Я быстро сложил два и два и понял, что весь этот переполох связан с этой фигурой, одетой в черную кожаную крутку, темно-синие штаны и мягкие сапоги. Из оружия при нём был только длинный кинжал, подвешенный на пояс, но это только видимая часть снаряжения. Готов поспорить, что где-нибудь между рукавов припрятаны ещё несколько метательных кинжалов, которыми в совершенстве владел этот уроженец Пирсилской пустыни. Аннас приветливо кивнул мне и упал в соседние кресло, скрестив руки на груди и прикрыв глаза.
— Какие-либо проблемы были, Аннас? — последним кто вошёл в помещение был Гаретт, который сразу же задал этот вопрос. Я в этот момент заканчивал пристегивать саблю к своему пояса, то есть почти доводил до конца свою подготовку, ведь по большому счёту у меня ничего из снаряжения больше и не было. Последним штрихом, завершившим мои сборы, была подвешена на пояс фляга с обычной колодезной водой. Её я наполнил ещё днём. На заднем дворе дома оказался маленький колодец.
— Никаких, — с ленцой ответил Аннас и показательно зевнул. — Всё было так, как ты говорил. Поэтому дожидаемся только всех вас. Пленник пойман и связан, только и дожидается тебя.
— Вот и хорошо, — отметил Гаретт и сразу же принялся раздавать указания. — Питер и Наранесс, останетесь здесь. Присмотрите за вещами и лошадьми, а вот всем остальным придётся прогуляться. Ночные прогулки, говорят очень полезны для здоровья.
— Если, конечно, брюхом на меч не напарываться, — вставил свои пять копеек Толстяк и засмеялся. Его поддержали ещё несколько голосов, который быстро умолкли под взглядом Гаретта. Никаких возражений со стороны тех, чьи имена были названы не последовало. Они только согласно кивнули. А я всё старался разобраться во всем происходящем. Кто бы удосужился объяснить, что же происходит и куда мы направляемся на ночь глядя? Я быстро посмотрел на Толстяка, который пробовал вытащить из петли на поясе свой топор.
— Точно, — хлопнул себя по лбу Аннас. Это движение отвлекло меня от моего источника информации, который я собирался потормошить. Что я точно усвоил с момента попадания в эту компанию, так это то, что нет того на счет чего Тейт не в курсе. — Совсем забыл. У крестьян есть тайный ходок через их оградку. Лучше выйдем через него, чтобы не пугать бедных стражников, заменивших пьяницу Рига. Немножко поздновато начали задумываться о своей безопасности.
На это Гаретт только кивнул и пропустил вперед нашего проводника, который вышел на задний двор и аккуратно начал продвигаться по огородам и садам. Первое, что я сделал, когда вышел на улицу, было то, что сверил время с помощью моего магического амулета, заменяющего в этом мире часы. Наведя серебряную пластинку на голубой спутник это планеты, я тут же отпустил его, позволил повиснуть на шее. Амулет показывал половину первого ночи. Время, когда все нормальные люди должны были спать в своих постелях, а не пробираться по задним дворам к проему ограде. Хорошо хоть света, испускаемого луной, хватало, чтобы разбирать дорогу впереди.
Где-то через минуты десять мы оказались перед деревянным частоколом высотой в два человеческих роста. В темноте это ограждение казалось намного внушительней, чем тогда, когда я видел его утром. Аннас подошёл к этому забору, что-то высматривая в стройном ряду вкопанных в землю деревянных бревен, а когда нашел это нечто резко ударил ногой, открывая небольшую щель, которая могла пропустить только одного человека за раз. Здесь одно из бревен было хитро подпилено, образовывая небольшой проем. В него Аннас и нырнул одним из первых, а за ним последовали все остальные. Не знаю почему, но я стал подмечать, что никто не разговаривает и не издает лишних звуков, даже одетая броня, казалось, старалась бренчать тише, чем обычно. За собой я тоже подметил, что стараюсь не шуметь. Даже дышать старался размеренно и тихо.
Последними, кто пересек незримую границу этой деревушки, отделяющую её от всего окружающего мира, были я и Толстяк, который протиснулся сквозь этот лаз и аккуратно поставил на место выбитое Аннасом бревно. Оглянувшись, я хмыкнул. В казавшейся монолитной стене было невозможно рассмотреть, что здесь был проход, также как нельзя было определить, что кто-то выходил этим путем.
— Проклятие, — было первое слово, произнесенное мной, когда я отошел от околицы на расстояние не больше десяти метров. Просто оно очень хорошо охарактеризовала ситуацию, в которой мне предстояло оказаться. Здесь ровная земля заканчивалась и начинались неухоженные владения деревьев, которые подстроили местность под себя и чихали на человека, что был воспитан в бетонном городе. Поэтому прежде чем ступить под сени этих лиственных гигантов, я задумчиво остановился. Призадуматься было над чем. Разумно было бы взять с собой хотя бы парочку факелов, но такими вопросы обдумывал видимо только я один, потому что все остальные шли вперед с целеустремлённостью ослов, увидевших перед своим носом морковку. Чтобы не отстать, мне не оставалось ничего больше как последовать за ними.
Прогулку по лесной чаще этой весенней ночью я ещё долго буду вспоминать нехорошими словами, которые вряд ли когда-нибудь внесут в общеизвестные словари. Луна, которая до этого хорошо освещала наш путь, скрылась между кронами деревьев, оставляя только узкие полоски света, которые больше мешали глазам привыкнуть к окружающей темноте, нежели помогали разбирать дорогу впереди. Поэтому приходилось проклинать каждую веточку, попадающуюся под ногами. Об неё я всенепременно спотыкался, также как и обязательно налетал на куст какого-то колючего кустарника, растущий рядом. Его колючки основательно застревали в ткани моих штанов, доставляя неописуемое удовольствие при ходьбе. Вот только трудности с передвижением, казалось, что испытывал только я. Толстяк со своей комплекцией только посмеивался надо мной, обходя все препятствия с легкостью балерины танцующей на сцене. Этому я мог только позавидовать. К концу нашего недолгого пути мне уже начало казаться, что он прекрасно видит в ночных сумерках, поэтому я пристроился за ним, все больше утверждаясь в этой мысли. Ведь тогда-то мои мучения и кончились. Ноги больше не цеплялись за ветки и не попадали в глубокие ямы, что частенько попадались под лесным покрывалом.
Отблески света я заметил ещё издалека. Слишком хорошо оранжевый огонёк выделялся среди силуэтов деревьев. Мысленное проведя линию, я определил, что именно к нему и направлялся весь наш отряд. Все равно больше в лесу ничего примечательно не было и не могло быть. Это моё предположение подтвердилось, когда мы наконец вышли из чащи на небольшую открытую полянку, на которой горел большой костер. Над ним жарились нанизанные на тоненькие прутики парочка аппетитных кроликов, которые по появившейся на них корочке были почти готовы. Возле огня сидело пятеро человек, которые спокойно восприняли наше появление. Раздалось несколько приветственных выкриков и весь видимый переполох закончился.
Вот только, как оказал ось, одного человека мой беглый взгляд смог пропустить. Я не сразу смог заметить парнишку лет шестнадцати, лежавшего связанным немного в отдалении от костра. На него никто не обращал внимания, будто бы его вообще не существовало, пока наша группа не подошла. Он молча шмыгал разбитым носом, из которого небольшими ручейками стекала кровь. Только по этим повторяющимся звукам я и смог определить в этом темном силуэте человека.
— Шустрый, — насмешливо пояснил кто-то из сидящих за костром, видимо увидев мой взгляд, рассматривающий пленника, который совершенно не выглядел опасным. Всего лишь тощий парнишка, который даже мышку вряд ли сможет обидеть. — Пришлось побегать за ним по лесу. Ещё повезло, что он почти на нас вышел. Перепутал, видать, наш костерок с чьим-то другим.
Послышался злобный смешок, от которого паренёк задергался на земле, тем самым показав свое недовольство этими словами.
— С характером, — послышался тот же самый насмешливый голос. Кто говорил мне так и не удалось разглядеть, но я готов поставит свой дырявый сапог, что именно он и разбил пареньку нос.
— Главное, что его удалось поймать, — хмыкнул Гаретт и направился к пленнику. Я последовал за ним, оторвав взгляда от притягательной крольчатины, от которой исходил невероятный аромат жаренного мяса, сводивший мой желудок в голодных судорогах. Слишком поздно я вспомнил, что так и не поужинал, поэтому мне оставалось только сглотнуть слюну и проводить кроликов грустным взглядом.
— Доброй ночи, — было первым, что сказал наш предводитель, когда присел на корточки рядом с пленником и снял шлем, который поставил на травку рядом с собой. Меня передернуло, будто бы меня ударил слабый электрический разряд. Это пожелание было чертовски неуместно в данной ситуации, будто бы этот паренек и Гаретт были давними знакомыми встретившимися в таверне. Не хватало только дружеских объятий при встрече. Но видимо Гаретта мало волновала эта сторона разговора.
Мальчишка не был настроен говорить. Я сделал такой вывод по тому, как он отвернул свою голову в противоположную сторону от нас. То, что можно было легко не заметить в ночных сумерках, я отчётливо смог рассмотреть из-за неровного света костра. Легкие изменение произошедшие на лице Гаретта говорили о том, что ему очень не понравилось это реакция паренька. Это я мог сказать со стопроцентной гарантией. Слишком уж хорошо лицо Гаретта передавало его настроение.
— Посмотри на меня, — тихо сказал он. Правда тот тон, с которым это было сказано, подошёл бы больше приказу. Но мальчишка решил не исполнять эту маленькую просьбу и это была его ошибка, за которую он впоследствии заплатит. Паренек только сильнее сжался, став казаться ещё меньше, чем он был на самом деле. Гаретт дал время ему всё обдумать прежде, чем заговорить вновь.
— Я сказал посмотри на меня, мальчишка, — нетерпеливо рыкнул Гаретт, но это тоже не возымело эффекта, тогда он просто кивнул. Медленно, будто бы давая команду. Кому предназначалось это бессловесное указание, я понял сразу же. Да и сложно было не заметить сильный удар Орса, слившийся в одно смазанное движение.
Северянин незаметно подобрался к связанному пленнику, чтобы резко ударить того острым сапогом по незащищенному телу. Удар пришёлся куда-то под ребра. Казалось, что мне удалось даже расслышать, как треснуло одно из них. Слишком уж звук был похоже на то, как ломается суха ветка. Орс никогда не сдерживался, поэтому я мог только посочувствовать этому пареньку, вот только делал я это беззвучно, продолжая безмолвно наблюдать за происходящим.
— Вот так. Глаза в глаза, как настоящий мужчина.
Видимо после этого удара паренёк всё-таки решил последовать предыдущий команде Гаретта. Парнишка медленно поднял голову и встретился взглядом с Гареттом. В фильмах обычно в такие моменты начинает играет нагнетающая музыка, которая заканчивается каким-либо неожиданным развитием событий. Вот только я не смотрю кино, а кнопка стоп здесь не предусмотрена. Их противостояние продолжалось несколько секунд, но мальчишка так и не отвёл свои темно-серые глаза. Следующим этапом этой борьбы стали слова, произнесенный этим парнишкой.
— Отправляйся в Пекло! Ты не мужчина, а продажная баба, которую покупают и продают за золото, — хрипловатым голосом сказал мальчишка. Эти слова уж точно не добавили настроения Гаретту, который вновь кивнул. И как в прошлый раз после этого последовал удар, сделанный Орсом. В этот раз он был ещё сильнее, потому что паренек вскрикнул и попытался пошевелиться, но скованные за спиной руки и обездвиженные ноги превратили его в бессмысленно извивающуюся гусеницу.
— Ты не понял, — тихо продолжил говорить Гаретт. Его голос внушал и даже мне стоящему в стороне не хотелось делать то, что его разозлит. — Мы можем поговорить по-хорошему и разойтись в конце концов добрыми друзьями, а можем и по-плохому...
Гаретт ещё раз медленно кивнул. Орс хохотнул и покачал головой, поднял мальчишку за затрещавшую по швам рубашку и несколько раз ударил его по лицу, что явно добавило настроения нашему северянину. Он с каким-то удовольствие кинул пленника на землю и посмотрел на Гаретта, ожидая дальнейших указаний. Кровь из носа паренька потекла с новой силой, заливая плотную белую рубашку. Красные пятна начали вырастать на груди, словно грибы после сильного дождя.
'Медальон', — неожиданно подал голос мой темный компаньон, почувствовавший сосредоточие так нужной ему энергии, которая явно растворялась в окружающем пространстве. Излишняя расточительность, которую не могло простить черное сердца моего рогатого спутника. Я сам видел, как темные дымка окутывает этого паренька, поэтому мог только догадываться, что творится в его маленькой головке.
'Мерзкое же ты существо, демон', — мысленно обвинил я его, но амулет все же активировал, позволяя темному существу поглощать энергию. После этого лицо нематериальной сущности разгладилось, и он пришёл в благодушное настроение.
'На себя посмотри, человек', — ответил он мне и на этом ограничился. Его сейчас больше интересовали темные струйки энергии, потянувшиеся в амулет, чтобы в конце концов перейти к демону.
— Ты меня понял? — Гаретт так и не дождался ответа от мальчишки. Очередной кивок и удар Орса я предугадал. — Я хочу, чтобы ты мне отвечал. Понял?
— Да, — видимо воспитательное воздействие Орса всё же сыграло определенную роль, мальчишка все же заговорил.
— Вот и хорошо, что мы пришли к определенному пониманию, — спокойно продолжил говорить Гаретт. — Я знаю, что твоя деревенька связана с разбойниками, что грабят тракт. Попытаешься сказать, что это не так, Орс сломает тебе ноги. Будешь упорствовать, то руки. Надеюсь, что это понятно?
Гарет выжидающе перевел свои взгляд на мальчишку. Он видимо подумал, что паренек не заговорит, но тот всхлипнул и быстро ответил. Повлиял ли на этот ответ шевельнувшийся Орс, я не знаю.
— Да, но, — сбивчиво начал он, постоянно запинаясь. — Я не понимаю, о каких разбойниках вы говорите.
— Будешь отпираться? Ну попробуй. Знакомо ли тебе имя, Грегор Денс? — глаза паренька картинно округлились, выдав его с головой. Имя ему было известно это понял даже такой дилетант как я, поэтому Гаретт продолжил. — Вижу, что знакомо. Я тебя предупреждал, что будет за враньё. Орс, ограничься пока одним пальцем.
Паренек забился в своих путах, но предотвратить неизбежное так и не смог. Орс спокойно оттянул мизинец и свернул его в сторону. Легко, будто бы только этим и занимался всю свою жизнь. Этот хруст ещё долго стоял у меня в ушах, как и крик, раздавшийся после. Я сглотнул вязкую слюну. Мне не нравилась вся эта ситуация, но я не мог ничего поделать. Я огляделся вокруг и понял, что за этим зрелищам наблюдал только я. Все остальные спокойно расселись у костра и ждали, пока Гаретт с Орсом закончат.
— Этот достойный мужчина и рассказал мне все. По началу он, кончено, отпирался, но, как ты заметил, Орс умеет расположить собеседника к себе, — пояснил наш предводитель. — Поэтому ты можешь сказать мне сразу, где прячется эта братия или же тобой продолжит заниматься Орс, который в конце концов разговорит тебя. Ты уж лучше поверь, что так и будет. Сам будешь просить нас тебя выслушать, но этот вариант чреват последствиями для всей твоей деревни, а не только для тебя. Понимаешь?
