| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Но все же следующий эксперимент стал образцом консерватизма. Штатный COM-порт ноутбука удлинили "токовой петлей" с гальванической развязкой на новомодных оптронах, и вывели хвост в мою приемную. Установили "Консул", третью копию проверенного "конвертера", а так же замкнули выход клавиш на "молоточки", чтоб был доступен режим обычной пишущей машинки.
\Токовая петля — способ передачи данных с помощью измеряемых значений силы тока. Используется для больших расстояний. Оптроны предложены в 1955 Лебнером (Loebner), США. Первые образцы были созданы в 1961 г., промышленный выпуск начат с 1965 года.\
Литеры привычно перепаяли на русские буквы, большие и маленькие. Теперь то, что печаталось на этом аппарате, можно было передать в ноутбук. Если, конечно, Екатерина Васильевна изволит отключить в секретном отсеке один из печатающих "Консулов" и подключить директорскую машинистку. И уж при совсем большом желании полученный подобным образом текст можно скорректировать и отправить печататься обратно. Тревожить по таким пустякам меня сотрудники опасались, Анатолий обращаться с Dell'ом не научился, иных допущенных в святая святых попросту не было.
Если, конечно, не считать первых лиц страны — Шелепина, Косыгина, Семичастного, и еще одного члена Президиума ЦК, Геннадия Ивановича Воронова, для которого Александр Николаевич с моим участием недавно проводил презентацию артефактов. Не раскрывая, впрочем, моей роли в истории их появления.
Поэтому прогресс пошел другим путем. Надо сказать, что в скромном НИИ "Интел" было аж пять симпатичных душ секретарей-машинисток. Это на полсотни сотрудников. Целых десять процентов штатного расписания сжирал нелепый функционал принтера! Если еще добавить хранение? А поиск нужной бумажки, это вообще отдельная история. То, что в 2010 находилось за десятки секунд в 1966 требовало в лучшем случае нескольких часов. В худшем — терялось в необъятной глубине шкафов насовсем.
И это еще не все. Пришлось принять специального научного руководителя, который стучал как дятел на столбе, в смысле, тайком писал рапорты Шелепину. В свободное от основной работы время он с парой помощников обеспечивал бюрократическое прикрытие наших метаний. Бухгалтерия разрослась до трех человек. Уборщицы опять же, слесаря, вахтеры. Про водителя и не говорю, как будто я без него ездить не смогу.
В общем, на жалкий десяток работников умственного труда, производящих ценный научный продукт, приходится четыре десятка нахлебников обслуживающего персонала. Какая тут будет производительность труда?! Как можно, не изменив бюрократических обычаев догонять США? Впрочем, пусть этот вопрос заботит вождей, свою точку зрения на этот вопрос изложил еще осенью, в записках попаданца.
Так вот, Федор не устоял перед чарами главной труженицы клавиш, страдающей от недостатка внимания к собственной персоне из-за постоянного присутствия жены директора. И добавили к ее "Консулу" функции трансмиттера. Проще говоря, подсоединил к пишущей машинке перфоратор и устройство чтения перфоленты. Устроил, паразит, из приемной филиал ВЦ. Меня за двойными дверьми не напрягало, даже удобно. Но посетители впадали в ступор, хорошо что их было мало. Некому было посоветовать вместо техноавангардизма принять на работу еще пару-тройку машинисток и ни в чем себе не отказывать. В прямом и переносном смысле.
Первой мыслью было — "Какой смысл в такой чепухе"? Хотел запретить, но любопытство оказалось сильнее. И не пожалел. Известно, что в каждом офисе 2010 года стоит "Хеrох", "Canon", "HP", или любой другой аналог. Компьютер тоже, но он есть дома, и вообще, давно предмет интерьера. Поэтому именно с копировальной машинки начинается предпринимательство 21-го века. Вроде бы она не сильно и нужна, но убери, и весь документооборот мгновенно застопорится.
Так и тут, машинистка оказалась очень умной девочкой. Мгновенно научились набивать "многоразовые" тексты на перфоленту, ловко вертеть на карандаш бумажные колечки и ставить приметные метки губной помадой. Через две недели она читала буквы прямо с ленты, и правила текст пробивкой новых дырок и заклеиванием ошибочных. Мне приходилось добираться до дверей кабинета прыжками, что бы не повредить струящиеся по полу ломкие кольца. Под крики-стоны, — "Ах-ах, Петр Юрьевич, пожалуйста, только не наступите, я полчаса набивала это письмо". Более того, не раз я заставал с треском печатающую машинку и закольцованный кусок перфоленты на фоне пустого кресла. Секретарша изредка подбегала, и ловко на ходу вставляла новый пакет бумаги с копиркой.
Так родился протоXerox. Неуклюжий, но чрезвычайно востребованный. Непрерывно стучащее напоминание о необходимости разработки нормального текстового процессора.
Жаль только секретаршу, толковая девушка. Но... Федор в нее втрескался ни на шутку. Так что придется с ней срочно расставаться. Конечно, не выбрасывать на улицу, как по местным страшилкам обязаны делать кровожадные капиталисты вроде меня. Всего-то переводить ее в лаборанты. С повышением оклада и наилучшими пожеланиями, но вполне прозаической причиной. Нельзя ведущему специалисту знать слишком много про внутреннюю кухню НИИ. Слишком много у нас скелетов заперто в шкафу.
Эксперименты с печатающими устройствами всех типов выявили мое слабое место. Перемаркировывать буквы в FARе попросту несерьезно. Для построения хоть каких-то внятных систем связи требуется произвольная и автоматическая обработка поступающих в порты данных. Иначе говоря, нужно вспоминать программирование.
Никаких специальных программных пакетов для серьезной разработки софта у меня никогда не стояло. Нет задач, нет опыта. Так что пришлось срочно вспоминать годы обучения в университете и заново осваивать Visual Basic for Applications от микрософтовского "офиса". Благо, на дисковом пространстве при инсталляции никогда не экономил и все хелпы были доступны. Не смотря на мои опасения, задача оказалась не слишком сложной. Всего неделя полного погружения в систему, и еще до завершения съезда КПСС у меня начали получаться вполне рабочие программы.
Достигнутый прорыв дал немедленный практический результат. Произвольное формирование отправляемых в СОМ-порт букв-байтов позволило эффективно задействовать старший, не используемый в "Консуле" восьмой бит. По сути — разделить реальный порт на два виртуальных. Работала система очень просто. Доработанный преобразователь Федора отправлял буквы "с единичкой в старшем бите" на одну печатающую машинку, "с нулем" — на другую.
Захотелось большего. Федор предложил двухбайтовую схему, в которой первая часть содержала адрес "Консула", а вторая собственно букву. Так можно было печать сразу хоть на сотне устройств. Однако, столько машинок у нас не было, да и два месяца, которые электронщики просили на разработку, можно использовать с куда большим проком. Поэтому вариант отложили в долгий ящик.
Через неделю у нас полноценно работало четыре консула. Обслуживающая это беспокойное хозяйство Катя была похожа на ткачиху-многостаночницу. Но держалась стойко, не смотря на интересное положение. Единственным существенным минусом решения оказалось то, что при окончании бумаги (или поломке) одного из "Консулов" по сигналу CTS вставали оба подключенных к порту. Но с этим вполне можно было мириться, процесс использования бумаги пошел куда веселее.
Чуть ли не сразу после этого, как специально, поступила пара модемов. Упаковка сразу дала понять, советская электроника — самая тяжелая в мире. Вес порядка двадцати пяти килограмм, и почти все приходится на высокоинтеллектуальную электронику! Целых 1200 бод, 110 букв в секунду, по настоящему невероятная скорость. Как бесплатное приложение, дизайн толстого плохо гнутого железа в серых тонах. Документация порадовала подробной принципиальной схемой, перечислением ГОСТов на полторы страницы, а так же строгим описанием порядка и способа утилизации драгметаллов. Пользовательская инструкция по эксплуатации отсутствовала как класс.
Работало все через четыре провода, разделить по частоте одну пару разработчики посчитали выше своего достоинства. Хитрыми алгоритмами и протоколами система не баловала, "ноль" — одна частота, "единичка" — другая. Через АТС по межгороду предлагалось работать через дозвон сразу двумя телефонами. Хорошо, что я заложил до ВЦ соседней ТЭЦ сразу 30-ти парку.
После трех месяцев сомнительных экспериментов с печатью, подключение модема прошло на удивление легко. Ну, какие мелочи — описанный в документации модемный интерфейс на БЭСМ-4 оказался фейком. Пришлось Федору с ребятами на ВЦ две недели привычно паять переходник "из последовательного в параллельный" и присобачивать его к перфораторному вводу. Зато в эксплуатации главной засадой, как ни удивительно, стала скорость. Оказалось, что модем на 1,2к грузил БЭСМ-4 полностью и даже немного больше. Записать в МОЗУ данные ЭВМ успевала, обработать нет. Откатились на 600 бод, но это не помогло, причина сидела в обработке данных.
\БЭСМ-6 1968 года имела производительность 1 Мфлопс, скорость 1200 бод (но с 24-х терминалов параллельно) грузила процессор на 6%. БЭСМ-4 показывала 0,02 Мфлопс.\
\МОЗУ — Магнитное ОЗУ, память на ферритовых кольцах.\
Средств работы с текстом на советской ЭВМ нет совсем, о редакторе или каком-нибудь обработчике никто даже не слышал. Так что загруженная с бармалея-перфоратора программа управления модемом берет из его параллельного интерфейса данные, и... просто записывает их в один из двух буферов. Начиная с выбранного адреса и до заката. В смысле, пока выделенная программистом память не кончится. Процесс много времени не занимает, так что после заполнения буфер отдается на обработку другой программе, например перекодировки или печати. Сама запись данных продолжается во второй буфер.
\Бармалеем называли карточный перфоратор за утробное урчание, с которым он выплевывал перфокарты.\
На первый взгляд все просто. Но тут под ноги вываливаются первые грабли отсутствия единых стандартов. Из модема приходит слово на восемь бит (разрядов по местной терминологии), хотя в данной ЭВМ оно заложено исключительно 45-ти разрядное. Соответственно, происходит все мягко говоря нерационально, 45-ти битное слово используется только на 8 бит, так как есть лишь один адрес, по которому можно обратиться напрямую. Поставить пять пакетов "паровозиком" друг за другом можно, но тогда подобную операцию придется делать при любой дальнейшей обработке. Для БЭСМ-4 это немалая нагрузка.
Дальше еще интереснее. Набитую данными оперативку можно выводить на системный "Консул" программой с гордым названием "Диалоговый монитор". Но он попросту не успевает за модемом! Переключить сразу на магнитную ленту, благо, там емкость измеряется десятками и сотнями мегабайт? Легко сказать... Всеми внешними устройствами напрямую управляет центральный процессор. Никаких интеллектуальных контроллеров! В переводе на понятный язык, если работает магнитофон, модем должен стоять.
\Из инструкции БЭСМ-4 — "Допускается совместная работа ЦП только с устройством вывода на печать и перфорацию".\
В общем, процесс более-менее отладили только на 300 бод. Перекодировщик ребята с ВЦ написали, даже ГОСТовскую таблицу в общих чертах одобрили. Всего-то десятка полтора недостатков нашли. Но это уже и не особо нужно. Мучаться ради сотни килобайт в час, пары мегабайт в день, городить огород с секретностью на ТЭЦ... Оно того просто не стоит. Так что в качестве компенсации убитого на эксперименты машинного времени посчитал на ноутбуке какую-то связанную с углем числодробительную задачу, и закрыл проект.
В будущем можно согласовать запись на ленту софта, там даже секретность особая не нужна, ктож в скомпилированном и упакованном коде разберется. Хотя смысл операции более чем сомнителен — если умрет ноутбук, ценность программного обеспечения для него будет стремиться к нулю. От фотографий интерфейсов проку на два порядка больше.
Но это мелочи. Главное, настроена физическая основа для сети интернет. Первый шажок на длинном пути сделан. Вот только вторая, программная часть будет куда более крепким орешком.
* * *
За конторской суетой неудержимой теплой волной накатывала весна. Непривычно чистый белый снег давно посерел, осел, и начал расползаться под старательными ударами скребков дворников и колесами машин. На крышах выросли сосульки, по утрам их сбивали длинными шестами противные голосистые тетки. Через первую проталину вдоль теплотрассы стала видна грязная прошлогодняя трава. Не сказать, что было сильно жарко. Даже в моем стариковском зимнем пальто, на рыбьем меху и с двумя рядами пуговиц, не припекало. Только нелепая кроличья шапка с завязанными на макушке ушами наконец-то перекочевала на полку, смененная на удобную шляпу.
Наверно, такой дурной стиль был нормой для СССР, но во мне резко усилилось чувство дискомфорта. Срочно требовалось легкое пальто или плащ. Однако, найти в магазине что-то сносное никак не получалось. Штатный советский прикид в наличии был. Дефолт-сити вообще радовал неплохим выбором из 3-4 моделей, очень похожим на вешалку бабушкиной дачи. Все такое же серое, неудобное, но при этом чудовищно прочное и долговечное. Вот только ближе к годовщине "попадания" меня совсем не тянуло на ретро, наоборот, хотелось получить что-то более похожее на 21-й век. Причем красивые вещи в стране однозначно были. Встречались на улице очень приличные образчики, хоть прямо бери и вытряхивай хозяев из одежки.
Самое интересное, что даже Катя не знала точного ответа на главный вопрос социализма "где дают?" По-моему, она попросту не успела распробовать хорошие вещи, слишком стремительным был перенос из деревенской избы на окраине ойкумены в подмосковный М-Град. Да и не сказать, что первое время хватало денег, пришлось делать ремонт, хоть и плохонький, покупать мебель, всякие мелочи. Начинать с нуля, ложек-вилок. Причем параллельно с отстройкой НИИ, чтоб хоть пару дней сотрудники могли что-то делать без "ручного управления".
Для начала, жена попробовала привычно шить сама по фильмам из ноутбука. Иногда получалось на удивление удачно, до шока и зависти соседок и сотрудниц НИИ. Но все портили более чем посредственные ткани, многие модели одежды оказались принципиально нереализуемыми. Только после нового года в моей жене вместе с растущим благосостоянием проснулся настоящий вкус к хорошим вещам. Но обещанная норковая шубка была нам еще не по зубам. Там и быстро растущий живот отбил все мысли как минимум на полгода вперед.
Осторожные расспросы показали на целых шесть источников дефицита. Мелкие спекулянты, они же "знакомые знакомых", блат в системе торговли, партноменклатурные заказы и спецсекции универмагов. Также недавно открытые и уже нашумевшие "Березки", да "секонд хенд" 60-х, они же комиссионки. Последним в этом ряду шло случайное везение, когда на прилавок случайного магазина невесть откуда валился качественный импорт.
Местные знакомые предлагали полную туфту, связями в дефолт-сити мы обрасти не успели и в местную партийно-номенклатурную элиту влиться не могли. К М-Градской системе привелигированных заказов я, как директор, был давно "подключен". Вот только проку с этого было чуть. Ассортимент и качество могли, конечно, внушить самоуважение обладателю пропуска где-нибудь в Н-Петровске. Но на фоне близкой столицы смотрелись весьма бледно. Идею с "Березкой" Толик зарубил с ходу и напрочь. Ибо покупка чеков, и, тем более, валюты по законам СССР серьезный криминал. Реально тянущий года на три, но, при отягчающих обстоятельствах, вплоть до высшей меры.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
