Путин попаданец в Сталина

— Где-то растут незабудки. Мама печет пирожки! Рейха в пасти не зубки, а из снарядов клыки!

"Кромвели" весьма глупо продолжали тыркаться, и давили своих же солдат, еще более усиленными темпами. Даже немецкие зенитки смолкли, чтобы не мешать танкам, выполнять "почетную" миссию. Кристина свирепо рыкнула:

— Так мы сейчас разойдемся! Может, от бури спасемся!

. ГЛАВА ? 18.

Сталин-Путин пока все еще пробовал ускорить разработку новейшей техники. В частности ракетных технологий. Еще в двадцать первом веке они развились.

Но в Сталинской России начинать приходилось буквально с нуля. Не слишком красный диктатор жаловал данные разработки. Видно ему не нравились ракеты. Ни до войны, ни после. Возможно, и применение баллистических ФАУ-2 не оправдало ожиданий. Хотя и показалось эффектным.

Во всяком случае, Путин верил в ракеты. Он и в двадцать первом веке большое внимание уделял ракетным технологиям. Но для большого эффекта требовалось еще столько времени, и разработки электроники. Что...

А пока назревали собственные события. В общем и ожидаемые и отчасти неожиданные. Так вроде бы Гитлер после разгрома США планировал куда более активное участие в боевых действиях на черном континенте. И как бы отказался от собственных планов, похода на Кавказ. Так, во всяком случае, доносила разведка. Но человек предполагает, а Бог располагает. Чем горше разочарование.

Гитлер принял неожиданное решение наступать на Воронеж. В принципе фронт в Африке отнимал не так уж и много сил. Тем более в армию призвали подростков, женщин, чиновников, и надзирателей лагерей. А что ведь так просто. Заменил немецких рабочих иностранными, взял в качестве надсмотрщиков немецких женщин и пацанов. И сразу же появились новые дивизии.

Разве он бесноватый фюрер не гений?

А так можно новобранцев оставив в тылу, и во Франции перебросить дополнительные силы в Африку и на восточный фронт. А сверх того еще и японский фактор сказывается.

Ведь у самураев руки развязаны. Их армия становиться сильнее. Особенно в Манчжурии. И может взять и большевиков придавить. Так что... Понятно, что Красная армия часть резервов перебросила на восток и теперь фрицы могут позволить себе двойной удар и наступление против советов.

Понятно, что Сталин силен и не следует давать ему возможности отойти и собрать силы в кулак.

А то, как еще этот монстр возьмет и двинет! А немцы сами нанесли заранее подготовленный удар.

Причем Сталин-Путин помнит, что в реальной истории что была, его прежней жизни наступление прошло весьма успешно для гитлеровцев. Так что зачем его фашистам останавливать. На фронт прибыли новые танки Т-4, которые превосходили советскую тридцатьчетверку в бронебойности пушки. И это внушает оптимизм.

Фюрер отдавал дополнительные распоряжения. Какие заводы перевести на три смены работы, что сделать для наращивания выпуска вооружений. К станкам ставили военнопленных и согнанную рабочую силу. Людских ресурсов хватало.

Даже евреев использовали для труда. Требовались рабы и надзирателей набирали из пацанов, девчонок, женщин и пенсионеров. Так что и оборудования, и рабочих рук вполне хватает. А методы повышения производительности труда воистину драконовские.

Что даже странное творится. Фюрер действует жестче и умнее, чем в реальной истории. Может, победа Японии в битве при Мидуэй его вдохновила.

Но в принципе бесноватый диктатор выдающийся государственный деятель и стратег. И очень опасный враг для человечества. Так что Сталин-Путин встретил достойного оппонента, который стал действовать более жестко и умело чем в реальности. Но Гитлер все-таки психопат. Победы его вдохновляют, а поражения прибивают.

Если в реальной истории разгром Японии под Мидуэй сильно расстроил Гитлера, то теперь бесноватый диктатор стал вести себя агрессивнее, стимулируя максимальный выпуск техники.

Путин-Сталин столкнулся с не совсем стандартной ситуацией, чертовски сложной и непривычной позицией. И это большой минус, тем более к команде еще нужно присматриваться.

Заседание ставки Верховного Главнокомандования происходило в крайне нервной обстановке. Сталин-Путин метал громы и молнии. Еще бы уже к вечеру 2 июля глубина прорыва на Воронежском направлении достигла 80 километров, а генерал Голиков оказался совершено беспомощным, хотя и командовал Брянским фронтом. Попытка контрудара предпринятая 5 армией генерал Лизюкова также оказалась не вполне удачной, лишь слегка замедлив прорыв противника в Воронежу.

Обострилась ситуация и на южном фланге. Шестая танковая армия прорвалась к Каховке. Таким образом, возникла угроза обрушения всего южного фланга советско-германского фронта. Ну, а 9 июля погасли последние очаги сопротивления в Севастополе, что было объявлено в Третьем Рейхе величайшим триумфом германского оружия.

По поводу разгрома Красной Армии под Воронежем. Сталин-Путин выговаривал весьма жестко:

— У нас тут было 1750 тысяч солдат, 2,3 тысяч танков, 16,5 тысяч орудий, правда самолетов недостаточно всего 758 машин в стою и готовых к бою. И провалили, не удержали фронт! Этого Лизюкова следует отдать под трибунал!

Василевский заступился за командующего армией, и стал проводить контраргументы председателю ГКО. Тот немного успокоился и потребовал доложить обстановку в Египте.

— Как там наши союзнички? — Ехидно осведомился Верховный.

Василевский глава генштаба сообщил:

— Александрия и Каир уже взяты, войска Роммеля подходят к Суэцкому каналу. Насколько можно судить объективно англичане, несмотря на использование значительных сил, войну в древнейшей державе проиграли. А далее полагаю, их ждет тотальное вытеснение из Средиземного моря.

Сталину-Путину стало любопытно:

— Предполагаешь штурм Гибралтара?

Василевский тихим голосом заметил:

— А это было бы логично. Даже очень ожидаемо в данной ситуации.

Сталин-Путин уточнил позицию:

— Это будет зависеть от Франко. Ему англичане заплатили большие суммы золотом, чтобы генералиссимус сидел тихо. — Верховный поднял вверх указательный палец. — Но чем сильнее их бьют, тем выше шанс, что Франко нарушит нейтралитет, или хотя бы просто пропустит немецкие войска, рассчитывая, что Британия не рискнет в момент поражений объявлять ему войну.

Маршал Шапочников скептически заметил:

— Немцы много сил перебросили из Франции в Африку. Пока им атаковать Гибралтар нечем.

Разве, что сформировав резервы... У нас есть данные что фрицы уже призывают в солдаты сопляков с двадцать пятого года рождения. А число различных иностранных хиви в частях стремительно увеличивается. Это говорит, что фрицам приходится подскребать резервы. А значит, дает нам шанс решительного перелома. — Шапочников без лишнего пафоса добавил. — Если мы устоим до зимы.

Сталин-Путин хмуро ответил:

— Оптимист Шапошников. — Верховный поднял лист бумаги и особенно подчеркнул. — Если Япония не вступит в войну, то мы возможно и смогли сформировать к зиме резервы, но... Наши генералы ишаки, сдувают сражения, и так расходуют свои ресурсы, что скоро у нас и призывников не хватит. Приходится ставить к станками подростков и женщин. Мало того уже действующей армии более полумиллиона представительниц слабого пола. — Сталин-Путин вышел из-за стола и сделал несколько шагов по комнате. Он еще не выговорился. — Наши женщины служат в боевых частях, летчицы, снайперши, ну ладно еще санитарки, но... Когда такое было.

Если Япония вступит войну, то у нас не хватит сил для проведения крупных наступательных акций зимой. Придется в лучшем случае наносить контрудары и пощипывать противника. А если США и вовсе выйдут из войны, что вполне реально, так Рузвельт перенес после окончательного захвата Гавайского архипелага тяжелый инсульт и фактически перестал контролировать власть, то Британия может выйти из игры.

Вот тогда подумайте с чем столкнемся мы... Надо быть реалистами, в войне с коалицией, даже если наши тупейшие генералы научатся воевать, мы элементарно сгинем от истощения.

Берия поспешил подбодрить вождя:

— У нас еще есть резервы, например Средняя Азия, где полно еще полностью или частично безработной молодежи. Выпуск вооружений растет, формируются новые дивизии... Мы устоим товарищ Сталин. А что касается войны с Японией, то в этом году опасность может и миновать, а к следующему после зимней трепки самураи и не посмеют сунуться!

Сталин-Путин снова обратился к вечному советнику:

— А что скажет Жуков?

Георгий Константинович заявил:

— Надо измотать немцев и перебить хребет. А Японию сдерживать активной обороной и дипломатией. Если последнее не сработает, то постараемся обойтись минимумом сил. Возможно, тогда у нас и хватит резервов.

Сталин-Путин свел вместе брови и проревел:

— А у меня уже готовится один жестокий приказ. В ближайшее время, до конца июля он будет обнародован. Я вам не дам вот пятиться и продавать Родину.

Жуков пообещал:

— Оставим враг, чего бы это нам не стоило!

Сталин-Путин сообщил следующее:

— Мы решили назначить командующим Брянским фронтом Рокоссовского. Он, правда, сидел в лагере, но эта закалка ему пошла только на пользу. Вторым командующим просился Ватутин... Тут конечно есть у нас сомнения.

Жуков смело заявил:

— Ватутин достойный командир. Хотя я бы его предпочел бы держать в центре. Но поскольку удары в направлении Вязьмы и Ржева пока отменили. То мы можем поставить его и туда.

Сталин-Путин кое-что еще и добавил:

— Противник, возможно, повернет от Воронежа на юг. Надо быть к этому готовыми. Ну а пока вопрос Лаврентию. Могут ли наши ученые создать в ближайшие месяцы эффективное контр-оружие?

Берия растеряно пробормотал:

— Конечно же, мы будем стараться....

Сталин-Путин заявил:

— Об этом мы поговорим со специалистами.

— Мало выкладываетесь. — Рыкнул Сталин-Путин. Его пальцы забарабанили по деревянному столу, а вид стал рассерженный, словно у потревоженного дворового пса. Верховный неожиданно сменил тему и обратился к Молотову. — Ну как там дела у союзников?

Нарком иностранных дел сообщил не самым уверенным голосом:

— В Египте немцы вышли к Суэцкому каналу. И вошли, встречая очаговое сопротивление на Синайский полуостров. Пока фрицы не слишком торопятся, получая подкрепления. Но надо сказать британская армия в шоке. И страна тоже!

— А что говорит Черчилль? — Спросил Верховный, насупив по совиному брови.

Молотов с демонстративным зеванием ответил:

— А что он может сказать? В последние дни Черчилль пьян, и постоянно под градусом. В рядах англичан паника, правительство лихорадит. Ну, самое главное, поставки по ленд-лиз приостановлены. Это имеет значение, хотя и не решающее.

Сталин-Путин, презрительно, хотя получилось и не слишком убедительно, заметил:

— В самом деле, это не имеет никакого значения. Так товарищ Жданов?

Один из главных хозяйственников СССР с крошечку грустным видом ответил:

— Не совсем так товарищ Сталин. В частности в условиях упорных боев наши войска испытывают острую нехватку взрывчатки. Пока собственное производство с этим не справляется. Не хватает также производственных мощностей и для обеспечения авиации бензином. Да и самих самолетов не хватает. Кроме того те машины, что производятся как правила от двухсот до четырех сот килограмм тяжелее — эталонного веса. А следовательно значительно хуже по своим летным характеристиками, чем считается. В этом плане...

Сталин-Путин перебил оратора:

— Все о грустном и о проблемах... Может так оно в принципе и надо, но душа не переваривает. Если какие данные о войнах в Тихом Океане?

Молотов сообщил, машинально снизив тон голоса:

— Японцы пока ведут себя сдержано. Основные острова ими захвачены, как и архипелаги. Переброска войск в Манчжурию идет самым полным ходом. Значительно увеличен выпуск танков... Скорее всего вторжение неизбежно. Хирохито ради этого даже, похоже, отказался от высадки в Австралии и наступления на Индию. В самой Японии призыв коснулся даже шестнадцатилетних юношей. Численность сухопутной группировки может достичь десяти миллионов солдат.

Сталин-Путин прервал наркома, сердито стукнул кулаком по столу, и заявил:

— Это тревожная информация.... Но тем больше оснований усилить, наши войска на Дальнем Востоке. И особенно, разумеется, в Монголии. Чему и следует посвятить наши самые энергичные усилия.

Молотов логично заметил:

— После захвата Гавайского Архипелага Японию американцам уже не достать. Возможет даже сепаратный мир, если Хирохито умерит аппетиты и хоть что-то вернет янки.

Сталин-Путин на счет последнего усомнился:

— Вред ли японцы умерят аппетиты, если только не увязнут капитально на северном фронте, безуспешно сражаясь с нами. А американцы? С одной стороны их руководство трусовато, и опасается тотальных войн до полного уничтожения. Но с другой стороны янки же и очень гордые. Так что... Полагаю, что мира не будет!

Молотов высказал свои соображения:

— Может до заключения мира и не дойдет, но войну могут реально пустить на тормоза. В стиле Льва Давидовича — ни мира, ни войны!

Сталин-Путин с хмурым видом перебил наркома и своего заместителя по Комитету Государственной Обороны:

— Не смешно. Глупый юмор, когда страна в такой вот опасности. Но ничего когда я обнародую приказ под номером 227, то все хохотуны умоются кровью! Особенно если мы начнем реально расстреливать командиров отступивших частей.

А то я вижу сплошные хиханьки и хаханький. — Верховный Главнокомандующий заводился все более и более:

— Будут вам виселицы, будут знать как уже повешенные головотяпы в Крыму, что значит проигрывать, имея тройное превосходство. У нас достаточно сил и техники, чтобы решающим образом переломить ход войны. Главная слабость — это человеческий фактор. Так мы эту слабость исторгнем с корнем. А корень гнилой — это наши люди и консервативные военные, что буквально протухли, генералы покрытые плесенью и нафталином! Так вот таким генералам будем бить по сто пинков в зад!

Конечно, такая речь не могла быть не встречена аплодисментами... Сталин-Путин на прощание, дал поручение Берии:

— За всеми следить и никому не доверять!

Лаврентий Палыч пошутил:

— Если за всеми только следить, то кто тогда будет работать и сражаться...— И перехватив грозный взгляд Верховного Главнокомандующего Берия поправился. — Будет исполнено, великий вождь всех времен и народов!

Адольф бесноватый Гитлер тоже завелся, словно растревоженный улей. Фюрер требовал сформировать в течение месяца еще не менее пятидесяти дивизий, чтобы одновременно вести наступление и в Африке и на Ближнем Востоке, а также, наконец, осуществить пресловутый штурм ключевой крепости Средиземного моря — Гибралтар, с последующим наступлением вдоль Атлантического побережья к Петле Нигера. Фюрер уже, похоже, вынашивал планы полного контроля над всей Африкой.

Разговор коснулся того где взять ресурсы, на все это тем более, что самый сильный противник СССР и его Красная армия продолжал оказывать упорнейшее сопротивление и похоже не собирался сдаваться.