Наши дети

-Какого... -выругался контрразведчик. -Тебя что, не обыскивали?

-Да как-то так, -смутился я словно это была моя вина в том, что меня предварительно не обыскали.

-Дурдом! -вынес вердикт контрразведчик.

Мысленно я с ним согласился, но из вежливости промолчал.

-Перевести задержанного в камеру? -выражая готовность действовать спросил второй контрразведчик.

-Теперь-то какая уже разница, -махнул рукой первый и спросил у меня: -Глупостей делать не будешь?

-Не буду, -пообещал я.

Оглядев разложенные на столе предметы, контрразведчик остановил взгляд на хранилище: -Это что?

-Хранилище денных.

-Оно понятно. Что внутри?

-Нейросеть первого поколения класса "Альфа+". Неспециализированная. Необученная. Вместе с исходниками и всем необходимым инструментарием.

-Шутишь?

-Какие тут шутки, -пожимаю плечами. -Пару часов назад мне пришлось убегать от оживших мертвецов, которые, вдобавок, были моими бывшими сослуживцами. Поверьте, мне сейчас совсем не хочется шутить.

-А чего хочется?

Задумался: -Отдохнуть. Денька три посидеть в спокойном месте чтобы только есть и спать.

-Этого у нас сколько хочешь, -пообещал контрразведчик.

-Везёт вам, -искреннее высказался я.

Он щёлкнул пальцем по хранилищу: -Там правда нейросеть?

-Чистая правда. Можно сказать: сам её туда скопировал.

-Класс "альфа" это ведь сверхсложные сети вроде управляющих движением на скоростных сверхмагистралях?

-Здесь "альфа+". Это гораздо круче.

-Не слышал о таких, -признался контрразведчик.

-Неудивительно, их придумали уже после начала войны.

-Мятежа, -поправил меня контрразведчик и я согласился с ним. — Конечно же мятежа. Простите.

-Побудь пока здесь, -он оценивающе посмотрел на меня словно спрашивая у себя самого — с нормальным ли человеком он сейчас разговаривает? Чтобы у добровольно сдавшегося в плен солдата при себе нашлась бы неспецифичная нейросеть класса "альфа+" — о таком даже фантасты не напишут, постесняются. Скорее поверишь в то, что у сдающегося в плен бойца с собой может быть пара чемоданов, набитых золотом и алмазами чем нейросеть в хранилище.

Впрочем, в жизни бывают ещё и не такие совпадения. Помню, мой отец рассказывал семейную легенду. Было это чуть ли не сто пятьдесят лет назад и произошло (если действительно происходило) с моим прадедедушкой когда тот был ещё молодым.

Прадедушка тогда разбил свой смартфон и временно, до следующей зарплаты, ходил без него. Возвращаясь в тот день с работы, он зашёл в мастерскую, где забрал из починки старинный будильник. По описанию будильник был здоровой штукой размером с два кулака и таким громким звоном, что легко разбудил бы самого последнего соню. К сожалению, сам аппарат до наших дней не дошёл, осталось только его описание. Кроме того, прадедушка купил спичек так как собирался следующим утром ехать на дачу готовить шашлыки. Вспомнил он о спичках в самый последний момент, поэтому покупать пришлось в киоске возле дома. Там не было ни зажигалок, ни обычных, маленьких коробков, а только здоровенные коробки на тысячу спичек и больше. Пришлось ему купить такой здоровый коробок, не входивший ни в один карман.

Зато надолго хватит. Для дачи так даже лучше, -подумал прадедушка.

Отойдя от киоска, он столкнулся с девушкой. Она показалась ему чем-то расстроенной, но при этом очень красивой. В руках девушка держала сигарету и явно искала в карманах зажигалку. Прадедушка решился познакомится, начав с небанального: -Огоньку?

-Пожалуйста, -согласилась девушка.

Достав из сумки тот здоровенный коробок, дедушка открыл его при ней, достал и зажёг одну спичку.

Спичечный коробок размеров овер-сайз оказался беспроигрышным вариантом. Девушка поинтересовалась: всегда ли он ходит с полным коробком спичек при себе? Прадедушка объяснил про дачу и шашлыки. Они разговорились и познакомились.

Докурив, девушка хотела бежать дальше, только спросила сколько сейчас времени.

И тогда прадедушка достал старинный будильник.

Позже эта девушка стала мой прабабушкой. И, согласно семейной легенде, значимую роль в этом сыграли будильник и коробок. Он, кстати, стоял у них дома до самой старости и спички в нём ещё оставались, и мой отец его вроде бы видел своими глазами, когда был маленький.

Это я к тому, что каких только случайностей не случается на свете. В том числе и нейросеть класса "альфа+" у вражеского рядового, сбежавшего от зомби и самостоятельно пробравшегося в глубокий тыл чтобы только с радостью сдаться.

Дальше меня подвергли допросу с помощью аппаратных средств. И нет, эти средства не были чем-то вроде паяльника и лома. Напротив, всё очень вежливо и технологично. Медицинская секция станции: белый пол, белый потолок, белые стены. Строгий доктор с грустным лицом и красивая, но отстранено вежливая помощница. Мне дают какое-то вещество с лёгким наркотическим эффектом потому как от него становится весело и приятно и начинает кружится голова. Вкус у препарата слабокислый. Меня спрашивают, и я отвечаю. Мне хочется говорить ещё и ещё, рассказать всё, что знаю, даже то, о чём не спрашивали всё равно хочется рассказать.

Потом мне дали немного отдохнуть и сказали пить много воды. Я последовал совету и скоро напоминал сам себе выбравшегося на берег бегемота.

Затем ещё один допрос, только ещё более высокотехнологичный. Я снова ем по требованию врача какую-то гадость, правда, на этот раз, с отчётливым малиновым вкусом.

Блин, у них тут наркота для допросов с малиновым вкусом?

Круто, чё.

Меня посадили в кресло и зафиксировали ремнями, в том числе голову. Предварительно объяснили, что будут делать и для чего, но ощущал я себя всё равно не слишком хорошо. Чувствовал себя жуком в ожидании препарирования на предметном стекле какого-нибудь энтомолога. С потолка опустилась здоровенная конструкция похожая на бочку. Бочка наделась мне на голову и замигала разными огоньками. Я что-то слышал о подобной технологии, но думал, что она ещё на стадии предварительных разработок. А она уже, оказалась, производится серийно и поставлена на службу.

Аппарат по чтению мыслей — называли его далёкие от науки репортёры. Разумеется, никаких мыслей он не читал, человек всё же мыслит отнюдь не словами. Прибор считывает образы, выстраивает ассоциативные ряды наблюдая за поочерёдно активирующимися каскадами нейронных связей. Говорят, можно даже вытащить из головы испытуемого его воспоминания в виде мутных картинок, но всё же. Не знаю. Если из меня что и вытащили, то мне этого не показали. Посидел сорок минут головой в гудящей и перемигивающемся огоньками бочонке и свободен.

То есть не свободен в смысле иди куда хочешь и делай что хочешь, а свободен в том смысле, что иди под конвоем в столовую, а потом, снова с конвоем, обратно в камеру. В столовой давали суп с фрикадельками и в тарелке было тесно от этих самых фрикаделек, поэтому, можно считать, что всё прошло относительно неплохо.

Примерно через двадцать дней меня отправили на большую землю. Пришлось полежать пару дней проходя акклиматизацию к повышенной силе тяжести. А на большой земле, к моему удивлению, мне объявили, что я свободен, правда наблюдение за мной останется и вылет с планеты мне тоже запрещён.

Пытаюсь пошутить: -А я как раз завтра собирался полетать по космосу на своей личной космической яхте.

Контрразведчики не смеются, видимо шутка не удалась.

-Ребят, вы серьёзно меня отпускаете? Вдруг я шпион?

-Ты не шпион, -с уверенностью которой нет у меня самого говорит контрразведчик.

-Ладно, а что мне делать?

-Тебе присвоен статус беженца. Можешь жить в социальном жилье для бездомных и питаться в бесплатных столовых, а можешь найти работу и устроится получше.

-У меня на Луне осталась семья.

-Ничего, скоро мы победим и встретишься со своей семьёй, -пообещал контрразведчик.

Дальше я оставался предоставлен сам себе. Хранилище с нейросетью у меня, естественно, забрали. Даже спасибо не сказали. Ну и ладно, я всё равно с ней таскался как с чемоданом без ручки. Использовать сам не могу, а выкинуть жалко.

Мой план был прост как пять копеек. Устроится здесь, на Земле. В самые краткие сроки заработать побольше денег и всеми правдами и неправдами вывести семью с Луны на Землю. Я пока ещё не знал, как это сделаю, но если такая возможность и существовала, то явно требовала финансовых вложений. Да и куда мне их сейчас привозить — единственная комната, которая у меня есть не моя, а принадлежит социальному общежитию, здесь квартируются кто не может добиться самой малости или же принципиально не хочет напрягаться. Другими словами — отбросы общества. И нынче я один из них. Но это ненадолго. На луне у меня осталось семья и я в ответе за них.

Глава 11. На земле

Если к сорока годам ваше жилище не наполняется детскими голосами, оно наполняется кошмарами.

Первым делом я собирался познакомиться с соседями по общежитию. В социальном городке целый квартал выделен под размещение беженцев с луны, и я надеялся найти в нём единомышленников. Проповедуемая на моей родине идеология тотального превосходства лунаров над землянами должна была оттолкнуть от луны множество думающих людей, правдорубов, кто не смирился и не принял навязанные извне нарративы. Их всех я надеялся найти здесь — на земле, в квартале беженцев социального городка.

Комната, в которую меня поселили, была размером пять на четыре, то есть довольно приличного размера комната. Жаль, что всего одна. Но так и я пока один, а значит мне хватит, даже с запасом. В комнате, кроме одного, но довольно широкого окна, имелось всё необходимое для жизни: кровать, стол, пара стульев, не раскладывающийся диван, шкаф для одежды, шкаф для разных мелочей, крохотный холодильник, однако с полноценной морозильной камерой. В отдельной комнатушке нашёлся туалет, совмещённый с душевой кабиной. Полноценной кухни не имелось, только чайник и лазерная печь для разогрева продуктов. Видимо считалось, что у себя в комнате жилец мог только перекусывать или пить чай, а полноценно питаться должен был централизованно, в столовой.

На столе, в простой вазе, стояли успевшие немного подувянуть цветы. Цветы тоже простые. Я не знал их названий, но видел, что размеры цветов невелики и выглядели они так, будто их набрали с ближайшей клумбы. Но кто-то всё же потрудился собрать их и оставить для нового постояльца.

Я подошёл к столу и понюхал цветы. Целая смесь запахов защекотала мой нос совсем непривычный для таких ароматов. Едва успев отвернуться, я громко чихнул и затем снова, но уже осторожно, принюхался.

Заглянул в холодильник — там ожидаемо пусто. Полежал на кровати разглядывая обшитый пластиком потолок. И хотя за месяц вынужденного безделья, разбавленного периодическими беседами то с представителями разных спецслужб, я насиделся и належался на долгое время вперёд, лежать вот так, как свободный человек, а не военнопленный, было приятно.

Проверив работу сантехники, она работала отлично, я решил, что пришло время познакомится с соседями. Заодно и расспрошу у них подробнее про местные порядки.

Планировка здания проста до безобразия. Восемь этажей. Все этажи кроме первого представляют собой длинный коридор, от которого в обе стороны расходятся квартирки-комнаты вроде моей. На стандартных дверях, кроме номеров, многие дополнительно вешают записку с именем жильца — своим именем, чтобы удобнее было искать. Дверь справа от моей украшала как раз такая записка, только вместо имени на ней было написано "пошли все на...".

-Мило, -подумал я, разворачиваясь в другую сторону. К счастью, на двери по левую руку от моей ничего, кроме номера ничего не имелось, и я решился позвонить в дверной звонок.

Долго никто не открывал, и я уже подумал пойти дальше, попытать счастья со следующей дверью как эта открылась и предо мной предстал недовольный мужчина: -Чего надо?

-Я ваш новый сосед, -сказал я.

-Очень рад, -буркнул мужчина. -Так чего надо?

Честно говоря, он не выглядел как человек, который куда-то спешит. Обрюзгшее лицо дело его похожим на уставшего от жизни пса. Растянутая футболка на голое тело и непонятного вида шорты со старым, въевшимся пятном на левой штанине, дополняли образ.

-Просто хотел поздороваться. Простите если отвлёк от чего-то важного.

Лицо мужчины несколько подобрело.

-Не отвлёк ты меня парень. Ни от чего не отвлёк. Как и большинство местных жителей, в любое время суток, я здесь абсолютно ничем не занимаюсь.

-Но... почему?

Мужчина спросил меня: -Ты когда сюда заселился?

-Сегодня.

-Понятно, значит не успел ещё познакомиться с соседями?

-Вы первый.

-Ладно, заходи, -мужчина отступил в сторону освобождая проход в его комнату. -Так и быть, расскажу тебе как тут всё устроено. Меня Павел зовут.

Я представился и, теперь уже не уверенный, что хочу этого, зашёл в комнату Павла. Такая же стандартная как моя, но видно, что здесь живут, причём давно и что лишней уборкой или аккуратностью хозяин комнаты себя не утруждает.

-Присаживайся, -Павел смахнул хлам со стула освобождая его для меня. -Пиво будешь?

-С утра? -удивился я.

-Утром выпил, считай весь день свободен, -процитировал Павел и усмехнулся. -Сначала подумал, что ты кредов пришёл просить. Кстати, вот первый совет: никому ничего здесь не занимай. Не отдадут. Как бы и чем бы не клялись. Занял — считай отдал просто так.

Я поинтересовался: -Заработать настолько сложно? Нет работы?

-Работа есть, — объяснил Павел, почёсывая живот прямо через футболку. -Кто хочет, тот работает. Кто поумнее — выбирается отсюда. Специалисты всякие. Инженеры. Вот ты кто по профессии?

-Разработчик нейросетей.

-Ну значит скоро свалишь отсюда, -резюмировал мой сосед. -А всякая шушера вроде офисных работников, менеджеров, логистов или тех, кто из-за сложившейся ситуации остался не удел вроде специалистов по строительству обратных небоскрёбов, лунологов особенно никому не нужны. Нам найти работу за пределами социального городка не просто. Можно, конечно, пойти на бесплатные курсы переподготовки, только, знаешь... Жить на гарантированное пособие и пить пиво вместо того, чтобы переучитываться на курсах будет как-то проще. Если срочно нужны креды и никто больше в долг не даёт, то можно подработать и не выходя из социального городка. Знаешь почему в этом гетто так мало роботов? Чтобы мотивировать жителей хоть чем-то заниматься. Старый добрый хэнд-мейд. Здесь почти всё сделано тёплыми руками людей, а не холодными манипуляторами роботов. Прямо как в элитных поместьях богачей, которым хватает денег и дури держать вместо пары домашних роботов настоящего дворецкого, а вместо роботов-уборщиков наблюдать как твои полы надрачивает жива уборщица.

-А вы... то есть ты кто по профессии? -спросил я нового знакомого.

Павел насупился: -Не важно. Теперь я беженец.

Он отхлебнул ещё пива и посмотрел на меня: -Осуждаешь?

Пожимаю плечами.

-Вижу, что осуждаешь, -решил Павел. -Здоровый лоб пьёт пиво на пособие. Но ты привыкай. Только в одном нашем социальном городке больше семисот тысяч жителей и только сто пятьдесят тысяч, ну может быть двести — беженцы. Остальные — потомственные земные бездельники поколениями, живущие не пособие. Конечно, у кого-то получается вырваться отсюда. Рецепт, на самом деле, прост — трудись и всё получится. Но это надо реально вкалывать чтобы выбраться, а большинство местных напрягаться не то, что не хочет — не умеет. Разучились, бедняги. И на каждого вышедшего из социального городка приходится по два с половиной человека сюда попавших. На самом деле большая проблема. До войны её много обсуждали, но ничего не могли толком поделать. Человека можно заставить работать если бить его и не давать еду просто так, но то нынче запрещено законом. А учиться человека, получить новую, полезную профессию и вовсе может заставить только он сам. Такие вот люди, в смысле мы все, ленивые скотины.