— А где Себриз? — вопрос был адресован Гранат, что вновь исполняла роль их проводника.
— Представительница Ночных Теней осталась для личного разговора с Прародительницей, — внешне равнодушно ответила Сестра Войны, но перепончатокрылый летун понял, что она этому недовольна. — Уверяю вас, что её жизни и здоровью ничто не угрожает.
"Глупая соплячка", — мысленно сплюнул Аксель, ощутив укол вины за то, что не уследил за ученицей своей старой знакомой.
Себриз была наглой, самовлюблённой, грубой... но верной дочерью своего народа. Теперь же, когда она оказалась в лапах этих... лунопони... не стоило сомневаться в том, что из числа друзей можно вычёркивать минимум одно имя. И пусть в глубине души старик верил, что Мать Ночи защитит свою верную последовательницу...
"Она бы защитила, если бы сама не попала под влияние солнечной кобылы", — стиснув зубы, более Аксель не произнёс ни единого слова до тех пор как они прибыли к телепортационной платформе.
Прежде чем первую из соратниц отправили в её поселение, старейшина Ночных Бродяг предложил встретиться на нейтральной территории через три дня, чтобы всё ещё раз обсудить в узком кругу. Он не сомневался, что за ними попытаются проследить, но Ночные Тени хорошо умеют чувствовать чужое наблюдение и обеспечивать приватность. Нужно было только предупредить их предводительницу о возможной угрозе со стороны ученицы.
Вновь перенеся эффекты переноса, но на этот раз с луны на Эквус, Аксель неожиданно для себя оказался в окружении соклановцев. Бэтпони, среди коих были члены не только старшей ветви, но и младших семей, заняв все выступающие поверхности на стенах грота и разместившись широкими кругами на полу, запрокинув головы смотрели куда-то вверх.
"Проклятье...", — ещё крепче сжав зубы старик увидел иллюзию событий, что недавно происходили в обители Найтмер Мун. В воздухе же звучал голос иссиня-чёрной аликорницы, вещающей историю своей жизни в заточении.
— Что это значит? — едва шевеля пересохшими губами, спросил у готовых исчезнуть лунопони старейшина.
— Трансляция официальной встречи представителей лояльных Прародительнице кланов и Найтмер Мун, — произнесла и без того очевидную истину Гранат, вызвав новую вспышку раздражения в груди жеребца. — В нашем обществе принято, чтобы каждый гражданин имел право доступа к наиболее достоверной информации, чтобы делать самостоятельные выводы и принимать взвешенные решения. Как говорил Гена: "Знания — сила".
Примечание к части
Всем добра и здоровья.
Работа над собой
Стоя перед зеркалом в гардеробной, примыкающей к её спальне в покоях дворца Кантерлота, Луна разглядывала своё отражение. Уложенные в косички пряди гривы, с вплетёнными в них серебряными цепочками спадали на изящную шею, белая шляпка с широкими полями отбрасывала тень на мордочку и не позволяла с первого же взгляда оценить длину рога, белые сапожки поднимались до локтей передних ног и колен задних ног, а серебристая мантия, скреплённая на груди брошью в виде изумрудного цветка удачно прятала поджатые крылья и кьютимарки.
— Отлично! — воскликнула Флёр, одетая в похожий наряд, но синего цвета, вставая рядом со своей принцессой. — Если не присматриваться, то нас можно спутать с сёстрами. Как вы считаете, ваше высочество?
— Если ты будешь обращаться ко мне по титулу, то это точно поможет окружающим спутать нас с сёстрами, — недовольно дёрнув правым ухом, покосилась на помощницу тёмно-синяя аликорница. — Я ценю твою помощь, но...
"Тише, Вуна. Незачем срываться на пони, которая просто пытается тебя подбодрить", — сама себя оборвала крылато-рогатая кобыла, заметив как прижала ушки и вжала голову в плечи единорожка, согласившаяся помочь младшей из диархов в авантюре, которую не одобрила бы сестра (уж точно не тогда, когда покровительница снов была беспомощной словно жеребёнок).
— Прошу прощения, ваше высочество, — склонила голову и отступила модель. — Я забылась...
— Нам... Мне не слишком приятно слышать подобные сравнения, — заговорила Луна, развернувшись к собеседнице всем телом. — Твоя работа великолепна, Флёр.
— Благодарю... — лучезарно улыбнулась волшебница, словно бы и не было предыдущей неловкой ситуации.
— Великая, я вынуждена повторить, что ваша задумка опасна, — заговорила светло-серая, почти белая бэтпони, одетая в синюю броню с изображением кьютимарки Луны на груди, стоящая у выхода из комнаты. — Только дайте приказ и мы организуем вам достойное сопровождение, которое сможет обеспечить защиту от любой угрозы.
— И этими действиями вы сведёте на "нет" весь смысл задумки, — фыркнула Флёр. — Да и в Кантерлоте нам нечего опасаться.
— Мы должны сохранять постоянную бдительность везде, — сердито прищурившись на единорожку, произнесла перепончатокрылая летунья, всем видом выражая неодобрение беспечностью служанки Матери Ночи. — Враг может таиться за каждым углом. Кроме того радикалы могут попытаться напасть...
— Достаточно, Мунлайт, — прервала свою телохранительницу принцесса ночи, чувствуя вспышку досады, ни на кого конкретно не направленную. — Ты слышала слова Найтмер Мун: она не собирается воевать. И как мне кажется — присягнувшие ей кланы не станут идти против её воли.
Взгляд тёмно-синей аликорницы встретился с красными глазами бэтпони, которая тут же склонила голову в знаке почтения, даже не думая оспаривать слова принцессы. Однако же в этот раз данное действие выглядело скорее как уступка, а не принятие мнения госпожи, что в очередной раз вызвало досаду у обладательницы рога и крыльев, так как она предпочла бы, чтобы собеседница прямо высказала своё неудовольствие.
"Их предки не были такими. Они являлись воинами, верными и сильными, смелыми и непоколебимыми, умеющими как исполнять приказы, так и отстаивающими своё мнение до конца... Если считали это правильным", — глядя на свою охранницу, готовую терпеть любые капризы Матери Ночи, покровительница грёз чувствовала себя обманутой.
В день, когда делигация кланов бэтпони прибыла, чтобы принести ей присягу, в глубине души она чувствовала радость и воодушевление. В конце концов перепончатокрылые летуны могли стать теми, в ком она больше всего нуждалась — друзьями и соратниками, не связанными родством и обидами. Однако же реальность оказалась разочаровывающей: нынешние ночные пони относились к ней... словно к богине, ну или близкому к этому званию существу. В подобных условиях ждать от них здравой критики, советов и дружеских бесед было наивно.
"Интересно, у Найтмер те же проблемы?", — постаравшись представить себе то, как её дочь отнеслась бы к подобному прислуживанию, тёмно-синяя аликорница только мысленно поморщилась, стараясь не выдать своих эмоций выражением мордочки.
— Мунлайт, я уверена в том, что твой отряд сможет обеспечить нашу защиту и малым числом, оставаясь незаметными для горожан, — смягчила тон крылато-рогатая кобыла.
— Мы не подведём вас, Великая, — горячо заверила подзащитную воительница, после чего не удержалась и ещё раз бросила на единорожку недовольный взгляд (то, что Флёр столь просто общается с Матерью Ночи её злило, да и мысли о причастности дневной пони к данной авантюре не добавляли дружелюбия).
Стук в дверь отвлёк всю троицу от неприятной темы, заставив скосить взгляды на просунувшуюся в открывшуюся щель голову тёмно-серого жеребца. Ночной гвардеец же, склонив голову в знак почтения к Луне, торопливо произнёс:
— Посты сменились. Коридор будет чист ближайшие четверть часа.
— Идёмте, — решительно завершила все обсуждения принцесса ночи, делая первые шаги к выходу. — Город ждёт нас...
...
Высоко держа голову, звонко цокая копытцами, тщательно следя за осанкой и едва заметно улыбаясь, Флёр шагала справа от Луны по коридорам дворца, излучая лёгкую беспечность и уверенность в себе. За проведённое рядом с принцессой ночи время она успела понять, что аликорнице не нужно раболепие, как и соблюдение сложного этикета, а вот живого общения явно не хватает. И... нахождение в свите младшей диарха Эквестрии на роли служанки-подруги, заметно тешило чувство собственного достоинства.
Впрочем, нельзя было сказать, что единорожка так уж сильно стремилась к популярности и славе. Если бы тёмно-синяя аликорница была груба, жестока или просто неприятна как личность, то кобылка под благовидным предлогом предпочла бы избавиться от такой чести. Однако же сейчас её вело желание именно помочь обладательнице рога и крыльев, временами кажущейся древним и мудрым существом, а порой выглядящей беззащитной и растерянной словно жеребёнок.
Флёр и сама не до конца понимала, что именно чувствует к покровительнице грёз, что совершенно не мешало исполнять свои прямые обязанности. Впрочем, если бы рядом с принцессой не было бэтпони, нагоняющих на единорожку откровенный страх, то всё было бы куда лучше (только вот признаваться в этом пони не собиралась, предпочитая скрывать эмоции за маской, что за годы работы моделью стала второй личиной).
Нет, Флёр не была приверженкой взглядов о том, что одна раса пони лучше или хуже другой, да и в сказки о перепончатокрылых летунах, которые воруют жеребят для съедения в своих тёмных пещерах она не верила. Просто Мунлайт, как и её напарники, как и их сменщики из других отрядов ночных пегасов, с первых же минут знакомства невзлюбили дневную кобылу. И пусть они не высказывали этого напрямую, но бросаемых искоса взглядов, шепотков за спиной и критики всех действий было достаточно.
"Они хотят, чтобы я сама сбежала со своей должности? Обойдутся. Пока я нужна принцессе... никакие мелкие козни меня не испугают", — мысленно констатировав свой выбор, весьма популярная модель чуть ускорила шаг, внутренне готовясь провести для своей подопечной экскурсию по ночному Кантерлоту.
...
Мунлайт скользила в тенях по дворцовому парку, оставаясь вне поля зрения дневных пони и Матери Ночи, в то время как тёмно-синяя аликорница и её служанка шли по одной из не слишком часто используемых дорожек к ограде, за которой находился столичный город. Параллельным курсом двигались ещё трое жеребцов и кобыла, что обеспечивали ближнее охранение высокопоставленной персоны, в то время как другие три пятёрки уже растворились в толпе на ближайших к намеченному маршруту улицах, откуда в случае нужды можно будет быстро вызвать подкрепление (вряд ли госпоже это понравилось бы, но пока она не знает о предпринятых мерах безопасности, это её не будет волновать).
"Даже если реваншисты не решатся что-либо предпринять, в Эквестрии ещё много тех, кто будут рады воспользоваться временной слабостью Матери Ночи. Неужели эта глупая дневнопони этого не понимает?!", — бросив косой взгляд на единорожку, что начала щебетать о каких-то глупостях, отвлекая принцессу от красот ночного парка, светло-серая летунья тут же отвернулась (не то, чтобы она опасалась того, что Флёр сумеет ощутить её внимание, но пялится на раздражающий элемент во время ответственной операции было бы опрометчиво).
На самом деле Мунлайт понимала, что предвзята к дневной неженке, что ещё недавно красовалась на страницах модных журналов, в то время как она сама занималась охраной сборщиков ценных растений в диких лесах Эквестрии, но ничего с собой поделать не могла. Флёр была из тех, кто рождается с серебряной ложкой во рту, тогда как некоторым приходится зубами выгрызать свой кусочек счастья, копытами разрывая грязь в поисках любых ценностей. И даже сейчас, когда Мать Ночи вернулась к их народу (сразу в двух личинах, что с одной стороны ещё сильнее разделило две фракции перепончатокрылых пони, но с другой — предотвратило казавшийся неизбежным конфликт... хотя бы временно), волшебница умудрилась подольститься к госпоже, заняв место приближённой, оставив её верным последователям более скромную роль.
Бэтпони ревновала, завидовала, негодовала... но молчала и старалась затыкать рты болтунам. В конце концов, раз уж госпожа держит эту неженку рядом с собой, значит в ней действительно что-то есть, пусть за шелковистым блеском гривы, бархатом шёрстки, слоем косметики этого и не видно.
Последователи Луны, предки коих откололись от реваншистов и создали своё собственное сообщество, из поколения в поколение старались наладить отношения с дневными пони, благодаря чему их положение являлось куда более устойчивым, нежели у фанатиков Найтмер Мун. Временами даже образовывались семьи между ночными пегасами и жителями деревень, с которыми велась торговля и заключались союзы, но к чему-то более серьёзному старейшины приступать опасались. Но теперь, когда Мать Ночи вновь была с ними и взяла их народ под своё крыло, всё должно было измениться.
"Главное, чтобы Найтмер Мун и реваншисты всё не испортили", — вспомнив слова иссиня-чёрной аликорницы, которые она говорила в холле дворца, а также пронзительный, пронизывающий до самых костей взгляд бирюзовых глаз, перепончатокрылая кобылка поёжилась.
Если Луна была знаменем мира для бэтпони, то её тёмная сторона заслуженно считалась символом войны. Они прекрасно дополняли друг друга, словно дарящая заботу и тепло мать и её смертоносная сестра, заставляющая дрожать при звуках своего имени всех врагов. Мунлайт искренне сожалела, что их пути разошлись и народ бэтпони вынужден выбирать одну из двух, а не следовать за обеими сразу.
"Всё изменится, когда они увидят то, что наш путь был верным", — ночная пегаска решительно мотнула головой, вновь посмотрев на единорожку, при этом досадливо скривившись, но тут же вернулась к своей прямой обязанности по обеспечению безопасности принцессы.
...
"Я справлюсь. Я со всем справлюсь. Пони каждый день этим занимаются", — убеждала себя Луна, в то время как её копытца уже стучали по камням дворцовой площади, расположенной перед входом в большой парк Кантерлота.
Принцесса ночи чувствовала себя крайне неуютно: вокруг было много незнакомых жеребцов и кобыл, которые провожали их дуэт заинтересованными взглядами, тут и там горели яркие разноцветные огни, шумела музыка, в воздухе ощущались запахи еды и духов. Больше всего на свете она сейчас желала оказаться в своих покоях, чтобы спрятаться от постороннего внимания, которое казалось тем более опасным из-за того, что магия восстанавливалась крайне медленно.
Раз за разом в голове звучала мысль, что Мунлайт была права и всё это крайне глупо, слишком рискованно и вообще... Но в то же время перед внутренним взором вставал образ Найтмер, смотрящей на свою мать с ехидством и ожиданием. Сбежав сейчас, поддавшись своей внутренней слабости, тёмно-синяя аликорница лишь укрепила бы мнение о себе как о слабачке, не способной ни на что.
"Ты хочешь гордиться мной, Мун? Хорошо. Я сделаю так, чтобы тебе было чем гордиться. И первым шагом будет эта прогулка по городу. Обычная прогулка по современному городу... в образе простой единорожки", — скользнув взглядом по другим пони Луна вынужденно признала, что они с Флёр выделяются даже на фоне аристократии (даже единорожка была выше многих, а аликорница возвышалась и над ней).
...
Селестия стояла на балконе башни дворца под скрывающими чарами и прищуренным взглядом смотрела за тем, как её младшая сестра идёт через толпу гуляющих жителей столицы. На губах принцессы дня, что ещё несколько часов назад узнала о замысле принцессы ночи, играла лёгкая улыбка радости.
