— Если бы ты был мой сын, я бы гордилась тобой.
— В этом мире, к сожалению нельзя иметь детей! — Вздохнул юноша. — Когда воплотишься в иной вселенной, найди хорошего мужа и будь ему верна!
Окровавленная воительница рухнула на гравий. Альфмиру было жаль ее, заныло сердце, дух бессмертен, а он причинил страдания ее плоти.
Юноша провел рукой по пряди волос, они слиплись, стали красными, в такую жару неприятно стоять окровавленным и потным, соленая жидкость щиплет раны, чешется голова. Звучит звонкий голос:
— Ты был великолепен, победив самых сильных наших бойцов. Воистину ты достоин, войти в нашу семью и возлечь со мной на одно ложе.
Последнее предложение было довольно лестным, правда, императрица слишком уж крупная, но фигура неплохая, лица невидно за маской.
— А теперь подготовься к последнему испытанию.
Альфмир поморщился, неужели придется драться еще. Поверженных женщин аккуратно положили на носилки, отдав честь. Юноша лег на то место, где лежал труп, там гравий не так сильно жег тело и расслабился. Его охватила истома, не хотелось двигаться, тянуло уснуть, провалившись в тяжелый сон. Но подсознательная тревога не давала провалиться в царство грез. Ему принесли разбавленного водой вина, видимо опасаясь, что от цельного хмеля парня окончательно развезет, потом девушки брызнули на него чистого спирта и каких-то жгучих трав, продезинфицировав раны. Дали плащ, и разрешили на несколько минут прилечь.
Альфмир когда боль от дезинфекции прошла юноша почувствовал себя намного легче и веселее. Он лежал, думая о том, что в заложенной в человеческое тело усталости есть и плюсы, как ты блаженствуешь, когда отдыхаешь!
Тут из-под гравия выползло забавное существо, оно напоминало смесь чебурашки и ящерицы, было миловидным с носком хрюшки. Подойдя к Альфмиру, зверек прижался в его расцарапанной щеке и стал ее лизать тремя тоненькими язычками. Юноша даже промурлыкал от удовольствия, царапина стала заживать, кровь уже не лилась с нее.
— Кто ты такой? — Спросил он.
Существо не ответило, а Альфмир хоть ты убей, ни как не мог вспомнить его названия. Кроме того, в процессе создания вселенной многие процессы протекают автоматически, или под руководством суперкомпьютера. Так что приходилось гадать, какая фауна обитает в подобии хоть не библейского, но ада.
— Жаль, что мне тебя нечем покормить! Ты хоть разумный!
В ответ раздался писк, который мог обозначать и, да и нет. Впрочем, разговаривать и отдыхать долго парню не дали.
Сначала стих ставший монотонным рев трибун, некоторые женщины трясли обнаженными грудями и предлагали деньги за ночь. Зверек заверещал как цикада, забив лапками, неожиданно у него стали проявляться зубки, они словно выросли за секунду. Пришлось приподняться на локте, наведя отяжелевшую шею.
Увиденное могло привести в шок даже самого стойкого бойца. Из врат в форме черепа вышли три здоровенных хищных подобия крокодила, правда утыканные иглами и с очень мощными когтистыми лапами. Раззадоренные голодом и запахом пролитой на арене крови, они испустили звук, напоминающий разрезание ржавого металла, завертели тремя выдвижными глазами. Немного поколебались, но видно высокое ограждение внушило примитивным мозгам, что до упитанных женщин им не добраться и они, словно нехотя отправились к единственной доступной пище. Запуска маленькая, но зато так приятно пахнет спиртом.
По спине Альфмира невольно пробежали мурашки, справиться с тремя ежа-аллигаторами, в одиночку нереально. Он бы не рискнул вступить в бой с такими почти как слоны гигантами, даже будучи совершенно свежим, имея в руках одни мечи. Против них лучше всего подошел семиствольный универсальный аннигилятор. Он стреляет: гравиолучом, гамма-излучением, лазером, вакуумным искривителем, ультра-мега-звуком, тепловым каскадом, излучением холода и гиперрадиацией. Страшное оружие, да еще создающее матричную защиту и силовое поле, вокруг бойца. Альфмир даже проводил его испытания, а что мечи ими только сэндвич нарезать. А если учесть, что он так измотан проведенными схватками.
— Так не честно! — Крикнул Альфмир Императрице.
— Тем больше врагов, тем ценнее победа! Покажи себя достойным.
Ну, если помирать так с музыкой. Юноша стал подпрыгивать стараясь вернуть себе бодрость и стремительность в движении. Однако человеческий организм не успел восстановиться, его лимит на сегодняшний день был исчерпан, войти в боевое состояние не удавалось.
Альфмир дрожал от истощения, ежа-аллигаторы приближались, они не особенно спешили, видя, что жертве все равно не уйти. Юноша уже ощущал их смрадное дыхание, глаза то выдвигались, то наоборот проваливались. Тут произошло то, чего Альфмир меньше всего ожидал. Зверек, испуганно стрекочущий и пытавшийся зарыться в песок, завыл как сирена, рванул на встречу чудовищу. Крокодил на миг оторопел, от такой наглости — такая кроха бросается на него. Он присел на задние лапы, придавив хвост, глаза высунулись. Альфмир понял, что новый товарищ на гране гибели, новое чувство товарищества придало ему мужества, подавив усталость. Юноша метнулся вперед, едва успел отбить мечом чуть не разрезавшего зверка лапу, с выпущенными на всю длину когтями.
Удар хорош, хотя и отдался в кисть, кожа лопнула, полилась тягучая оранжевая кровь. Крокодил прыгнул, стараясь сбить массой, и получил удар в падении. Второй зверь зацепил своего напарника, стараясь достать зубами, и получил по губе. Клинки замелькали как дамский веер, пробить шкуру трудно, но расцарапать можно. Чтобы уйти от третьего монстра пришлось выполнить армейскую команду: упал — отжался, пройдясь лезвием по брюху. Правда и его при этом немного кольнуло, ужасно, когда штопают кожу.
Альфмир вновь вскочил, он вспомнил танец диких лебедей, и при этом старался экономить движения. Большие размеры крокодилов теперь играли против их, большая инерция проблемы с реакцией, трудно набрать сразу нужную скорость. Можно уходить и при этом чиркать клинками, по лапам, мордам, крупам, хвостам, нанося мелкие, но болезненные раны и стараясь самому избегать огромной пасти и быстрых, сильных лап.
Пока юноше везло, он обошелся парой царапин, затем небольшим рваным порезом на спине. Потом чуть не успел уклониться, и зацепило бедро, разорвав шорты. Теперь Альфмир оказался совершенно голым, и на его достоинство могли смотреть разом десятки тысяч разгоряченных женщин. Стыдно конечно, проклятый зверь!
Юноша в бешенстве высоко прыгнул, ударил ногой в ноздрю, а затем всадил мечами глубоко в глаз. В тоже мгновение его отбросило силой. Совершенно обезоруженный Альфмир упал. Крокодил прыгнул на него, другое дитя ада скакнуло одновременно с ним. Юноша едва отскочил, получив иглами в корпус. Звери столкнулись, тут монстр с пробиты мечами выплюнул большой сгусток крови, она зашипела упав на песок и затих. Похоже, крокодил сдох!
— Они тоже умирают!
Подобная мысль приободрила Альфмира, тем более что ему гораздо приятнее было убивать не разумных тварей, чем симпатичных девушек. Тем не менее, в голове звучал духовой оркестр, и он стал подобным воину, в трансе боролась физическая перегрузка и возбуждение! Второй ежа-аллигатор получил дыру в панцире. Альфмир воспользовался этим, расширил ее несколькими сильными ударами, подобравшись к аорте. Резким прыжком он запрыгнул на панцирь, но проколол ноги, все ему удалось сразу двумя мечами вскрыть главную артерию, после чего гибель теплокровного крокодила была лишь вопросом времени.
Действительно он быстро слабел, движения становились все более вялыми, хвост даже изменил, как принято у таких рептилий цвет. Тем не менее, они все еще атаковали юношу вдвоем, один раз он едва успел выскользнуть из зубов, оставивших дополнительные кровавые полосы на ребрах. А слюна разъедает плоть хуже кислоты. Тем не менее, и второй зверь сходил постепенно с арены. Вот что интересно осознает он собственную смерть или нет, испытывает страх, а может сомнения. Все же разума нет, значит все примитивно, одни инстинкты.
Против одного драться не так страшно, кроме того, зверек ну кто бы мог подумать, укусил его за переднюю лапу, сделав ранку на толстой коже. И тут же был отброшен, видно по писку, ему было пребольно.
Альфмир не мог не воспользоваться этим, он так сильно врезал наискось по глазам, что довольно трудно мешает большущая пасть. Затем, перекрутившись в воздухе резанул панцирь. Дитя преисподней стало спотыкаться. Преобразившись в подобие бога Марса, юноша прыгал и колол. Зверь слабел, кровь хлестала все сильнее. Альфмир умудрился даже вышибить ему несколько зубов — крупных как кинжалы. Добить крокодила дело не легкое, раз пять юноша пытался поразить его в глаз, но всякий раз промахивался, тряслись перегруженные руки.
— Вот дьявольщина, разум кипит, а тело не слушается.
Об его ногу снова потерся зверек, и дрожь пропала. Альфмир из последних сил прыгнул и всадил клинок настолько глубоко, что рукоять скрылась в глазнице. Кисть покрылась противной жидкостью, юношу сбросило, с такой силой об гравий, что хрустнули косточки, и ему светило как минимум неделю испражняться кровью.
— Как бьет скот! — Простонал Альфмир. —
Сознание зависло на тоненькой ниточке и лишь чрезвычайным усилием воли, юный боец сплел канат. И вовремя, чтобы, оттолкнувшись коленями и локтями сместиться на метр. Тварь в последней смертельной агонии, щелкнула пастью, зацепив зубами, гравий в том месте, где только что лежал Альфмир.
Затем зверь царапнул лапой и затих.
— Виктория! — Хотел крикнуть юноша, но его губы лишь бессильно прошептали.
Зверек подскочил к нему и полизал сломанный нос гладиатора. Альфмир понял, что если бы не он, не видать ему победы. В этом случае он бы вышел из игры, или вынужден был поступить не совсем честно.
— Спасибо тебе друг!
Зверек кивнул симпатичной мордочкой, зубки исчезли, а затем помахал непропорционально большими ушками.
На арену уже выбегали многочисленные здоровенные девушки, они насаживали на крючья ежа-аллигаторов и тащили их. Увидав их существо щелкнуло хвостом и скрылась в гравии. Альфмир проводил его усталым взглядом, выступила скупая мужская слеза, упав на раскаленный гравий, и зашипела. Лежать было больно, но сил подняться уже не было.
Его, правда, подняли, плеснули в лицо ледяной водой, а крупные девицы, намного выше юноши так резко дернули руки вверх — знак победы, что оторвали от поверхности.
С трибун летели цветы, шарики, ленты, тысячи женщин теснились, старясь прорваться к арене и хотя бы дотронуться до своего бога. Видя, что Альфмир совсем дошел, его положили на золотые носилки и пронесли поближе к толпе, давая возможность не всем, а самым богатым и знатным дотронуться, до свежеиспеченного кумира. Особенно девушки стремились схватить достоинство, в результате чего мужское естество взыграло, и одна из самых ретивых прыгнула на кол.
Ее тут же согнали, а Альфмира прикрыли, теперь он принадлежал только императрице.
— Мой рыцарь! Тебя приведет в порядок.
Юношей занялись лекари и целители, разумеется женского пола, с возбуждающими прикосновениями. Они снова обмыли Альфмира и продезинфицировали рану, затем стали втирать густую мазь. Затем ему сделали массаж.
— Когда он восстановится? — Спросил грубый голос.
— Через несколько часов!
— Дайте ему поесть, пусть будет готов.
Из еды ему принесли исключительно фруктов, правда потрясающе разнообразных и вкусных, десятков различных форм и видов. А вот мяса не было. Альфмир чуть пришел в себя, но вегетарианская диета его не удивила. Мясо повышает уровень тестостерона и ведет к агрессии, поэтому многочисленные формы овощей и фруктов должны лучше перевоспитывать грешников и грешниц. А почему райское изобилие?
— Отступившиеся тоже люди, и в цивилизованных странах заключенных вполне сносно, а по меркам Африки даже роскошно кормят. — Сказал Альфмир сам себе.
Юноша поел, подумав над тем, что вечно поститься, не велика радость. Животные "ада" в пищу не годились у их мяса слишком горький привкус. Хотя крокодила если проперчить — может что-то с едой, и вышло.
К нему снова пришли девушки, они округляли глаза, затем обмыв еще раз помассировали кожу от головы до пят, дали пополоскать рот и горло разбавленным крепко пахнущим маслом из нескольких цветов. Даже сделали клизму, отдраив каждый миллиметр тела. Альфмир и без того был сильно возбужден от ласковых прикосновений, а ему еще дали питья повышающего желание. Оно было двуцветными малиновым и вишневым, приятным и кислым, подействовало практически сразу, распространяясь по телу. Юноша был словно охвачен огнем, насколько сильно его сжигало желание. Он попробовал дотянуться до полуобнаженных девушек, по их взглядам было видно, что они тоже хотели, но те отодвигались и ворковали:
— Мы не можем императрица, убьет нас! Она хочет, что бы ты был всецело ее.
Поэтому потерпи наш рыцарь!
На него надели тонкую, еле ощутимую жемчужную хламиду, и Альфмир поплыл по коридорам, поддерживаем под руки, двумя огромными самками-телохранителями.
От был словно в сладострастном мареве, которое усиливалось. Внизу живот слово лили расплавленный свинец, прикосновения черных самок почти возносили на седьмое небо и они казались такими желанными. Но более всех хотелось единственную женщину во вселенной, а то и в мироздании Императрицы правительницы женского ада.
Усыпанная лепестками семи разноцветных цветов, от красного до фиолетового, мягко стелились под ноги. Одурманивающий запах огромных горящих свечей обволакивал и растворял его сознание, и мир вокруг казался не преисподней, эдемом, полным радости и счастья.
Ему казалось, что бесконечные коридоры ведут к моменту познания величайшей тайны жизни— Любви. Да он сотворивший этот мир ощущал себя девственником, ни разу не знавшим женской ласки. Впрочем, и матери с отцом он своей жизни не видел, они умчались в нирвану, а его воспитывали гиперроботы — существа с размерами от электроны, до квазара.
— Это было и классно и роскошно!
А вот теперь под влиянием наркотика изменилась его личность. Он сам не заметил как оказался, полулежащим на широченном ложе, сверкающем как алмазы, в верху его укрыли кисейным голубым балахоном. Тишина, царящая в покое ощутимо давила на его сознание, и Альфмир попытался встать, чтобы побежать на встречу своей судьбе и Повелительнице, чтобы приблизить момент долгожданной — казалось, прошли столетия встречи.
Створки дверей растворились, и звуки бравурного марша вошла громадная женщина.
Полумрак сразу сменился ярким светом, как ослепительно засияли свечи. Она была в полупрозрачном одеянии с великолепным телом воина, огромная Альфмир едва доставал ей по грудь, на ее широких бедрах висела два меча. Юноша звонко вздохнул, ощущая как и без того безумное желание перехлестывает через край, и одним движением разорвав мешающую ему ткань, обеими руками потянулся к обожаемой и желанной женщине. Та ласково произнесла:
— Не спеши желанный!
Затем сбросила, с себя белое покрывало, обнажила массивные груди, соски алели. На ней осталась лишь маска.
