Книга четвертая. Корректор реальности.

-Вот и у нас радио нет. Ничего, мы с вашими летчиками все на земле подробнейшим образом оговорим. Думаю, все будет нормально. Кого дадите?

-Да вон, капитана Семенова. Вон стоит, видите? Уже всю землю под собой изрыл, не терпится ему, понимаешь... Семенов! Давай сюда!

* * *

Капитан Семенов быстро, не сдерживаясь, подошел к нам. Глаза его заинтересованно блестели. За ним, тихой сапой, потянулись и его летчики. Мужики были взрослые, лет по 27-30. Летать, пожалуй, умеют... Поглядим.

-Товарищ генерал-лейтенант...

-Ладно, ладно, Петро, не до этого сейчас. Вот, знакомься. Капитан Плешаков, старший лейтенант... э-э...

— Миколайчук, товарищ генерал-лейтенант!

-Точно... Полетите их сопровождать. Парами полетите.

Комэск Семенов уважительно потряс нам руки и, довольный, потихоньку буркнул: "Наконец-то..."

-Ну-ну, капитан. Не критикуй начальство. Молоко на губах еще не обсохло... Давайте, договаривайтесь, как пойдете, что делать будете. А мы с майором послушаем, глядишь, что и подскажем.

-Прошу туда... в тенек. Там и стол есть. — Комэск приглашающе махнул рукой.

Мы перешли под тень деревьев. Комэск достал из планшета и разложил на дощатом столе изрисованную цветными карандашами карту. Мы с Андреем достали свои и стали тщательно переносить обстановку — линию фронта, указанные зенитные батареи противника, выявленное скопление немецких войск у переправ. Закончив художество, я спросил: "Обстановка свежая?" Капитан утвердительно мотнул головой: "Утром уточняли..."

-Разрешите, товарищ генерал-лейтенант? — Кравченко кивнул, и я продолжил. — Товарищи летчики! Никакого особого геройства и никаких особых сложностей в вылете не будет. Скромно и спокойно идем к Березине. Заходим на территорию противника и начинаем барражировать на высоте три — три с половиной тысячи метров. Будем ждать групповую цель. В идеале — несколько немецких бомбардировщиков. Нас информировали, что они ежедневно делают авианалеты на наши части, обороняющие места переправ, так?

-Так точно... — утвердительно кивнул комэск.

-Какими группами летают?

-До двадцати самолетов. Обычно — пять-шесть троек.

-Истребительное прикрытие серьезное?

-Да нет... Тут интересное дело, товарищ капитан. Обычно шесть-восемь "Мессершмиттов". Но они, как только нас увидят, бомбардировщики свои бросают, и давай за нами гоняться. Чисто "салочки" получаются, за ноги их и об угол... А нам и деваться некуда. Погонишься за бомберами — "худые" на хвост садятся, начнешь немцев отбивать — бомбардировщики упустишь. Вот и начинается чехарда. Подскочил, стрельнул по бомбардировщику, и сразу в вираж, немца с хвоста сбрасывать. А что "Хенкелю" одна пулеметная очередь? Как летел, так и летит, сволочь. Вот так и крутимся. Бензин сожгли, боекомплект расстреляли, а результата-то и нет... В лучшем случае — заставим их все бомбы сбросить с одного захода. А там — куда уж попадут...

-Да-а, знакомое дело... Ну, ничего. Слетаем, глянем... А делать будем так.

* * *

Мы с Андреем идем на трех тысячах. Впереди, километрах в двух и чуть выше, идет четверка капитана Семенова. Еще выше — пара из самых опытных его пилотяг. Им я сказал держать высоту. Что бы внизу не происходило — держать высоту. Постоянно угрожать немцам атакой, но высоту не терять. Пришлось надавить авторитетом комдива, но эту мысль я им в головы вбил.

Четверке комэска задача обычная — связать боем истребители немцев и оттащить их от бомберов. Ну, а нам с Андреем, самое простое — стрельнуть по немцам и заставить их опростаться на свои же наземные войска.

Вот и летим, значит. Идем практически точно на запад. Солнце сзади. Холодный воздух бодрит. Это мягко говоря... Кабина у "ишачка" открытая, как вы помните, вспотеть будет сложно. Давит рев мотора. Он еще, зараза, при любом маневре меняет тональность. С непривычки сложно. Все время вскидываешься, а ну как сейчас заглохнет? Неприятно, очень неприятно...

Я сделал "змейку", мельком глянул на истребитель Андрея, заодно мазанул взглядом по небу за нами — не крадется ли коварный враг?

Нет, все чисто. Андрей крутит головой, очки надвинуты, вид внушительный... Сталинский сокол, одним словом. Увидел меня в кабине — разулыбался. Я ему погрозил кулаком и обвел рукой небо — "Смотри!" Он, как китайский болванчик, закивал головой. Связь у нас есть, но пока говорить как бы и не о чем... Летим.

Если я не ошибаюсь, сегодня немцы подойдут двенадцатью бомбардировщиками "Хенкель-111" под прикрытием шестерки истребителей. Где-то минут через восемь. Самое то — мы уже выработали треть баков, самолеты стали полегче. Можно порезвиться. Бензина домой хватит — лететь тут километров тридцать всего. Так что, минут на пятнадцать боя можно быть уверенным — не упадем. А там посмотрим...

Я плавно потянул Андрея на высоту. Доберем еще метров двести. В любом случае не помешают. Впереди блеснуло остекление "ишачков". Капитан Семенов начал разворачивать свою группу.

Я положил истребитель в левый вираж, пристально всматриваясь в землю под нами.

-Вон они, видишь? — Это Андрей прорезался. — На западной окраине сельца сосредоточились.

Точно, теперь и я ясно вижу. Между построек, в тени деревьев, стоят танки. Их много, очень много. На глаз — машин шестьдесят... А еще грузовики, бронетранспортеры, еще какая-то мелочь. Нас немцы видят, конечно, но зенитки не стреляют. Считают — мы им ничем угрожать не сможем... Правильно, в общем-то, считают. Мы им не опасны. Пока...

Пока я рассматривал землю, глазастый ведомый дал новую вводную.

-Вижу дымы моторов. Высота наша, удаление километров десять-двенадцать. Прямо по курсу...

Точно, они... Как по расписанию. Ну, пора.

-Андрей, отходим на восток. С трех тысяч бомба пролетит около полутора-двух километров по курсу. Перехватывать бомберы будешь во-о-н там, где сейчас по дороге кто-то пылит, понял? Выходи вперед.

-Принял, выполняю! — О, как! Растет щегол.

Мы оттянулись назад. Пора разворачиваться. Истребитель Андрея прибавил газку и пошел в отрыв. А впереди уже протянулись по небу зеленые трассы пулеметов наших "ишачков". Летчики капитана Семенова вступили в бой.

Развернулись. Немцы не так идут. Не так, как нам нужно.

-Андрей, клади ракеты слева! Загоняй их на танки!

-Так и хотел... Посмотри, Тур, — пора?

-Пора, Андрей. Атака!

Андрей в пологом снижении устремился на строй бомбардировщиков. А я начал крутить "змейку". Мне еще рано. Еще не понятно, как немцы прореагируют на атаку ведомого.

-Пуск! — забывшись, кричит Андрей.

Я и сам вижу — серыми облачками срываются из-под плоскостей его истребителя две ракеты. Дымный след, слегка понижаясь, мчится к бомбардировщикам. А ведь точно! Нужно класть ракеты им под брюхо! От взрыва на своей высоте летчик, скорее всего, уклонится виражом влево или вправо. От взрыва выше — уйдет снижением. А вот взрыв ниже инстинктивно заставит его взять штурвал на себя. А если сильно напугает — то он еще и рычаг бомбосбрасывателя дернет. Или у них штурман там кнопку нажимает? Без разницы — очко жиманет, он кнопку-то и надавит.

Бабаххх! Вот это Андрюха саданул! Громко-то как! Я ясно увидел облако мощного взрыва слева-ниже строя бомбардировщиков. Их нехило качнуло, и самолеты метнулись вправо.

Два следующих взрыва слились в мощнейший удар грома. Аж сердце захолонуло. Вот это мощь! Бомбардировщики полезли вверх. Мой выход.

-Андрей! Петлей мне на хвост!

-Понял.

Взял лидера немцев в прицел, прикинул — вынес прицел вперед. Еще прикинул — и сделал упреждение больше.

-Тур! К нам идет пара "худых"!

-Хрен с ними... Не успеют... Пуск!

Шшшухх! Сошли две ракеты. Истребитель чуть качнуло. Пуск! Шшухх — еще две. И тут же громовой удар. Я, заложив резкий вираж влево, только краем глаза успел заметить желтоватое облачко распыленной взрывчатки, как вспышка обожгла глаза, по ушам ударила звуковая волна, а истребитель уже довольно ощутимо приложило взрывной волной.

-Е-е-сть! Понеслись к земле какашки! Очко-то не железное!

-Отставить клювом щелкать! Где истребители? — я недуром рассердился на Андрея.

-Мимо прошли. Они на скорости — наш разворот прозевали. Вон, в набор пошли...

Я зашарил глазами по небу. Та-а-к, с этими ясно — пара "мессов" проскочила нас без стрельбы и теперь карабкалась вверх. До них километра три, как бы ни дальше... Время есть. А где комэск Семенов? Ага, вон они крутятся... Ну, там, вроде, все путем. Наша пара держит высоту, немцы осторожно маневрируют в сторонке. И хочется им, и колется, паразитам... У меня под крыльями еще две ракеты. Надо их сбросить — чую, сейчас придется вести бой с истребителями фашистов. Что на земле?

Наша пара закончила боевой разворот. Немецкие бомбардировщики, потеряв строй, беспорядочным роем лежали в развороте на запад. Я глянул вниз — там, приближаясь к деревьям, под которыми стояла немецкая техника, побежала цепочка первых разрывов бомб. Мимо! Э-эх, жаль... Ничего, может, следующие добавят. Из трех точек на земле ударили скорострельные зенитные автоматы. Это по нам... Ладно, пока терпимо — у нас высота, а сейчас будет и скорость. Да и с бомберами мы сейчас сблизимся — зенитки заткнутся.

-Андрей, за мной. Пускаю две ракеты — уходим резко вверх, переворот — и сверху падаем на бомберов. Одна атака — и выходим на "мессов". Как понял?

-Понял, иду за тобой.

Немцы перед нами как в тире — в вираже, без скорости, без строя. Целюсь в центр этого клубка и пускаю ракеты. Следить некогда — резко взмываю вверх и влево. Атакуем бомберы спереди-справа и тут же выходим на лобовую с "мессерами".

Под брюхом истребителя гулко бьет взрыв. Сразу кладу истребитель на правое крыло. Как там Андрей? Держится ли? Смотреть некогда, да и не видно — гаргрот этот чертов мешает. Ух, ты-ы! А немцам-то поплохело! Да еще как!

Один бомбардировщик, потеряв крыло и беспорядочно вращаясь, падает на землю. Еще один горит и снижается. Из него падают черные точки экипажа. Третий, без видимых повреждений, закручивает спираль вниз. Давай-давай! Мягкой тебе посадки — брюхом об пенек.

Мы быстро сближаемся с оставшимися самолетами. Я командую: "Бьем крайних спереди и ныряем под строй". Андрей отвечает по уставу: "Ага!"

Двести метров. Я выжимаю обе гашетки и держу очередь, пока не приходится нырнуть под бомбардировщик. Вижу, что от него летят ошметки дюраля, вспышки на капоте левого двигателя и на крыле, дым. Два наших истребителя проскакивают под немцами под звуковое сопровождение старшего лейтенанта Миколайчука: "Сби-и-л! Я сбил! Горит!"

-Заткнись, "мессы" впереди! Внимание — заход на нас. Скольжение влево! — Давлю на педаль, истребитель начинает незаметно для глаза немецкого пилота уходить из точки прицеливания. Вовремя, надо сказать! Немцы, как я часто видел, начинают стрелять метров с пятисот. Две трассы проходит справа. А вот так вот, камрады? Теперь стреляю я. Подвернул, вынос сделал удачно — пушечная трасса цепляет ведущего. Он сразу запарил мотором, винт теряет обороты. Немцы проносятся мимо.

-Андрей! Боевой вправо! Выходи вперед — добей его.

-Понял... — голос Андрея сосредоточенно спокоен.

Ведомый немец проскочил своего командира и уходит все дальше и дальше. Ну, будешь ты его защищать? Пора уж и разворачиваться. Куда там! Немец рванул вперед, да еще, по-моему, форсаж дал. Настоящий боевой друг...

Андрей настиг парящий истребитель. Ударила короткая зеленая трасса крупнокалиберного пулемета, и немец вспыхнул. Мы проскочили его, прыгнул летчик или нет — я уже не видел.

-Идем к нашим. Я сзади-слева, на двухстах... Ты командуешь, Андрей. Будь внимательнее.

-Понял, идем вверх.

Мы потянулись на высоту. Три триста, три четыреста... Истребитель Андрея начал постепенно терять скорость.

-Андрей, высота, перейди на вторую ступень нагнетателя. — Я тоже двинул рычаг... не взял, еще раз — ага, схватился. Мотор прибавил мощности и заревел в другой тональности. Уже четыре тысячи метров. Хватит.

-Тур, наши слева, ниже. Немцы... немцы уходят, Тур!

-Уходят, ну и черт с ними. Мы их не догоним. Пошли к своим, пора домой. Бензина уже мало...

* * *

-Ну, Петр Силантьевич, докладывай, что видел?

-Да я, товарищ генерал-лейтенант, особо много-то и не видел. — Капитан Семенов несколько замялся и опустил глаза. — Я все больше за "мессершмиттами" следил, как бы их атаку не прозевать. Вот, старший лейтенант Крупенников доложит. Он был в верхней паре, ему виднее было...

-Говорите, старший лейтенант! — Комдив Кравченко постучал мундштуком папиросы по коробке и со вкусом закурил. Комполка поощрительно кивнул своему летчику головой, давай, мол, не тушуйся!

-Ну, что сказать, товарищ генерал-лейтенант? Все как бы по плану было. Который капитан Плешаков предложил. Наша шестерка вышла вперед. Высота у нас была около четырех, товарищ капитан Семенов метров на шестьсот ниже... А капитан Плешаков со своим напарником держался сзади. Километров пять до них было.

-Что, струсил?

-Да нет. Они ждали, когда мы немецкие истребители закружим. Ходили мы, значит, петлями минут восемь-десять. Потом увидели немцев. Шло, как мне кажется, пять троек. Может, немного меньше. Некогда считать было, я уже нацелился на "мессеров".

-Давай дальше... Что тянешь?

-Так вот, я и говорю. Я нацелился на мессеров, стал им угрожать атакой. Они отошли, начали перестраиваться. Бомбардировщики прошли ниже, строем, на удалении километра полтора-два. Потом наши сошлись с немцами, начали крутиться. Я фашистов на высоту не пускал — пугал очередями. Они и отваливали далеко в сторону. Потом смотрю — пара немцев оторвалась и пошла вдогон своим бомбардировщикам. Тут стало немного полегче, и я стал посматривать за бомбардировщиками. Пара капитана Плешакова, видать, была выше, на солнце. Их я не видел, пока они не начали атаку. Интересно так, по одному заходили. Первый "ястребок" сверху, как с горки, спустился и фыррк! Пустил ракеты, значит. Грохнуло здорово, но не попал по бомбардировщикам он. Немцы в сторону метнулись. Тут наш пустил еще ракеты — как бабахнет! Немцы вверх полезли. Тут, от солнца... видно плохо было, — пояснил старший лейтенант, — еще пуск. Опять взрывы. Немцы сбились в кучу и разом легли в разворот. Но сбитых не было, это я точно видел. Эти двое, ну — испытатели, разом вверх, переворот, и пошли в атаку на "Хенкели". Ка-а-к ударит ракетами — жуть! Сразу три немца вниз пошли. Вот тут и дым, и огонь уже видно было...

-Сразу три? Ты ничего не путаешь, Сережа? — ласковым, отеческим тоном спросил комполка.

-Да нет! Ясно было видно! Мы уже не так далеко были... Точно говорю — ракетами они сбили сразу трех. Один падал, другой горел и снижался, а третий крутился так и уходил к реке...

-Упал он. Дальше давай.

-Вот... а они, ну, испытатели, значит, как шли на немцев, так и проскочили сквозь всю их кучу. Трассы видны были — стреляли. После этой атаки задымили и стали снижаться еще два бомбардировщика. Они упали, я видел. Вообще — там... — Крупенников отвлекся и начал считать про себя, — там уже три столба дыма стояло. От самолетов, — пояснил он.