Из красавицы в чудовище и обратно

Дверь плавно открылась, озарив коридор не ярким светом, и так же бесшумно закрылась. Я осторожно выглянула из своего укрытия и уронив челюсть, едва снова не выпустив из рук книги. В коридор вышла моя говорливая служанка.

Что она забыла ночью в кабинете министра?

В испорченном современным телевидением мозгу, тут же всплыла мысль про молодую любовницу. И пусть меня это не касается, но за мачеху стало очень обидно, а Марфа резко упала в моих глазах.

* * *

Ночной разговор подкинул в разгорающееся внутри ожидание неприятностей только ещё больше сухих дровишек. Желание убраться подальше от родительского дома росло в геометрической прогрессии. И утром, за завтраком, пока Луиза не успела покинуть не очень-то гостеприимный для неё дом, решила действовать.

— Отец, я подумала над своим желанием.

— Я весь внимания, — улыбнулся ничего не подозревающий министр.

— Это моё последнее лето в статусе ученицы школы, и я хотела бы его провести как обычная адепта.

— И что для этого нужно? — посерьёзнел мужчина.

— Так как на практику нас не отправляют, я бы очень хотела устроить её сама и поработать над одним интересным проектом, — продолжая ходить вокруг, да около, объясняла я.

— Замечательно. Я всегда готов тебя поддержать в профессиональных стремлениях.

— Тогда отпустите меня, пожалуйста, на лето в гости к Луизе, — попросила я.

— Что? — опешил министр.

— Её семья не будет возражать, а для подготовки проекта мне важно быть ближе к природе, — знаю, причина глупая, но другой у меня нет. Не могу же я сказать, что Луиза нужна мне сейчас, как воздух. Или могу?

— Об этом не может быть и речи! — ударил кулаком по столу отец.

Я невольно зажмурилась. Надеюсь это не первый раз, когда министр выходит из себя из-за просьб своей единственной дочери?

— Чем тебя не устраивает работа дома? Тут тоже не город. Полно природы. Парк. Великолепный огород. Лекарь к твоим услугам. Если нужно, я выпишу опытного мага тебе в наставники.

— Не нужно, — посмотрев на отца, я прикусила губу. — Это последнее лето, когда я могу побыть кем-то другим и... — виновато посмотрев на родителей, я заметила, когда Амелия одними губами закончила мою фразу:

— Что бы похудеть?

Едва заметно качнув головой, я пояснила специально для неё:

— Это невозможно сделать здесь.

— Нет, — резко и безапелляционно завил отец и, поднимаясь на ноги, размашистым шагом направившись к выходу.

Мачеха расстроено вздохнула и выпорхнула из столовой вслед за мужем.

— Я же говорила, что ничего не выйдет, — похлопала по плечу, ожидавшая меня в комнате Адель, приятельница.

— Ещё не вечер, — упрямо возразила я.

— Но я должна уехать ещё до полудня, иначе до вечера не успею добраться до Ригаи, — напомнила та, но и я сдаваться не собираюсь.

Луиза не могла ждать развития событий и направилась собирать вещи. По распоряжению хозяйки дома, её должны были довести до ближайшего городка, откуда утром следующего дня та уже самостоятельно направится дальше. Останавливаться одинокой девушке на захолустном постоялом дворе слишком опасно, а в городе есть неплохие шансы провести ночь и в хорошей гостинице.

Послонявшись по замку, я не придумала ничего лучше, как попросить помощи у мачехи. Подкараулив в коридоре и, совсем не по-господски затащив в ближайшее пустующее помещение, постаралась использовать всё своё обаяние на двести процентов.

Я умоляюще заглядывала в глаза и, полушепотом переходя на "ты", называла её мамой, понимая, что играть на чувствах женщины не честно, в какой-то степени даже подло. Не знаю, как в действительности относилась к Амелии Адель, но я сейчас совершенно искренне просила помощи матери и старалась не врать, быть настолько честной, настолько могу сейчас себе позволить.

— Обещаю, что голодать не буду. Чтобы немного похудеть мне нужно в первую очередь больше двигаться, а тут это невозможно. Если я начну бегать по парку, то только насмешу слуг. Мне нужно хотя бы несколько недель, чтобы понять могу ли я себя изменить.

— Думаешь, тогда Ринар тебя полюбит? — дотронулась та до моей щеки.

Её лицо было красноречивее слов. Не хочется обижать ребёнка, но и потворствовать его заблуждениям не стоит.

— Он не просил меня об этом, — и это тоже не ложь. — Похудеть — это моё желание.

— А может всё-таки он не стоит твоих усилий?

— Почему? — столько раз за эти два дня меня пытались подтолкнуть к мысли, что Ринар для Адель не пара, что я действительно заинтересовалась версией старшего поколения.

— Адель, до отца дошли слухи, что с его попустительства твоя жизнь в Академии превратилась в не прекращающееся издевательство, — понизив голос, нехотя заговорила та. — Он был в бешенстве, когда информация подтвердилась.

— И, — поторопила я.

Слабо верится, что министр спустит всё на тормозах, попросту разорвав помолвку.

— Летняя практика твоего жениха — это идея отца.

— Неужели он хочет его убить? — ужаснулась я

— Нет, конечно, — погладила меня по плечам женщина. — На такое он не пойдёт. Мы можем просто расторгнуть помолвку, но тогда все решат, что он избавился от тебя. И твоё имя надолго будет ассоциироваться с брошенной невестой, которая оказалась не так хороша. А если причиной станет его несостоятельность, как будущего магистра и посланника короля, но ситуация развернётся в противоположную сторону.

— И что же он планирует сделать?

— Подробностей я не знаю, — отстранившись, пожала плечами мачеха.

— А что у Ринара за задание? — неспроста мой женишок так возмущался, когда получил королевский свиток.

— Увы, тут я тоже знаю не больше тебя.

Ох, Адель, при всех этих событиях тебе бы лучше присутствовать лично. А то вернешься, надеюсь, в своё похудевшее, опять же надеюсь, тело, а у тебя ни любимого жениха, ни красного диплома об окончании школы магии, ни привычного нейтралитета с мачехой, ни расположения папочки. Вот весело-то будет.

— Раз уж у тебя есть одно желание, — изображая мысли вслух, задумалась Амелия. — Ты могла бы использовать его, чтобы сохранить доброе имя Ринара.

Могла бы, — плотно сжав губы, согласно закачала я головой. Адель бы наверно так и поступила. Слёзно умоляла бы папочку, или вообще понеслась бы в эти самые Манорские гор на выручку. Хотя, с её комплекцией далеко не убежишь.

— Так что ты решила? — внимательно наблюдая за моей заторможенной реакцией, переспросила мачеха.

Что-что? Люби себя и плюй на всех и в жизни ждёт тебя успех.

— Я ни в коем случае не желаю Ринару зла, — честно ответила я. — Если ему суждено показать себя не лучшем образом, лучше бы это была его заслуга, а не вина нашей семьи. И похудеть я действительно хочу не ради него, а для себя.

— Госпожа, — постучав в дверь, и не дожидаясь ответа, в комнату заглянул взволнованный дворецкий. — Хозяин просил Вас поторопиться.

— Разумеется, — властным тоном отозвалась Амелия. — И кстати, Адель, не хотелось бы менять планы твоей подруги, но сегодня вечером, я планировала устроить фейерверк, — смотря куда-то мне за спину, говорила мачеха. — Предложи ей задержаться. И отправь, кого-нибудь предупредить возницу, что сегодня его услуги не понадобятся, — после чего усмехнулась и заговорчески подмигнула мне.

Моя собеседница направилась к двери, а я настороженно оглядела комнату и уже собиралась выйти, когда осознала, куда смотрела мачеха.

Резко обернувшись назад, я во все глаза уставилась на портрет пухленькой молодой девушки, пугающе похожей на лицо, которая я теперь вижу, смотрясь в зеркало.

Лизавета Моренро смотрела на меня с мило-печальной улыбкой, в глазах словно застыло сожаление. Под этим взглядом, я почувствовала себя отвратительно, словно не перед старым изображением, а на глазах у настоящей матери Адель, называла "мамой" другую, совершенно чужую женщину.

— Просите, — виновато поклонилась я портеру.

* * *

— Меня больше волнует твоя безопасность, — хмуро сдвинув брови, возразим отец. — Дочь министра слишком заметная фигура.

В кабинете отца, собралась, довольна большая компания: родители, начальник охраны, дворецкий, мы, с костерившей меня в мыслях Луизой и почему-то престарелый гость.

— Карета и герб, очень заметны, но, если мы поедем тайно, никому и в голову не придёт, кто я такая, — стараясь не сходить с выбранной тропинки, приводила я все придуманные за последние сутки доводы в пользу своей сумасбродной идеи.

— Ты думаешь, я отпущу тебя пешком до какой-то деревни? — ещё больше ужаснулся Эгюст Моренро.

— Мы можем доехать до Ригаи в неприметной карете, — предложила я, под одобрительное кивание начальника охраны. — А оттуда, утром, выехать с добрым селянином на телеге, который поедет с ярмарки в том же правление. И никто не будет знать, что наши попутчики — переодетая охрана.

— Все не так просто, — задумался отец.

Конечно, косая сажень в плечах, армейская выправка и рукоятка выглядывающего из-под соломы меча, у меня тоже плохо ассоциировалась с мирным селянином. О деталях маскировки могут подумать и те, у кого больше опыта. Главное — отец сдался. И дальнейшие уговоры не требуются.

— Но ты вернёшься домой по первому же, моему письму, даже если оно придет на следующий день, после твоего приезда, — в который раз напомнил он, про моё обещание.

— Конечно, отец, — покорно склонила я голову.

— И Марфа, проводит вас до места.

Вот это номер! А служанка тут причём?

Хорошо, что я смотрю в пол, а то мои вытаращенные глаза, смотрятся не очень благородно.

Глава 12. Речная русалка.

Отъезд назначили на ранее утро. Надо бы хорошо выспаться, перед повторением недавней тряски в карете, но разговор с Амелией о судьбе Ринара всю ночь не давал мне покоя. Я не из тех, кто очертя голову вступается за сирых и убогих. Да и женишок наверняка сам напросился, и я не так давно его знаю, чтобы делать какие-то вывода. Но всё же неприятно думать, что кому-то вроде как из-за меня хотят сломать жизнь. Только вот, если скажу что-то министру, то наврежу мачехе.

Брать много вещей я не планировала, лето здесь говорят тёплое и ровное. Так что, побросав в сумку несколько платьев, я решила перед отъездом пройтись по дому. Если все получится, то возможно сюда я уже больше никогда не вернусь.

И надо же было, на выходе в парковую часть, столкнуться с самим господином Моренро. Тот предложил прогуляться вместе. Отказываться нельзя, поэтому я покорно плелась рядом, периодически поддакивая его рассуждениям о погоде, урожае и высоте деревьев, которые ещё недавно были маленьким, как когда-то и я.

— Адель, надеюсь, ты не задумала никакой глупости? — подобрался к сути отец.

— Глупости? — искренне удивилась я.

Что ты папочка, твоя дочка уже сделала такую глупость, что я не представляю, как всё можно исправить.

— Село Луизы расположено на востоке, ведь так?

— Кажется, — неуверенно согласилась я.

— Это на полпути к землям гоблинов, — нахмурился министр.

— Я об этот почему-то не подумала? — опешила я.

Неужели родители решили, будто бы стараюсь быть ближе к своему женишку?

— Тогда, что думаешь сейчас?

— Никто не будет знать, кто я такая, — пожала я плечами. — А значит и не узнает, что Адель Моренро живет недалеко от границы.

— Он не достоин тебя, и ты не должна показывать ему свои чувства...

— Отец, не беспокойтесь из-за Ринара, — воспользовавшись паузой, заговорила я. — Я не собираюсь бегать за ним по всей стране, даже если бы считала его идеальным. Хотя, он не так плох, как может показаться со стороны.

— Не так плох? — изумленно переспросили Эгюст. Похоже, Адель никогда не использовала таких эпитетов, при упоминании жениха.

— Ему некогда следить за тем, в какие неприятности я попадаю. Но в тоже время, он пошёл со мной на бал (чтобы избавиться от Леонсии), помог уговорить директор изменить для меня первый танец (ради себя, конечно, старался), спас нас с Луизой, когда напали вампиры (сначала правда мы выскочили из кустов на их компанию, но это уже всё детали). Список можно продолжить.

Как меня на подоконник закинули, на улице чуть не придушили, косточки перемывали на лесной опушке. Мда. Зачем я решила за него заступаться?

— К чему ты мне это говоришь?

— Вам не стоит так волноваться из-за меня. Я же всё-таки магичка. Если меня некому будет защитить, я и сама смогу за себя постоять, — во все тридцать два зуба улыбнулась я.

* * *

Марфа, облаченная в дорожный брючный костюм и с охапкой ножей за пазухой, смотрелась рядом с нами, как богатырь, рядом с сельскими дурочками. Луиза раз двадцать повторила многозначительную, но, увы, единственную сказанную за весь день фразу: "А я говорила".

Чем дальше мы удалялись от родительского дома, тем спокойнее и увереннее я себя чувствовала. Даже присутствие отцовской шпионки не мешало расправить плечи. Словно лошадь, застоявшаяся в стойле, сейчас могла побегать по травке, размять затекшие мышцы и почувствовать себя живым человеком, а не фарфоровой куклой, которая должна следовать бешеному количеству правил.

Дорога до Ригаи заняла почти целый день. Вторая поездка в карете далась мне немного легче, но всё же я попросила перед уженом полежать хотя бы полчаса. Как девушки ухитрились всё дорогу читать, не представляю. Марфа, так вообще сидела задом наперёд. Американские горки нервно курят в сторонке. Хорошо хоть большая часть пути шла по наезженному тракту, а то мне бы пришлось, для сохранности здоровья, идти полдороги пешком.

Городок Ригая мало чем отличался от столицы, разве что был немного меньше и чище. Мы остановились в гостинице среднего класса, взяв трехместный номер для всего женского коллектива, с удобствами на этаже, что не могло не радовать. В соседней комнате ночевали наши сопровождающие.

— Кто ты такая? — уже ложась спать, в очередной раз задала я вопрос своей служанке.

— Марфа, — усмехнулась та.

— Я видела, как ты выходила из комнаты отца и два плюс два складывать умею. Не думаю, что был смысл отправлять мне в сопровождающие обычную служанку.

— Я умею за себя постоять и всё, — вздохнула та. — Единственной твоей охранницей меня бы ни за что не оставили, — кивнула она на стену соседнего номера.

— Почему я тебе не верю? — изогнув бровь, сложила я руки на груди.

— Простите, госпожа, — вздохнула та. — Я действительно всего лишь несколько недель служу вашей семье.

Так и не расколовшись (никакой из меня дознаватель) утром девушка с кучером отправилась обратно, а мы нашли у восточных ворот города "случайного" попутчика и отправились в дальнейший путь. Надо сказать, этот вид транспорта понравился мне намного больше. На охапке сена можно было принять лежачее положение. Коренастая, тяжеловозная лошадка не неслась галопом, а большую часть времени шла шагом, только изредка переходя на неспешную рысь.

* * *

Сказать, что родители Луизы были удивлены моим приездом — это ничего не сказать. Дрожащим голом, предложив мне попить чаю, глубоко беременная мать многодетного семейства утащила свою старшую дочь в соседнюю комнату и срывающимся шепотом потребовала объяснить, что значит моё присутствие на их небольшой кухоньке.