Через полчаса к нему подошла новая группа охранников, окружавших хорошо знакомого ему старика, руководившего пыткой. Анмай невольно вздрогнул.
— Боишься меня? — старый ару усмехнулся. — Правильно. Я не дам тебе умереть. Это было бы слишком легко для тебя. Смерть станет недостаточной карой за муки моего сына. Ты стойкий — таких стойких врагов я ещё не встречал, но я не дам тебе умереть героем. Сейчас мы отвезем тебя в Ас-Акру, где у нас будут все возможности для работы с тобой. Теперь мы будем более осторожны. Не бойся, мы сохраним тебе разум. А чтобы ты не смог сбежать, мы перережем тебе сухожилия. Но это не самое худшее, что тебя ожидает. Надеюсь, ты слышал о нейрокибернетике? Мы вскроем тебе череп и так изменим мозг, что у тебя не останется свободной воли. Ты будешь бездумно выполнять всё, что прикажут. Ты мне веришь? По глазам вижу, что веришь. Этого ты боишься больше всего, верно? Скоро мы вновь встретимся. А пока думай о том, что тебя ожидает — это хуже всего!
Анмай взглянул на него с такой ненавистью, что старик отступил. По его знаку солдаты втолкнули пленника внутрь фургона и заперли снаружи дверь.
В темном, освещенном единственной лампочкой кузове с ним осталось всего двое охранников. Но, едва Анмай попробовал устроиться поудобнее, его больно ткнули стволом под ребра, заставили лечь у стены, прямо на пол, и связали ноги. Вскоре фургон тронулся.
..............................................................................................
Анмай не знал, длинной ли окажется поездка, но понимал, что она его последний шанс. Он зашипел от боли, когда грязное рифленое железо коснулось раны на груди, и судорожно перекатился на бок, спрятав за собой руки. Рывки машины на дорожных ухабах хорошо маскировали его движения. Охранники затянули веревку на совесть, но над узлами особо не мудрили. Анмай дотянулся до них пальцами левой руки и вдруг улыбнулся. Сейчас его жизнь зависела всего лишь от того, смогут ли они протолкнуть хвост жесткой веревки в петлю. В приюте его сотни раз привязывали к постели, и там он наловчился освобождаться от пут. Теперь это оказалось сложнее, но Анмай удивился, как быстро ему удалось ослабить узел. Все необходимые движения намертво засели в его памяти. Он никогда не вспоминал о них, но его тело помнило. Теперь ещё немного...
Заметивший его возню охранник кинулся к файа, с размаху пнув пленника в живот. Анмай задохнулся от боли, но смог выдернуть из веревок руку, и, когда ару размахнулся для второго пинка, рванул вперед опорную ногу стража. Ару упал, грохнувшись затылком об стену. Второй охранник вскинул оружие и заорал, требуя, чтобы он не двигался, но Вэру было уже всё равно. Черт с ней, с жизнью, пусть убивают, только бы не издевались. Он подтянул ноги и оперся на локоть, пытаясь встать. Ару, вновь заорав, нажал на спуск.
Сноп огня ослепил Вэру, треск очереди в тесном кузове оглушил его, но пули прошли в дюйме над ним, пробив ровную строчку отверстий в стальной стенке. Похоже, страже дали строгий приказ довезти его живым, и ару расстрелял все патроны в попытке напугать пленника. Потом машина вдруг резко затормозила и он свалился на пол. Анмай перекатился, и, подмяв ару, схватил его за голову. Тот успел лишь вскрикнуть. Затем его тонкая шея треснула, как хворостина, в сильных руках файа.
Первый охранник приподнялся, наводя на него автомат. Анмай, откинувшись на спину, изо всех сил лягнул его связанными ногами. Страж отлетел к стене, и, ударившись о неё, вновь упал. Вэру не дал ему опомниться, швырнул на пол, уперся коленом в спину, готовясь сломать шею, но его вес убил маленького ару раньше. У него затрещали ребра, он хрипло вскрикнул и затих, захлебнувшись кровью. Анмай быстро освободил ноги, потом вырвал из обвисшей руки автомат. Оружие походило на жестяную игрушку и стреляло пистолетными патронами небольшого калибра. Он едва смог просунуть палец в спусковую скобу.
Внезапно дверь с лязгом распахнулась. Вэру ослепило, но, едва разглядев там четверку охранников, он мгновенно вскинул оружие и нажал спуск. Ару отбросило назад, они упали, словно куклы, и замерли неподвижно. Их одежда, обожженная выстрелами в упор, дымилась. За ними стоял легковой автомобиль с открытыми дверцами. Анмай выскочил из кузова и кинулся к нему, но, сделав всего несколько шагов, вдруг замер.
Фургон стоял на обочине широкого шоссе, по которому мчалась длинная колонна грузовиков. В них сидели автоматчики-ару, но пока ни одна из машин не тормозила. С другой стороны, всего в нескольких шагах, начинался густой высокий лес.
Отшвырнув бесполезный разряженный автомат, Анмай скатился с насыпи в глубокий, заполненный водой кювет. К своему удивлению, он успел выбраться из него и нырнуть в заросли раньше, чем на шоссе раздались заполошные очереди. Воздух вокруг завибрировал, прорезаемый сотнями пуль, и Вэру спасло лишь то, что заросли скрывали крутой, идущий вниз склон. Не видя его, ару целились выше. Две пули прожгли его волосы, третья задела мышцу у основания шеи, но резкая боль лишь подстегнула его.
В один миг он стал убегающим зверем, скользил, пригибаясь в зарослях, стараясь не замедлять бега, хотя лесной мусор нещадно колол его босые ноги. Сзади по-прежнему стреляли, пули густо стригли воздух, срезая ветки и со стуком впиваясь в стволы. Погони он пока не слышал. Чтобы остановить колонну и выделить отряд загонщиков требовалось время, но это давало ему считанные минуты форы, а измученный Анмай бежал, лишь безжалостно подгоняя себя. Он понимал, что погоня не продлится долго, но пока каждый шаг увеличивал его шансы.
Склон под ногами всё время вел вниз, и это помогало ему. Заросли постепенно становились гуще, потом впереди неожиданно показался свет. Анмай попытался затормозить, но его босые пятки заскользили, он грохнулся на задницу, проехался на спине, полетел куда-то вверх тормашками... и шумно плюхнулся в какой-то водоем. Проблема жажды разрешилась тут же. Он наглотался восхитительно прохладной воды так, что едва не захлебнулся, потом встал на дно, помотал головой, отбросив мокрые волосы с глаз, и осмотрелся, словно заново рожденный.
Он свалился с невысокого обрыва прямо в русло неширокой, шагов в двадцать, реки, мелкой, по грудь, но достаточно быстрой. И мутной. Пересечь её ничего не стоило, но уже у дальнего берега на глаза Вэру попался пучок каких-то увенчанных метелками растений, торчащий прямо из крохотной заводи. Как он и ожидал, длинные крепкие стебли оказались полыми.
Торопливо ободрав один, Анмай нырнул. Масса текущей воды ощутимо толкала его, и он не стал сопротивляться ей. Всё, что от него теперь требовалось — плыть по течению, лишь иногда отталкиваясь от недалекого дна.
К счастью, вода оказалась не слишком холодной, и Анмай слышал в ней звуки, которые не расслышал бы на воздухе, шум машин на дороге, например. Слышал он и погоню. Казалось, ару совсем близко, и его терзало желание осмотреться, высунувшись из воды. Но тот, кто подглядывает, сам становится видимым, особенно для внимательного глаза, и Анмай не забывал об этом. Ему казалось, правда, что бешеный стук его сердца слышен за милю. Одно неосторожное движение, один всплеск могли убить его. Шансов провести ару было мало, но чудо произошло. Шум погони постепенно затих. Она пересекла реку, углубившись в заросли на том берегу. Мех ару мало походил на тюлений, и они, вероятно, не знали, что гладкокожие файа в воде чувствуют себя не хуже, чем на суше. Способность, вообще-то не свойственная их предкам...
Немного освоившись, Анмай открыл глаза, стараясь сквозь причудливую рябь на поверхности разглядеть надводный мир. Реку окружали почти вплотную примыкавшие к берегам заросли, в воде сновала разнообразная живность, и пару раз его чувствительно укусили за пальцы.
Река текла медленно, со скоростью небыстрого шага, но за час он миновал добрых две мили... и окоченел до полусмерти. Когда впереди показались выходившие к воде невысокие белые здания какого-то городка, Анмай подплыл к берегу там, где заросли нависали над водой. Забравшись в них, он попал в ручей, бежавший по дну пологой ложбины, сжался в тугой комок на его берегу и замер, весь отчаянно дрожа и тревожно оглядываясь во влажном зеленом полумраке. Он первый раз в жизни попал в такие заросли, но в них он чуть ли не с каждым мгновением чувствовал себя всё лучше, как брошенная в реку рыба. Наконец, он немного отогрелся и опомнился. Ему хотелось бежать дальше, уже от собственного страха... только вот куда? Где должны быть файа? Наверняка там, в городе. Но пешком, нагой, голодный, травимый как зверь, он туда никогда не попадет. Значит...
В животе заурчало и сразу же невыносимо захотелось есть. На голову свисали какие-то листья, большие и пухлые как лепешки, и Анмай бездумно отхватил от одного приличный кусок. Его рот наполнился восхитительно прохладной мякотью... и в тот же миг его обожгло, как кипятком.
Яростно отплевавшись, он ощутил, как быстро распухает язык. Его и десны терзал невыносимый зуд, он заползал в горло и заставлял слезиться глаза. Это было хорошее предупреждение. Он ничего не знал о здешних лесах, и любая съедобная с виду вещь в них, внешне совершенно безобидная, и даже безопасная для местных жителей, могла убить его, а он даже бы не понял, какая именно...
Тщательно прополоскав рот, Анмай задумался. Он всё ещё мог сражаться и бежать. Но он уже сильно ослабел, и мог выжить, лишь использовав единственное преимущество беглеца, возможность выбирать путь, а для этого понять, где находится. У них не было карт этой местности, но были её снимки, очень подробные и точные. Анмай закрыл глаза, стараясь вспомнить их. Шоссе... река... город... таких сочетаний набралось многовато, но, если это селение у реки — то самое, куда они направлялись изначально...
Он вовсе не был в этом уверен, но зацепиться больше было не за что. Не думая больше ни о чем, Анмай пошел вверх по течению ручья, прямо по руслу, чтобы скрыть свой след.
Убегая босиком через лес, он заработал множество кровоточащих ссадин на подошвах, и скоро ему пришлось ползти на четвереньках, как животному. На унижение Вэру было наплевать, — его никто не видел, — но так он за день одолеет не больше пары миль, а к утру его доконает голод. Он понимал, что шансов выжить у него нет никаких, но сидеть на заду было ещё гаже. Пока он двигался, его почти не терзал страх...
Продираться в густом сплетении колючих стеблей было очень трудно, и Вэру пришлось выбраться из ложбины. Заросли наверху оказались куда реже, и он полз здесь медленно и осторожно, очень внимательно осматриваясь и ещё более внимательно прислушиваясь. Вдруг он вспомнил о своем разговоре в комцентре "Астрофайры" — и замер, пытаясь сдержать смех. Вскоре ребра дико заболели от беззвучных судорог, но от этого хотелось смеяться ещё больше. Он, бывший Единый Правитель восьмисотмиллионной страны, почти наверняка обреченный не увидеть следующего рассвета, подыхающий от голода, зверски избитый, ободранный, изрезанный, в чем мать родила, пробирается на четвереньках по лесу в другом мире, — и при всём этом чувствует себя более живым, чем когда-либо раньше. Интересно, отчего это?..
То и дело посмеиваясь и мотая головой, он пополз дальше... и, незаметно для себя, выбрался на окраину городка. Анмай осмотрелся, и тут же с глубочайшим облегчением вздохнул. На сей раз, интуиция не подвела его. Всего в нескольких шагах, за высоким забором из сетки, на обширной, засыпанной щебнем площадке стояли всевозможные машины, в той или иной мере поврежденные. Как и на снимке, ему бросился в глаза вертолет с белым корпусом. Оставалось надеяться, что аккумуляторы остались на месте, а сам вертолет стоит здесь не очень давно. Насколько он помнил, аккумуляторы могут хранить заряд порядка месяца, если они новые или "вроде новые"...
К площадке примыкало здание, похожее на заводской цех. Похоже, ару собирали здесь трофейную технику в надежде починить её... не очень большой, впрочем, так как это место не охранялось. Правда, за крышами ещё клубились жирные дымные столбы, и вся охрана наверняка была там, на спасательных работах...
Раскидав ладонями влажную землю, Анмай прополз под ограждением. Вокруг никого не было, но всё равно, он двигался очень осторожно.
Подобравшись к вертолету, он с громадным облегчением понял, что машина почти цела, если не считать нескольких десятков дырок от пуль. Почти все они, к счастью, были в стеклах. Верхняя часть корпуса не пострадала, к его дикому счастью, — на прострелянной турбине не улетишь. По крайней мере, далеко улететь точно не получится, даже если турбина и запустится...
Кабина и салон были залиты кровью, шасси погнуты. Бортовое питание, к счастью, работало, и Анмай принялся осматривать приборы. Вертолет не походил ни на одну знакомую ему модель, но отличался от них не больше, чем сами они друг от друга. И неудивительно, технические решения везде одинаковы...
Осмотр получился недолгим. Горючее в баках ещё оставалось, приборы, в основном, были целы, — справа и слева их прикрывали кустарные бронелисты. Рискнув взобраться на машину и заглянув под капот, Анмай обнаружил, что на вид по крайней мере всё цело и там, даже проводка. Ему говорили, что оборванную пулей проводку хрен найдешь, чтобы срастить, тем более, что ему было и нечем. Сами ару чинить машину даже не пытались, они в принципе не могли на ней летать. Для такого у них буквально руки были коротки, и ноги, кстати, тоже, вдруг с усмешкой подумал Анмай. Похоже, они просто затрофеили сбитый вертолет и утащили из жадности. А аккумуляторы просто забыли снять и даже горючее не слили...
Анмай боялся думать, что у него получится. Его везение казалось нереальным, как во сне. Вновь скользнув в кабину, он устроился в пилотском кресле... и замер. Лицензию на управление вертолетом он получил ещё в пятнадцать лет и летал вполне прилично, но сейчас у него сильно кружилась голова, то ли от контузии, то ли просто от усталости и голода. Вдобавок, он дико боялся. Сейчас ару не охраняли эту свалку битой техники, но шум запущенного двигателя быстро привлечет их. Если вертолет не взлетит, скрыться вновь он уже не сможет. Но у него просто не осталось выбора...
..............................................................................................
Турбина запустилась сразу, хотя от её рева у него заложило уши. Винт начал раскручиваться, вокруг тучами поднялась пыль, ослепляя его, и Анмай пережил бесконечных полминуты прежде, чем обороты ротора стали достаточными для взлета. К тому же, чтобы вертолет поднялся, пришлось поработать рычагом управления — "шаг-газ". Наконец, он неохотно оторвался от земли.
В тот же миг из пыли вынырнули беззвучно вопящие фигурки, направляя на него автоматы. Анмай повел машину на ару, давя их колесами. Те попытались прицелиться, но вихрь от винтов разметал их, покатил по земле, словно кукол, они были легче файа раза в четыре...
Увидев перед носом вертолета ограду, он, закусив губу, потянул ручку на себя, вынырнув из пылевой тучи. Он не услышал стрельбы, но приборная панель справа от него брызнула искрами. Анмай заложил резкий вираж, пригнулся, всем телом чувствуя, как пули молотят о броню. Осколки стекла врезались в его обнаженную кожу, но турбина не заглохла и почти сразу обстрел прекратился.
