— Уже не нужно, — я прямо-таки чувствовал, что со мной все в норме, и осознавать этот факт было настолько же странно, насколько и приятно. И мог наперечет выдать все места, где поврежден внешний покров, есть царапины и синяки, кои в множестве своем покрывали мое тело.

— Но доктор...

— Спасибо ему и вам, — оборвав на полуслове опять предпринявшую попытку остановить меня женщину, толкнул дверь от себя и вывалился в коридор. Стоять было некомфортно, по всему выходило, что нужно было еще отлежаться, но меня сейчас слишком интересовало другое. А тупо звать к себе Татьяну, отрывая ее от дел, мне совсем не хотелось. Так что по стеночке, по старинке, без посторонней помощи поплелся себе дальше. Медблок находился почти в центре базы и добраться до своих означало пройти ровно половину, что было не так уж и мало, учитывая размеры территории и мое нынешнее состояние. Уж бегать-то я точно пока не смогу. Но стоило выйти за порог, как откуда не возьмись, появились Стас и компания, тут же подхватили под руки и процесс передвижения существенно ускорился.

— Дежурили, что ли? — спросил удивленно.

— Не надейся, просто не ты один пострадал, навещали паренька.

— Как в целом-то прошло?

В ответ немая пауза, было видно, что ребятам не очень хочется об этом говорить.

— Только не говорите, что погиб кто, — настроение стало катастрофически быстро падать.

— Да нет, — Стас помотал головой, — ранили только двоих, да и ты уже почти на ногах, только вот, — она запнулся, — ты куда исчез?

Блин, точно, надо же как-то объяснить свое исчезновение. Или не надо? Но ребята ждут, и обижать их не хочется, так что сказать что-нибудь все равно придется. Ладно, тогда так:

— У нас случаются моменты, — я осторожно подбирал слова, и они это явно понимали, — когда очень остро становятся ребром жизненно важные вопросы, от которых никуда ни деться и не отложить, в общем, так что я помог, чем смог, и пришлось решать свои проблемы.

— И как, решил? — спросил Стас.

— А по мне не видно? Чуть богу душу не отдал, — скривился я.

— Мда, то-то мы смотрели, как резво они вдруг стали дохнуть, а то, оказывается, ты просто торопился, — водила состроил понимающую мину и кто-то тут же прыснул.

— Очень смешно, мне блин ходить трудно, а они ржут, — сделал я кислую рожу.

— Да ладно тебе, главное живы все.

Пришлось кивнуть, соглашаясь.

— Взяли хоть кого?

— Да, того что первым с тобой повязали, плюс еще двух и того, кого ты на стену чуть не намазал, зачем так сильно-то было?

— Уже не разбирался, времени не было.

— Странно у вас там все.

— Странно, а еще больно и иногда до жути страшно, — ответил, вглядываясь в вываливший нас встречать народ, — это что за делегация?

— Ну, так, в самоволку ушел, как ни как, сейчас тебе пистон вставлять начальство будет.

— Не будет, мы с ней равны в полномочиях, — покачал головой.

— Дурак ты, Влад, — как-то слишком уж сочувственно протянул Стас.

— Ну-ну, ты больно умный.

— Ладно, дальше сам?

— Угу, в вольное плавание, — и меня отпустили, черт, тут же не за что даже ухватиться.

Кое-как сохранив равновесие, поплелся дальше сам. Кивнув молча ожидающим моего приближения ребятам, собирался уже пройти мимо, направившись к себе в комнатушку, как под руку неожиданно резко схватили и потащили в сторону.

— Эй, я больной, со мной нельзя так, — попытался возмутиться, но меня проигнорировали и усадили на один из ящиков в глубине склада.

Корпусовка молча хмурила брови и сверлила меня взглядом. Потом, видимо, что-то решив, сменила лик на более милостивый и, подтащив второй ящик, уселась напротив.

— И что, я бы еще полежать не против, — опять подал голос.

Но на нее это не подействовало.

— Рассказывай, — коротко бросила девушка.

— Что рассказывать?

— Влад, хватит прикидываться дурачком, куда исчез, почему бросил отряд? — и ведь смотрит так пристально, испытывающее. Но воспринимается, почему-то, не как равный по званию, имеющий право спрашивать, а как женщина. Тьфу ты блин, вообще мозги в последнее время плавятся.

— Танюш, — вырвалось само собой, — я помог вам чем успел, а дальше наиболее вероятным было то, что сам бы не дожил до утра, но, как видишь, все-таки выжил.

— И ты это говоришь только сейчас?! — он вскочила, но тут же взяла себя в руки и снова села.

— А что бы изменилось, что со мной, что без меня, отряд не изменил бы своего количества, к тому же частично помочь я все же успел.

— Успел он, — хмуро бросила девушка, — менее кроваво никак нельзя было?

— Ну, извини, специфика кошмаров такая, не могу делать аккуратные миллиметровые отверстия, — развел в стороны руками.

— Что еще было? Почему оказался так далеко от первоначального места?

— Разве далеко?

— Почти в конце квартала.

Ух, епт, это же сколько я в бессознательном состоянии отмахал-то? В памяти стали всплывать образы минувшей ночи, но какой-либо четкости и осмысленности получить не удалось, слишком все размыто, а местами и вообще провалы.

— И зачем стену проломил? Что вообще забыл внутри? — продолжила допытываться девушка.

Я поднял на нее глаза:

— Себя, и свою жизнь.

Она некоторое время непонимающе смотрела на меня, силясь разгадать сказанное, но, в итоге махнула рукой и продолжила:

— Впредь будь добр предупреждать о собственных делах заранее.

Я кивнул.

— Может, хочешь еще что-нибудь рассказать? — несколько изменившимся голосом добавила она.

— Да, спросить, кто меня раздевал в медблоке?

— А что, пропало что-то? — ясно, она меня не видела, значит, только медобслуга, но рано или поздно об этом узнают все, кому нужно. Вот ведь не было печали. Мои отчаянные попытки сохранить свое естество в тайне с треском провалились, по любому ведь есть если не видео, то фотоматериалы. Так, этим займемся позже, придется поработать чужим среди своих, ну да сами виноваты, нечего лезть, куда не следует. А даже если и нет ничего, то всяко стоит в этом убедиться.

— Да нет, просто не люблю обнажаться перед посторонними, стеснительный, — посмотрел на нее в упор, — а теперь, если не возражаешь, я бы вздремнул немного.

— Да, иди, конечно, — она проследила за мной взглядом, что-то усиленно соображая, брови сошлись к переносице, даже моргать перестала. Ладно, и это тоже выясним, дернув Белого к себе, повалился на кровать.

Глава 12

Рядом явно кто-то был. Медленно приоткрыв глаза, сонно сощурился, уставившись на почти неподвижную фигуру, занявшую стул напротив моей лежанки. Еще туго соображая, нашарил взглядом выпуклости груди и только потом перевел глаза выше, ага, вот кто у нас гостья.

— И чего тебе не спиться? — пробормотал неслышно, — Хочешь ко мне, я тут нагрел все.

— Нет уж, воздержусь как-нибудь, но за предложение спасибо, — последовал ответ.

— Ну и зря, тогда я досыпать, а ты не мешай.

И попытался отвернуться, зарывшись с головой под одеяло. Но не тут-то было, Товарищ лейтенант споро пересела ко мне и, нашарив под одеялом голову, впечатала ладонь в лоб. Это она что, проверяет температуру, что ли? Неужели заботится? Но тогда...

— Меня терзают смутные сомнения, почему ты отказалась еще часок подремать вместе со мной, — выдавил я сквозь зевок, рука тут же исчезла.

— Не мели ерунды, тем более, что уже пора вставать, но так уж и быть, у тебя, походу, температура, сейчас вызову тебе медика.

Блин, какого медика, пришлось срочно гасить жар паутины, согревавший меня каждую ночь, обалденная, кстати, способность, я ее теперь часто использовал как грелку, врубил и не паришься, сколько вокруг градусов.

— Девушка, теперь попробуйте, — и сам подставился под ладонь.

— Странно, — она некоторое время не отнимала руку, — ты это сам делаешь?

— Нет, блин, лежанка подо мной, — и уже другим голосом, — так как, покемарим часик вместе?

— Еще чего, у тебя десять минут, жду снаружи, — и, поднявшись, торопливо вышла за дверь.

Ну что ж, делать нечего, придется-таки подниматься. Думал, хоть по самочувствию дадут отоспаться, так хрен вам. Нехотя спустив ноги с постели, принял вертикальное положение, фокусируя взгляд и соображая, куда вчера дел верхнюю одежду. Ага, нашел. Облачившись и пару раз подпрыгнув на месте, с удовлетворением обнаружил, что вчерашняя немочь почти отступила, а завтра вообще буду как огурчик. Единственное, что решил сделать во что бы то ни стало, так это качественно отмыться в душевой после утренних занятий, хотелось прямо отскрести с себя все за последние дни и смыть водой. И дело не в том, что ежевечерний душ не позволял качественно следить за своей гигиеной, просто возникло вот такое желание.

Снаружи уже во всю шла разминка, народ отжимался, пыхтел, бегал и прыгал, разминая суставы и вообще просыпаясь, и я, не особо размышляя, пристроился рядом. Взмахи, наклоны, скручивания, приседания, все слилось в сорокаминутную карусель, после которой народ бодренько потянулся в душевую: умываться, принимать душ, чистить зубы, кому что было нужно. Я же захватил из комнаты полотенце, мочалку и мыло, и решительно направился исполнять задуманное. Тело прямо само просило соскоблить с него минувшие дни и смыть их в сток, прямо наваждение какое-то.

— Неужели все так запущено? — насмешливо скривилась корпа.

— А сама, пропотела со всеми и будешь ходить вонючкой?

— Я не потею, чай не мужик, а леди, — она картинно приняла оскорбленную позу, отвернув лицо и задрав носик.

— Ну, как знаешь, только вот я вижу тогда по более твоего, — и, оставив ее разбираться в том, что сказал, направился дальше, что бы через мгновение услышать догоняющие шажки.

— Я тебе уже говорила, что ты хам? — спросила она, поравнявшись.

— И неоднократно.

— Отлично, выспался?

— Ты дашь выспаться, как же, — скривился я в сторону.

— То есть ты не рад, что тебя будит не Стас, к примеру, а я?

— Гм, с такой стороны я этот вопрос не разглядывал. А он бы покемарил со мной еще часик?

— Балбес ты, — она покачала головой, а я предпочел промолчать.

Душевых у нас было два варианта. Одна разборного образца и представляла собой небольшие кабинки с крохотными предбанниками для вещей. Зашел, разделся, принял душ в клетушке полтора на полтора метра, и можешь быть свободен. И общая, с натыканными вдоль стен кранами и прочими приспособлениями для удобства. Я же принципиально ходил в кабинки, их и убирали чаще, каждые сутки, и для моих потребностей она более чем подходила. К счастью, четыре из них пустовали, так что даже ждать не придется. Через стенку послышался плеск воды, это Татьяна уже включилась в дело, я же, как всегда, сначала аккуратно проверил кабинку Фамильяром, а потом и окрестности — с появлением возможности у наших ребят следить через своих кошмаров, проблем только прибавилось. Приходилось осторожничать сверх всякой меры. И вот, полились долгожданные струи, обтекая лицо, грудь, живот и стекая дальше вниз, по ногам. Когда то представлявшаяся мне картина в процессе всего этого была совсем другая, теперь же ног не видно из-за плюща, спина почти полностью скрылась под Звездой и нашлепкой Роя, грудь так же частью закрыта, в общем, печаль. Намыливаться приходилось на ощупь, ну да я уже привык, не впервой. Как же, все-таки, хорошо, когда мочалка до красна натирает кожу, раскрывая все поры и прямо соскабливая суточную грязь. Тело будто обновляется, преисполняясь новой, чистой энергией. Становится бодрым, поднимается настроение — как же мне всего этого не хватало в последние дни.

Из душа вышел, словно заново родившись, помолодев. На ум вдруг пришел образ сочного, спелого яблока, во рту сразу образовалась слюна. И только тут поймал себя на мысли, что как-то странно себя веду. Слишком уж меня переполняет... а что именно? Да, энергии хоть отбавляй, даже чересчур. Оптимизм? Тоже верно, как-то его с перебором. Да и Татьяна, что-то я в ней слишком часто начал замечать девушку. Гормоны? Хрен его знает. Или, может, последнее воссоединение каким-то образом влияет? Я ведь в этом вопросе дуб пока еще полный. Вот ведь задачка.

— Полегчало? — раздалось сзади и, обернувшись, не смог не отметить, как ей хорошо с мокрыми волосами.

— Не знал бы, что ты из Корпуса, пригласил бы на свидание, — слова сами собой сорвались и улетели по назначению.

— А что, это тебя останавливает? — она хитро сощурилась.

— Меня все останавливает, — я, наконец-то, привел оторопевший от увиденного мозг в порядок и, развернувшись, пошел прочь. Вот ведь, всколыхнулось как, надо зайти в тень, успокоиться, всегда помогает.

Через полчаса я вышел из комнаты с наполовину урезанным комплектом чувств и, встретившись глазами с Татьяной, почти ничего не почувствовал. Вот и отлично, мне только романов на работе не хватало. Девушка же словно окаменела, прикипев ко мне взглядом и явно ощущая изменения, что ж, можешь гадать сколько угодно, все равно ни к чему не придешь.

— Какие на сегодня планы? — устроился рядом.

— Как обычно, — настороженно протянула та, все еще пытаясь меня раскусить, — ты как, нормально себя чувствуешь?

— Вполне, а что?

— Я эмпат, помнишь?

— Помнишь, — кивнул.

— И сейчас ты словно не существуешь, будто закрылся от меня, как стеной.

— И?

— Что и? Как ты это делаешь? И зачем? — она непонимающе смотрела на меня, и было видно, насколько ее этот вопрос волнует. Что, так привыкла читать в людях, что чувство беспомощности выбивает из колеи? Ну да мне сейчас на все плевать, ну почти, уже начал оттаивать, так что извини, утешать тебя не намерен.

— А с чего ты решила, что это я делаю? И, уж тем более, специально?

— А разве нет? — теперь девушка уже хмурилась, лицо стало сосредоточенное, собранное.

— Тебе виднее, ты эмпат, не я, — растянул губы в легкой улыбке.

— Влад, мы ведь одна команда, зря ты так.

— Танюш, ты вот хочешь, что бы я был для тебя как открытая книга, а мне хочется хоть иногда высыпаться, и с тобой под боком, раз уж на то пошло, но ты же игнорируешь мои сетования, почему же мне отвечать на твои?

— Безалаберный подкат, — скривилась девушка.

— И в мыслях не было.

— Тогда что?

— Да ничего, ты спросила, я ответил, — зевок вырвался сам собой, расставляя все по своим местам, ну нет мне дела ни до этого разговора, ни до тебя, по крайней мере, сейчас. Что тут еще скажешь?

Девушка словно в ответ покачала головой и медленно поднялась.

— Знаешь, иногда складывается впечатление, что одна из сторон отдает гораздо больше, и больше принимает на веру, чем вторая.

— Возможно, только ты сама заметил, что это всего лишь впечатление, — сказанное почему-то зацепило за живое, мне уже не было все равно, и быть той самой стороной уж тем более не хотелось.

— А разве не так?