Димка мысленно стал ругать Бога, зачем он его забросил сюда, почему человек чувствует усталость, отчего не летает? Да вообще так мучить свое творение нельзя — это садизм.
Вот бы всех построил...
А не может ли Димка сам стать Богом? Как?!!? Очень просто, развившись путем Гиперэволюции: от обезьяны к всемогуществу! Вот почему в это мало кто верит! Разве прогресс, мы не наблюдаем в отличие от деяний божьих! Наука растет быстро, в частности электроника... Всего за пол века, параметры компьютеров выросли в миллионы раз!!! А смог ли бы Бог, так резво усовершенствовать творение? Или создать что-то хорошее, например каждому человеку по планете, и миллиарду роботов или биороботов! А потом можно было бы вести настоящие звездные войны!
Как например в фильме "Скрытая угроза", мальчик хотел победить Смерть! А что человеку вполне под силам воскрешать мертвых! Все фантазии рано или поздно воплощаются, станет реальностью и вечная жизнь! Стремление к бессмертию до сих пор не воплотилась в реальность: потому что время еще не пришло! Всему свое время: как нельзя полететь на Марс во времена античности, так видимо и атомный век, не достаточно зрел для воскрешения умерших! Но если взять не атомный век? А например гиперплазменный? В этом случае все возможно! Смерть где твое жало? Ад где твоя победа?
Гиперэволюция... Что же это звучит заманчиво, как власть человека над всем сущим. Но вот вопрос как быть опущенными, петухами, чмошниками? Ведь их нельзя допускать в будущее Царство Надразума! Это уже будет что в камере испорченный воздух. И зачем вообще существует подобная мерзость?
Димка презрительно плюнул в сторонку и тут же задрожал от страха: плевок угодил надсмотрщику прямо на сапог. О его еще сейчас забьют до самой смерти... Димка машинально замолился:
— Спаси Всевышний Иисус...
Но вяло ползущий на ишаке надсмотрщик похоже ничего не заметил.
Димка ругнулся:
— Дьявол вас всех раздери! И когда Сатана станет всесилен, установив господство крутых парней.
Силы уже иссякали, но вот открылось второе дыхание, стало чуть легче, но мышцы немеют словно рвутся. Кажется что ты уже преисподней сдаешь зачет на звание магистра-мазохиста!
Но вот подъем сменяется ровной долиной и мальчишка дышит свободнее. Можно кое о чем и Эномая спросить:
— А как Спартак выбрался с ловушки когда его зажали на Везувии?
Бывший повстанец охотно ответил:
— Ну это было на первый взгляд не так уж и сложно. Просто сплели длинные лестницы из горной лозы. Но я честно говоря об этом ни за что не догадался бы.
Димка заметил:
— Ну да! Это уже классика, описанная во многих романах и фильмах. Я читал об этом в цветном детском журнале когда мне было всего четыре года.
Эномай покачал головой:
— И ты тоже любишь приврать!
Димка обиделся:
— От чего ты клеишь, будто я гоню пургу!
Юноша удивился:
— Что?
Димка поправился:
— Я имею ввиду, будто ты сказал о том, что кто-то врет!
Эномай заметил:
— Когда тебе было четыре года Спартак еще не был на Везувии. Тебе ведь сколько.
— Двенадцать! — Честно ответил Димка.
— Ну вот, а это было четыре с половиной года назад. — Юный невольник бросил взгляд на надсмотрщика, но тот уже начал клевать носом. Еще несколько стражников о чем-то болтали между собой, так стало куда свободнее. — Ты ведь не мог об этом знать, если конечно не бог.
Димка покачал головой:
— Да я не бог, но... Не знаю стоит ли тебе это говорить...
Эномай сдвинул брови:
— Нет! Говори! Мне интересно!
Димка произнес шепотом:
— Видишь ли, я не только из другой страны! Я еще и из другого времени! То есть в вашем мире, меня как бы нет!
Эномай поднял "украшенное" клеймом плечо и потер им мочку левого уха:
— Что ты имеешь ввиду?
Димка с отчаянием выдохнул:
— Я из будущего!
Эномай кисло усмехнулся:
— Что такое будущее, я знаю! Учил в Храме! Ты что Высший Бог, если можешь так легко перемещаться во времени? Только непонятно что ты делаешь в рабской упряжке, а еще с распоротой спиной?
Димка наклонил голову, скривился( спину и другие битые участки тела зудят).:
— Нет я не бог, но... Возможно перемещение было случайным, или действительно кто-то из высших существ вмешался. Тут я не по своей воле, это как сказать...
Эномай подсказал:
— Форс-мажор!
Димка охотно согласился:
— Именно это! Так что я не хозяин времени, а невольный раб!
Эномай сменил тему:
— Так если ты из будущего, то наверно не из самого далекого, если у вас еще понят Спартака.
Димка немного помедлив, ответил:
— Как сказать! Уже больше двух тысяч лет прошло, а Спартака помнят. У нас даже так футбольная команда называется!
Эномай поправил ремень, помог немного сменить угол лямке и Димке. Посмотрел на мальчишку почти ласково:
— Это хорошо, что Спартака помнят, спустя столько лет! Но вот, что такое футбольная команда?
Димка слегка переведя дух, ответил:
— Это наша игра! Игра древняя, но вы ее не знаете! У нас весьма популярная и любимая, можно...
Эномай прервал:
— Правила лучше не объясняй, мы все равно не будем иметь времени, для игры. Так что лишь растревожишь душу.
Димка нервно содрогнулся:
— А что у вас нет, выходного?
Эномай переспросил:
— Выходного?
Димка поправил:
— То есть, свободных от работы дней.
Эномай глубоко вздохнул:
— Для свободных граждан, день отдыха — это праздник Солнца. Примерно раз в неделю, римляне отдыхают, но рабы...
Димка покачал головой:
— Но так можно сдохнуть!
Эномай подтвердил, не повышая тона голоса:
— И помирают! Вот почему так часто рабов набираю, обращают в неволю свободных бедняков и перегинов, а также ведут войны... Вымирает наш брат, от этих каменоломен.
Нам еще повезло, что будем работать на поверхности, дышать свежим воздухом, загорать на солнце. А если в шахту... Это быстрая, но чрезвычайно мучительная смерть. Понятно, что...
Дима прервал:
— Ну зачем о этом! Тем более может нас возьмут в гладиаторы! Или в легионеры, а что если Спартак вернется. Ну надо вешать нос!
Эномай удивился:
— Как вешать нос?
Дима проявляя терпение, учителя класса ЗПР, объяснил:
— Это тоже самое что впадать в отчаяние! Тоже наше особое выражение, у вас ведь тоже похожие есть!
Эномай с трудом сдержал смех:
— Конечно есть! Но это мы после с тобой обсудим. Пока, я хотел бы, кое-что рассказать о Спартаке.
Дима едва не соприкоснулся с ним, лбами:
— Надеюсь узнать, что-то новое!
Эномай кивнул:
— Конечно! Спартак одержал крупную победу, но на фоне общей численности огромной римской армии — это лишь капелька в океане. Против него Рим бросил два легиона, числом в двадцать тысяч солдат.
Димка вставил:
— Да верно легион может насчитывать от четырех, до десяти тысяч воинов!
Юноша продолжил:
— А нас было всего три-четыре тысячи и многие только что взяли в руки оружие. О бое не могло быть и речи. Легионы разделились и хотели сдавить армию рабов клещами.
Гибель казалась неотвратимой. Мы отступали, но начался сезон дождей, и поле маневра сузилось.
Димка заметил:
— Это как в игре шашки! Можно попасть в нужник. Тогда точно "провоняешься", но в игре ты не так рискуешь, если конечно не стави...
Эномай прервал:
— Спартак приказал мне, доставить письмо Эвтибиде. Эта женщина была бывшей рабыней и любила Спартака, хотя и не терпела постоянства. Что же приказ, есть приказ. Я побежал, помчался по бурелому, ломая ветви, наступая на шишки. Никогда еще так не бегал, промчавшись за ночь почти семьдесят миль. Примчался к особняку, хотел сбежать сразу, как на меня навалилась стража. Повалили и стали пороть, требуя чтобы, я признал себя беглым разбойником. Возможно забили на смерть, но появилась она Эвтибида.
Димка подмигнул:
— Красивая девушка!
Эномай даже покраснел:
— Верно! Как богиня Афродита, с белыми как кудель кудряшками, не высокая, но чудно сложенная. Она кивнула воинам и меня подняли и повели в ванную. Обмыли умастили маслами и мазями. Потом пришла Эвтибида и ... — Эномай покраснел сильнее, голос задрожал. — Короче из мальчика я превратился в мужчину. Познал самое величайшее наслаждение на земле. Беглый раб и вместе с одной и богатейших и прекраснейших матрон Рима... Просто сказка!
Димка спокойно ответил:
— Богини часто занимаются любовью со смертными! Это как... Впрочем, что дальше, ты спас дело восстания.
Эномай кивнул:
— Я ей рассказал и она сразу же, не одевая сандалий в одной тунике вскочила на коня. Ну, а возвращался назад пешком. И был настолько одурманен, волшебными мгновениями с богиней, что заблудился в лесу. Что произошло дальше узнал позже... Эвтибида соблазнила квестора и так ловко обвела его вокруг пальца, что отряд Спартака ускользнул из-под носа.
Дика хихикнул и тут же запнулся:
— Вот как? Он его оставил с носом. Хотя любовь отличается от Солнца, тем что с розовыми очками слепнешь быстрее!
Эномай не стал вникать, в тонкости, а просто продолжил:
— Спартак подошел к Капуе, многие гладиаторы бежали в его армию. Затем народный вождь захватил несколько городов, а квестор пребывал в любовных грезах. Так вот Рим и выпустил инициативу. Легионы снова разделились, как пальцы в руке и пытались окружить Спартака, поймать комарика, но оказались биты по частям. Я тоже дрался... Уж такие были времена...
Димка проурчал:
— Ну, а дальше?
Эномай отрицательно мотнул головой:
— Нет! На сегодня хватить воспоминаний! Давай помолчим.
Димка согласился, тем более что дышать было тяжело. Словно легкие пропитались клеем. Путь впрочем подошел к концу. Когда окончательно стемнело, караван остановился на окраине поселка. Их завели через ворота, за вал в специальном месте, где положено ночевать невольникам. Распрягли, отвязали руки. Рабы уже валились с ног, и элементарно умирали от голода и жажды.
Димка тоже очень хотел есть и его ноздри вожделенно ловили запах еды. Он присел на корточки, чтобы хоть как-то облегчить мучительную боль в коленках.
— Вставай рабская сволочь. — Боль от удара заставила, вскочить мальчишку. — А когда ты присел, это так тяжко.
Хозяин хриплым, противным голосом приказал:
— Встать на колени и произнести молитву Юпитеру!
Рабы беспрекословно подчинились, Димка чуть задержался, но Эномай довольно ловко толкнул его:
— Не строй из себя патриция, не выживешь!
Впрочем, на сей раз еще недавно крутой пацан, смирился. Колени упирались в колючий песок, а губы вместе с прочими мальчишками-рабами шептали молитвы. Димке было паскудно, он морально опущен, на коленях и избит. Но как избавиться от такого позора, что подумает братва, если узнает, о таком унижении... Но черт побери, как хочется, пить и есть, просто нестерпимо.
Мальчиков-раб поили из одного большого деревянного ведра. Емкость как отметил Димка явно не мытая, взгляд зацепился затрещину на краю: сколько различных губ к ней приложились. Вода была противной с примесью уксуса, но для умирающего от жажды и подобное благо.
Димка пил вторым: после Эномая. Чуть не затошнило, когда его губы коснулись старого, отполированного устами рабов дерева. Удовольствия конечно ниже плинтуса, но боль пересохшем горле ослабла. Мальчишка поежился, подумав, что случится если он заболеет, простая ангина, для раба смертельна! Тут его даже лечить не будут, а запорют до смерти. Да и что такое антибиотики и прочее в этом мире не знают...
Еда оказалась как следовала ожидать скудной, плохо выпеченная полусырая лепешка и пара сушеных фиников, несколько вяленых слив. На Сицилии, климат щедрый, урожаи фруктов обильные, а значит ко крайней мере организмы рабов получают все необходимые витамины.
Димка моментально прикончил свою порцию, он изголодался как никогда в жизни. И хотел еще. Не удержался обратиться к надсмотрщику:
— А нельзя добавки?
Тот вызверился:
— Чего! — Засвистел в руках бич.
Эномай тут бросился не выручку:
— У меня были дурные мысли на счет Юпитера! Следовательно я должен быть наказ в соответствии с обычаем!
Надсмотрщик обрел Эномая бичом:
— Получай раб! И еще! — Он удар юного невольника раз пять и зевнул. Тоже устал, путь длинный. Снисходительный кивок— Ложитесь спать.
Для невольников были сделаны специальные деревянный нары. Грязные, не обструганные, пропитанные потом от множества тел. Не будь Димка таким усталым, он бы никогда не согласился бы лечь в такую постель. Но сейчас не до гордости, когда ноги не держат...
Впрочем и тут пришлось пережить дополнительное унижение, их всех связали одной веревкой за правую лодыжку, пригрозив:
— Если кто убежит, всех на кол!
Одеяла рабам не полагались, а мартовская ночь, даже на Сицилии довольно свежа. Правда по бокам греют другие, потные, измученные мальчишки. Димка подумал, а вдруг кто-нибудь из них низшей масти... Ох как больно лежать, когда тело избито, а грязное дерево, давит на свежие рассечения, от плетки, даже вскрикиваешь. И другие мальчики постанывают, но как-то находят нужный угол, где боль не так мучительна. Эномай вообще даже не морщится, видно его много раз пороли и чувствительность рабского, юношеского тела снизилась. Попробовал поднять ноги, чтобы таки сильно не била, в растерзанные ступни, прочие мальчишки зашумели:
— Да спи ты! За заре подъем!
Димка хотел, что-то возразить, но глаза вдруг сами сомкнулись и щупальца кальмара — беспросветной дремы: поволокли на дно...
Мальчишка вдруг ощутил себя в незнакомом летающем агрегате. Шумели моторы, вибрировал корпус. Стиснутый с обеих сторон узкими, фанерными бортами Димка тем не менее ощущал себя почти комфортно. Теперь он летчик, а не какое-то чмо!
И ветер шумит, так приятно, даже когда бьет по ушам...
И хочется крови и боя! Как боксер измотанным беспрерывными тренировками жаждет выхода на ринг, для него самое гнусно известие узнать что схватка отменена...
А вот и противники: внешне неуклюжие четырехмоторные бомбардировщики-аэропланы. В небе они кажутся настоящими монстрами, или это только иллюзия? Словно техника первой мировой войны, только куда более устрашающая и несуразная...
Бомбардировщики окружали истребители сопровождения, верткие и угловатые до уродства. Три летающие крепости и целая свита каких-то бипланов, монопланов и прочей дребедени.
Димка присвистнул, пропел:
— Есть у человечества, техника железная! Безусловно нужная и весьма полезная! Только допотопная дребедень болтается! А чума болотная, за решеткой мается! — И сразу не меня тона. — Нужно было бы, их прошерстить.
Он вдруг осознал, что пребывает на войне! На настоящей войне!
Бомбардировщики приближались медленно, как ленивые, разморенные буйволы, вокруг которых кружится назойливая мошкара. В голове у Димки промелькнуло: "Они нагружены, под завязку бомбами, несущими смерть русским городам"! Мальчишка подумал, а если обстрелять этих ублюдков зажигательными пулями? Вот у него какие пулеметы, случайно не трассирующие?
