяк чуть старше шамана, он был голоден и зол. Взгляд его не предвещал Эйты ни чего хорошего. Но тот ждать не стал, быстро сократил дистанцию, врезал орку между ног и когда он согнулся с протяжным Ууу, ударил ладонями по ушам.

— Эйты первый, — прокомментировал я, разглядывая лежащего орка. Он был оглушен и может даже покалечен.

— А теперь вылечи его, — приказал я. Ученик задумался потом опустился на колени, провел руками над стонущим орком. Потом приложил руки и прочел заклинание. Скоро состояние поверженного пришло в норму. Он встал и возмущенно затараторил, — это не честно, он напал без предупреждения! — Его взгляд и тон выражали негодование.

— А ты значит в бою кланяешься и спрашиваешь, разрешите дать вам в морду? — спросил я и сделал удивленное выражение.

— Нет! — Ответил орк.

— Тогда чего возмущаешься, теперь ты — Эйты первый и голодный.

Перестав обращать на него внимание я скомандовал: — Следующий! Через час у меня был один Фома и одиннадцать голодных Эйты. Это говорило мне что передача информации по крови гораздо эффективней. чем гипнограмма.

* * *

Посольство клана четвертых ворот приблизилось к высокой земляной стене.

— Это и есть та осыпь хиртраг? — спросил гленд в богато украшенных доспехах. Не больно то она похожа на осыпь от землетрясения или обвала. Скорее на стену возведенную гномами, — продолжил он, — тут локтей тридцать не менее.

Данавар тоже разглядывал стену возникшую на их пути и недоумевал. Он вспомнил перипетии последних дней, когда он переходил от страха до отчаяния. Допросы, отвержение гильдейских хиртрагов и военных, подозрительно присматривающихся к нему. А потом резкое повышение. Перевод в город четвертых ворот из пограничной крепости. Его оправдали и отправили в составе посольства к чужакам.

— Нет это не тот обвал, — ответил он. — Тут шлюз для отвода воды имеется и тот был дальше на две тысячи шагов. Но это работа чужаков, — разглядывая уплотненные стены, — ответил он.

Эй внизу! — услышал он крики. Им сверху кричали воины. Нас тут заперли! Что делать?

— Позовите вашего командира, — поморщился посол. Ему не понравилось обращение простых гномов позволяющих себе такое обращение. Скоро на стене появился еще один гном он увидел посла и радостно закричал.

— Гленд Гамбард! Как хорошо что вы прибыли мы не знаем как нам быть. семь дня назад у нас пропали все руны. Даже из големов и появилась эта стена. Кроме того пропали почти все наши полевые пайки и мы голодаем.

— Дурень! — тихо промолвил посол, но громко сказал совсем иное.

— Мы считаем что это работа, наших гостей. Сходите к ним и попросите их открыть нам проезд. Скажите что прибыло посольство для ведения переговоров.

— Наверху замерли переваривая информацию, а потом послышалось — Ага я сейчас. Еще через час в земляной насыпи образовалось аккуратное отверстие, через которое мог пройти отряд в колону по три и посольство с осторожностью вошло в туннель. Тут и ширина стены локтей тридцать, подумал Данавар. На выходе их ждал почетный караул из двух хирдов с развернутыми малыми флагами, командир как положено отдал воинскую честь и доложил:

— Гленд старший мастер два хирда третьего полка несут боевое дежурство. Какие будут приказания?

— Оставайтесь пока тут и ждите. — Посол гленд Гамбард — старший мастер гильдии придворных связей клана четвертых ворот, терпеть не мог солдафонов. Грубые и тупые, как он считал дармоеды, не чтущие традиции. Он гордо вскинул голову и не замечая замерших солдат отправился дальше.

* * *

Я просидел трое суток, ожидая хоть какой-то реакции местной власти. Но хорошо понимал, что средневековая бюрократическая машина работает не спешно, тут нет телефонов и радиосвязи. Жизнь протекает неспешно из лета в осень и решения принимаются также не торопливо. Что бы чем то себя занять, я натаскивал своих бойцов. Образовал кровную связь с каждым и передавал необходимые базы. Теперь каждый из них был и диверсант и умелый пользователь магических конструкторов. Но побить Фому они не могли и звался он теперь гордо Фома Шарныга. Оказывается я сам того не ожидая дал ему двойное имя какое дают только гаржикам. Остальные кроме Грыза Ынура, так и оставались Эйты первый, второй и так по порядку, в каком Фома бил им морды. А делал он это с большим удовольствием. Только Грыз в боях не участвовал больше. Не по статусу сотнику кулаками махать. Так ему и объяснил, когда он рвался в схватку и обязательно бы огреб от Фомы. На четвертую ночь, я нашел сухой паек у гномов и забрал больше половины. Теперь орки лопали от пуза и нахваливали Худжгарха. Я делал вылазки в стан врага и слушал их разговоры. Теперь я знал что местных боевых магов называли хиртраги. Они умели пользоваться рунами, которые я у них забрал. Они в моем понимании не были магами, но могли чувствовать магические потоки и активировать заклинания внедренные в рунные камни. Это был ценный ресурс. Для создания рун нужно быть рунным магом, знать рунный алфавит и каллиграфию. Стать рунным магом было пределом желаний всех хиртрагов. Узнал также, что общество имеет сословное деление, всех мастеров, военных начальников, магов звали гленды, а основная масса работяг простолюдинов и солдат звалась просто гномы. Между ними лежала широкая пропасть высокомерия и презрения. Из подслушанного я понял, что гленды презирают гномов. А гномы ненавидят и завидуют глендам. Но все свято чтут традиции установленные отцом подгорного народа. Есть тут оказывается и люди землепашцы, но они просто крепостные главы клана и прав никаких не имеют, кроме права трудиться. Если выразиться земным языком их за людей и не считают. Рабочая сила как лошадь или бык. Расизм в чистом виде.

Вот это для меня стало большой проблемой! Я человек и в их понимании никто, и звать меня ни как. Я понимал как трудно ломаются устоявшие стереотипы и принципы. От этих раздумий меня вытащила Шиза: — Не расстраивайся, ломать ни чего не надо из всякого правила есть исключения, вот таким исключением тебе надлежит быть. Ты по ходу сориентируешься как быть я в этом уверена. Лучше расскажи какую-нибудь историю из прошлой жизни на земле. У вас там все так странно. Вот ты в общем то не плохой добрый парень, и стараешься быть честным и справедливым. Но можешь спокойно украсть и оправдать себя. Тебе убить другого ничего не стоит, ты не испытываешь жалости к своим вассалам и девушек не отличаешь от парней нагружая их так же. Но в то же время я знаю, ты свою жизнь положись за них и за друзей. Ты состоишь из одних противоречий, и я хочу лучше понять тебя и твой мир.

Не знаю крошка что тебе рассказать? Ты слишком углубилась в меня, а я просто хочу выжить. Если надо украсть, чтобы ослабить врага или накормить своих людей, я буду красть и убивать. Ты говоришь, что мучаю вассалов и девчонок? Но у нас говорят тяжело в учении легко в бою. Если я пожалею солдата глядя на его сопли и его убьют, потому что он не знал как поступать в бою, как я его матери буду смотреть в глаза? Так меня учили дома. У меня деды воевали, отец воевал и мне довелось не много. Давай я тебе расскажу как я однажды с парашюта прыгал. Это была еще та хохма. — Вспомнил я с теплотой прошлую жизнь. — Было это после года службы в Афганистане. Приехал я в отпуск. В Москве в Березке мы купили костюм мне, туфли, жене платья, сумочки и прочее. — Я помолчал, вспомнив, что еще потратил чеки внешпосылторга на тещу. Люська зараза: — Надо и мае подарок сделать, вот она рада будет, а то все время бурчит: 'что ты за жена такая без мужа. Он поди там с бабами вертит, а ты дура здесь его ждешь'. Сказала это и рот ладошкой прикрыла. Мне после этих слов не тряпки ей покупать захотелось, а мышьяк в аптеке.