Осколки

Сглотнув, я на дрожащих ногах поднялась из воды и подошла к трупу болотного беса. Из его черепа, козыряя ярко-красным оперением, выглядывала длинная черная стрела.

Одинокая фигура отделилась от пожухлого деревца в дюжине метров от меня и приветливо махнула мне рукой.

— Ты еще кто такой? — выдохнула я, не желая делиться добычей.

Путник в ответ стянул с головы капюшон.

— Йен просил передать, — она улыбнулась, — нихрена ты ничему не научилась, девчонка!

ИСТОРИЯ ВОСЬМАЯ. НОЧНОЙ ОХОТНИК

Йен

"— Йен, а я всегда мечтала стать птицей.

— Это еще почему?

— Ну, они такие свободные. У них есть крылья. Они летят, куда хотят, и никто их не держит. Наверное, об этом можно только мечтать...

— Не глупи. Птицы — тупые создания, а совсем не свободные. Даже если бы они были такими, то все равно не познали бы своего счастья. А знаешь почему?

— Дай угадаю: потому что они тупые?

— Вот именно!"

— Итак, ребятки, мы с вами сыграем сейчас в одну интересную игру. Какую? Ну, назовем ее "вопрос-ответ". Я задаю вопросы, а вы, соответственно выдаете мне ответ, ясно? Вот и хорошо. У каждого из вас ровно десять попыток...

— П-почему десять?

Я пересчитал пальцы на руках и скромно улыбнулся.

— М-да. И кто первый? Может быть, ты? — я поставил стул табурет напротив привязанного к креслу дипломата и отложил серп в сторону. — Я считаю, просто отличная кандидатура. Итак, вопрос первый: что ты знаешь о таких, как я?

Его лицо скорчилось. Могу поспорить, он бы ощерился как злобный пес, если бы я заранее не повыбивал ему все зубы. А без них это сделать, как вы знаете, несколько проблематично.

— То же, что и ты, — прохрипел он. — Вы паршивые вонючие ублюдки!

— Неправильный ответ. Вы проиграли, сэр!

Я подождал, пока он прекратит кричать после отличного такого соло безымянным пальцем, и задал второй вопрос:

— Где Морис?

— П-посмотри у себя в заднице, — уже менее уверенно заявило мое "чудо".

— И снова команда тупых идиотов остается далеко позади, — последовал второй прекрасный такой громкий хруст (на этот раз жертвой моей извращенной фантазии стал мизинец).

— А-а-а!

— Да тише ты, тише, мужик, ты чего? Я же тебя не насилую. Так, играемся помаленьку.

Я вздохнул. Посмотрел в окно, за которым на сумеречном небе роились тучи, и пару секунд подождал, пока тот перестанет дрожать, а затем вновь вернулся к своему интересненькому дельцу.

— Нельзя же быть настолько тупым, мой друг. Так ведь и всю игру можно запороть, а на кону как-никак твое здоровье. Хочешь и дальше бегать на четырех лапах по лугу и спокойно кушать травку? — я похлопал его по густой курчавой шевелюре. — А после нашего весьма тесного знакомства кушать ты сможешь только травку, уж будь уверен.

Я сломал ему третий палец.

— За что-о-о-о?!

— Мотивация! Тем более, как оказалось, вопросов у меня к вам не так уж и много, однако ж не оставлять дело недоделанным, так ведь?

Я поднял глаза к потолку, вспоминая, что там у нас дальше по списку.

— Вопрос третий: ты знаешь, кто такая Ева Хансен?

В ответ дипломат испуганно замотал головой. Моя улыбка стала еще шире. Нет, ну это ж надо!.. Да, блин, да, я сломал ему еще два пальца, заканчивая с правой рукой.

Старичок протяжно взвыл. Сначала его тело тряслось как в лихорадке, а потом, немного успокоившись, он взглянул на свою изувеченную конечность и тихо заплакал, сдерживая очередные крики. Как банально, как банально. Всегда одно и то же...

— Я же ответил!

— А я не поверил. Штрафное очко как-никак. Следующая тема — сверхъестественное! Возрадуйтесь же, друзья, потому что на этот вопрос вы просто обязаны знать ответ, а значит, один-таки палец наш дорогой друг-политик сохранит. Итак, толстячок, тут годком ранее пробудилась некая дама с невероятно скверным характером и стала потихоньку уничтожать города один за другим, а чтобы никто не заметил, лепила из трупов оживленцев и наводила своими загребущими костлявыми ручонками морок. Ты знаешь, какой город последним пал от магии этой истерички?

Дипломат отвечать не торопился, поэтому я довольно оскалился и положил руку на его запястье.

— Тарантурские Амбары! — тут же в страхе выпалил он.

Я нахмурился. Значит, Литис — только этот злачный городок в моей памяти кликали Тарантурскими Амбарами. А название-то какое дурацкое, просто ужас!

— По нашим сведениям она до сих пор там, — сглотнув, добавил старичок, исходя потом и потрясая всеми своими восемью подбородками. — Она остановилась. Что-то заставило ее остановиться.

Вот как. А с каждой секундой это неприбыльное для моего кошелька дело становится все интереснее и интереснее. Всегда так: или поразвлечься, или деньжат скопить, среднего в нашей работе порой просто не дано.

— Я даже знаю, что, — задумчиво пробормотал я под нос. — Ладно, политик, чтоб тебя Холхост побрал, задам тебе последний вопрос, а потом — свободен.

— Отвечу. Что есть мочи правду скажу, только отпусти, — тут же взмолился он, но послушно притих, стоило мне только шикнуть.

— Ваши там никакими пророчествами вдруг не заинтересовались?

— Нет. А что?

Гляди-ка, даже сейчас пытается что-то вынюхать. Ну-ну.

— Так я свободен? — после минуты молчания дипломат-политик подался вперед.

— Конечно, свободен, мой добрый друг. В конце концов, что есть свобода, как не смерть?

После своей секунды философства я схватил со стола свой серп и одним махом срубил ему голову. Щекастая кочерыжка, разбрызгивая по моим брюкам кровь, шлепнулась на пол и подкатилась к ногам следующего претендента на приз.

— Ну-с, кто там дальше? Учтите: у меня в новой жизни просто ужасно скверное настроение, и уж лучше бы вам знать все, что я спрошу, иначе таким везением вы не отделаетесь.

Мой взгляд помрачнел. Я опустился до шепота, разговаривая нежели с собой, чем с ними.

— Моя любовь, оказывается, жива, но с другим. Я породил чудовище, заключил сделку с самим Холхостом, да и прикончила меня собственная ученица. Просто прекрасно. Хуже, пожалуй, может быть только печенька, не влезающая в стакан с молоком.

Я вздохнул.

— К счастью, Волки умеют терпеть боль. И причинять ее они тоже умеют.

Улыбнувшись, я пробежался взглядом по огромной комнате, сплошь заставленной связанными людьми. Даже на душе стало как-то теплее, что ли.

— Эх, сколько у меня еще работы!

* * *

Ольха

— Йен? — я сглотнула, когда на следующее утро в темной лесной чаще замаячил чей-то мужской силуэт, завернутый в походный плащ. Но только присмотревшись, я сразу же поняла, что это просто не мог быть он. В конце концов, не мог же знакомый мне тощий проводник, напичканный просто всеми существующими плохими привычками, стать после смерти в два раза шире в плечах и на голову ниже.

Мы с Марианной переглянулась. Незнакомцев я не приветствовала (когда один из них пытается вскрыть тебе во сне брюхо ножом, как-то пересматриваешь вопрос доверия), а вот эта... эльфийка — как же глупо! — улыбалась.

Она вскочила на ноги и кинулась к фигуре в лесу, светясь от счастья. Ее ноги порхали над землей, словно она летела на крыльях любви, а короткие рыжие — ну, вы просто не могли не заметить этого дурацкого сходства — волосы красиво развивались по ветру, навивая мотив какой-то вшивой детской сказки.

Я сплюнула, но все же на всякий случай вытащила из ножен полумеч.

— Авиан! — воскликнула моя недавняя знакомая и повисла у него на шее.

До меня донесся глухой, однако ж, кажется, счастливый мужской смех. Когда они оба, обнимаясь, пошли в мою сторону, я угрюмо встала, стиснув пальцами гарду и ткнув оружие острием в землю.

— Эй, эй, — приятный на вид молодой человек лет двадцати пяти шутливо поднял руки вверх, — я пришел с миром!

— Так вы... вместе? — удивилась я.

— Да, а что?

Я пожала плечами. Раньше бы я постеснялась вообще что-либо говорить в подобной ситуации, но, как видите, язык у меня за минувший год порядком поразвязался.

— Да просто Йен все время тебя звал, Марианна, — я скорчила гримасу. — Вот я и с дуру подумала, что у вас вроде как любовь. Как оказалась, нет.

Красивое лицо эльфийки помрачнело.

— Нет, — она вздохнула.

Авиан, чья рука вполне себе довольно покоилась на ее талии, изредка сползая на бедро, решил подать голос, ощущая неловкость своей партнерши.

— Так, а что это у нас? — он подошел к расстеленной полянке. — М-м-м, вяленая рыба. Я голоден как волк!

Я вздрогнула. Чего-чего, а о волках мне сейчас говорить совсем не хотелось. Может быть, потому что мне предстояла встреча с одним из них, которого я по счастливой случайности умудрилась предательски убить. Зная Йена, мстить он мне собирается долго и со вкусом.

Что поделать, но только стоило нам усесться вместе и приступить к позднему завтраку, как мои глаза полностью сосредоточились на том, кого Марианна звала Авианом. Уж не знаю, что там творилось у меня внутри, а с каждым днем замечать мужчин я стала все больше и больше. Но это не важно, так что не стоит зацикливать на моем маленьком бзике так много внимания.

Первое, что мне бросилось в глаза, так это то что он человек. Да, обычный человек, и пахло от него так... по-обычному — лесом и потом, что естественно, ведь шел он к нам именно через чащу.

Густые черные волосы, слегка курчавые и вьющиеся, приятно обрамляли такое сильное прямоугольное мужское лицо с выпирающим вперед подбородком; яркие зеленые глаза приятно выделялись на фоне смуглой кожи и подчеркивались мощными угловатыми скулами, а бычья шея довершала весь идеал эдакого героя-любовника. В общем, Авиан был, так скажем, полной противоположностью Йена, из-за чего, судя по всему, Марианна его и любила — это было видно по ее блестящим глазам, а дальше копаться в их грязном белье меня не тянуло.

Ну, конечно, почти не тянуло. Уж не заметить, как Авиан постоянно с опаской косится на ее живот, было для меня просто кощунством. Сам-то он, видимо, не так уж и хотел детей, хоть и в ней души не чаял. Ой, все-все, прекращаю!

Пока они там "мило" чирикали о своем о бабском, я потихоньку отошла в сторону и свернулась калачиком у небольшого валуна, который оказался тут как нельзя кстати.

Дрожа от холода и омерзения к самой себе (это я о одежде, если вы не так меня поняли), я закрыла глаза и попыталась уснуть, но только мне стоило погрузиться в объятья этой чудесной вещи, как очередной кошмар заставлял меня открыть глаза и стонать от безысходности.

Так что я снова побрела к ним — в это время внезапно изменившаяся и оттаявшая ото льда серьезной дурашливости — нет, я ничего не перепутала, — Марианна сидела на коленках своего паренька и смотрела на него так, как будто весь мир крутился вокруг них одних. Фу, как противно!

Вот что делает любовь с людьми — это я заявляю как сторонний наблюдатель с вполне себе нормальными, не одурманенными ничем лишним мозгами.

— Итак, вопрос первый, — я уселась рядом и начала жевать пожухлый твердый сыр. — Ты-то еще кто? — я ткнула мизинцем в Авиана. — Помнится мне, мы собирались встретиться с Йеном, а не прерваться на "сладкую" паузу.

Их взгляд потупился. Блин, ну как дети, точь-в-точь!

— Я...

— Мой муж, — торопливо ответила за него эльфийка, густо краснея. Видимо, наличие огромного серебряного меча и столь же грозного лука не делали ее уверенной.

— Я настоял, — довольно улыбнулся Авиан.

— Это мне не интересно, — отрезала я. — Вопрос второй: тогда куда мы, черт возьми, вообще направляемся? И учти, — мой взгляд пал на Марианну, — тебе я до сих пор не верю.

На ее губах промелькнула усмешка.

— Йен тоже когда-то так говорил.

— И правильно делал. Я же его убила, — сдавленным голосом ответила я, чем снова заставила Марианну помрачнеть.

Авиан бросил в мою сторону яростный взгляд, но я просто подняла брови и показала ему средний палец — наглости мне теперь просто не занимать.

— Как я правильно понял, мы идем к сестре вашего Йена. Кажется, у нее какой-то там замок на границе Карантании и Тарантура, так? — его женушка согласно кивнула.

— Угу, ясно, — ну, в это-то я еще могла поверить. — Тогда как ты меня нашла? Отыскать во всем Тарантуре и даже на его окраинах одного человека очень сложно, сама не раз проверяла.

— Не так уж и сложно, надо просто уметь спрашивать. И наглую рыжеволосую девчонку, да еще и проводницу, не так-то просто потерять в толпе.

— М-м-м. И что же от меня понадобилось Йену, если не моя смерть?

— Помощь.

Я рассмеялась, но потом заметила, что сами они не очень-то веселы, и ошарашенно замолкла. Какого черта?

— Он сказал: за неимением лучшего, сойдет и худшее, — пояснила мне Марианна. — Ты единственная, кроме меня, кому он еще может доверять.

— Что, правда? Я бы поверила, не будь наше прошлое несколько... прозаичным.

— Он не сердится, — она секунду подумала, а потом добавила: — Честно-честно!

— Угу. Передай, что я почти поверила.

Я поднялась с земли, закинула на плечо свои небольшие пожитки и двинула на восток, где вдалеке расцветали силуэты гор и проходящей сквозь них длинной реки, скатывающейся по каменным хребтам словно сумасшедшая змейка.

— Стой, — эльфийка схватила меня за руку.

— Отпусти!

— Нет. Ты ему нужна, девочка, и я не позволю тебе уйти.

Я зло глянула ей в глаза, но встретила там каменную решимость, и как-то замялась. Знаете, существуют вот такие люди, которые могут заставить тебя сделать что угодно и когда угодно, и ты просто не сможешь им отказать. А есть такие люди, как я.

— Иди к черту! Тебе это надо, ты ему и помогай. Эльфийка, блин!

Признаться, я хотела ее пнуть для пущей уверенности, но передумала. В конце концов, на дураков не обижаются, а эта еще и беременна.

— Мари? — я слышала, как к ней подошел Авиан. — Может, нам стоит ее догнать?

— Нет, пусть идет. Если захочет, найдет ее и сам, а мы уйдем. Я итак увязла в его проблемах по горло, пусть разбирается дальше один. Нам теперь нельзя рисковать.

Правило. Так что катитесь-ка вы к чертям собачьим, а мне еще охота пожить и не стать обедом для разгоряченного злого Волка, который совсем не серый. И если ему вспороть брюхо, я потом оттуда все равно не вылезу.

Минут через сорок, когда я совсем запыхалась и решила все-таки вздремнуть у раскинувшегося справа пресненького пруда, смахивавшего на обычную лужу великанских размеров, мой мозг сам собой погрузился в глубокие думы.

Я кинула взгляд на лесную поляну, которая теперь пустовала.

Значит, они все-таки ушли и оставили меня одну. Вот дура! Надо было сразу хватать голову этой твари и валить с болот что есть мочи. Не слушать эту Марианну, не знать больше Йена, а просто жить дальше так, как жила весь этот год.

Но если проводник хочет мести, он ее получит, а ведь он еще и Волк, черт возьми. Где бы я не скрылась, он меня найдет. Соврала Марианна или нет, а жить в страхе я не собиралась.

Выходит, решено. Я иду на север — к сестре Йена.