Сломанная корона

— То есть? — Физиономия Джармена зримо вытянулась по вертикали.

— Я получила место в группе самой Шагирры, — заявил я. — Я теперь у нее пою. Так что ты увидишь меня на сцене. Как тебе перспективочка?

— Я... ты... концерт... на сцене? — Крейг был в полной заглючке, так его ошеломили мои слова. — Это как?

— Я буду петь специально для тебя, дорогой, — сказал я самым чарующим тоном. — Только о любви, и только с мыслями о тебе.

— Да-а? — проблеял Крейг. — А как же приглашение?

— Приглашение? — У меня появилась отличная мысль: контрамарки были без указания имен приглашенных. — Оно ведь мое, так?

— Конечно, я же его для тебя брал.

— Давай его сюда, — я взял у Джармена свою контрамарку и с поклоном протянул ее Тоге. — Приглашаю вас на концерт, ваше магичество.

Нет, ну это был пассажик! Надо было видеть в то мгновение физиономии обоих парней. Тога явно не ожидал моей выходки, даже руку одернул, когда я шагнул к нему, протягивая контарамарку. А Джармен остолбенел совершенно и только издал какой-то неопределенный звук — не то стон, не то свист.

— Мне? — спросил Тога. — А зачем?

— А мне будет интересно знать ваше мнение о моем пении, сеньор, — сказал я и, наклонившись к Тоге, шепнул: — Твоя помощь мне может там понадобиться.

— Вообще-то не люблю эльфийскую музыку, — сказал Тога. — Но за приглашение спасибо. Сколько я вам должен, милсдарь Джармен?

— Эээээ, — Джармен рассеянно глянул на меня, но я сделал страшные глаза. — Нисколько, дорогой мэтр. Мне будет приятно, эээ...

— Ты такой умничка, дорогой! — сказал я и поцеловал Джармена в щеку. Тога с трудом удержал смех. — Ну вот, мы все решили. А теперь прости, нам с мэтром Тогой надо заняться важными делами.

— Не совсем, дорогая, — Джармен как-то очень быстро вышел из ступора. — Мама просила передать, что ждет тебя сегодня вечером в нашем поместье. Будет много гостей и...

— Это невозможно, Джарми, — сказал я, с ужасом представив себе, чем могут закончиться очередные посиделки в "Двух голубках". — У меня куча работы, ведь так, мэтр Тога?

— Да, но если ты хочешь... — Тога определенно надо мной издевался.

— Да! — Джармен просто вцепился мне в руку, умоляюще глянул на Тогу. — Прошу вас, мэтр, освободите Марику на этот вечер. Это очень важно для меня!

— Да ради всех Бессмертных! — сказал Тога и взялся за бутерброды.

— Сегодня в шесть я буду здесь, — заявил мне Джармен, расцеловал мне руки и выпорхнул из зала на воздусях. Я проводил его взглядом и повернулся к Тоге.

— Ты что, охерел? — сказал я самым кровожадным тоном. — Прикалываешься?

— Прикалываюсь, — сознался Тога. — Слушай, ну когда еще у тебя возможность так постебаться? Никогда. Пользуйся моментом. Я бы пошел, честно говорю.

— Тебя кто просил, чувак? Ты хоть понимаешь, что я испытываю во время этих гребаных смотрин?

— Да расслабься, Лех, не колотись так! — Тога посмотрел на меня самыми честными глазами. — Тебе надо развеяться немного, иначе крышу сорвет. Ты на себя посмотри, комок нервов просто. Ты же не собираешься весь вечер сидеть в этой гостинице и пережевывать свои тяжелые мысли?

— Тога, у тебя нормальная ориентация? Ты что, не врубаешься, что меня просто трясет, когда этот парень лезет ко мне обниматься?

— Ладно, извини, я не подумал об этом, — Тога легонько толкнул меня кулаком в плечо. — Сорвалось, прости. Хочешь, я все переиграю. Скажу этому Крейгу, что появились неотложные дела. Хочешь?

— Хочу. Мне в бубен не стучится общение с его манерной мамашей и с ним самим.

— А я вот подумал, что на приеме могут быть гости, которые хорошо знают королевский дворец, бывают там часто. Ты бы мог узнать кое-что полезное.

— Что именно?

— Где конкретно находится королевская сокровищница. Я так думаю, дворец очень велик, а времени у нас будет очень немного. Часа два-два с половиной. И за это время мы должны будем пробраться незамеченными во дворец, найти сокровищницу, открыть ее, забрать алмаз и выбраться наружу. Представляешь, что будет, если нас поймают?

— Представляю, — я понял, что Тога, как всегда, говорит дело. — То есть, я должен провести глубокую разведку.

— Обязан, Лех. И вот еще, кстати, — Тога подал мне свой прибор, который показывал в Орморке. — Видишь, голубоватый кристалл светится?

— Ну и что?

— Это он на корону в твоей сумке реагирует. Отверни в сторону — ага, вот так. Гляди, индикатор погас. Он засекает любые алдерские артефакты на расстоянии в тридцать метров. Держи приборчик при себе, с его помощью найдешь бриллиант куда быстрее.

— С чего ты так решил?

— У Жефруа может быть в сокровищнице много алмазов. Хапнешь не тот и все, миссия провалена. Надо предвидеть все возможности.

— О да, мой ученый друг! — Я спрятал прибор в сумку. — Но вот подставлять меня больше так не надо. Нехорошо это, не по-дружески.

— Знаю, но мы сейчас в экстремальной ситуации. Ты жрать будешь или нет?

— Нет, — сказал я, допил сок и натянул на руки перчатки. — Пойду, проверю лошадь и погуляю по городу. Ты со мной?

— Если хочешь.

— Хочу. Надо хоть как-то себя развлечь. Не могу сидеть вот так и ждать неизвестно чего.

— Видишь, я был прав, — изрек Тога. — Веселый вечер в компании местной элиты пойдет тебе на пользу. И все будет окей.

* * *

* * *

* * *

* * *

**

Прогулка по городу оказалась хорошим средством развеять тяжелые мысли. День был теплый, солнечный, и гулять по старинным улочкам Жуайе было сущим удовольствием, если бы не одно "но" — уж больно нахально на меня таращились мужики на улицах. Я все-таки заставил себя поесть, купив возле рынка у молоденькой торговки пару горячих пирожков с саго и рыбой, после чего мы, нагулявшись по центру, отправились в отель "Король Лорель", чтобы встретиться с Хатчем и Шагиррой.

Нам повезло: Шагирра как раз репетировала в концертном зале отеля. В зале, кроме музыкантов, никого не было, так что мы с Тогой удобно расположились на самых лучших местах в партере и прослушали несколько песен. Я просто наслаждался, слушая эту музыку. Шагирра и в первый раз, когда я слушал ее в Лоэле, реально потрясла меня своим пением, а ее музыканты — своей виртуозной игрой, но сегодня я буквально впитывал эльфийский этник-рок всем своим существом. Песни были великолепны, к тому же Хатч так утяжелил свою гитару, что теперь музыка Шагирры очень сильно напоминала мне лирический симфо-метал высочайшей пробы.

— Ну, как? — осведомился со сцены Хатч. — Что скажешь?

— Слов нет, — искренне сказал я. — Я в отпаде.

— Эх, как жаль, что мои ребята никогда этого не услышат! Но я возьму у Шагирры партитуры и попробую сделать парочку вещей у нас в группе. А тексты по-русски напишем.

— Думаешь, в нашем мире кто-то захочет это слушать?

— Да уж! — Хатч сделал презрительный жест. — Это уж точно не шансон, в кабаке под него рюмку не опрокинешь.

— Не хочешь спеть что-нибудь? — спросила Шагирра с лукавой улыбкой.

— Нет, — я покраснел до кончиков пальцев. — Петь после тебя — это дурной тон. Хотя недавно я слышал одну эльфийскую песенку, и она мне очень понравилась.

— Что за песенка?

— Хатч, — попросил я Валеру, — помнишь песню "Greensleeves"?

— А то! — Хатч тут же начал наигрывать нужный мне перебор. — Си-минор пойдет?

— Да мне без разницы, — сказал я, поднялся на сцену, встал рядом с эльфийкой и, извините за выражение, запел. Шагирра посмотрела на меня с изумлением, а потом весело и жизнерадостно расхохоталась.

— Никогда не слышала такого сольфеджио! — сказала она, аплодируя мне. — Нет уж, дорогой Нанхайду, эту песню надо петь так. Валерэль, давай сначала!

И она запела ту песню, которую я услышал в исполнении Джармена Крейга — оказывается, по-эльфийски она так и называлась, "Ye liett amier Tien". Шагирра пела ее просто божественно, ее голос звучал так проникновенно, так печально и так красиво, что у меня сердце сжалось. Записать бы ее пение и слушать потом сутками, до слез в глазах, до транса! Мне безумно хотелось подпеть ей, но я не решался и только стоял на сцене, закрыв глаза, и наслаждался по полной.

— Когда-то эта песня была одной из первых, что я спела со сцены, — сказала Шагирра, допев балладу. — Очень старая песня, ее еще моя прабабушка пела. Где ты ее услышал?

— Один парень изобразил.

— Я рада, что тебе нравятся наши песни. Люди обычно не очень-то жалуют нашу музыку, считают, что эльфийские лэ слишком заунывны.

— Дураки так считают, — возмутился я. — Лично я готов слушать тебя сутками.

— Спасибо, — Шагирра перестала улыбаться. — Послушай, а ты собираешься идти в замок в этом виде?

— В каком? — не понял я.

— В кольчуге, с этими мечами. Тебя просто не пропустит стража. Надо тебя переодеть. — Шагирра взяла меня за руку, обратилась к музыкантам: — Перерыв на час. Девочкам надо привести себя в порядок.

Эльфийка отвела меня в свой номер и начала разбирать свой гардероб. Поскольку Марика и Шагирра были примерно одного роста и одной комплекции, подобрать для меня платье и прочие детали туалета не составило проблемы. В гардеробе Шагирры оказался традиционный наряд эльфиек из клана Айонна — темно-красные туника и обтягивающие штаны, расшитые черным шелковым шнуром, длинная накидка с капюшоном, сапоги и перчатки, — превративший меня в форменную готку. Когда я глянул на себя в зеркало, то услышал удовлетворенный вздох Марики — видимо, моей квартирной хозяйке этот наряд пришелся очень по душе.

— Так-то лучше, — сказала Шагирра. — Сейчас подберем тебе украшения, и ты станешь неотразим.... Нанхайду!

— Шагирра, — решился я, — расскажи мне о ваших пророчествах.

— Разве Салданах тебе ничего не говорил?

— Говорил, но слишком мало. Я только знаю, что если я потерплю неудачу, погибну сам и погублю много народа. Когда я был у Салданаха, мне было видение последней битвы с войсками Магисториума. Там, на поле боя, были все, с кем я встретился в этом мире и кого считаю моими друзьями. Там были эльфы, и они сражались на моей стороне. Но все они погибли. И я сам был убит.

— Наверное, это было вещее видение, Нанхайду. Я плохо знаю пророчества, — Шагирра глянула на меня своими потрясающими глазами. — Но одно могу сказать точно: судьба моего народа связана с судьбой куклы Меаль. Она не должна достаться силам зла. Если Меаль окажется у Риската или у магов Магисториума, звезда Аэндр-Тоэль никогда не взойдет для эльфов. Мы исчезнем из этого мира навсегда.

— А корона Амендора?

— Корону Амендора возложит на свое чело грядущий король Аэндр-Тоэль — тот, кто объединит всех эльфов, примирит их с людьми и сделает нас вновь счастливым и процветающим народом.

— Салданах говорил мне, что я должен снять чары с Меаль. Для этого я должен на ней жениться.

— Меаль наша последняя принцесса королевской крови. Павшее на нее проклятие лишило народ эльфов законной наследницы престола, и правящая династия пресеклась. Тот, кто станет избранником Меаль, по нашим законам получит полное право на престол Аэндр-Тоэль. А еще он получит всю мощь эльфийской Интэ-Квеаннар — великой жизненной магии, которая когда-то была душой моего народа. Я плохо себе представляю, что случится, если сила Интэ-Квеаннар достанется Рискату или имперцам. Думаю, в этом случае они просто получат власть над этим миром, которую никто никогда не сможет оспорить.

— Шагирра, я не могу жениться на Меаль, — сказал я, решившись. — Я говорил об этом Салданаху, вот почему он велел мне собрать камни из короны. Но я пока не вижу в этом никакого смысла, и поэтому спросил тебя о пророчествах.

— Что мешает тебе жениться на Меаль, Нанхайду?

— Любовь. Я люблю другую.

— Понимаю, — в глазах Шагирры вспыхнуло пламя. — Любовь тоже своего рода магия, не менее могущественная, чем Интэ-Квеаннар. Я уважаю твой выбор, Нанхайду. Однако теперь исход великого противостояния будет зависеть только от тебя.

— Почему?

— Ты должен будешь решить, как поступить с короной, когда вставишь в нее последний Камень Славы. Только ты, и никто другой.

— Значит, я должен буду отдать корону?

— Или оставить у себя, я так понимаю. Салданах сможет объяснить это лучше меня. Я всего лишь певица.

— Ты прекрасна, и твои песни просто чудесны.

— Спасибо, Нанхайду. Пойдем, нас ждут. Мне нужно репетировать, а тебе — привыкнуть к новому платью. Я хочу, чтобы завтра ты отправился в Дансбург в одеждах моего родного клана.

Джармен Крейг оказался парнем точным, как швейцарские часы. Ровно в шесть он вошел в нашу гостиницу, увидел меня и просто окосел от счастья.

— Марика, ты... да ты просто богиня! — вскричал он, всплеснув руками. — Не ожидал, клянусь, не ожидал. Ты ждала меня?

— Ага, — сказал я самым любезным тоном. — Какая будет развлекательная программа, Джарми?

— Нас уже ждут, — Крейг тут же предложил мне взять его под руку. — Пойдем.

На улице пришел мой черед разинуть варежку на весь просвет. Джармен прикатил за мной на самой настоящей карете — шикарном рыдване, раззолоченном с крыши до ступиц колес, украшенном фамильными гербами дома Крейгов, с кучером в ливрее и форейторами на задах. Лошади, запряженные в карету (отличные лошадки, надо сказать!), правда, с храпением попятились от меня, но я забрался внутрь — тут все было оббито малиновым бархатом в золотой цветочек. Джармен уселся напротив, и лицо у него просто сияло любовью.

— Едем! — крикнул он, постучав кулаком в стенку экипажа, и мы тронулись. Я успел разглядеть в окно Тогу, вышедшего нас проводить. Казанец лукаво улыбался. А еще у входа в гостиницу замерли изваяниями несколько хорошо одетых горожанок, которые с восхищением смотрели на карету и с завистью — на меня.

О, блин, так вот какие эмоции испытывала Вика Караимова, когда садилась в "Гелленваген" Русланчика! А я-то, убогий, считал, что могу стихами завоевать ее любовь...

— Слушай, — сказал я Крейгу, — а ты никогда не говорил мне, что так богат.

— Зачем? — Джармен пожал плечами. — В Лансане не принято кичиться своим богатством. И потом, я хотел, чтобы ты видела во мне мужчину, а не ходячий кошелек.

— Разумно, — сказал я и с одобрением посмотрел на парня.

Лошади шли самым неторопливым шагом, и поездка от гостиницы до усадьбы Крейгов заняла около часа. Там нас уже ждала Гризельда, разодетая, увешанная драгоценностями, нагримированная и окруженная толпой прибывших на очередной коктейль-парти соседей.

— Ах, мое золотце! — восхитилась она, увидев меня. — Ты не перестаешь меня поражать до глубины души. Ты просто ослепительна в этом вампирском туалете.

— В эльфийском, — поправил я. — Это традиционный костюм эльфов. Джарми, наверное, забыл сказать вам, что среди моих предков есть темные эльфы.

— Идем, — Гризельда повлекла меня за собой. — Я хочу познакомить тебя с одним нашим родственником.

"Один родственник" стоял у длинного стола с напитками и закусками, поставленном под деревьями, окруженный группой роскошно одетых дам. Одет он был с опереточной пышностью, выглядел солидно и вальяжно, я подумал, что этот господин какая-то важная шишка, и не ошибся. Его представили как Вадрена Беко, смотрителя королевской псарни.