Ночные тени. Книга 1

Выехала из города ведьма ещё на закате, и прощальные солнечные лучи попросту слизнули с неё хрупкую паутинку моих теней. Заглянув на чердак, я обнаружил следы поспешных сборов. Выглядело всё так, словно Глэдис решила уехать в самый последний момент, или же убегала от кого-то. И ещё... я мог, конечно, ошибаться в этом, всё-таки, никогда не обращал особого внимания, какими духами пользуется Глэдис, да и пользуется ли она ими вообще... Но в комнатке витал тонкий-тонкий, так и не опознанный мною цветочный аромат, тронувший где-то в подсознании странные ассоциации и некоторые желания...

Хмуро поразглядывав разбросанные по полу и кровати чулки, кружевные платочки, баночки, о назначении содержимого которых могла догадаться, пожалуй, только женщина, или ведьма, несколько вышедших из моды платьев, туфелек и перчаток, и прочее, по-видимому, не самое необходимое, я озадаченно оглядел крохотную комнатушку. Где же всё это хранилось? Подобрав с пола один из платков, я принюхался — нет, запах, вроде, другой. Может, случайно разлила одно из любовных снадобий?

Не представляю, чтобы у Глэдис были здесь враги или конкуренты, настолько серьёзные, что она предпочла удрать из города. Но ведь почему-то удрала... Ещё днём, отказываясь от возможности и дальше использовать мою силу. Ох, Богини, ну отчего же я не поговорил с ней в прошлую ночь!?

Раздражённо вздохнув, я нырнул в Темноту, проверяя ячейки и нити своей сетки.

Паук так и продолжал скрываться где-то достаточно далеко от города. Его кривобокое творение мерно колыхалось в такт дыханию живых существ на узлах связки. Несколько "мошек" спали в других местах, и рисунок сетки изменился, перекошенный до неузнаваемости. Сегодня Марлен обнаружилась на улице Вдовьей, свернувшись в клубок под тонким покрывалом в маленькой грязной комнатке, что сдают вместе с такими же ужасающими, кишащими крысами и бездомными собаками складами, чуть дальше Большого моста. Сон её был тревожен, но заглянуть туда, не убив и не всколыхнув сеть, не получилось бы. А может, и стоит?.. Глядишь, и сам Паук зашевелится, даст о себе знать? Или заляжет на дно... Нет, так не годится. Раз уж не уверен, лучше подожду. В какую-то из ночей он всё равно вернётся в город.

Страх, шуршащий по Низине, сливался в речку, вымывался, разносился дальше. Он плавал уже в Бобровом пруду и тихой струйкой сливался в чуть менее загаженный отходами фабрики и тем, что приплывало с вокзала, Фабричный.

Шорохи, шепотки сновидений.

Ячейка, в которую вписался Мраморный бульвар... Дом Арктура — спящий сад, ночная тишина в комнатах...

Безмолвная чернота Силы под холмом едва заметно всколыхнулась, словно некое чудовище раздражённо дёрнуло щупальцем во сне. Я замер, и паутина натянулась, готовая в любую секунду стать оружием. Темнота под холмом ещё поворочалась и затихла — к моим действиям, да и к паучьей сетке, это не имело никакого отношения.

"Навь".

Я инстинктивно метнулся туда, где произнесли моё имя, и меня потащило ещё глубже...

Тень... Тень... Тень... Тень... на разные лады зашепталось тёмное эхо голосов...

Вынырнув из паутины в темноте заднего дворика "Золотого Уса", я несколько секунд не шевелился боясь сдвинуться с места. Ох, Богини! Нужно быть осторожнее — сейчас всё иначе, не стоит забывать об этом...

Рон МакКланнон стоял у одного из раскрытых окон кухни, рассеянно перебирая в руках свёрнутую вчетверо салфетку. Чуть дальше, в ореоле золотистого света, пара и разнообразных запахов, что поднимались над кастрюлями и сковородками, выжидательно поглядывая то на хозяина паба, то на охранника-полукровку, топтался мальчишка-посыльный. Кажется, я уже видел его здесь пару раз.

— Значит, только в субботу вечером? — задумчиво проговорил Рон.

— Да, — с готовностью кивнул мальчишка. — Этого господина за прошедшее лето, говорят, почти там и не видели.

— И что мне с ним делать? — вздохнул полукровка, если я правильно помнил, его звали Рено. — Не к себе же?

— Нет, но... — Рон пробежался настороженным взглядом по темноте за окном, разлинованной сочащимся с кухни светом, затем, остановив взгляд на посыльном, обратился к нему. — Ты вот что, когда господин Навь там появится, сразу передай мне.

— Так мне тама что, всю ночь торчать что ли? А если не появится?..

Поднявшись на крылечко чёрного входа, я негромко постучал в дверь. Мальчишка, естественно, не услышал, Рон наверняка вздрогнул, а вышибала, судя по мягким приближающимся шагам, пошел открывать. Я ждал, на всякий случай, отойдя в сторону. Рено не показался мне нервным, но от МакКланнона, в свете последних событий, можно было ожидать и "приветственного" выстрела серебряной пулей. Дверь открылась, меня окинули настороженно-подозрительным взглядом.

— Доброй Ночи, — поздоровался я с порога.

— Ох! — Рон, выглянул из-за дверного проёма кухни и облегчённо выдохнул, приложив руку к сердцу. — Замечательно, что вы пришли! Рено, Джек...

Охранник и посыльный, сунувшийся было из любопытства следом за старшими, спешно удалились и, когда я шагнул с полумрака улицы в тусклое освещение коридора, там оставался только МакКланнон, да ещё его кот лениво глядел на меня с верхней ступеньки лестницы фосфоресцирующими в полумраке глазами. Через стены, с кухни, и из самого паба неслись голоса, шум и запахи.

— Господин Навь... — Рон попятился, заметив неладное гораздо раньше, чем любой чистокровный сид. Удивительнейший тип! Ощутить, что я причувствоваюсь к его крови прежде, чем я сам это понял!

— Не стоит беспокоиться, — я очень осторожно улыбнулся и отвёл взгляд в сторону. — И прошу прощения, что напугал вас. Может быть, поднимемся, и вы расскажете, что узнали про Соласов?

Не дожидаясь ответа, я начал подниматься на второй этаж. Нежелание Рона оставаться со мной один на один было вполне понятно. МакКланнон всё ещё топтался у подножья лестницы, когда я остановился на полпути, позвав его кота. Рыже-белый полосатый охотник лениво спустился на несколько ступеней, потёрся о подставленную руку и огласил полумрак громким мурчанием. Кошки всегда меня любили.

Решив, что раз уж домашний "определитель нежити" так спокоен, Рон наконец-то последовал за мной. Кот, оставив на штанине след из пушистых волосков, юркнул вниз, под ноги хозяину, и тот чуть не упал, запнувшись о любимого мышелова.

Пройдя наверх, Рон открыл дальнюю из двух дверей, пропуская меня в небольшую уютную комнату, обставленную парой мягких кресел и круглым столом с вышитой скатертью. Возможно, из-за одной детали — занавесок с лёгким узором гипнотизирующей вышивки — создавалось впечатление, что комнатка эта в деревенском доме, и за окнами непременно должен открываться вид на палисадник с невысоким штакетником и дальше, за ним, на поле до самой границы тёмного леса...

Расположившись в кресле, я подождал, пока Рон зажжёт все стоящие в помещении лампы. Вообще-то, в полумраке, который царил в комнате до этого, МакКланнон видел превосходно, как и его кот, а дрожащие огоньки пламени могли подчеркнуть наличие лишних теней и, возможно, отсутствие полагающихся... Я незаметно пошевелил пальцами — нет, лёгкие паутинки темноты уже колыхались вслед за моими движениями на положенных им местах.

— Итак? — спросил я, когда Рон наконец-то опустился в кресло напротив.

— Видите ли... — рыжий полукровка вздохнул. — Пожалуй, буду краток. (Я не поверил, но ничего не сказал.) Солас-старший умер около года назад в Риге, оставив после себя кучу карточных долгов и несколько раз перезаложенный дом. Говорят, умер от сердечного приступа. Но, скорее всего, от наложенного проклятия — жене надоело, что он постоянно таскался за юбками. Единственная, так сказать, первая и последняя его супруга Виктория Солас, в девичестве Хоуп. Последний раз её видели в усадьбе как раз с год назад. Она уехала в Америку с неким молодым человеком, судя по всему, любовником. Отец оставил ей неплохое состояние, правда, по завещанию, всё имущество должно было перейти в распоряжение её мужа. И Солас этим замечательно попользовался. Дом сейчас пустует, и, похоже, в том состоянии, что проще снести всё и отстроить заново. К тому же, там водятся привидения и...

— А что Солас-младший? — я понял, если не направить Рона сейчас в нужное русло, то с полчаса мы будем беседовать о призраках — это была одна из его любимых, или, возможно, больных тем.

— Юстин Солас, как и отец, двуликий чистой крови. Последние месяцев десять жил, перекинувшись в волка. И, господин Навь, вы, конечно, говорили только о том, чтобы узнать о Соласах...

Я приподнял бровь. Предчувствие, и так бывшее нехорошим, похоже, грозило сейчас подтвердиться словами.

— В общем, он пришёл следом за Оскаром. Не понимаю как, он ехал на поезде, а Солас прибежал сюда на четырёх лапах... Рено его сразу приметил — всё-таки, волки не часто забредают в город, да ещё спокойно выпрашивают поесть у первого встречного. Видимо, почуял в нём собрата.

— И где он сейчас? — как можно спокойнее спросил я. Ни малейшего желания разговаривать сейчас с юным оборотнем у меня не было.

— Внизу. Рено дал ему одежду.

— Давно он тут?

— Часа два. Он, видимо, голодал... Тощий, как веточка. Целого гуся съел разом, и получаса не прошло! И, как бы... оставлять его здесь... — Рон изобразил руками некий жест, наверняка долженствующий обозначать и просьбу, и осторожный намёк, и что-то ещё.

— Не беспокойтесь, я его заберу. До этого времени проследите, чтобы всё было в порядке — у вас там, внизу, много... интересных личностей. Пожалуй, лучше будет, если он подождёт меня здесь. Та особа, что искала меня, что удалось про неё узнать?

— Почти ничего. К моему величайшему сожалению, господин Навь, почти ничего, — Рон развёл руками и озадаченно покачал головой, словно и сам себе удивлялся. — Ни откуда она, ни когда именно появилась в городе... Эта девица, и в самом деле, пару раз заглядывала в Кошачий переулок, покрутилась там, но не с той целью, чтобы найти работу. Ни к кому там не напрашивалась, а если б стала промышлять сама по себе — местные обитательницы знали бы. Вообще, рассказывали про неё, что со странностями — мол, изображала из себя чуть ли не колдунью-алхимика, но мало ли сумасшедших...

— Давно это было?

— Точно никто не вспомнил, но примерно тогда же, когда она приходила ко мне и выспрашивала ваш адрес.

— Хм... — я задумчиво прошёлся взглядом по узору занавесок. Ведьмочка, похоже, хорошо прячется. От кого, интересно? И чем она вообще занимается в городе? Помимо разбоя и грабежа... — Рон, был у вас один способный парнишка для тех дел, когда нужно за кем-либо проследить, двуликий-полукровка, имени, пожалуй, не вспомню. Он ещё работает по вашим поручениям?

— Ах, Том, да, конечно, — закивал Рон. — Вы хотите, чтобы этим занялся именно он?

— Да. Именно он. Хоть эта девица, как мне говорили, ничего не смыслит в магии, но за ней есть кто-то. Не обязательно покровительствующий. И мне бы не хотелось, чтобы этот кто-то почувствовал слежку. Передайте Тому мои слова.

— Хорошо, — покивал Рон. Вид у него был несколько задумчив, не иначе прикидывал сейчас, какой ему взять процент с парня. — Когда ему приступать?

— Чем скорее — тем лучше. Сейчас она спит на Вдовьей улице в доме под номером 28. И... Рон, что у вас сегодня из сладкого?

— О, — оживился эльф. — Если подождёте с полчасика, как раз подоспеет яблочный пирог и ваши любимые французские булочки с шоколадом.

— Замечательно, как раз через полчаса я и вернусь. И, думаю, Солас тоже чего-нибудь пожелает.

Я встал и, переложив содержимое кошелька на стол, поспешил выйти. Увы, в отличие от людей и полукровок, то, что прежде называли Силой, у нас само по себе уже давно не восстанавливалось. И сейчас тяжёлая и липкая усталость снова выплывала, потихоньку укутывая плечи и кончики пальцев холодом. Излишне услужливая память вынесла в сознанье крохотный кусок воспоминаний, всего на долю секунды, но мне и этого хватило, чтобы, особо не выбирая, скользнуть за первое попавшееся раскрытое окно. Развоплощение в абсолютное Ничто... крохотные частички плоти и истинной сути, словно разносимые ветром... тающий силуэт...

Я зажмурился, тряхнув головой. Что ещё за бред?!.. Чёртов Паук со своей сетью и рассыпанным по Низине страхом!!!

Сделав несколько успокаивающих вдохов-выдохов, я осторожно подошёл к постели. На втором шагу под ногами заскрипел паркет, но спящих это не разбудило.

Супружеская пара. Обоим чуть за тридцать. Мужчина нежно обнимал женщину, прижавшуюся к нему спиной.

Я погрузил людей в более глубокий сон, надеясь, что не придётся взять больше двух-трёх глотков, то, что ожидало меня у Рона, было сейчас гораздо привлекательней по вкусу.

Вернувшись в "Золотой Ус", я сразу поднялся на второй этаж. Полчаса ещё не прошло, но Рон всегда успевал быстрее обещанного срока. Открыв дверь, я замер на пороге — нет, конечно, можно было предположить, что Солас-младший будет выглядеть диковато, пребывание в волчьей шкуре более полугода хоть как, да наложит свой отпечаток, но всё же...

Солас тихо, но вполне угрожающе рычал на меня, быстро подобрав ноги и забившись в кресло. Руками он вцепился в край стола, прижимаясь всем телом пониже, уши и зубы то ли так и были от второй ипостаси, то ли изменились только что. В звериных жёлтых глазах перемешались страх и непоколебимая уверенность, что живым он мне не дастся...

— Э-э... хм... — я задумчиво окинул взглядом и в самом деле тощего как ветка, лохматого, но, слава Богиням, свежевымытого парня. Одёжка на нём болталась (судя по всему, Рено одолжил свою рубаху, а был он, чуть ли не в два раза шире, и ниже — штаны казались коротки). На пятнадцать лет Юстин никак не выглядел... — Как понимаю, ни твой отец, ни МакКланнон не удосужились сообщить, кто я.

Я всё-таки прошёл в комнату. Словно загипнотизированный голосом, двуликий уже просто следил за мной, не собираясь ни нападать, ни убегать. Позы, впрочем, так и не изменил. То ли память предков вывела несложное уравнение: ночной — запах крови — инстинкт самосохранения, то ли что-то ещё. Реакция юного Соласа была вполне нормальной, хотя и несколько странной для теперешнего мира.

— Я — Тень из рода Навь, то, что принадлежу к Ночной Ветви, ты уже и так понял. Думаю, тебе проще будет называть меня Даниэл.

Подойдя к столу, я опустился в кресло напротив Соласа, всё ещё напряжённого и не спускающего с меня взгляда.

— И, похоже, я твой единственный опекун, — продолжил я, неспешно наливая в чашку заварку из маленького фарфорового чайника. По комнате тут же разошёлся тонкий аромат бергамота. — Сколько тебе лет, Юстин? Твой отец, конечно, писал, что тебе должно быть пятнадцать, но, зная Апрелиса, можно предположить, что он ошибался. Хотя, пожалуй, и не сильно... — Я долил в чашку воды. — Так что?

Какое-то время мы сидели молча. Передёрнув плечами, мальчишка сполз обратно в кресло, сутулясь и поджимая под себя ноги.

— Восемнадцать, — наконец произнёс он. Голос прозвучал хрипло, а в словах чудился странный акцент. Похоже было, что он не разговаривал эти десять месяцев... — Вы были другом Апрелиса?